9.Временной анализ труда: Как успеть вовремя в трудовой ситуации?  - Инженерная и профессиональная психология - Ю.К. Стрелков

 Субъект и время

 В потоке событий, воспринимаемых и переживаемых субъектом, есть недонородности. Отдельные события отличаются по значимости, среди них выделяют сроки. Назначен срок, успеть к сроку -  говорят  люди о таких событиях. Чтобы успеть к сроку, субъект должен особым образом построить свою деятельность - реорганизовать, ускорить, замедлить. Прослеживая события, оценивая скорости своих действий и их соответствие назначенному сроку - его приближению - субъект переживает процесс. Субъект эмоционально вовлечен в процесс, заинтересован в  том, чтобы закончить работу к сроку, боится ответственности за опоздание. Время - форма процесса вместе с его переживанием, восприятием, движениями. Когда мы говорим “процесс” мы стараемся найти в нем место для субъекта с его деятельностью, со всем субъективным и зависящим от субъекта.

 Чтобы объяснить, как можно успеть в срок, необходимо допустить параллельность между восприятиями и переживаниями, переживаниями и мыслями, движениями и речью. Субъект может подогнать свое действие к окружающим событиям и процессам, если он не следует слепо за ритмами, течением событий, а совершает движения по своей внутренней логике, в соответствии со своими целями и возможностями. Тогда будет возможна и синхронизация.

Время противопоставляют человеку. Говорят, что оно не зависит от человека, что оно только условие жизни человека. Психологи мыслят только один тип отношений человека к времени, который они называют “восприятием времени”: насколько точно человек способен оценить заданный промежуток (например, 10 с, 30 с).

Мы придерживаемся иной точки зрения. Исходя из сути процесса и места, которое занимает субъект в развертывании процесса, мы связываем скорость времени со скоростью действий субъекта в ряду  окружающих событий. При этом базой служит представление о гармоничном включении человека в процесс. Гармония эта особого, статистического типа. Течение событий мира допускает возможность вариации скорости движений человека. Движения человека,  с другой стороны, не могут оставаться постоянными по характеру и скорости исполнения. Условия исполнения действий, ряды событий в мире сильно варьируют. Некоторые их сочетания сильно усложняют функции субъекта. Сохраняя прежние движения, совершаемые при обычных “простых” условиях, субъект должен совершать много других операций. При этом он должен так построить свой  трудовой процесс, чтобы новые операции и движения гармонично сочетались с  прежними. Разумеется, это потребует перестройки всей системы. Перестройка не только в изменении структуры, но и скорости обычных, “старых“ движений. Изменение скорости движений субъекта можно толковать как изменение скорости времени. Но, по-видимому и скорость, и плотность времени - это только метафоры. Время не может быть ни более плотным, ни более быстрым. Все дело в том, что брать в качестве базы для отсчета: сложный процесс или простой. Люди, стремясь упорядочить свои представления о мире и действия в мире, говорят о повторяемости, о закономерности, о связи событий в мире. Люди понимают мир технологично, в соответствии со своими технологическими возможностями. Исходя из представлений о воспроизводимости действий и обстоятельств, повторяемости событий, люди строят представление о мире.  Тем самым задача приспособиться к миру кажется людям более легкой.

 Поясним примером нашу позицию. Чтобы показать независимость времени от человека оппоненты рассуждают так: если преподаватель придет на занятия раньше назначенного расписанием,  он ничего не ускорит в процессе занятий, не сделает больше обычного  и не закончит раньше. Расписание противостоит преподавателю, является условием его работы. В этом есть истина. Но расписание - это всего лишь карта сроков, это еще не время. Расписание составлено так, чтобы медлительные не опаздывали, а быстрые не приходили слишком рано и не проводили времени в напрасном ожидании. Расписание синхронизирует действия людей, медлительных и быстрых. В этом смысле время условленное, социальное противостоит субъекту. Время, как карта сроков, как скорость хода процесса, как изменения, воспринимаемые субъектом, - их называют объективными.  Однако, предложенным примером можно воспользоваться иначе. Допустим, преподаватель опоздал. Придя позже, преподаватель должен поспешить, чтобы закончить урок во время. Преподаватель должен ускорить процесс. Должен найти короткие пути объяснения сложных вещей, на которые у него обычно уходило много времени. Преподаватель должен интенсифицировать усвоение и понимание материала, найти эффективные способы проверки знаний. Если это удалось, то  при сокращенной длительности урока можно сказать, что  время уплотнилось или ускорилось. Воля, ум, ловкость, гибкость и быстрота субъекта позволили ему, начав позже, закончить действие в срок.

Когда человек приходит на смену незадолго до ее начала, у него есть возможность подготовиться к началу и начать работу минута в минуту, по расписанию. Отработав смену,  человек успел выполнить намеченное. Субъект эффективно использовал время, предоставленное расписанием. Есть что-то особенное в своевременном приходе. Приходить слишком рано бесполезно. Все приготовив к началу смену, человек должен будет ждать, вместо того, чтобы приступить к работе. Напряжение, которое растет по мере подготовки, по мере приближения к ее концу, по мере приближения к началу смены, и которое должно бы естественным образом перейти в рабочее напряжение, при слишком раннем приходе оказывается бесполезным, оно спадет и к началу смены человек не будет в должной степени готов. Вместо того, чтобы ускорить процесс, человек будет тратить время на врабатывание, создание рабочего напряжения. Есть что-то особенное в своевременном приходе.

 Расписание основано на предположении о норме, о том, что намеченного, запланированного времени будет достаточно, чтобы все успеть. Преподавателю - объяснить материал и проверить понимание. Однако, именно в работе преподавателя отсутствует норма. Особенно в преподавании психологии. Это как путешествие по незнакомым местам. Но и здесь план необходим. Расписание занятий ритмизует деятельность, приучает людей отдыхать через одинаковые промежутки, ожидать пауз. Расписание и план занятия не совпадают. План занятия составлен на основе содержания, его трудностей, его особенностей. Расписание основано на представлениях о работоспособности. Выполнение плана зависит от индивидуальных особенностей учеников, от учителя, от совместимости учителя с учениками.

 Если в ходе урока случается непредвиденное событие, которое нарушит нормальный ход урока, то, потратив часть времени на решение возникшей неожиданно задачи, учитель должен будет ускорить ход событий, чтобы закончить намеченное к концу занятия. Ему придется сократить  внутренние паузы, которые он делал для себя, пропустить легкие места, отказаться от обычных заданий. Именно в этих небольших пределах возможно ускорение или замедление времени под влиянием скорости действий субъекта.  Хотя понятие скорости здесь приобретает совершенной особый смысл, отличающийся от физического.

 Об ускорении или замедлении времени можно говорить в рамках намеченного срока. Когда намечен план подготовки к событию-сроку, то определены и моменты выполнения отдельных дел, по крайней мере, их последовательность. План предполагает, что оставшегося времени будет достаточно для выполнения всех дел. Действительно, если такая подготовка проводилась много раз, если известны приемы выполнения дел, можно наметить сроки подготовки  по каждому из дел. Когда будет  составлен временной график и известны обычные сроки выполнения дел по этапам, можно говорить об ускорении или замедлении процесса. Относительно обычного, относительно намеченного.

 При замедлении сам процесс может идти быстрее, но к сроку не успевать из-за большого объема работы, который должен выполнить субъект, или из-за сложности подготовки. С другой стороны, успевая к сроку, человек может проводить подготовку в небыстром, спокойном темпе. Это возможно при благоприятной окружающей обстановке, когда субъекту не приходится решать неожиданных задач, когда не возникает трудных препятствий, на преодоление которых человеку приходится тратить много сил. Время определяется через успевание к сроку. Когда субъект не успевает к сроку, говорят, что время течет медленно. Основой здесь является тот факт, что субъект не успел. Значит отстал, значит работал медленно.

 Своевременное  выполнение задач может быть определено как база отсчета в определении ускорения или замедления времени.  Предупреждение событий, если оно позволяет сдвинуть главный срок - срок Начала основного дела, сдвинуть так, чтобы субъект мог начать основное дело прежде того, что намечено расписанием - позволяет говорить об ускорении времени. Но субъект в этом случае сокращает длительность нормативного, прежде заданного социально, процесса.

 Итак, базовой осью, относительно которой отсчитывается исполнение, ход времени, процесс, является либо привычный ход процесса (сроки, достижения), либо план. Сопоставляя реальное исполнение с такого типа осью можно говорить либо о замедлении, либо об ускорении хода процесса, времени. Часто субъект сам изобретает приемы, находит новые пути решения задач. Рациональный, удачный прием позволяет субъекту ускорить выполнение задачи, даже при малой трате сил, приблизить необходимый результат, получить его раньше намеченного срока. Разве это не ускорение времени?

Что такое время? Это мера процесса, способ его схватывания, пути размышления о нем. Чтобы способ был адекватен объекту, реальности, необходимо, чтобы в нем как можно точнее отражались особенности процесса, его тонкости и детали. Время - характеристика процесса, в которой выражается связность и последовательность, начало, конец, цикличность. Можно ли дать процессу такую характеристику помимо субъекта, включенного в процесс, осуществляющего процесс и управляющего им. Едва ли. Тем более, что субъект обладает памятью и  способностью ощущать и переживать непрерывность, отличать ее от дискретности.

 Итак, первый шаг, который мы делаем в  рассмотрении времени  - вводим понятие синхронизации. Исходя из многократного повторного исполнения процесса прежде уже многими людьми, имеется у людей норма исполнения процесса по длительности и ритму периодов труда и отдыха, по основным ключевым событиям, образующим процесс, а также и по возможной степени вариации в рамках нормы, около нормы. Субъект, человек исполнитель должен освоить нормы – это нелегкое дело. Он должен подняться на вершину мастерства. Освоив дело, субъект сделал его достоянием своего опыта. Он может думать о нем и говорить, планировать, предусматривая, и анализировать, совершив.  Содержанием опыта становятся пространственно-временные схемы - формы исполнения, действия. Действие, процесс исполнения, может выполняться чуть быстрее или медленнее, в зависимости от  обстоятельств. Восприятие шире действия. В перцептивном пространстве субъекту даны симультанно множество движущихся, меняющихся предметов  и процессов, в том числе и действие самого субъекта. Способность улавливать изменения и схватывать объекты в целом в их идентичности. Схватывать и удерживать окружающий мир в его меняющейся тожественности предполагает большую сложную работу восприятия, мышления, интуиции, которая доступна только профессионалу. Восприятие параллельно действию, исполнению. Отвязано от него, по крайней мере, частично. Переживание значимости срока - ключевого события. В пространственной и временной карте субъекту даны значимости объектов и событий. Даны, хотя несколько иначе, и в восприятии. В опыте мир дан субъекту в его эмоциональных и смысловых дифференциациях. Приближение срока вызывает переживания субъекта и заставляет его действовать быстрее, медленнее, точнее. Быть внимательнее и аккуратнее.

Чтобы успеть в срок, субъект должен переживать скорости процессов. Точно воспринимать и переживать эмоционально. Субъект должен иметь опыт переживания скорости процесса и уметь реагировать на ее изменения.

 Моторика и речь, как формы исполнительных процессов, ожидание и воспоминания, взаимодействия субъекта и ближайшего социального окружения, начиная от постановки задачи - успеть к сроку  - и заканчивая анализом и оценкой исполненного. Все это и многое другое необходимо запустить в  ход, чтобы понять, как успевает субъект во время выполнить действие в окружающем мире.

 Действие субъекта должно быть выполнено к сроку, синхронно с одним из ключевых событий.

 Время и субъект: срок и место

Исходя из понятий собственного пространства и собственного времени процесса, попытаемся построить понятие времени, пригодное для описания некоторых явлений адаптации после быстрого перемещения на большие расстояния. Будем пользоваться кругом, в центре которого стоит субъект. Система включает несколько подсистем: тело человека (его ритмы и пространственное описание, пространственная схема тела), действие субъекта (его ритмы и пространство), организация (ритмы  и пространность ее функционирования) и географический пункт - город, поселок и т.д. (с его ритмами жизни и деятельности). Расположим их по кругу. В центре поставим субъекта действия - группу, за которой стоит индивидуальный телесный субъект. Двигаясь по схеме последовательно, мы можем убедиться, что в каждом ее элементе есть собственные ритмы и собственная система налаживания, стабилизации, удержания и смены ритма. Легко привести примеры ритмов тела - тело считается часами. В нем синхронно функционируют множество систем: у каждой есть свой ритм функционирования, а смена условий жизни или деятельности организма влечет сложную перенастройку ритмов и на новом уровне функционирования. Ритмы нарушаются при заболевании, после шока и требуются специальные усилия группы людей - окружающих индивидуального субъекта и близких ему - для приспособления и восстановления. Быстрые перемещения на дальние расстояния вызывают обострение старых болезней. Вообще в условиях незаконченной временной адаптации трудной становится одна из самых обычных задач: планирование времени и выполнение временных планов - поскольку оказывается разрушенной  основа. В нормальных условиях такой основой является предварительное ориентирование во времени. Хотя оно и неточное, его ошибка обычно невелика - может быть в пределах часа. При путешествиях в удаленные временные пояса ошибка может достигать нескольких часов. Нарушения адаптации, невозможность адаптироваться проявляются в виде опозданий и отставаний, в несинхронной деятельности с другими людьми. Нарушения сна вызывают напряжения и страхи (подвести, вновь не успеть, выглядеть неудачником). Чувство неуверенности может перейти в невроз. Это пункт, где нам придется обратиться к психоанализу, чтобы построить модель адаптации индивида. По крайней мере, неуверенности будет сопутствовать тревога и боязнь что-то вновь забыть. Память действительно ухудшается. Трудно представить себе возможность успешного функционирования субъекта без участия значимого другого. Разумеется, осознание и сознание должны быть задействованы на полную мощность для более быстрой и успешной адаптации. Регулярный анализ успехов и неудач, разбор фактов опозданий и забываний, усиленное внимание и забота со стороны ближайших других. Передача им функций контроля за успеванием в срок.

Мы говорим о ритмах, когда дело касается функционирования тела и города, а при обсуждении и рассмотрении деятельности предприятия большую роль приобретает срок. Выполнение обязательства в срок обеспечивается усилиями многих людей на предприятии. Действие выполняется в срок благодаря усилию субъекта. Когда задачи каждого предприятия выполняются  в срок, жизнь города становится ритмичной. Город живет своими ритмами и каждый прибывший должен суметь приспособиться к ним ставя перед собой специальные отдельные задачи и прилагая усилия к тому, чтобы их выполнить. Электростанция, скорая помощь, метро, милиция, родильный  дом, школа, рекламное бюро - всюду свои характерные ритмы функционирования, начало и конец смены, время, необходимое для вхождения в суть процесса при пересменке, пиковые периоды и т.д. Но все держится сроком - прихода, устойчивого выполнения  трудовых функций - усилием и вниманием субъекта. Так же и в городе: станционном поселке или поселке при шахте, при электростанции и т.д. ритмы деятельности и жизни определяются географией и усилиями людей, ритмами предприятия.

Когда речь идет о профессиональной деятельности, содержащей действия, которые повторялись много раз, возникает возможность использовать понятие ритма. Такое описание  является естественным, когда речь идет о движениях. По-видимому, дело в прямой связи с ритмами тела субъекта. Когда события мира возникают довольно часто и регулярно, можно также говорить о ритмах при выполнении перцептивных задач  (например, при наблюдении) и мыслительных задач. Труднее говорить о ритмах в деятельности человека работающего с аудиторией, но и в этом случае вырабатывается чувство временной нормы, позволяющее приспособиться к ритму звонков на урок и перерыв, к длительности урока. Действие человека среди других людей характеризуется сроком. Срок задает начало и конец действия. Срок обеспечивается усилием субъекта. Действия, выполняемые в срок отдельными людьми, обеспечивают нормальное функционирование предприятия, его ритмичную деятельность. Ритмы времени и ошибки в деятельности человека. Точное исполнение действия. Локальное пространство и локальное время индивида. Последствия нарушения  локального времени при быстром перемещении на большие расстояния. “Часы“ тела и “часы“ города - необходимость согласования ритмов. Время и качественный ход адаптации к ритму жизни на новом месте. Значение ближайшей социальной группы для ускорения адаптации индивида к жизни на новом месте. Восстановление сна на новом месте —  по времени суток, длительности и глубине; восстановление работы пищеварительного тракта, восстановление работоспособности по времени суток.  Невозможность адаптации при определенных условиях. Индивидуальные и групповые приемы приспособления к местному времени. Субъектное регулирование ритмов тела - приемы адаптации к местному времени.  Потребности человека и ритмы жизни города. Чтобы  рассмотреть деятельность человека в условиях смены временных режимов, необходимо активнее использовать идею независимости ритмов жизни и функционирования тех локальных объектов, между которыми размещает свое действие субъект.

 Время как понятие психологии

1. Время неотделимо от субъекта. Субъект — в самой сути понятия времени. Живой, живущий, со своим переживанием текучести, тягучести, непрерывности, потока. Время — это поток, но в той его области, где поток проходит сквозь субъект.

2. Человек действует — это процесс. Процесс имеет собственное время. Можно  сказать что-нибудь о собственном времени процесса?  Действие и субъект слиты. Действие — это определенный аспект субъекта, форма субъекта. Время — это собственное процесса, который мы назвали действием человека. В этом и состоит то особенное, что отличает действие человека от других, что раскрывает его лицо: время. Во времени процесс раскрывается как особенный. Это особенное субъект создает своим усилием, сознанием, настроением.

 Время — это ткань самого субъекта. Но какого субъекта? Материального или духовного, интеллектуального, интеллигибельного. Всех сразу, целого, конкретного, живого субъекта. Это ткань, а не просто объективная мерка, которая прикладывается к человеку.

3. Время предполагает систему событий, временной ряд с его особой структурой. Какое место занимает субъект в структуре временного ряда? Субъект схватывает структуру, осмысливает и удерживает структуру временного ряда. Промежутки тянутся в переживаниях субъекта. Субъект проживает длительность и создает ее своим переживанием.

4. Попробуем противопоставить время субъекту и утверждать: “время чуждо субъекту”. Не получается. Структура временного ряда дана субъекту, временной ряд включает дление, если его отнять, останется чистая схема. Она пространственна, то есть может быть схвачена вся сразу, целиком.

Ряд только тогда будет временным, когда субъект вложит в него длительность, которую он переживает. И тогда субъект сам войдет внутрь времени. Субъект, переживающий дление процесса, не временного ряда — а процесса. Временной ряд — это парадокс. Абстрактная характеристика процесса.

Время экзистенциально. Оно проживается человеком, который вкладывает в проживаемое время часть своей жизни. Жизнь входит в определение времени. Но жизнь, проживаемая и рефлексируемая, а не просто жизнь, как биопроцесс. Необходим субъект, который озабочен временем, думает о нем и присутствует, проживает течение времени.

О времени нельзя говорить, не подразумевая его непрерывного течения.

Разговор о времени возникает, когда возникает необходимость рассмотреть некий процесс. Рассматривая его со стороны, в нем  можно выделить ряд событий, а затем попытаться построить временную характеристику выделенного ряда. Проанализировать переходы между событиями — возможно, удастся  доказать непрерывность некоторых переходов. Попытаемся построить понятие собственного времени рассматриваемого нами процесса через изучение  таких его особенностей, как длительность и последовательность, дискретность, прерывистость и тягучесть. Возможно, нам удастся привести свидетельства непрерывности, но для этого потребуется живой свидетель — субъект, который наблюдает процесс со стороны или участвует в нем, создавая его своими движениями. Субъект переживает длительность. И на его переживание тягучести, дления накладывается, сливаясь в ним, эмоциональное состояние и предметное содержание. Бергсон пытался  понятие чистой длительности построить рационально, через ряд негативных  положений и запретов для мыслящего Я. Но у него есть “просто живет”, есть восприятие и воспоминание, которые могут дать свидетельства непрерывности, тягучести.  Если вводится Я, то его можно снабдить аппаратом для восприятия движения, воспоминания движения, мысли о движении.

А еще вопрос о синхронизации, или о сроке, о том, как успеть во время. Здесь не может не найтись места для наблюдающего или действующего субъекта.

И все-таки загадка остается — субъект творит время своим действием, но время противостоит ему, нависает над ним, не дается.  Как это совместить? Гармония субъекта со временем возможна, но она требует от субъекта огромных усилий и концентрации.  Гармония — мгновение, а за ней снова следует противоречие между временем и человеком.

               Время в психологическом анализе

 1. Попытаемся понять место времени среди психологических понятий. Однако,  не будем останавливаться только на восприятии времени или переживании временного промежутка. Вспомним, что время - это прежде всего форма: основа организации, упорядочения и координации деятельности людей в мире и их знаний о мире. В чем же функция времени по отношению к психологическим понятиям, к действиям психолога в ходе тестирования или эксперимента, к наблюдаемой действительности? Время организует, упорядочивает первое, второе и третье? Как это все удается ему, Времени? Время - это наиболее универсальное средство упорядочения, к которому люди прибегают в практике, в научных экспериментах и  описаниях. Время - это форма организации, упорядочения прежде всего движений человека в соответствии с целью и обстоятельствами действия, в соответствии с особенностями окружения и с действиями других людей. Время - это форма организации практической деятельности человека. Условия, обстоятельства, требования, возможности, реальное осуществление - все имеет временную координату.

2. Приведем кратко некоторые известные концепции времени:

1. Время - априорное условие возможности анализа.  Оно уже входит в определение, которое возникает в результате исследования, хотя это и не всегда подчеркивается специально. Возможность произведенного внутри структуры.

2. Пространство - форма внешнего чувства, время - форма внутреннего чувства субъекта.

3. Время - поток, непрерывное течение жизни человека, мира вокруг него, дление предметов и событий, в которых участвует человек.

4. Время - прерывистый ряд событий вместе с паузами.

5. Время - схема соединения событий в последовательности.

Можно ли использовать вместе эти различные понимания? Это  самый первый вопрос. Концепции кажутся несовместимыми, особенно третье и четвертое. Поток не предполагает различения в нем событий, непрерывность несовместима с дискретностью.

Время - это возможность построения знания или выполнения плана, но не сама действительность. Время - это возможность того,  что действие будет выполняться по такому плану. Возможность характеризует будущее или некий непройденный путь. Но о времени говорят и в связи с действительностью. Идет ли тогда речь о чем-то совершенно ином? Время - схема организации выполняемого действия. Выполняемого сейчас.

Как известно, выполняемое действие свободно, поскольку несет в себе некий потенциал неопределенности. Напротив, ограниченность, определенность действия, какой бы малой она ни была, характеризуется временем и пространством. Время относительно прошлого - это некий принцип понимания, объяснения, это упорядочение знания о прошлом. Мы говорим: "Возможно, по всей вероятности, это происходило так-то и так-то". Вместе с действительностью и возможностью время вводит в действие еще и третью модальность - долженствование. Сроки обязательны для координации совместных действий. Срок - дискретное событие. Постановка срока предполагает синхронизацию двух дискретных событий:  внешнего, заданного, а потом - текущего и внутреннего представления.

Непрерывное и дискретное повсюду рядом, они неотделимы. Нас окружает множество отдельных людей. Мы удовлетворяем потребности посредством отдельных предметов. Мы мыслим понятиями, считаем числами, вспоминаем отдельностями - предметами, ситуациями. И вместе с тем мы воспринимаем непрерывные звуки,  непрерывности возможны внутри зрительных объектов. Человек воспринимает непрерывность непосредственно, контролируя свои действия. Разумеется, во всех перечисленных случаях мы имеем дело с частичной или локальной непрерывностью. Проблему времени  как формы будем решать, удерживая противоречивое понятие: время дискретно и непрерывно сразу.  Как возможно при этом единое понятие?  Какая  это такая форма, которая одновременно прерывиста и непрерывна?

3. Все эти определения тем или иным образом уже используют понятие субъекта (Августин,  Кант, Бергсон, Гуссерль, Хайдеггер, Молчанов, Мамардашвили). Некоторое время назад в отечественной философии старались говорить о времени только в одном ракурсе: как о форме материи, при этом понятие субъекта исключалось из явного  определения. Получалось, что о форме субъективных явлений можно говорить постольку, поскольку субъективное составляет единое целое с телесным. Как можно говорить о форме психического как субъективного?

Но и о форме материи можно говорить только в связи с субъектом или с людьми, познающими, действующими, просто живущими. Форма накладывается человеком на бесконечно разнообразный, непрерывно меняющийся мир.

Какие постулаты о субъекте лежат в основе самого понятия  времени? Пожалуй, здесь следует говорить о ритмах тела и о движениях субъекта, совершаемых среди событий в окружающем мире. Точность движений и их ошибочность следует рассматривать вместе. Говорить о том, как достижимо точное действие, не забывая о возможности ошибки. Точность действий - это предвидение, точность действий - это внимание, точность действий - это опыт. Временное в каждом из этих понятий. Мысль, восприятие, переживание - для всего должно найтись место в теории, к которой мы прибегнем в попытках объяснить. Стремление, уверенность, страх, сознание и бессознательное - вытесненное. забытое. В единстве и раздвоенности, множественности психического и движений, их соответствии событиям мира и в  ошибках - путь к времени-субъекту. Не следует забывать о социальных  феноменах. Танец вдвоем, в ансамбле. Спортивное состязание, вдвоем, командой. Труд. Ритмы дыхания, сердцебиения в танце, спорте, труде. Дыхание в труде певца, актера, лектора или лица,  ведущего переговоры.

Очевидно, что понимания субъекта в философии и в психологии отличаются. Однако, философское понятие не может не использоваться в психологии в качестве базового. С другой стороны известно,  что философы часто апеллируют к психологическим понятиям. Насколько философы предполагают решенным то, что в психологии является еще только целью исследования?

Не следует задерживать размышления над временем или вовсе отказываться от них по причине невозможности  выстроить  понятия  субъекта, сознания,  времени в четкую цепь. Вряд ли вообще возможны такие цепи в психологии.

4. Форма и содержание в психологическом описании. Поток - характеристика самого содержания. Несется, меняется, не повторяется. Но это уже формальные характеристики. Что следует понимать под содержанием? Каков тот материал, который формуется временем? Он не может быть ничем иным как восприятиями, воспоминаниями, мыслями, переживаниями и проч. Они не отделимы от их наполнения, но это не психические оболочки. Психологические содержания должны быть поняты предметно, напр., как предметы-восприятия, предметы-воспоминания, предметы-мысли, предметы-переживания и т.п. Содержание - слитный, единый, целостный поток движения.

Форма описания определяется культурой: языком, воспринимаемыми формами организации мира (зрительными, слуховыми, кинестетическими, обонятельными и т.д.). К последним прежде всего относятся архитектурные, ландшафтные и др. формы внешнего пространства. Важнейшими для нашего вопроса являются правила временного упорядочения нашей жизни. По видимому, важнейшая роль здесь принадлежит музыке - она не только отображает характерные ритмы и скорости времени, но и выражает то, что характерно, легко, приятно для субъекта - в данный момент и данный период его жизни. Человек находит себя в "своей" музыке также,  как в пространственных формах и в темпах и ритмах свободных движений, выполняемых в спортивном зале или на свежем воздухе. Музыка, архитектурные формы и движения формируют ритмы и скорости исполнения, характерные для данного человека не только в области движений, но и в области мысли. В движениях проявляются особенности индивидуального времени.

Более сложной проблемой является усвоение ритмов, навязываемых трудовым процессом и только им, вопреки возможностям индивида. Тем не менее, индивид должен суметь втянуться в любой ритм. Освоение требуемых, чуждых ритмов возможно только ценой усилий. Усвоенные ритмы могут поддерживаться автоматически, усилия уходят на второй план, но с утомлением для поддержания ритмов субъекту потребуются новые, теперь уже явные усилия. Ритм как особая временная форма создается и поддерживается энергией человека. Усваивая навязанные, "чужие" скорости и ритм деятельности человек расширяет свои возможности, познает себя, укрепляется в уверенности в своих силах.

Если человек будет работать на пределе своих возможностей,  то через некоторое время наступит срыв - человек утратит способность трудиться. Это прежде всего срыв в эмоциональной сфере, в сфере уверенности в себе, в успехе действия и проч.

Другая область, по которой можно судить о субъекте - область любимых занятий, которые человек выбирает и выполняет по своему усмотрению и также по своему усмотрению может оставить, не вступая в конфликт с официальными органами. В этой области человек трудится с характерной для него скоростью, не напрягаясь и не изводя себя. Технология и тот продукт, который получается в результате, допускают характерные для субъекта скорости исполнения. Удовольствие, муки творчества - вот эмоциональная сторона любого "хобби". Это необходимые составляющие свободного ритма деятельности. Это энергетика временной формы субъекта.

Форма - это упорядочение, организация, закономерность мира и деятельности человека в мире. Двигательные навыки, знания и схемы являются формами упорядочения. Человек способен повторно их воспроизводить по своему произволу или по необходимости. Внутри такой структуры может быть произведено новое знание и выполнена практическая  деятельность. Через деятельность, восприятие, переживание и язык формы мира проникают в психологические описания. Само описание вводит культурные формы в язык психологии. Подкрепленные восприятиями наличного и воспоминаниями прошедшего, культурные формы влияют на формы научных описаний.

Временная форма - это не мертвая структура, это энергия человека, выполняющего действие. Сроки придают форму жизни человека, но срок должен быть понят как действие, которое необходимо выполнить, несмотря ни на какие препятствия и трудности. Срок - это напряжение осуществления, напряжение ожидания события. В понятии срока проявляется напряжение формы и становится ясной роль человека в определении времени.

5. Поточные характеристики любых психологических содержаний. Восприятие, воспоминание, мысль, ожидание, переживание, отношение, движение и т.п. - они не могут быть охарактеризованы помимо времени (Гибсон, Фрейд, Юнг, Толмен, Вилюнас).

Большой интерес представляет рассмотрение вопроса об усвоении культурных норм временной организации, об их столкновении с индивидуальными особенностями временной организации жизни. Интересно  рассмотреть, как индивидные особенности сопутствуют групповым нормам в формировании временного опыта. Как преобразуется все, что связано с деятельностью, восприятием и переживанием в условиях групповой деятельности?

Чтобы ответить  на  вопрос о роли временных форм в психологическом описании, необходимо вдуматься в то, как мы употребляем времена в психологических текстах. Придирчиво относиться к глаголам и наречиям времени. Время содержится уже в самой форме слова, в конструкции предложений и текста в целом. Вопрос в том, какое из приведенных выше пониманий времени окажется несоответствующим. Однако, не следует преувеличивать роль языка.  Язык - это инструмент, который отображает предметный мир и деятельность человека. И в мире, и в деятельности человека есть формующие временные элементы, которые сами собой проявляются при построении любого знания.

Во всяком случае последовательность понятий предполагает еще два параллельных ряда: события окружающего мира и последовательность образов. Последовательность понятий становится знанием только при параллельном развертывании всех трех рядов.

6. Субъект-Действие-Речь-Ситуация - одна из фундаментальных  схем психологии. Взятая в абстрактном виде она может быть и невременной. Но это лишь на самом первом шагу ее развертывания,  когда она есть  лишь абстрактная вербальная конструкция. Следующий шаг - введение принципа "Я - здесь и теперь" - является временным определением, поскольку определение относительно настоящего означает и соотнесение с прошлым и будущим. Но может быть еще до самой схемы уже предполагается время? На уровне понятия бытие? Действительно, Хайдеггер рассматривает эти два понятия вместе как два самых первых в структуре знания. В самом конце его трудного и чрезвычайно компактного текста, посвященного анализу соотношения между бытием и временем, рассматривается место понятия событие, которое по-видимому объединяет время, пространство и бытие Кроме того, автор полностью полагается на богатство самого языка,  на его репрезентативные возможности, на интуицию творца языка.

Сознание определяется через  посредство времени (Кант, Гуссерль, Молчанов). Сознание и бессознательное различаются через соответствие реальности ( время и пространство подразумеваются).  Джемс говорил о потоке сознания и раскрывал его свойства соотнося их с личностью и мышлением, Гуссерль строил феноменологию внутреннего сознания времени, соотнося сознание с длящимся предметом через ощущения и восприятие.

7. Легко говорить о потоке поведения, поскольку это сплошной материальный процесс: все его изменения наблюдаются или могут быть зарегистрированы. О потоке деятельности говорить труднее, потому что не все в деятельности доступно наблюдению со стороны.  Понятие деятельности привычно сочетается с понятием процесс.  Но разве поток и  процесс  не одно и то же?  Если сказать процесс,  будет ли точнее? Поток поведения непрерывен,  а в потоке деятельности имеются  пробелы: в промежутках между периодами, когда психическое доступно наблюдению из вне или хотя бы изнутри, имеются слепые зоны, когда нельзя с уверенностью сказать, что человек действительно пребывает в деятельном состоянии.  Некоторые утверждают, что эти периоды заполнены работой чистой мысли,  но  поскольку другие столь же уверенно утверждают,  что человек отдыхает или занят совершенно другой деятельностью, не связанной с первой,  то  мы утверждаем, что деятельность имеет локально- непрерывный характер. Ясно, что время пригодно для характеристики внешнего, но применимо  ли оно при описании внутреннего? Временной анализ реакций человека (Ф.Дондерс, С.Стернберг и др.) и последующий цикл исследований переработки информации человеком склоняет к положительному ответу на вопрос. Термин "процесс" широко применяется в психологическом анализе.

Пытаюсь представить документ, с описанием некоторых действий человека помимо пространства, времени, энергии. Как организованы эти действия между собой?  В какой  последовательности  выполняются  действия? Сколько длиться каждое?  Возможно ли параллельное выполнение,  хотя бы частично, каких-либо действий?  Что такое дление  действия?  Нужно  ли быть максимально сосредоточенным, чтобы не пропустить определенный объект или можно расслабиться и просто ждать,  поскольку событие  будет четко определимым  и  не потребует мгновенной реакции. Без пространственной и временной структуры невозможно сказать даже об одном  действии, не то, что о группе действий.

Та психология, которая основана на понятии движения, уже в значительной степени обнаруживает временную структуру. Очевидными примерами могут служить бихевиоризм, деятельностный подход А.Н.Леонтьева, генетическая психология Ж.Пиаже. Движение непрерывно. Будучи внутри действия оно дискретно. Движение дискретно, когда оно связано с выполнением отдельного средства, орудия. Смена орудия - это смена качества операции - в этом и есть дискретность  движения.  Достаточно  ли  сказать "движение", чтобы все охарактеризовать - и не нужно слов ни о времени, ни о пространстве,  ни об энергии?  Нет, время - это начало, дление, и конец. Время - это перерыв в движении,  а затем начало нового  периода непрерывного движения.  Психологическое время - это движение субъекта. Просчитанное, продуманное,  заученное, оттренированное, удерживаемое усилием субъекта, контролируемое субъектом и синхронизованное с другими движениями.

Теория поэтапного  формирования действий содержит в себе временные положения: формирования - постепенного,  последовательного, поэтапного - усиление и подчеркивание дискретности - от этапа к этапу и непрерывности внутри каждого этапа.  Заострение внимания на времени  позволяет поставить вопросы  о  том,  как именно происходит переход - непрерывно или дискретно?  Разумеется, важны детали о временном режиме исполнения действия на каждом из этапов, о длении и энергетической характеристике длящегося действия на каждом этапе.  Важно охарактеризовать  поток,  в котором наиболее успешно выполняется действие сформированного до такой степени.

8. Чтобы использовать  время  для  анализа  внутреннего,  применим принцип интенциональности: в психическом дан предмет.

9. Различие между непрерывным и дискретным. О непрерывности можно судить на основании непрерывности восприятия или переживания предмета. Длящийся предмет - основание для определения непрерывности субъективного. Нарушение непрерывности дано субъекту. Дление одного  предмета прерывается появлением другого. О моменте дискретности судим по предметам.  Ситуация - совокупность отдельных предметов,  как можно ввести непрерывность? Через характеристику фона (Рубин): в нем всегда найдется объект больших размеров, простирающийся за пределы отдельного предмета,  выступающего в качестве фигуры.  Когда он выступает на передний план, отдельность меньшего предмета теряет прежнее значение: она сменяется непрерывностью. В конце концов, фоном выступит земля, море или небо и только линия горизонта обозначит границу между ними, не разрушая непрерывности перехода. Собственное действие, живое движение субъекта является особым среди длящихся предметов. Переживание  его  длительности  дается  субъекту изнутри вместе с возможностью воспринимать движение снаружи, благодаря чему возникает твердая основа для формирования психологической непрерывности. Убедительные доказательства непрерывности несет самонаблюдение: тягучесть эмоциональных явлений, постепенный переход одного настроения в другое, невозможность достичь цели сразу, постепенное приближение к цели и др. Итак, основу психологической непрерывности находим в предметах мира, в движениях субъекта и его переживаниях, в понятиях языка.

10. Время, как упорядоченный ряд событий. Различение событий внутри процесса и событий за пределами процесса лежит в основе задачи синхронизации, которую постоянно решают не только психологи-практики и экспериментаторы, но и психологи-теоретики. Понятие события должно быть признано в качестве базового психологического понятия.  Временные различения, связанные с событием, хорошо описаны в психологии эмоций: ожидание события, переживание происходящего и прошедшего события (горечь опоздания).

Время как схема соединения, как причинно-следственная связь между событиями.  Описание в терминах причины и следствия используется в обыденных описаниях, а в психологии почти не применяется:  слишком сложным,  зыбким и неуловимым является сам человек и его поведение. Слишком чувствителен человек и его действие к влияниям внешних факторов. Говорят об условиях, о влиянии, о сопутствующих процессах, о факторах, о составляющих сложного явления. Уместно ли здесь говорить еще о полевой связи?  Но этот вопрос мы пока не будем рассматривать. Выделение причин следствий предполагает, с одной стороны, отдельные события, с другой - непрерывный переход между ними.

11. Восприятие,  воспоминание, мысль, переживание, движение, отношение,  общение,  сознание - это прежде всего настоящее. На восприятие накладываются ожидание,  воспоминание,  мысли,  переживания, движения, отношения.  Настоящее становится исходной точкой психологического описания.  Мысль расширяет настоящее.  Понятие образа мира вводится через смысл, пространство и время. Образ мира и настоящее. "Здесь-теперь-Я" - базовый  принцип психологии.  Насколько приемлемо в психологии понятие ситуации, настолько психология начинается с настоящего. Действие - акт, совершающийся субъектом здесь и теперь.

12. Будущее вводится такими терминами как планы, стратегии, тактики, антиципации и ожидания.

13. Прошлое вводится функциями памяти.  Психологическое  описание, учитывающее функции психики,  не может быть невременным, поскольку оно включает понятия восприятия, памяти и антиципации.

Карл Бюлер хорошо показал, как временные формы пронизывают язык и речь в живой ситуации и организуют чтение и понимание письменного текста.

14. Анализ времени, внимание к форме временного типа, неизбежны на начальных этапах психологического описания.  Время здесь выступает как поток. Остальные понимания неизбежны на любых этапах. Описание остается близким к литературному,  оно старается, как можно  полнее  удержать все детали жизненного процесса.

15. Научный  анализ стремится довести знание до идеала,  вытравляя из него все элементы потока жизни, из которого он был вырван. В потоке много случайного, что замутняет чистоту научной истины. Где-то на самом высоком уровне абстракции понятийное изображение процесса остается без признаков потока. Если время, то только как схема мировой связи. Как остановившееся, вечное. Только логические формы причины и следствия.

16. Когда нам потребуется вернуться к жизни, применить построенную нами  модель в реальных условиях,  мы вновь обратимся к поточному временному описанию.  Если мы полностью утратили его в процессе  научного анализа, то что позволит нам внедрить наше знание в поток, вернуться к жизни с результатами нашего исследования?  Только эмпирическая подгонка, доработка, юстировка в соответствии с конкретными жизненными обстоятельствами.

17. Либо мы должны были как-то сохранить элементы поточной временной формы в ходе движения по ступеням познания, держать поточные элементы на любом уровне абстракции, либо должны сохранять, удерживать в понятийной системе целый слой, где описание дается в максимально приближенных к жизни терминах. Но как совместить два способа описания  в единой понятийной системе?

18. Историческое  и логическое.  По мере развития знание должно из исторического превратиться в логическое.  Подразумевается, что второстепенные детали,  характерные для жизненного потока, при этом исчезнут и останутся только логические формы,  пронизывающие содержание знания. В  таких  логических формах временное не утрачено,  в них лишь исчезли случайные детали.

19. В психологии есть очевидные примеры:  культурно-историческая и любые другие теории развития психики (Выготский,  Пиаже),  теория деятельности (Рубинштейн, Леонтьев), теории восприятия (Гибсон), мышления (Брушлинский, Рубинштейн), мотивации (Вилюнас). Любые принципы развития,  например, профессионального, означают внедрение временных форм в психологический текст. Очевидная временная форма содержится в ситуационной теории К.Левина (1936).

20. Даже если бы детали поточного описания были полностью устранены,  временное сохранилось бы в формах отдельных слов: существительные могут иметь корни, общие с глаголами, приставки и суффиксы растягивают слова, придавая понятиям оттенок процессуальности. Временные свойства объектов формулируются посредством утверждений - пропозиций о последовательности  или  одновременности,  непрерывности или дискретности, о процессуальных свойствах объекта и о связях внутри объекта - разорванных или сохранных.

21. Последовательность и одновременность - базовые временные формы любого психологического описания. 

В одной из работ  мы  рассматривали вопрос: как человек может успеть в срок со своим действием? Подготовка к событию - чисто техническая и моральная,  выполнение - ожидание  результата и операции по исполнению, переживание последствий, воспоминание,  накопление опыта,  все стороны группового взаимодействия и общения. Допустив ошибку, специалист спешит исправить ее и вообще начинает действовать быстрее,  чтобы успеть к сроку.  Напряжение возрастает,  а потом может наступить момент,  когда человек больше не способен отвечать в соответствии с обстоятельствами,  успевая за происходящим - это срыв.  Предельные  возможности временных процессов исследовал Геллерштейн и показал, сколь велика роль сознания и устремленности на результат в связи с проблемой синхронизации. Как следует понимать последовательность и одновременность в психологии? Возможно, что дело прояснится рассмотрением понятия времени.

Проводя временной анализ, мы  рассматривали  трудовой  процесс  как дискретный, содержащий локально-непрерывные периоды - действия субъекта,  Каждое действие развертывается среди событий мира,  предсказуемая система  которых составляет временную схему - временное условие трудового процесса.

Темп времени  может  быть  определен частотой движений,  дыхания, сердцебиения и другими показателями жизненных ритмов организма человека. Разумеется,  такой способ задания времени - от человека - справедлив только в некоторых границах возможностей нормального  функционирования человеческого организма. Вне этих границ время тоже определяется не иначе, чем посредством субъекта.

Ритмы времени и ошибки в деятельности человека.  Точное  исполнение действия.  Локальное пространство и локальное время индивида. Последствия нарушения локального времени при быстром перемещении на большие расстояния. “Часы“ тела и “часы“ города - необходимость согласования ритмов. Время и качественный ход адаптации к ритму жизни на новом месте. Значение ближайшей социальной группы для ускорения адаптации индивида к жизни на новом месте. Восстановление сна на новом месте - по времени суток, длительности и глубине; восстановление работы пищеварительного тракта,  восстановление работоспособности по времени суток.  Невозможность адаптации при определенных условиях. Индивидуальные и групповые приемы приспособления к местному  времени.  Субъектное регулирование ритмов тела - приемы адаптации к местному времени.  Потребности человека и ритмы жизни города. Чтобы  рассмотреть деятельность человека в условиях смены временных режимов, необходимо активнее использовать идею независимости ритмов жизни и функционирования тех локальных объектов, между которыми он должен встроиться со своим действием.

Для операторского  труда  характерно  быстрое усложнение ситуации, что требует изменения  скорости  выполнения  деятельности оператором.

Предвидение усложнения ситуации и быстрое реагирование (изменение программы  и  т. п.) являются показателями высокого профессионального уровня специалиста. Анализ должен раскрыть переживание субъектом перехода от бездеятельности либо от нормальных условий к экстремальной ситуации, от одной деятельности к другой. Психологический временной анализ стремится показать,  какие усилия прикладывает субъект,  чтобы успеть во время выполнить свои действия.

Выполнение деятельности предполагает синхронизацию и встраивание в пространственные рамки.  Ориентировка в пространстве и времени составляет важную часть водительских функций.  Случаи  потери  ориентировки, нередко отмечаемые в транспортных профессиях, должны быть рассмотрены очень внимательно и во всех подробностях - это позволит точнее раскрыть механизм операторского действия.

Определение причин  пространственных и временных ошибок невозможно без разработки теории ориентирования в пространстве и времени.  Приведем здесь некоторые идеи.

Устройство и функционирование пространственных и временных структур профессионального опыта должно быть рассмотрено на основе принципа "Я здесь и теперь".  Этот же принцип должен быть положен в основу  определения организации действия и восприятия.

Эмоции, потребности,  смыслы, влияют на формирование структур опыта. Это  позволяет говорить о смысловой организации временных и пространственных структур профессионального опыта.

Большие и малые схемы, карта-путь и карта-обозрение различаются по масштабу и устройству. Они могут быть не только пространственными, но и временными. Они входят в состав функциональных единиц  деятельности специалиста: авиадиспетчера, пилота, штурмана.

Вербальные структуры профессионального  опыта  функционируют  совместно с пространственными и временными схемами при исполнении профессионального действия. Взаимовлияние между ними. Профессиональный временной опыт меняется под влиянием успехов и неудач в решении временных задач. Человек использует опыт временного исполнения для  точного  выполнения текущего  действия.

Психологический анализ должен учитывать позитивное влияние  ошибки на  формирование профессионального опыта и совершенствование действия. В операторских профессиях особенно частыми  и  существенными  являются временные ошибки: отставания, опережения, задержки, опоздания и прочее. Подчеркнем значение ближайшей трудовой  группы  в  исправлении  ошибок оператора и в формировании временного опыта специалиста.

Нами выделено  несколько параллельных линий времени труда в дальних перелетах: ритмы тела, ожидание, быстрое исполнение, локальное географическое время организма,  административное время, астрономические ритмы. Анализ ритмов часов тела (Вегманн,  Кляйн,  Николсон) позволяет установить причины ошибок в деятельности человека.  Требование точного исполнения действия должно учитывать локальные  пространство  и  время индивида. Исследования опытных пилотов обнаружили индивидуальные приемы приспособления к местному  времени  ( Пчелинов ).

х            х            х

Временная форма психологического знания складывается из ряда понятий: изменение,  движение, процесс, непрерывность, дискретность, течение, состояние,  скорость,  ритм,  ряд,  событие.  Время не может быть раскрыто без таких понятий как бытие, субъект, сознание, пространство, деятельность, энергия.  Время - это прежде всего настоящее бытие,  на личное, присутствующее, данное мне, посланное как дар, прошлое, бывшее бытие и наступающее бытие,  будущее.  Они  прорываются  через  просвет пространство сознания и стягиваются в сознании.  Настоящее уже не миг, который может быть определен только отрицательно - его уже нет, мы его ожидали, он  все не наступал,  а когда наступил - не успели заметить и он прошел,  его нет. Прошлое, настоящее, будущее протянулись навстречу друг другу и объединились в единое целое. Настоящее дано в восприятии, но оно растянуто,  захватывая часть уже прошедшего и часть еще не наступившего. Воспринимаемое бытие —  это тавтология, бессмысленное повторение. Если бытие —  то значит восприятие.  Восприятие —   это  движение, изменение,  время. Переживание —  движение, изменение во внутреннем мире.  Ни восприятие,  ни переживание не мыслимы помимо времени.  Так же как память, мышление, эмоции.

Чем же отличается движение от времени?  В сфере внутреннего  любое движение психического —  это время.  Время —  форма внутреннего чувства. Но в движении слиты пространство и время.  Необходимо  вычесть  пространство из движения.  Останется то, что не связано с определенным местом, то, что является непространственной формой.

Время —  это прежде всего изменение,  непространственное изменение. Изменения восприятия,  воспоминания,  переживания,  мысли мы наблюдаем прежде всякой константности.

И движение, и изменение —  такие, которые позволяют выделять, отличать прошлое, настоящее, будущее —  это и будет время.

Время —   это начало,  дление и конец.  Время - это длящаяся пауза, которая тоже имеет начало и конец.  Пауза - это новое  качество  бытия, которое дано  после прекращения длящегося предмета. Все утверждения о последовательности и одновременности, о ситуациях, о рядах событий и об изменениях бытия и предметов,  происходящих в присутствии субъекта, в его восприятии и переживании.

Время констатируется субъектом, используется субъектом, отсчитывается субъектом  и ограничивает субъекта.  Можно ли сказать,  что в отсутствие субъекта время перестает течь? В том-то и дело, что изменения непрерывны и бесконечны.  Они не зависят от субъекта.  Но время -  это упорядоченное, организованное  понимание,  схватывание  изменений мира человеком. Время объективно, но в  основе понятия времени - человек.

Оказавшись вновь перед объектом, человек вновь упорядочивает его по временному принципу.  Но прежде человек должен узнать предмет. Узнавание идет по временным осям и вместе с ними.  Предмет узнается в  совокупности его временных ритмов - внутренних и внешних,  связывающих человека с миром.

По-видимому, так  следует  говорить о соотношении сознательного и бессознательного.

Временная деятельностная форма.

Временная форма восприятия.

Временная языковая форма.

Все три неотделимы и ни одна из них не  может  быть  использована без другой.

Форма - это то, что повторяется, это устойчивое, это структура.

Уникальная форма - это основа устойчивости, это объективность.

       Литература

 Аврелий Августин.  Исповедь Блаженного Августина,  епископа Гиппонского, М.:1991, с.306 - 307.

Бергсон А. Опыт о непосредственных данных сознания. Собр.Соч.т.1, М:1992, с.93.

Бюлер К.  Теория языка. Репрезентативная функция языка. М.: "Прогресс", 1993.

Вилюнас В.  Психологические  механизмы  человеческой   мотивации. М.:1991.

Гуссерль Э. Феноменология внутреннего сознания времени. М.: 1994.

Мамардашвили М.К.  Кантианские вариации. М: 1997.

Мамардашвили М.К. Картезианские размышления. М. 1993.

Молчанов В.И. Время. Сознание. Критика феноменологической философии. М.: Высшая школа. 1988.

Пчелинов А.Ф. Правила расчета времени летного труда в гражданской авиации. М.: 1994.

Хайдеггер М. Время и  бытие,  М.: 1993, с.396-400.

Хекхаузен Х. Мотивация и деятельность. 1986, т.1 с.

Содержание  временного знания

Мы различаем пространственное  и временное знание.

В пространственном знании представлена структура или схема объекта. Представлена целиком, вся сразу, в виде. элементов и связей  между ними. Элементы схемы обозначают некие части объекта, выполняющие определенные функции, каждый свою. Они служат знаками элементов объекта и позволяют решать определенные задачи, взаимодействуя с объектом. Связи выражают, обозначают пространственную непрерывность объекта. Временное знание — это знание последовательности и длительности. Здесь уже видна разница между пространственным и временным знанием. Пространственное знание выражает, фиксирует упорядоченность элементов внутри объекта, относительно друг друга,  допускает различные процессы либо объект сам по себе, помимо участия в каком-либо процессе.  Временное знание  — знание какого-либо определенного процесса. Последовательности участия в нем разных элементов объекта и длительности выполнения каждым своей функции.  Временное знание —  также как и пространственное — позволяет оперировать с целым объектом или с его частями, не оставаясь  в пределах  непосредственного восприятия. Но пространственное и временное знания  отличаются типом функционирования, тем как они применяются при решении задач. Для определения этой разницы снова обратимся к последовательности и длительности. Применение знания о процессе требует воспроизведения функций  элементов в последовательности и длительности, соответствующей  некоему замыслу  процесса. Связи между элементами схемы обозначают слитность непрерывность переходов в процессе.

Знание фиксируется в форме опыта действий — схем. Схема соответствует реальному миру — в этом можно убедиться наложением.  Схема, как пространственное знание, получает наполнение — актуальными впечатлениями  — зрительными, слуховыми, обонятельными — , воспоминаниями— сохраненными впечатлениями — , мыслями, переживаниями, движениями, звучащей речью. Это особенно отчетливо видно, когда один объясняет другому дорогу или свое понимание того, как следует озвучивать музыкальное произведение. Знание запускается воображением и действием. В движении, осуществлении, оно обнаруживается, но при этом остается знанием. В нем содержатся устойчивые и переменчивые составляющие.

Возможно ли  устойчивое знание движения, движущегося, живого? Как понимать “устойчивость”? Как внутреннее, творимое  внутри, или как поддающееся воспроизведению? Опознание предполагает наличие внутреннего образца. Если речь идет об опознании движущегося, возможно, что динамичным должен быть и образец. Возможно, что опознание живого предполагает работу с образцом  — в течение некоторого промежутка он сопоставляется с оригиналом. Тогда образец может оставаться  неизменным. Воспроизведение предполагает слушание, смотрение. Когда нужно только показать другому, как исполнять, чтобы он понял и сам исполнил — здесь достаточен один уровень точности воспроизведения. Другой должен только понять, что ему хотят объяснить — и все. Воспроизводить это придется ему самому. Да так, что его будут оценивать высокие судьи. Когда другой понял то, что ему объясняли  — знание сработало, сработал способ его передачи, когда обучающий показывал элементы. Устойчивые  элементы-движения основаны на возможности способности воспроизводить повторять движения — в основе телесная память.  Она дает не только знание пространственной позиции, но и знание длительности и последовательности, знание темпа и ритма, но и знание напряжения, сосредоточенности, радости, веселости, печали. Знание начала и конца процесса, его основных событий, его подпроцессов и  — циклических и одиночных —  скорости его течения и внутренних ритмов, знание длительностей и последовательностей — все это временное знание. Временным знанием можно назвать все то, что может быть изображено на карте временного ряда. Временное описание включает характеристику ряда, с которым сопоставляется рассматриваемый нами процесс   внешние события,  их последовательность, длительности промежутков и моменты синхронизаниции. Сама характеристика процесса синхронизации должна содержаться во временном знании.

Операционально-смысловые структуры профессионального опыта

Анализ операторского труда выводит исследователя за пределы непосредственно наблюдаемых явлений. Однако инженерная психология слишком долго концентрировалась на когнитивных процессах и стрессовых состояниях, не продвигаясь сколько-нибудь значительно ни в теоретических исследованиях, ни в практических приложениях. Рассматривая психологическое содержание пространства, времени и скорости полета, мы пришли к необходимости использования понятия “смысл”.

Шкала прибора, используемого оператором в ситуации, не равнозначна. Ее участки имеют разный смысл. В зависимости от смысла для данной ситуации происходит дифференциация всей совокупности шкал на приборной доске. Смысл определяет пространство и время трудового действия. Смысл - это то понятие, которое позволяет описать процесс накопления профессионального опыта. Операциональный смысл двигательной задачи, сливаясь с образом и переживанием (успехов, неудач, страхов, совместной радости), обогащенный стремлением к профессиональным достижениям, может стать достоянием личности, если приобретет для человека важность жизненной цели.

Наши попытки ввести понятие “смысл” в инженерно-психологическую проблематику основаны на ряде идей, понятий и представлений, среди которых: 1) представления А. Н. Леонтьева (1983), согласно которым образ мира слагается из значений, смыслов, а также пространственных и временных координат; 2) представление о действии как единице анализа психики (В. П. Зинченко) и требование рассматривать его в эмоционально-смысловом, двигательном и когнитивном аспектах одновременно (Гордеева, Зинченко, 1982); 3) представления Е. Ю.Артемьевой (1986) о трехслойной конструкции субъективного опыта, о принципиальной роли выполненных деятельностей в его формировании и понятия психологии субъективных семантик, чье скрытое влияние на нашу работу было огромным и с каждым годом проявляется все сильнее.

Все указанные представления вместе с другими исследованиями психосемантики и смысловых образований (Д. Леонтьев, 1987) открывают перспективу дальнейших работ в инженерной психологии.

В этой небольшой статье мы попытаемся показать, как собственное время и пространство полета отображаются в структурах профессионального опыта штурмана и пилота. Исходным пунктом нашего движения было изучение психологического содержания трудовых действий в процессе ориентирования.

Циклические и одиночные действия 

Изучая труд штурманов и пилотов с помощью опросников и документов, мы выделили многократно повторяющиеся комплексы операций, которые назвали циклическими трудовыми действиями, поскольку они полностью повторяются при пролете каждого поворотного пункта маршрута. Они служат для решения задачи самолетовождения и выполняются в точно определенных и известных штурману заранее пунктах маршрута. Остальные действия, выполняемые штурманом в полете, мы назвали одиночными. Они тоже привязаны к определенным зонам маршрута, но не повторяются в одном полете, это - снижение и заход на посадку, взлет и набор высоты с выходом на маршрут, обход грозового очага и др.

В состав трудовых действий штурмана входят: 1) перцептивные операции контроля показаний приборов, 2) умственные операции: а) коррекции навигационных систем; б) стандартные вычислительные операции, выполняемые с помощью инструментов и 3) ручные операции по вводу и выставке данных, переговоры с наземными службами, информация и рекомендации экипажу. Операции должны выполняться в определенных местах и в определенное время. От точности и своевременности их выполнения зависят работа навигационного оборудования и точность движения самолета по маршруту.

Штурманы различаются по тому, как они выполняют различные трудовые действия. Поскольку действия связаны с участками, то оценка труда штурмана тоже дается по участкам: одни лучше выполняют циклические действия, другие - одиночные. Ошибка штурмана на каком-то участке, даже если она и не привела к опасной ситуации, вызовет реакцию экипажа: насмешливые замечания, брань, иногда угрозу наказания. С другой стороны, постоянное безупречное выполнение штурманом своих функций способствует повышению авторитета среди товарищей по работе. Формирование операциональных структур профессионального опыта идет через смысловую дифференциацию отдельных зон пространства.

Одиночные действия сложнее циклических, поскольку включают ряд дополнительных операций. Например, при снижении или при наборе высоты штурман рассчитывает вертикальную, воздушную и путевую скорости, контролирует высоту и курс. В таких действиях участвует весь экипаж, не только один штурман, как и в циклическом действии. Помогают наземные диспетчеры. Действие штурмана принимает явно социальный характер: передав результаты своих вычислений пилотам, он контролирует выполнение и должен добиться его - это дело его профессиональной чести.

В одиночных действиях сложнее компонента выбора, подбора, подгонки, которая всегда имеется в трудовых действиях летчиков, поскольку воздушная струя переменчива.

Во всяком операторском действии доля автоматических компонент велика. В профессиональной деятельности возникают и закрепляются когнитивные и операциональные структуры, которые в труде летчиков связаны с определенными зонами пространства и периодами времени полета, которые имеют жизненно важный смысл для экипажа и пассажиров. Поэтому мы считаем, что они порождают соответствующие смысловые структуры профессионального опыта. Обсудим эти вопросы подробнее.

Пространство

К. Левин в работе “Военный ландшафт” рассмотрел различия между географическим и психологическим пространствами (Хекхаузен, 1986). Географическое пространство определяется углами и расстояниями, а психологическое - жизненной важностью отдельных зон и участков и их местом в решении стоящих перед субъектом задач. Эта линия была поддержана в исследовании когнитивных карт и пространственных представлений. В исследованиях Ф. Н. Шемякина (1959) было показано, что опыт решения двигательных пространственных задач приводит к формированию карты-обозрения из карты-пути, к переходу от географических представлений к понятиям. Позже было показано значение активности субъекта и выполняемых им умственных преобразований для ориентирования на открытой местности (Фабри, 1989; Якиманская, 1980). Исходный пункт и место цели, ориентиры, маршрут движения и границы зон - каждый из них имеет свой смысл в решении задачи ориентирования.

Три этапа становления спортсмена-ориентировщика определяются лаконичными формулами-вопросами: “Где я нахожусь?”, “Куда я двигаюсь?”, “Достаточно ли быстро я бегу?”. Видно, что задача ориентирования из чисто пространственной постепенно становится задачей выбора варианта действия при высокой скорости движения. Аналогичным образом трансформируется задача и у штурманов, по мере того как они переходят с поршневых и турбовинтовых на скоростные реактивные самолеты. Совместно с аспирантами (Лучко, 1984; Фабри, 1989) и студентами факультета психологии автором проводились исследования пространственного опыта летчиков- пилотов и штурманов дальних пассажирских маршрутов. Это были мужчины со стажем летной работы от 10 до 25 тыс. часов и в возрасте от 30 до 58 лет.

Летчиков просили рассказать о способах и приемах ориентирования в полете, вспомнить эмоционально яркую ситуацию, изобразить на рисунке свое представление полета и ответить на ряд вопросов: о приборах, используемых в первую очередь, о наиболее сложных участках полета, о стандартных или, наоборот, неординарных действиях. Летчики выступали в роли экспертов. Им сообщалась и общая практическая цель работ: совершенствование подготовки пилотов к выполнению функций навигатора в связи с исключением штурманов из летающих экипажей.

Результаты показали, что трудовые действия штурманов связаны с двумя типами когнитивных структур (представлений), которые мы назвали глобальными и локальными. Первые соответствуют маршруту в целом, а вторые - только отдельным его участкам. Как когнитивные структуры локальные структуры аналогичны “схемам” Ж. Пиаже (Флейвелл, 1967). Различие связано с ярко выраженной образностью локальной или глобальной структуры.

Из рисунков летчиков видно, что пространство дано им не равнозначно, а в соответствии с выполняемой деятельностью. Штурман выполняет навигационные задачи (контролирует курс, путевую скорость и место самолета), а пилот контролирует продольный и поперечный крены и режим ( высоту, скорость, курс). Для штурмана рабочая нагрузка распределена по всему маршруту, рабочая нагрузка пилота большого реактивного самолета сосредоточена вокруг пунктов взлета и посадки. На рисунках штурманов довольно точно изображена конфигурация трассы, обозначены поворотные пункты, курсы и расстояния, начала и концы трасс обозначены просто как пункты. В рисунках пилотов трасса представлена схематично, иногда просто прямой линией, зато подробно прорисованы схемы движения в зоне каждого конечного аэродрома (взлета и посадки), чего почти не встречается в рисунках штурманов (различия достоверны на уровне Р<0,05). Различия в рисунках объясняются различиями в содержании трудовых операций, выполняемых пилотами и штурманами в полете.

Воздушное пространство разделено на коридоры, трассы и эшелоны, движение по ним осуществляется в соответствии с правилами полетов. Ответственность за невыполнение правил определяется юридическими документами. Под влиянием ответственности, ошибок и наказаний в опыте летчика постепенно возникает система пространственных представлений: что и где допустимо, а где - нет. Многократное повторение одной и той же задачи на разных трассах и в разных аэродромных зонах с неудачами и успехами способствует выработке у специалиста собственных приемов анализа карты и соотнесения с ней данных приборов, счетчиков и таблиц. Читая карту перед выполнением задачи, специалист планирует действия в соответствии с временем и местом. Тем самым он как бы распределяет свою деятельность по пространству карты или схемы полетов. Но этот процесс не является жестким, у субъекта имеется доля неуверенности, неопределенности относительно того, что данный прием ориентирования следует  применить именно в данном месте. Возможно, такая отвязка приемов от конкретного пространства происходит по мере повышения профессионального уровня оператора.

Образ зоны (на схеме, карте или на основе воспоминания от прежнего восприятия) сливается с содержанием выполняемой в этой зоне деятельности и с переживанием наказания за нарушения. Образ наполняется операциональным смыслом и получает эмоциональную окраску. Важную роль в возникновении и закреплении смысловых структур опыта играют профессиональные стремления.

Статистика аварий и катастроф свидетельствует о жизненной и профессиональной важности зон взлета, посадки и поворотных пунктов и позволяет считать их смысловыми зонами пространственного опыта летчиков. Промежуточные пункты имеют профессиональную, а взлет и посадка - жизненную важность. Поэтому мы считаем, что им соответствуют разные смысловые образования.

 Время.

Собственное время полета накладывается на целую систему ритмов движения (небесных светил, Земли, воздушных масс), которые влияют на ориентирование летчиков в полете. На него влияют быстрые переходные процессы в атмосфере (грозы и другие опасные метеоявления, сумеречные периоды суток и т.п.)

В собственном времени полета мы выделили три ряда (об уровневой организации времени полета пока говорить трудно).

Ряд А - общее или сквозное время полета. В него входят моменты взлета и посадки самолета и пролета промежуточных пунктов маршрута. Длительность отсчитывается по обычной хронометрической шкале. Она определяется заранее и записывается в полетный план. В соответствии с ее расчетом определяется запас топлива. Однако фактически сквозное время является не твердо заданной, а зыбкой, изменчивой величиной, которая зависит от процессов в атмосфере, от состояния машины и от качества деятельности экипажа. Так, ошибка штурмана в выполнении последнего поворота перед выходом на посадочный курс приводит  иногда к отсрочке момента посадки на 10-15 мин. Ряд А приобретает единство под влиянием цели - посадки в конечном пункте. Еще более прочным основанием для него служит стремление к цели в усложненных условиях полета: при отказе техники, болезни человека или при плохой погоде. 

Во время полета штурман выполняет две разные деятельности: 1) на перегоне между поворотными пунктами - контроль работающего оборудования и ожидание очередного поворотного пункта; 2) при пролете поворотного пункта - циклическое действие. Если учесть разницу переживаний длительности, та получим еще два временных ряда: Б и В.

Они неаддитивны по отношению к общему времени полета, т.е. А¹Б+В, поскольку они развертываются параллельно; и вообще, это три разных ряда психологического времени, каждый из которых имеет свои начальные и конечные точки, единицу длительности и направление отсчета. В каждом ряду нулевые точки выделяются по их смыслу и эмоциональной окрашенности.

Так, для ряда Б (перегон между двумя поворотными пунктами) точками отсчета будут моменты пролета поворотных пунктов, переживание длительности будет “растянуто” из-за  однообразия ожидания или монотонии, а направление отсчета времени будет определяться удаленностью от пункта: возрастать по мере отхода от  только что пройденного и убывать по мере приближения к следующему. Такая ритмика особенно характерна для больших перегонов (1-2 ч).

Общая длительность каждого временного ряда В невелика (обычно 5 мин, но некоторые одиночные действия, например снижение, продолжаются в течение 20 мин). При выполнении циклического действия время сгущается, точка отсчета одна - момент пролета траверза поворотного пункта, направление отсчета идет сначала с убыванием до  нуля, потом с возрастанием. При наборе высоты или снижении ритмы одиночного и циклического действия накладываются, время течет в двух параллельных рядах. Аналогичное наложение имеет место при обходе грозового очага. Переживание времени становится все более интенсивным. 

Ритмы деятельности закрепляются во временных структурах опыта и обеспечивают своевременное выполнение трудовых задач. Однако проблема синхронизации возникает перед летчиками в каждом полете. Особенно остро переживают летчики несовпадение ритмов действий и объективных событий при снижении и заходе на посадку. В сложных условиях (при попутном ветре, низкой облачности и т. п.) исход определяется секундами, которые удается выиграть только при хорошо налаженном взаимодействии (движение одного следует за движением другого без малейшей задержки), сработанности и при высоком профессиональном мастерстве каждого. С другой стороны, известно много случаев, когда при необходимости снизиться очень быстро летчики не успевали выполнить требуемый ряд операций к заданному моменту полета и были вынуждены уходить на второй круг, чтобы повторить попытку захода на посадку. Каждый полет несет в себе неожиданности, и в каждом полете летчики решают проблему синхронизации, вырабатывая собственные приемы действий. По сути дела, это приемы приспособления не только ко времени самого полета, но и ко всему сложному комплексу ритмов, которые являются временным фоном его.

Пространство-время.

Взятые в отдельности, пространство и время составляют два аспекта единого процесса полета и отражаются в едином профессиональном-опыте летчика. Представлено ли в структурах профессионального опыта пространство- время как единое целое? Хочется ответить - нет, поскольку пространство-время - это “живое движение” (Гордеева, Зинченко, 1982), т. е. осуществляемое сейчас, в момент его восприятия. Представить его фиксированным в структурах опыта трудно, поскольку это будет уже либо след прошлого, либо программа будущего движения. “Живое движение” исчезнет.

Психологическое содержание движения можно раскрыть как психологическое настоящее, т. е. как “живое движение” или как перцептивный мир (Артемьева, Стрелков, Серкин, 1983). Для этого необходимо как можно точнее реконструировать эти понятия в эмоциональном, когнитивном и двигательно-исполнительном аспектах, описать их не только как индивидуальные, но и как социальные акты.

Переживание движения.

У летчика имеется “чувство самолета” ( Пономаренко, Лапа, 1985), в которое входят схема (Н. А. Бернштейн) самолета и ощущение его движения. Оно возникает на основе объективных данных: кренов, вибраций, толчков, бросков, звука двигателей, разнообразной зрительной информации, воспринимаемых непосредственно или с помощью приборов. Ощущение движения наполняется  эмоциональным или смысловым содержанием. Таким образом, возникает переживание движения.

Переживание движения является смысловой единицей профессионального опыта, той подлинной образующей, в которой сливаются психологическое пространство и время. Находясь в движущемся объекте и непосредственно воспринимая окружающий мир, человек переживает собственное движение. Но сохраняется ли переживание движения в условиях операторского труда, где непосредственные данные сведены до минимума, а информация о движении представлена на приборной доске через положения стрелок, которые тоже неподвижны сами по себе? Этот вопрос является ключевым для понимания роли и места переживания движения в структуре профессионального опыта штурмана. Но прежде чем ответить на него, рассмотрим вопрос о скорости  движения.

Скоростью как показателем движения авиационные психологи почти не занимались(Бабенко, 1988). Важность этого показателя следует из его представленности на приборной доске. На приборной доске большого реактивного самолета имеется несколько индикаторов скорости, которые отличаются принципом действия, характером шкалы и природой самого показателя (относительно земли, воздушных масс, вертикальная, скорость самолета по отношению к скорости звука, по ним летчик воспринимает скорость. Пользуясь таблицами, летчик рассчитывает скорость взлета и посадки в разных условиях - он должен владеть понятием скорости движения, чтобы управлять самолетом в соответствии с требованиями руководства по эксплуатации. Разное по качеству движение дает разные восприятия и разные переживания движения. Восприятие нормальной скорости вызывает одни переживания, а выход скорости за допустимые границы - другие. При движении самолета уменьшение скорости - признак опасности, и здесь от экипажа требуются особые действия, которые сопровождаются переживанием опасности.

Переживание движения является столь же необходимым моментом опыта, как и переживание опасности. При уменьшении скорости переживание движения сливается с чувством опасности, это уже переживание опасного движения. Но переживание движения должно содержаться в структуре опыта, чтобы оно возникло в условиях опасности. Следовательно, должно быть и переживание нормального движения. Переживание движения - это исходный пункт, из которого строится вся система пространственного и временного опыта летчика.

Представление о нормальном движении складывается у штурмана и пилота в ходе профессиональной деятельности. По мере накопления опыта оно меняется: обогащается в обучении, в анализах и размышлениях над предстоящими задачами и в разборах выполненных задач. На него влияют и совершенствование приемов исполнения, и воспитание чувств (уверенности, упорства, овладения чувством страха). Однако его совершенствование идет не безгранично, оно зависит от свойств личности. Важно отметить то влияние, которое оказывают на него возрастные изменения, личностные деформации социального происхождения, утомление. Сливаясь с переживанием актуального движения, представление о нормальном движении определяет структуру профессионального опыта. Переживание движения имеет и операциональный аспект, поскольку обеспечивает контроль движения в нормальном полете и действия в аварийной ситуации (например, при падении скорости). Оно функционирует и при выполнении упражнения на тренажере, когда восприятие изображения взлетно- посадочной полосы на экране вызывает иллюзию движения. Именно здесь переживание движения проявляется как смысловая единица профессионального опыта, поскольку она вносит вклад в возникновение иллюзии движения. Она функционирует и во время бесед с летчикам, когда в своих рассказах об эмоциональной ситуации они оживляют своими переживаниями прошлые события. В полете переживания движения могут функционировать аналогичным образом при планировании трудовых действий.

Что происходит с переживанием движения в условиях монотонии? Каков механизм его нарушения в условиях утомления? К концу напряженного периода весенне-летней навигации летчики отмечают сильное утомление. На длинных перегонах между поворотными пунктами, когда стрелки приборов неподвижны, а несколько работающих счетчиков не могут вызвать у штурмана ощущения движения, утомление складывается с состоянием монотонности и засыпание почти неизбежно. Переживание движения нарушается, но совсем не исчезает. Об этом свидетельствуют летчики: в таких условиях сон тревожный, очень чуткий. Сознание характеризуется постоянной готовностью к действию. Есть свидетельства глубоких провалов в сознании, когда исчезают чувство “Я” и переживание движения. Ф. Д. Горбов  и В.И. Лебедев описывают кратковременные провалы (Горбов, Лебедев, 1975), но общеизвестны факты  длительного сна в полете. Решение проблемы монотонии многие авторы видят в создании устройств для  поддержания оператора в состоянии бодрствования. Анализ переживания движения  как смысловой единицы профессионального опыта приводит нас к постановке вопроса о приемах, вырабатываемых самими операторами. Однако, из-за деликатности вопросов, касающихся сна в полете, такое исследование провести сложно.

Таким образом, в центре всей структуры профессионального опыта летчика стоит переживание движения. К нему сходятся проблемы представленности в опыте пространства, времени и скорости. Оно определяет контроль полета в нормальных условиях и быстрые действия при опасных отклонениях. В этой статье мы пытались показать, что фиксация в опыте структур пространства, времени и скорости движения идет в соответствии с трудовыми и жизненными смыслами. Переход смысла из статуса операционального в личностный происходит с накоплением арсенала личных приемов решения трудовых задач, объединенных в форме индивидуального стиля деятельности. Субъективные отображения пространства, времени и скорости входят в него в качестве необходимых составляющих.

 Дальнейшая разработка темы.

 Нормальные и экстремальные ситуации в  труде. Характеристика экстремальной ситуации в эмоциональном, когнитивном,  исполнительном  аспектах. Напряжение, страх наказания, стремление к достижению цели, давление ответственности, концентрация на выполняемом задании, сложность задачи, непредсказуемость событий, временной дефицит и другие особенности экстремальной ситуации. Последствия экстремальных ситуаций: утомление, истощение, потеря сна, навязчивые образы, утрата интереса, снижение работоспособности. Анализ нормальных и острых ситуаций.

Сознание и действие в экстремальной ситуации: невозможность дать отчет в ходе исполнения и невозможность вспомнить происходившее после достижения положительного результата. Почему этот принцип важен для анализа профессиональной деятельности? 

Временной анализ. Для чего необходима разработка понятия времени?

Разве нельзя обойтись разнообразными характеристиками процесса, например трудового?

Чтобы, рассуждая о процессе не упустить чего-то важного. Понятие времени предполагает определенный набор линий размышления. Нужно все их пройти, не упустив ни одну, возможно, что это обогатить анализ.

Принципы временного анализа: настоящее задается восприятием, переживанием дления процесса, действием и переживанием события субъектом. Временной анализ возможен, когда исследователь умеет схватить и удерживать свой предмет как текущее настоящее, как происходящее в его присутствии, на его глазах. Описание он должен суметь построить в том же времени, воспроизведя тот резерв, долю неопределенности, которая содержится в настоящем. Психология должна уметь сватывать не только прошедшее, но и настоящее. Такое держание настоящего позволило нам увидеть те трудности с которыми сталкивается исследователь, применяющий понятие “действие”. Будущее — осознанием и продумыванием вариантов действий и их последствий,  ожиданием результатов (тип ожидания), прошлое — воспоминаниями, их энергетическим зарядом, и пр. Непрерывность, континуум, текучесть, тягучесть, поток. Можно ли говорить о  потоке помимо переживания? Их единство, обозначенное “переживание течения” должно быть единицей анализа , исходным термином. Что подразумевается под “переживанием” времени? Однородность? Ряды неоднородных событий. Есть ли повторения в рядах событий и процессах? Повторяются целые циклы. Обратимы ли ряды событий? Нет, но принцип обратимости очень важен.

Почему этот принцип важен для анализа профессиональной деятельности?

Определение времени через интенсивность движений человека, ритмы дыхания и другие ритмы тела. Пределы. Повторное, хорошо заученное и доведенное до мастерского исполнения, действие может рассматриваться как своего рода часы, подобные часам тела. Новое действие. Повторная, заученная последовательность двигательных операций в новых условиях. Знакомость и неопределенность всегда вместе. Они сочетаются в разных пропорциях.  Не будем говорить об оценке длительности пустого промежутка. Попробуем понять время через деятельность: исполнение и переживание. Переживание скорости собственного действия в ходе его исполнения. Сопоставление собственных движений с частотой событий. Согласование с движениями и командами других членов группы.

Сознание и время. Сознание возникает в связи с временем и для времени. Можно ли говорить о времени помимо сознания? Можно ли определить время помимо бессознательного? Вспомним, что говорил Бергсон о чистой последовательности (“...наше я просто живет”).

Изменение ситуации: усложнение и фацилитация

Переживание субъектом перехода от бездеятельности к экстремальной  ситуации, скорость включения в ситуацию, быстрота реагирования как характеристики субъекта деятельности. Возможности изменения скорости двигательной реакции и удержания собственного ритма движений. Замедление скорости исполнения при облегчении ситуации. Имитационная модель Зигеля и Вольфа.

Работы С.Г. Геллерштейна по скорости двигательной реакции и антиципации.

Синхронизация в групповой деятельности. Навязанный ритм. Темп и согласованность движений и речевого обмена в работе группы. Значение контекста и связности для понимания психологического времени. Ситуативность действия и внеситуативность, устойчивость контекста деятельности.

Изменение скорости выполнения деятельности при изменении сложности ситуации. Предвидение усложнения как показатель высокого профессионального уровня специалиста. Быстрота развития экстремальной ситуации как особенность некоторых профессий (транспорт, энергетика,  экономика). Бездеятельность и монотония:  переживания субъекта и состояния  сознания. Иллюзии, галлюцинации и патологические состояния, свойственные для некоторых профессий в экстремальных ситуациях. Обмороки, потери сознания, синдром гибели мира и др. Автономность в транспортных профессиях:  необходимость уединиться и трудности переживания длительной изоляции. Состояния моряков-подводников в длительных рейсах. Динамика тревожных состояний. Первые четыре-пять дней у моряков нарушается режим труда, появляется утомление и вялость, Возможно это является следствием интенсивной подготовки к походу. На 6-7 сутки у подводников появляется раздражительность, количество эмоциональных реакций возрастает от 2,1 до 2,7 раз. Это проявляется во взаимных претензиях. Это период притирания. Второй этап — привыкание к новому режиму деятельности. Третий этап — на 55 сутки растет утомление из-за изоляции и монотонии. Четвертый этап утомление еще больше нарастает, появляются симптомы невротических состояний. Эффективность деятельности снижается. Пятый — за восемь десять дней до окончания плавания появляется возбуждение, которое сочетается со снижением эффективности деятельности, вплоть до безразличия ( В.Н. Селезнев, 1988). Истощение и неврозы. Случаи суицида.

Адаптация к местному времени

Собственное пространство и собственное время процесса.  Значение понятия СУБЪЕКТ для определения собственных времени и пространства  процесса. Пять  параллельных  линий описания и схематизации времени труда в дальних перелетах: ритмы тела,  ритмы действия,  хронометрическое время, местные социальные ритмы жизни, астрономическое время.  Ожидание как особый процесс. Почему этот принцип важен для анализа профессиональной деятельности?

Ритмы времени и ошибки в деятельности человека. Точное  исполнение действия.  Локальное пространство и локальное время индивида. Последствия нарушения локального времени при быстром перемещении на большие расстояния. После перемещения: как меняется суточная кривая успешности деятельности. Когда будет человек работать лучше: днем по местным часам или днем по часам базы? “Часы“ тела и “часы“ города — необходимость согласования ритмов. Время и качественный ход адаптации к ритму жизни на новом месте. Значение ближайшей социальной группы для ускорения адаптации индивида к жизни на новом месте. Восстановление сна на новом месте — по времени суток, длительности и глубине; восстановление работы пищеварительного тракта, восстановление работоспособности по времени суток. Невозможность адаптации при определенных условиях. Индивидуальные и групповые приемы приспособления к местному  времени. Субъектное регулирование ритмов тела - приемы адаптации к местному времени. Потребности человека и ритмы жизни города.

Планирование труда и отдыха оператора. Конкретные программы и положения. Дневные, ночные, утренние и вечерние часы. Ритмы работоспособности. Ошибки в зависимости от времени суток. Ночное время не пригодно для труда: в эти часы нельзя ожидать продуктивной деятельности. Труд в ночное время разрушает здоровье Недостатки в существующих положениях о времени труда  (скрытые сверхурочные, ночной труд и пр.). 

Материалы для изучения:  Бергсон, Августин, Хайдеггер,  Гуссерль

А.Бергсон: " Английская школа, в самом деле, стремится свести пространственные отношения к более или менее сложным отношениям последовательности и длительности. Когда, закрыв глаза, мы проводим рукой вдоль какой-нибудь поверхности, трение наших пальцев об эту поверхность, и в особенности изменчивая игра наших суставов, дают нам ряд ощущений, которые отличаются только своими качествами и определенным образом упорядочиваются во времени. С другой стороны, опыт нам показывает, что этот ряд обратим, что мы могли бы иным усилием (или как мы покажем ниже, усилием противоположного направления) вызвать заново в обратном порядке те же самые ощущения. Тогда можно было бы определить отношения положения в пространстве как обратимые отношения последовательности и длительности. Но подобное определение содержит порочный круг или, по крайней мере, весьма поверхностную идею длительности. В самом деле, существуют два возможных понятия длительности : одно - очищенное от всяких примесей и другое, и другое в которое контрабандой вторгается идея пространства. Чистая длительность есть форма, которую принимает последовательность наших состояний сознания,  когда наше "я"  просто живет,  когда оно не устанавливает различия между наличными состояниями сознания и теми, что им предшествовали. Для этого оно не должно всецело погружаться в испытываемое ощущение или идею,  ибо тогда оно перестало бы длиться. Но оно также  не должно забывать предшествовавших состояний:  достаточно, чтобы, вспоминая эти состояния, оно не помещало их рядом с наличным состоянием, наподобие точек в пространстве, но организовывало бы их,  как бывает тогда, когда  мы  вспоминаем ноты какой-либо мелодии, как бы слившиеся вместе. Разве нельзя сказать,  что хотя эти ноты следуют друг за другом, мы все же  воспринимаем их одни в других и вместе они напоминают живое существо, различные части которого взаимопроникают в силу самой их общности?...  Итак, можно постичь последовательность без различения; ее можно понять как взаимопроникновение, общность,  как внутреннюю организацию элементов, каждый из которых представляет отдельное целое и отделяется из него  только актом мышления,  способного абстрагировать.

 Несомненно, именно так должно было бы представлять себе длительность существо, одновременно тождественное и меняющееся, которое не имело бы никакого понятия о пространстве. Но мы, привыкшие к идее пространства, даже преследуемые ею бессознательно вводим ее в  наше представление о чистой последовательности; мы рядополагаем наши состояния сознания и воспринимаем их одновременно, не одно в другом, но  одно рядом с другим;  короче, мы проецируем время в пространство, выражаем длительность в терминах протяженности, а последовательность выступает у нас в форме непрерывной линии или цепи, части которой соприкасаются, но не проникают  друг в друга. Заметим, что этот последний образ предполагает не последовательное, но одновременное восприятие предыдущего и последующего, и не было бы противоречием допускать, что последовательность, будучи таковой, могла бы тем не менее длиться только один момент. Итак, когда мы говорим о порядке  последовательности в длительности и об обратимости этого порядка, то о какой последовательности в данном случае идет речь? Есть ли это чистая последовательность, свободная от пространственных элементов или же это последовательность, развертывающаяся в пространстве, позволяющая охватывать одновременно несколько разделенных и рядоположенных элементов? Нельзя установить порядок между элементами без предварительного их различения, без возможности сравнивать затем занимаемые ими места. Следовательно мы их воспринимаем как множественные, одновременные и различные. Одним словом, мы их рядополагаем. Поэтому, устанавливая порядок  в последовательности, мы тем самым превращаем ее в одновременность и проецируем в пространство. Короче, когда перемещение моего пальца вдоль поверхности или вдоль линии вызывает во мне ряд качественно различных ощущений, то возможно одно  из двух:  либо я представляю себе  эти ощущения в длительности, но тогда их последовательность такова, что я не могу в данный момент представить многие одновременными и вместе с тем различными; либо я распознаю определенный порядок последовательности, но  тогда я могу не только воспринимать последовательность элементов, но  еще разворачивать их в ряд, предварительно различив между собою. Словом, у меня уже есть идея пространства. Таким образом, понятие ряда, обратимого в длительности, или даже   просто определенного порядка последовательности во времени уже  само собой предполагает представление о пространстве  и не может служить для его определения.

(Опыт о непосредственных данных сознания. Собр. Соч.т.1,М:1992, с.93).

Из этого определения видно,  что особенность формы, которую называют временем,  можно раскрыть только на  фоне  жизни "Я".  Материалом здесь являются состояния сознания. Кроме того,  определение предполагает, что не всякая  последовательность состояний сознания может быть названа "чистой".  Из определения Бергсона можно выделить и  элементы  его  понимания того,  что есть субъект:  субъект обладает сознанием, "наше Я просто живет",  способно устанавливать различия, вспоминать и организовывать состояния сознания,  способно длиться.  Скорее всего, субъект - это живой человек,  у  которого  можно  найти все, что есть у живого человека. После "просто живет" следует серия отрицательных определений.

Аврелий Августин

 Аврелий Августин: " Каким же образом уменьшается или исчезает будущее,  которого еще нет?  каким образом растет прошлое, которого  уже  нет?  Только  потому,  что происходит в душе, и только в ней существуют три времени. Она и ждет, и внимает, и помнит то,  чего она ждет, проходит через то, чему она внимает, и уходит туда, о чем она вспоминает. Кто станет отрицать, что будущего еще нет? Но в душе есть ожидание будущего. И кто станет отрицать, что прошлого уже нет? Но и до сих пор есть в душе память о прошлом.  И кто станет отрицать,  что настоящее лишено длительности:  оно проходит мгновенно.  Наше внимание, однако,  длительно, и оно переводит в небытие то, что появится.  Длительно не будущее время -  его нет, длительное будущее - это длительное ожидание будущего. Длительно не прошлое, которого нет; длительное прошлое -  это  длительная  память  о прошлом.

     Я собираюсь пропеть знакомую песню;  пока  я  не  начал, ожидание мое устремлено на песню в целом;  когда я начну,  то по мере того, как это ожидание обрывается и уходит в прошлое, туда устремляется и память моя.  Сила,  вложенная в мое действие, рассеяна между памятью о том, что я сказал, и ожиданием того,  что я скажу.  Внимание же мое сосредоточено на настоящем,  через которое переправляется будущее, чтобы стать прошлым. Чем дальше и дальше движется действие, тем короче становится ожидание и длительнее воспоминание, пока, наконец, ожидание не исчезнет вовсе: действие закончено; оно теперь все в памяти. То, что происходит с целой песней, происходит с каждой ее частицей и с каждым слогом;  то же происходит и с длительным действием,  частицей которого является,  может  быть, эта песня; то же и со всей человеческой жизнью, которая складывается,  как из частей,  из человеческих действий; то же со всеми веками, прожитыми "сынами человеческими", которые складываются,  как из частей,  из всех человеческих жизней" (Исповедь Блаженного Августина,  епископа Гиппонского, М.:1991, с. 306 - 307).

Мартин Хайдеггер:

 "Что  дает  повод назвать рядом время и бытие? Бытие от раннего начала западноевропейской мысли до сего дня значит то же, что присутствие. Из присутствия, присутствования звучит  настоящее.  Последнее,   согласно   расхожему представлению, образует  с  прошлым  и  будущим характеристику времени. Бытие как присутствование, определяется временем... Почему, каким образом и откуда говорит в бытии такая вещь, как время?...

Что есть во времени и таким образом определяется временем, называется временным.  Временное значит преходящее,  такое,  что проходит в течением времени.  Наш язык говорит еще точнее: такое, что проходит со временем. Потому что само время проходит. Но при том  что время постоянно проходит,  оно остается в качестве времени. Оставаться значит не исчезать, стало быть, присутствовать. Тем самым время определяется бытием. Как же тогда бытие может определяться временем?  Из постоянства  протекания времени говорит  бытие.  И  все же мы нигде не обнаружим время как нечто сущее наподобие вещи.

Бытие никак не вещь,  следовательно,  оно не нечто временное, тем не менее в качестве присутствования оно все равно определяется временем.

Время никак не вещь, соответственно оно не нечто сущее, но остается в  своем протекании постоянным,  само не будучи ничем временным наподобие существующего во времени.

Бытие и  время взаимно определяют друг друга,  однако так, что ни первое - бытие - нельзя рассматривать как временное, ни второе - время - как сущее....

Бытие, которым отмечено всякое сущее,  как таковое - бытие означает присутствие.  Осмысленное в свете того,  что присутствует, присутствие выступает в качестве впускания присутствия. Впускание присутствия  раскрывает  свое  собственное существо в том, что оно ведет в непотаенное. Впустить присутствие значит: вывести из потаенности в открытость.  Выведение из потаенности вводит в игру место,  а именно то, какое во впускании присутствия имеется у присутствия, т.е. у бытия....

Осмысливать собственно бытие - тут требуется распроститься с  бытием  как  основанием сущего ради потаенно играющего в своей открытости Места,  т.е.  того "имеет место", которое каким-то образом  имеет-ся.  Бытие,  как  имеющееся этого "имеет место" принадлежит к "имению".  Бытие как имение не вытолкнуто из места.  Бытие,  присутствие изменяется.  Как впускание присутствия, оно принадлежит к открытию потаенного,  остается как его место со-держащимся в имении места.  Бытие не есть.  Бытие имеет место как выход присутствия из потаенности...

Попытка последовать мыслью за полнотой превращений бытия получает первую и вместе ориентирующую опору благодаря  тому,  что мы продумываем бытие в смысле присутствия... Мы привязаны к характеристике бытия как присутствия. Она имеет свою обязательность от начала открытия потаенности бытия,  как такого, которое допускает речь, т.е. мысль о нем. ...

Подручность, равно  как и наличная близость - способы присутствия. Всего убедительнее дает о себе знать широта размаха присутствия тогда,  когда  мы  замечаем,  что и отсутствие тоже и именно отсутствие остается обусловленым присутствием, временами взвинченным до жути....

Место, вмещающее бытие,  обусловливающее бытие  как  присутствие и как впускание присутствия, могло бы быть обнаружено в том, что в рубрике "время и бытие" названо "временем".

"Бытие значит:  присутствие,  впускание присутствия: присутствование.  Мы читаем, например, где-то сообщение: "В присутствии  многочисленных  гостей  был отпразднован праздник". Фраза могла бы также иметь вид:  "по прибытии  многочисленных гостей; или: это был "настоящий" праздник по многочисленности присутствовавших гостей...

     "Станем еще предусмотрительнее и тщательно  вглядимся  в то, что нам показывает себя как время,  заглядывая при этом в бытие в смысле присутствия,  настоящего.  Только настоящее  в смысле присутствия настолько отличается от настоящего в смысле Теперь,  что настоящее как присутствие никоим  образом  не поддается определению из настоящего как Теперь. Скорее возможным кажется обратное (Ср. "Бытие и время",  с.81). Окажись это верным, настоящее как присутствие и все принадлежащее к такому настоящему должно было бы называться собственно  временем, хотя непосредственно оно не имеет в себе ничего от привычного представляемого времени в смысле исчислимой последовательности Теперь.

    Впрочем, мы до сих пор упускали отчетливее прояснить, что значит настоящее  в  смысле присутствия.  Через это последнее бытие собирательно определяется как присутствие  и  впускание присутствия, т.е.  открытие  потаенности... Присутствие значит пребывание. Но слишком быстро успокаиваемся мы здесь на  том, чтобы принять пребывание за голую длительность,  а в длительности по указке привычного представления времени видеть  промежуток времени  от  одного  Теперь  до какого-то следующего. Разговор о при-сутствии требует, чтобы в пребывании как бывании мы  услышали  селение и оседлость.  Присутствие задевает нас, настоящее;  настоящее  значит:  протянувшееся  навстречу нам, нам - человеку в нас.

    Кто такие мы? Будем осмотрительны с ответом. Ибо дело может обстоять так, что то, что отличает человека как человека, определяется как раз тем,  что мы должны здесь продумать: человек, захваченный  присутствованием,  от  этой захваченности сам по-своему присутствующий при всем при- и от-сутствующем.

    Человек - устоявший в захваченности присутствованием, однако так,  что он принимает присутствие,  имение  Места,  как дар, воспринимая то, что являет себя во вмещении присутствующего. Не будь человек постоянным приемником дара от " присутствие имеет Место",  не вынеси он того,  что несет ему дар, тогда при неявлении этого дара бытие явилось бы не просто потаенным и не просто всего лишь за замком, но человек оказался бы исключен из поля досягаемости этого:  "бытие имеет Место". Человек не был бы человеком.

    И похоже на то,  как если бы с этим указанием на человека мы сбились  с  пути,  на котором могли вдуматься в собственно время. Известным образом это так.  Тем не менее, к вещи, которая называется  временем  и призвана показать собственно себя как настоящее из присутствования, ближе, чем думаем.

    Присутствие значит: постоянное, задевающее человека, достающее его,  ему врученное пребывание.  Теперь, откуда же это достающее  протяжение,  к  которому принадлежит настоящее как присутствие, насколько присутствование имеет  место?  Правда, человек всегда  оказывается  захвачен  присутствием  того или иного присутствующего, без того чтобы при этом обращать особо внимание на присутствование. Однако, ровно также нас задевает и отсутствие.  Во-первых так,  что многое уже не присутствует тем способом, каким мы знаем присутствие в смысле настоящего. И все равно это уже-не настоящее  тоже  непосредственно  присутствует в своем отсутствии, а именно по способу затрагивающего нас осуществившегося.  Последнее не выпадает, как просто прошедшее, из предыдущего Теперь. Осуществившееся скорее присутствует, однако, своим особенным образом. В осуществившемся нас достает присутствие.

    Отсутствие задевает нас,  однако,  также в смысле  еще-не настоящего, по способу присутствия в смысле на нас наступающего. Речь о наступающем на нас стала между тем уже  оборотом речи. Так,  мы слышим,  уже говорят:  "Будущее уже началось", что не отвечает делу,  потому что будущее просто никогда и не может начинаться,  ведь его отсутствие как присутствие еще-не настоящего нас всегда каким-то  образом  уже  задевает,  т.е. присутствует также  непосредственно,  как осуществившееся.  В будущем, в наступающем, нас достает присутствие.

    Как должны мы определить это протяжение присутствия,  разыгрывающеся в  настоящем,  в осуществившемся в наступающем? Опирается ли это протяжение на то, что  оно  дотягивается  до нас, или  оно  достает нас потому,  что оно само по себе есть протяжение?  Имеет место второе. Наступающее как еще-не настоящее протягивает  и одновременно несет с собой уже-не настоящее,  осуществившееся;  и,  наоборот, это последнее, осуществившееся, протягивает себе свое будущее. Взаимосвязь обоих протягивает и одновременно  приводит  с  собой  настоящее. "Одновременно", говорим мы, и этим приговариваем взаимопротяжению наступающего,  осуществившегося и настоящего,  т.е.  их особенному единству, временной характер.

    Такой образ действий явно не отвечает  делу,  если  положить, что  отмеченное сейчас единство протяжения и именно это единство мы должны называть "временем". Ибо время само по себе не есть что-то временное, равно как не есть и нечто сущее. Поэтому нам и запрещено говорить,  что наступающее,  осуществившееся, настоящее  "одновременно" налицо.  И все же в своем взаимном протяжении они принадлежат друг другу.  Их  единящее единство дает себя определить только из их особенного, из того, что они тянутся друг к другу.  Только что же они протягивают друг другу?

    Ничто другое как самих себя, и это значит: протяженное в них присутствие.  В  этом последнем высвечивается то, что мы называем пространством-временем. Под словом "время" мы подразумеваем уже  не  последовательность Теперь одного за другим. Тем самым пространство-время тоже означает уже  не  отстояние между двумя  пунктами  Теперь  расчисленного времени,  что мы имеем в виду,  когда, например, констатируем: за отрезок времени в 50 лет произошло то и то.  Пространство-время означает сейчас открытость,  просвечивающую в  о  взаимном  протяжении наступающего, осуществившегося и настоящего.  Одна эта открытость, и только она впервые вмещает  привычно  известное  нам пространство во всей возможной для него широте.  Просвет взаимного протяжения наступающего, осуществившегося и настоящего сам допространственный;   только  поэтому  он  может  вмещать пространство, т.е. иметь место.

    Привычно понятое  протяжение  времени в смысле измеренного отрезка отстояния двух временных точек есть результат отсчета времени. Этим  отсчетом  численно замеряется время, представленное как линия и параметр и тем самым одномерное.  Так  осмысленное измерение  времени  как  следования моментов Теперь друг за другом заимствовано  из  представления  о  трехмерном пространстве.

    До всякого отсчета времени и независимо от него особность пространства-времени покоится в просвете взаимного протяжения наступающего, осуществившегося и  настоящего.  Поэтому  собственно времени только ему ему присуще то, что мы с опасностью лжетолкования, именуем измерением,  плоскостью промера.  Последняя покоится  в  том  охарактеризованном  выше  протяжении просвета, в качестве какового наступающее  приносит  с  собой осуществленность, осуществленность - наступление,  а взаимосвязь обоих - просвет открытого  простора.  Понятое  из  этого троякого протягивания,  собственно время оказывается трехмерным. Измерение - пусть это будет повторено -  мыслится  здесь не только  как  сфера потенциальных замеров,  но как сквозное достигание, как создающее  просвет  протяжение.  Оно  впервые только и позволяет представить и отграничить определенную сферу измерения.

    Чем же однако,  обусловлено единство трех измерений собственно времени,  т.е.  трех разыгрывающихся во взаимной  игре способов протяжения  его  каждый раз особого присутствия?  Мы слышали уже:  как в наступлении еще-не настоящего,  так  и  в осуществленности уже-не  настоящего  и даже в самом настоящем разыгрывается каждый раз свой род касания и вовлечения,  т.е. присутствия. Подлежащее  такому  осмыслению присутствие мы не можем отнести к одному из трех измерений времени,  а  именно, как это напрашивается, к настоящему. Скорее единство трех измерений времени покоится на игре каждого  в  пользу  другого. Эта взаимная игра оказывается особенным, в собственном времени разыгрывающимся протяжением, т.е. как бы четвертым измерением - не только "как бы", но по сути дела.

    Собственно время четырехмерно.

    Что, однако,  мы называем при перечислении четвертым,  по сути дела - первое,  т.е.  все собою определяющее протяжение. Им несомо  в наступающем,  в осуществившемся,  в настоящем их каждый раз особое присутствие,  в его просвете они  разведены между собой и тем сведены во взаимной близости, из-за которой три измерения оказываются близки друг другу.  Потому  первое, начальное, в буквальном смысле за-чинающее протяжение,  в котором покоится единство  собственного  времени,  мы  называем близящей близостью, "близью" - ранее, еще Кантом употребляемое слово. Но она близит наступающее, осуществившееся, настоящее друг с другом, их от-даляя. В самом деле, она держит осуществившееся открытым, отклоняя его наступление в качестве настоящего. Это ближение близи держит открытым наступание из будущего, отказывая настающему в настоящем.  Близящая близь имеет характер отклонения и отказа.  Она заранее со-держит способы протяжения осуществившегося,  настающего и  настоящего  в  их взаимном единении.

 Время не есть.  Время имеет место. Место вмещающее время, определяется из отклоняюще-отказывающей близости.  Она хранит открытость пространства-времени и таит то,  что остается отклонено в осуществившемся,  в чем отказано настающему. Мы называем место, вмещающее собственно время, просветом утаивающего протяжения. Поскольку протяжение само есть вмещение,  в собственно времени уже таится имение места"  (Время и  бытие,  М.: 1993, с.396-400).

 Эдмунд Гуссерль: " Часто бывает так, что в то время как ретенция только что прошедшего еще жива, появляется его репродуктивный образ: однако, естественно его образ, как  он был  дан в Теперь-точке. Мы рекапитулируем, так сказать, только что пережитое. Это внутреннее возобновление в воспроизведении устанавливает связь между репродуктивным теперь и теперь, живущим еще в непосредственной памяти, и здесь осуществляется идентифицирующее сознание, которое выявляет идентичность первого и второго ( Этот феномен показывает  одновременно, что к сфере первичной памяти, кроме интуитивной, принадлежит еще пустая часть, которая распространяется значительно дальше.  В то время как мы еще имеем бывшее в свежей, хотя и пустой памяти, может появиться одновременно его "образ"). Это общий и сущностный факт, что каждое  Теперь, в то время как оно погружается в прошлое, удерживает свою строгую идентичность. Феноменологически говоря: Теперь-сознание, котрое конституируется на основе материи А, непрерывно превращается в сознание прошлого, в то время как одновременно выстраивается все новое Теперь-сознание. В этом превращении модифицирующееся сознание удерживает ( и это принадлежит к сущности сознания времени ) свою предметную интенцию.

 Непрерывную модификацию, которую содержит каждое временное поле относительно конституирующих его свойств актов, не следует понимать таким образом, как будто в ряду схватываний, принадлежащих к некоторой фазе объекта, начиная с ее появления с Теперь-полагания и погружаясь до последнего достижимого феноменального прошлого, имеет место непрерывная модификация в предметной интенции. Наоборот: предметная интенция пребывает как абсолютно та же самая и тождественная. Тем не менее существуют феноменальные градации (Sichabstufen), и притом не только относительно содержаний схватывания, которые затухают, как бы погружаются от высшей точки ощущения в Теперь до неразличимости. Прежде всего Теперь–момент характеризуется как Новое. Погружающееся сейчас Теперь не есть больше Новое, но отодвинутое в сторону посредством Нового. В этом отодвигании в сторону заключается изменение. Однако, в то время как оно потеряло свой характер Теперь, оно удерживается в своей предметной интенции абсолютно неизменным, это есть интенция на индивидуальную объективность, и притом созерцающая интенция. В этом отношении, таким образом, не происходит никакого изменения. Однако здесь, пожалуй, следует рассмотреть, что же означает “сохранение предметной интенции”. Полное схватывание предмета содержит два компонента: один конституирует объект по его вневременным определенностям, другой создает темпоральное положение: Теперь–бытие, бывшее–бытие и т.д.

Объект как темпоральная материя,  как то, что имеет временную позицию, временное протяжение, как то, что длится и изменяется,  как то,  что есть теперь и  затем  есть бывшее,  берет  свое  начало  чисто из объективации содержаний схватывания;  в случае чувственных объектов —   из  чувственных содержаний.  Мы  не теряем теперь из виду,  что эти содержания тем не менее суть темпоральные объекты,  что они созидаются  в последовательности  как  континуум первичных впечатлений и ретенций, и что эти темпоральные оттенения данных ощущения имеют свое значение для темпоральных определенностей конституируимых с их помощью объектов.  Но для их свойства быть репрезентантами  вещественных  качеств в соответствии с их чистым Что, темпоральный характер не играет никакой  роли.  Не-темпорально схваченные данные схватывания конституируют объект в соответствии с его специфическим составом, и там, где таковой сохраняется, мы  можем  уже говорить о некотором тождестве.  Когда же однако, прежде шла речь о сохранении предметного отношения, то это означало, что предмет не только сохраняется в его специфическом составе,  но как индивидуальный,  следовательно, темпорально определенный, который вместе со своей временной определенностью погружается назад во времени.  Это  погружение  есть своеобразная феноменологическая  модификация сознания,  вследствие чего образуется постоянно увеличивающееся  расстояние  по отношению ко  все заново и заново конституируемому актуальному теперь, благодаря ведущему к нему ряду изменений”

§ 31. Первичное впечатление и объективная индивидуальная временная точка

По–видимому, мы пришли здесь к антиномии: объект изменяет постоянно в погружении свою временную позицию, и все же он должен был бы сохранять свою временную позицию. В действительности, объект непрерывно сдвигающейся назад первичной памяти вовсе не меняет свою временную позицию, но только свое расстояние от актуального Теперь, и притом потому, что актуальное Теперь имеет силу всегда новой объективной временной точки, в то время как прошедшее временное остается тем, что оно есть. Как же, однако, вопреки феномену постоянного изменения сознания–времени осуществляется сознание объективного времени и прежде всего тождественных временных позиций, это теперь вопрос. С этим тесно связан вопрос о конституировании объективности индивидуальных временных предметов и процессов: в сознании–времени осуществляется любое объективирование; без прояснения тождественности временной позиции нельзя также прояснить тождественность объекта во времени.

При более близком рассмотрении проблема состоит в следующем: Теперь–фазы восприятия постоянно претерпевают модификацию, они не просто сохраняются как они есть, они протекают. Здесь конституируется то, что мы называем погружением во времени. Тон звучит теперь, и тотчас погружается в прошлое, он, тот же самый тон. Это относится к тону во всех его фазах, и потому так же к тону в целом. Теперь кажется, что, благодаря нашим предыдущим рассмотрениям, погружение становится до некоторой степени понятным. Однако, каким образом мы можем в противовес погружению тона все же говорить о том, что у него устойчивая позиция во времени, что временные точки и временные длительности позволяют себя идентифицировать в повторных актах, как это выявил наш анализ репродуктивного сознания? Тон и каждая временная точка в единстве длящегося тона имеет ведь свою абсолютно устойчивую позицию в “объективном” (пусть даже имманентном) времени. Время неподвижно, и все же оно течет. Во временном потоке, в непрерывном погружении в прошлое конституируется не протекающее, абсолютно устойчивое, тождественное, объективное время. Это проблема.

Обдумаем более тщательно прежде всего ситуацию одного и того же погружающегося тона. Почему мы говорим о том же самом тоне, который погружается? Тон выстраивается во временном потоке посредством своих фаз. О каждой фазе, например, о фазе актуального Теперь мы знаем, что она, подчиняясь закону непрерывной модификации, все же потому должна являться как предметно та же самая, как та же самая тональная точка, так сказать, что здесь имеет место непрерывность схватываний, над которой господствует тождество смысла и которая находится в непрерывном совпадении [с ним]. Это совпадение относится к вне–темпоральной материи, которая именно в потоке сохраняет для себя тождественность предметного смысла. Это имеет силу для каждой Теперь–фазы. Однако, каждое новое Теперь есть именно новое и именно так характеризуется феноменологически. Пусть тон длится полностью неизменным: так, что нам не заметны ни малейшие изменения; пусть, следовательно, каждое новое Теперь обладает точно таким же содержанием схватывания в отношении моментов качества, интенсивности и т. д. и несет [b себе] то же самое схватывание — все же имеет место первичное различие, различие, которое принадлежит к некоторому новому измерению. И это различие постоянно. Феноменологически имеет место то, что только Теперь–точка характеризуется как актуальное Теперь, и притом как новое; что предшествующая Теперь–точка претерпела свою модификацию, предпредшествующая свою дальнейшую модификацию и т. д. Этот континуум модификаций в содержаниях схватывания и в выстроенных на них схватываниях создает сознание расширения тона вместе с неизменным погружением того, что уже расширилось, в прошлое.

Как же теперь, вопреки феномену постоянного изменения сознания–времени, осуществляется сознание объективного времени, и прежде всего тождественных временных позиций и временного протяжения? Ответ таков: вследствие того, что вопреки потоку темпорального отодвигания, потоку модификаций сознания, объект, который являет себя как отодвинутый, апперцептивно сохраняется как раз в абсолютной тождественности, и притом объект вместе с полаганием в Теперь–точке опыта как “это”. Постоянная модификация схватывания в постоянном потоке не затрагивает “чтойности” (“als was”) схватывания, т. д. смысла, она не полагает никакого нового объекта и никакой новой фазы объекта, она не выявляет никакой новой временной точки, но постоянно [полагает] тот же самый объект с теми же самыми его временными точками. Каждое актуальное Теперь создает новую временную точку, так как оно создает новый объект, или, скорее, новую точку объекта, которая в потоке модификаций удерживается как одна и та же индивидуальная точка объекта. И постоянство, с которым снова и снова конституируется новое Теперь, показывает нам, что речь вообще идет не о “новизне”, но о постоянном моменте индивидуации, в котором имеет свой источник временная позиция. К сущности модифицирующего потока принадлежит то, что это временное положение имеет место как тождественное и необходимо тождественное. Теперь как актуальное Теперь есть данность временной позиции в настоящем. Если феномен движется в прошлое, то Теперь приобретает характер прошлого Теперь, но оно остается тем же самым Теперь, только что по отношению к соответствующему актуальному и темпорально новому Теперь оно предстает как прошлое.

Объективация временных объектов основывается на следующих моментах: содержание ощущений, которое относится к различным актуальным Теперь–точкам объекта, качественно может оставаться абсолютно неизменным, но при всем сколь угодно далеко заходящем содержательном тождестве, оно все же не обладает истинным тождеством; то же самое ощущение теперь и в некотором другом Теперь обладает различием, и притом феноменологическим различием, которое соответствует абсолютной временной позиции; это различие есть первичный источник индивидуальности “этого” и вместе с этим — абсолютной временной позиции. Каждая фаза модификации имеет “в сущности” равное качественное содержание и равный временной момент, хотя и модифицированный, и она имеет в себе это таким образом, что вследствие этого делается возможным как раз последующее идентифицирующее схватывание. Это на стороне ощущения, или основания схватывания. Различные моменты несут различные стороны схватывания, подлинной объективации. Одна сторона объективации находит свое основание чисто в качественном содержании материала ощущений: это дает временную материю, например, Тон. В течении модификации в прошлое она удерживается как идентичная. Вторая сторона объективации берет начало из схватывания репрезентантов временных позиций. Так же и это схватывание удерживается постоянно в течении модификации.

Резюмируя: Тональная точка в своей абсолютной индивидуальности удерживается в своей материи и временной позиции, но лишь последняя конституирует индивидуальность. Наконец, к этому добавляется схватывание, которое сущностно относится к модификации и которое при удержании расширяющейся предметности с ее имманентным абсолютным временем делает возможным явление постоянного отодвигания в прошлое. Таким образом, в нашем примере с тоном каждая Теперь–точка все нового и нового звучания и затухания имеет свой материал ощущения и свое объективирующее схватывание. Тон присутствует здесь как тон скрипичной струны, по которой провели смычком. Если мы не будем опять обращать внимание на объективирующее схватывание и всмотримся чисто в материал ощущений, то он есть, скажем, по своей материи постоянно тон С, неизменный по тональному качеству и окраске звучания, колеблясь, возможно, по интенсивности и т.д. Это содержание, чисто как содержание ощущения, как оно лежит в основе объективирующей апперцепции, расширяется; а именно, каждое Теперь имеет свое содержание ощущения, каждое другое Теперь — индивидуально другое [содержание], будь оно материально даже точно тем же самым. Абсолютно то же самое С теперь и позже равно [себе] в отношении [содержания] ощущений, но индивидуально — иное.

То, что здесь обозначается как “индивидуально”, это есть первичная темпоральная форма ощущения, или, как я мог бы еще сказать, темпоральная форма первичного ощущения, здесь — ощущения соответствующей Теперь–точки и только ее. Но, собственно, саму Теперь–точку следует определить через первичное ощущение, так что высказанное утверждение должно иметь силу только в качестве указания на то, что должно подразумеваться. Импрессия, в противоположность фантазму, отличает себя посредством характера “первичности”. Теперь, внутри [сферы] импрессии мы должны выделить первичную импрессию, по отношению к которой имеет место континуум модификаций в первичном сознании–памяти. Первичная импрессия есть [нечто] абсолютно немодифицированное, первичный источник для всего дальнейшего сознания и бытия. Первичная импрессия имеет в качестве содержания то, что означает слово “Теперь”, если оно берется в строжайшем смысле. Постоянно вспыхивает все новая и новая импрессия, вместе с постоянно новой, то равной, то изменяющейся материей. То, что отделяет первичную импрессию от первичной импрессии, это индивидуализирующий момент первичной импрессии временной позиции (Zeitstelleimpression), которая в основе своей есть нечто существенно отличное по отношению к качеству и прочим материальным моментам содержания ощущений. Момент первичной временной позиции сам по себе есть, конечно, ничто, индивидуация есть ничто по отношению к тому, что обладает индивидуацией. Вся целиком Теперь–точка, вся целиком первичная импрессия претерпевает модификацию в прошлое, и лишь посредством этой модификации мы исчерпали понятие Теперь (Jetztbegriff) в целом, в той мере, в какой оно относительно и указывает на “прошлое”, так же как “прошлое” — на “теперь”. Эта модификация также относится прежде всего к ощущению, не уничтожая его общего импрессионального характера. Она модифицирует совокупное содержание первичного впечатления как в его материи, так и в его временной позиции; однако, она модифицирует как раз в том смысле, как это делает модификация в фантазии, а именно, сплошь модифицируя, и все же не изменяя интенциональной сущности (совокупного содержания).

Таким образом, материя есть та же самая материя, временная позиция есть та же самая временная позиция, только способ данности изменился: это есть данность прошлого. На этом материале ощущений выстраивается теперь объективирующая апперцепция. Уже когда мы всматриваемся чисто в содержания ощущений (отвлекаясь от трансцендентных апперцепций, которые, возможно, строятся на этом), мы осуществляем апперцепцию: “временной поток”, длительность предстает тогда перед нами как род предметности. Предметность предполагает сознание единства, сознание идентичности. Мы схватываем здесь содержание каждого первичного ощущения как самость. Оно дает тональную точку–индивидуум, и этот индивидуум в потоке модификации в прошлое есть тождественно тот же самый: относящаяся к этой точке апперцепция пребывает в модификации в прошлое в постоянном совпадении, и тождественность индивида есть ео ipso тождественность временной позиции. Постоянный, бьющий ключом источник все новых и новых первичных впечатлений дает в схватывании их как индивидуальных точек постоянно все новые и различные временные позиции, постоянство дает постоянство временных позиций, в течении модификации в прошлое присутствует так же постоянный, тонально наполненный отрезок времени, однако таким образом, что посредством первичной импрессии дана только одна точка этого отрезка, и что отсюда временные позиции непрерывно являются в модифицированных градациях, отступая назад в прошлое.

Каждое воспринятое время воспринято как прошлое, которое имеет границу в настоящем. И настоящее есть предельная точка. Этой закономерности подчиняется каждое схватывание, каким бы трансцендентным оно не было. Если мы воспринимаем полет птиц, эскадрон кавалерии в галопе и т. п., то мы находим в основе ощущений описанные различия: все новые первичные впечатления, их характер временных позиций, который придает им индивидуацию, а, с другой стороны, мы находим те же самые модусы в схватывании. Именно поэтому являет себя само объективное, полет птиц, как первичная данность в Теперь–точке, однако как полная данность — в континууме прошлого, который имеет границу в Теперь, и постоянно во все новом и новом Теперь, в то время как непрерывно предшествующее все далее и далее отодвигается в континуум прошлого. Являющийся процесс постоянно имеет тождественное абсолютное временное значение (Zeitwerte). В результате того, что процесс в истекшей части отодвигается далее в прошлое, он отодвигается в прошлое вместе со своим абсолютными временными позициями, и вместе со всем своим временным интервалом: т.д. тот же самый процесс вместе с тем же самым темпоральным расширением непрерывно является (пока он вообще является) тождественно как тот же самый, только что форма его данности различна. С другой стороны, поднимается одновременно из живого источника бытия, из Теперь все новое первичное бытие, по отношению к которому постоянно увеличивается расстояние принадлежащей процессу временной точки от соответствующего Теперь. Благодаря этому возникает явление погружения, отдаления. Гуссерль Э. Феноменология внутреннего сознания времени. М.: 1994.с.66-67.

Вместо заключения: психологическое содержание труда профессионала

1. Теоретическая концепция, раскрывающая психологическое содержание труда, строится на основе базовой четырехкомпонентной структуры " субъект-действие-объект-окружающий мир". Специфическое определение каждого члена, различения внутри каждого члена и анализ содержаний сознания субъекта делают возможным установление единой связи между действиями, образом, смысловыми структурами профессионального опыта, потребностями, эмоциями и мотивами субъекта и отношениями между людьми в совместной деятельности.

    2. В трудовой деятельности и трудовых отношениях субъекта возникают пространственные и временные структуры профессионального опыта. В них объединены операциональные, когнитивные и эмоциональные следы прошлых деятельностей субъекта вместе с целями, потребностями, установками и ожиданиями будущего. Смысловым характером структур профессионального опыта субъекта определяются эмоциональные и смысловые дифференциации в перцептивном мире субъекта  и особенности его исполнительных действий. По своему масштабу, устройству и способу функционирования пространственные и временные структуры профессионального опыта субъекта делятся на глобальные и локальные. Их совместное функционирование осуществляется через системы отсчета, которые содержатся  в  пространственных  и  временных структурах опыта. Переживания движения, скорости и длительности процесса входят в систему профессионального опыта субъекта в качестве фундаментальных образующих. Вместе с когнитивными картами пространства и времени они обеспечивают точную пространственную и временную организацию трудового процесса. Благодаря им действия субъекта выполняются синхронно с управляемым процессом и соответствуют ему по месту.

    3. Адекватным методом изучения профессионального опыта является идеографический метод, поскольку он направлен на изучение отдельного специалиста. Метод включает применение интервью, вопросников, лабораторных моделей профессионально-специфических задач, анализ случаев, ошибок, а также графической продукции специалиста. Доверие, взаимное принятие и уважение —  основные принципы, на которых должны строиться отношения  между  психологом  и исследуемым специалистом. Совокупность данных, получаемых с помощью экспериментальных методик, позволяет реконструировать  психологическое содержание действий субъекта в труде и при подготовке к нему.

    4. Сложные профессиональные задачи, выполняемые  в процессе трудовой деятельности (анализ обстановки, построение образа ситуации, выбор варианта действия, определение характера отказа техники и т.п.) включают мыслительную деятельность, осуществляемую посредством знаковых преобразований в различных пространствах, определяемых различными  системами  отсчета. Успешность  выполнения  трудовых задач определяется уровнем профессиональной подготовки специалиста, профессиональной специализацией, личностными свойствами (когнитивный стиль, профессиональная устойчивость, профессиональная мотивация).

     5. Профессионал решает свои профессиональные задачи в составе команды (экипажа), которая является подлинным субъектом труда. Совместная  деятельность и групповые процессы в команде определяют формирование и функционирование эмоциональных и смысловых структур профессионального опыта отдельного специалиста. В смысловых образованиях пространственного и временного опыта важную роль играют потребность в безопасности, стремление  избежать  наказания, стремление сохранить профессиональный авторитет у коллег по команде.

Анализ процесса деятельности

Изучение операторского труда ведется с помощью разнообразных моделей  и подходов,  идеи которых разработаны за пределами психологии:  в математике, физике, технике, кибернетике.  Классификации подходов достаточно полно представлены в работах А.А. Крылова,  В.М. Мунипова, В.П. Зинченко, В.Я. Дубровского, Л.П. Щедровицкого, А.А. Пископпеля и других авторов,  обратимся к тем, что наиболее близко соответствуют нашим целям и средствам.

Наиболее полно и точно труд  оператора описан А. Зигелем и Дж. Вольфом, которые построили имитационную модель, опираясь на временные режимы реального процесса деятельности.

Для построения моделей действий специалиста мы применили клайк-анализ: благодаря этому  удалось объединить в единой структуре эмоциональные, когнитивные и исполнительные компоненты.

Корреляционная и факторная модели были использованы нами для анализа профессиональной устойчивости оператора.

Информационно-процессуальные модели использованы нами для 1) временного анализа  быстрых  процессов восприятия, памяти и мышления в рамках простых операторских действий; 2) для оценки индивидуальных различий по показателям восприятия и оперативной памяти; 3) для оценки и изучения утомления.

Для временного анализа применяются линейные модели, что связано с такими трудностями : 1) разнородность элементов и связей между ними, 2) неоднородность временных характеристик каждого подпроцесса при неизменности  единиц, используемых для оценки режимов работы модели, 3) ограниченные возможности представления процесса в виде плоской или трехмерной картинки, 4) определение  временной характеристики отдельного подпроцесса возможно при идентификации связанной с ним операции, а, соответственно, и остальных операций, входящих в модель, а в этом и состоит основная проблема. Нами рассмотрена группа моделей, которые задают более емкий способ психологического рассмотрения: 1) эмоциональных, когнитивных и исполнительных аспектов  (В.П. Зинченко ),  2) процессов,  протекающих на разных уровнях сознания ("фокальный" и "парафокальный"  процессоры,  плавающие блоки, такие, как “установки”, "цели", "активаторы" (Г.М. Зараковский),  3)процессов саморегуляции  деятельности  (О.А. Конопкин). Принцип кольца, положенный в их основу, позволяет применить их для изучения  процессов  научения. Попытка  построения   кольцевой  модели штурманского действия предпринята автором совместно с Л.И. Нестерюком.

Ориентируясь на рассмотрение действий штурманов и  пилотов, мы  не сочли возможным остаться на уровне применения или разработки частных моделей.  Стараясь  использовать  возможности "деятельностного подхода" А.Н. Леонтьева в анализе действий (В.П. Зинченко,  Н.Д. Гордеева) мы не могли удовлетвориться только его положениями,  прежде всего  из-за  недостаточной разработанности  в  нем  двух полюсов базовой схемы ( Субъект - Деятельность -  Объект ). Их подробное рассмотрение мы нашли в философских работах С.Н. Булгакова,  В.А. Лекторского, С.Л. Рубинштейна  и др., в психологических работах П.Я. Гальперина, В. Вилюнаса, И. Кокельманса и др.

Теоретический анализ убедил нас, что психологическое содержание труда может быть достаточно полно схвачено с помощью четверицы  “ субъект-действие-объект-окружающий мир”  при условии, что ни один из членов не будет выдвинут на первый план, отделен или отодвинут в тень, где каждый член определяется через другие. В центре структуры находится действие   (В.П. Зинченко), единица более дробная по сравнению с деятельностью,  но зато более разработанная  и потому более пригодная для изучения трудового процесса. Однако описание все-таки останется слабыми  и  неполным,  если  другие  компоненты (субъект, объект, окружающий мир ) останутся не раскрытыми.

Кратко содержание четверицы может быть изложено таким образом.

Субъект является носителем сознания и бессознательного, профессионального опыта, эмоций, памяти и мышления. В восприятии субъекту даны его действие,   движущиеся и неподвижные, изменяющиеся и неизменные объекты окружающего мира, среди которых объект действия и его собственное тело.  Субъект активен, свободен и ответственен. Действуя, субъект  иногда допускает ошибки. Понятие ошибки является важным для  рассмотрения субъекта и действия.  Если субъект фиксирует,  исправляет и предупреждает ошибки, то совершенствуется его профессиональное мастерство —  от новичка до  мастера.  Для  характеристики группового субъекта могут быть выделены свойства,  используемые для описания субъекта индивидуального, но кроме того следует перечислить и ряд социально-психологических свойств.

Действия — это прежде всего отрезки технологического процесса, имеющие пространственные и временные границы. Успешно исполненные действия различаются по точности. Ошибочные действия различаются по тяжести последствий (несчастные случаи,  аварии,  катастрофы). Различаются индивидуальные и совместные действия.

Объект —  это предмет, с которым действует субъект в окружающем мире. В операторском труде окружающий мир противостоит субъекту, поскольку несет в себе опасность, неожиданность, новизну. Опасность труда, стихия окружающего мира притягивают субъекта, и одновременно вызывают страх. Субъект должен успевать своими действиями за темпом событий в окружающем мире. Социальный мир субъекта характеризуется качественно иным устройством и типом воздействия на субъекта. Двояко предстоит оператору и управляемый объект:

1) изнутри, как совокупность приборов и органов управления, 2) снаружи, как единый движущийся снаряд.

Различения внутри каждого из понятий проводились с учетом специфики труда штурманов и пилотов и фактов, полученных нами в экспериментальной работе.

Применение базовой четырехкомпонентной структуры осуществлялось с помощью совокупности методов: 1) анализ собственных пространства и времени управляемого процесса,  2) анализ перцептивных миров  и действий субъекта как форм настоящего и соотнесение их с прошлым и будущим, 3) анализ эмоциональных, когнитивных и исполнительных аспектов  действия  и опыта  субъекта, 4) феноменологический метод.  Все это позволило рассмотреть  профессиональное мастерство штурмана как систему точных по времени и месту  действий (колеблющихся в некоторых пространственных и временных промежутках), проанализировать пространственные, временные и скоростные отклонения от заданных условий управляемого процесса,  зафиксировать и изучить ошибки ориентировки штурманов и пилотов.

Проведен  психологический анализ перцептивного мира  различных операторов —  штурманов, пилотов, авиадиспетчеров. Перцептивный мир мы рассматриваем как один из слоев образа  мира. Понятие "перцептивный мир" задает особый ракурс рассмотрения навигационного образа: восприятие окружающего мира и себя в нем в момент восприятия, в психологическом настоящем. Понятия "навигационный образ полета" и "перцептивный мир" позволяют соотнести окружающий мир штурмана с его восприятиями, действиями, мыслями, эмоциями, опытом. Понятие "перцептивный мир" относится к субъекту труда, поскольку различные зоны и предметы различаются по смыслу и эмоциональному отношению субъекта к ним. Окружающий мир дан субъекту как перцептивный мир, как целое: как совокупность определенным образом расположенных и меняющихся относительно друг друга предметов, среди которых и сам субъект, и другие люди. Через перцептивный мир замыкается связь между субъектом и окружающим миром. Понятие "перцептивный мир" позволяет отнести содержания сознания к некоторой реальности и потому составляет необходимую отправную позицию психологического анализа труда и опыта. Тем самым обеспечивается феноменологическая достоверность реконструируемого психологического содержания трудового процесса и профессионального опыта. Изменчивость и подвижность предметов  в перцептивном мире сделала бы невозможным точное и устойчиво воспроизводимое действие, если бы в перцептивном мире не выделялись бы устойчивые и неизменные объекты, которые выполняют функцию систем отсчета и обеспечивают стабилизацию  восприятия и действия. Поскольку понятием "перцептивный мир " задается психологическое настоящее, оно составляет отправной пункт временного анализа  текущего действия, осуществляющегося опыта  и, в более широком масштабе — становления профессионального опыта специалиста.

Понятие "перцептивный мир" разработано на основе прежде всего работы А.Н. Леонтьева,  которая явилась толчком для многих других исследований ( Е.Ю. Артемьева,  В.К. Вилюнас,  Д.А. Леонтьев,  А.Д. Логвиненко,  В.В. Петухов, С.Д. Смирнов, А.А. Пузырей, В.В. Столин и др.). Идеи, необходимые для разработки понятия "перцептивный мир", мы нашли в "экологической оптике" Дж. Гибсона, гештальт-психологии К.Левина, теории “нового взгляда" на восприятие Дж. Брунера, в концепции оперативного образа и предметного действия Д.А. Ошанина,  в генетической психологии  Пиаже: целостность и живая предметность перцептивного мира,  его пронизанность эмоциями, потребностями, смыслами и др. Понятие "перцептивный мир"  приобрело в нашей концепции особую  специфику и наполнение, поскольку оно использовалось нами в контексте совокупности понятий концепции, которую мы разрабатывали для анализа труда штурмана современного пассажирского  воздушного судна.

Понятие "перцептивный мир" использовано нами для более точной и полной фиксации феноменального плана восприятия субъекта. Операциональная характеристика восприятия вводится через понятие функциональной (оперативной) единицы.

Необходимо допустить, что специалисту дано множество перцептивных  миров. Действительно, процесс полета развертывается одновременно во внутрикабинном и внекабинном мирах, которые реально отличаются и по-разному воспринимаются штурманом: внутрикабинный мир создан конструктором,  рационален и упорядочен, внекабинный мир рождает у субъекта сильные эмоции, для него характерны неопределенность, неожиданность, угроза жизни. Аналогично, хотя и с другой стороны, может быть показана двойственность перцептивных миров авиадиспетчера.

Штурман, пилот  и авиадиспетчер воспринимают свои действия как совершающиеся во внутрикабинном и внекабинном мирах. В каждом субъект выделяет необходимые содержания и формирует функциональные  единицы, которые соотносит, используя устойчивые структуры профессионального опыта.  Исследование решения задач авиадиспетчерами показало, что в тех случаях, когда требуется просмотр окружающих секторов, функциональные единицы в управляемом и окружающих секторах различны.

События, происходящие во внекабинном мире, проецируются  на  приборные шкалы, определяя эмоциональные и смысловые дифференциации отдельных положений стрелок,  шкал и функциональных зон на приборной доске. Д.А. Ошанин эту особенность восприятия называл функциональной деформацией оперативного образа.

Принципиальное различие двух типов информации, которыми владеет летчик, отмечалось авиационными психологами (инструментальная и неинструментальная  информации  в  модели  образа полета Н.Д. Заваловой и В.А. Пономаренко). Различие между вне- и внутрикабинным обзорами является важным для конструкторов кабины. Необходимость этого различения не учитывается понятием " информационной модели", что и снижает его ценность для описания труда штурманов и пилотов. Различия между внутрикабинным и внекабинным перцептивными мирами ставят перед инженерной психологией сложные проблемы, связанные со сходством изображения на индикаторе с объектами внекабинного мира. Важными являются и проблемы, связанные с различиями восприятий и оценки информации. Специалисты, различающиеся профессиональным профилем и уровнем профессиональной компетентности, могут вступать в конфликт из-за различий в видении ситуации.

Понятие "перцептивный мир" указывает путь решения  многих проблем инженерной психологии: через построение механизма функционирования всей многоуровневой системы профессионального  опыта. Понятие "перцептивный мир" описывает  восприятие  не как набор отдельных перцептивных признаков или элементов информационного процесса, а как целостное, предметное восприятие окружающего мира. Эти его свойства обеспечиваются более глубокими структурами профессионального опыта: схемами и когнитивными картами.  Перцептивный мир штурмана, авиадиспетчера, пилота не является чисто визуальным, в нем интегрированы другие виды информации. Слуховая внекабинная информация в определенных случаях становится преобладающей (рокот моторов самолета, свист расчалок, слуховой радиомир).

Понятие "перцептивный мир" позволило проанализировать  различия  между штурманами и пилотами, показало особенности труда авиадиспетчеров.

История навигационного труда в авиации, если ее рассматривать через понятие "перцептивный мир",  выступает в особом ракурсе: выделяются наиболее важные  периоды  и  переходы между ними (от визуальных полетов к приборным, переход к полетам на реактивных самолетах, полеты со штурманом и без - в условиях полной автоматизации навигационных функций).

Психологически профессиональный опыт выступает как перцептивный мир и, объективно, как исполнительное действие. Изучение штурманского труда с помощью  интервью и вопросников позволило установить характерные особенности  навигационных действий: 1)пространственно- временное соответствие выполняемых технологических операций определенным моментам полета, как и процессу полета в целом; 2)социальная опосредованность воздействий штурмана на самолет действиями или информацией других членов экипажа; 3) большая загруженность исследовательскими, поисковыми и другими когнитивными операциями подготовительной фазы по сравнению с фазой исполнительной, то есть полетом.

 В общем потоке трудовой активности штурмана, авиадиспетчера, пилота навигационные действия  выделяются: 1)прежде всего своими пространственно-временными границами, которые определяются особыми событиями окружающего мира, его зонами, предметами и проч.; 2)технологическими ограничениями, связанными с выполнением полета в  данной  пространственно-временной  зоне; 3)содержанием выполняемого фрагмента трудовой активности; 4)представленностью в cознании субъекта цели, содержания и обстоятельств выполняемой операции.

Исследования действий проводились методами интервью, наблюдения за работой  профессионала (на тренажере и в реальном трудовом процессе),  опроса и  посредством лабораторных задач. Для исследования выделялись эмоционально-окрашенные ситуации — обход грозы, снижение и заход на посадку, отказы техники.

Исследования, которые были проведены с помощью специально разработанного вопросника,  показали, что в труде могут быть выделены фрагменты, характеризующиеся эмоциональными, когнитивными и исполнительными компонентами. Комплексный анализ психологического содержания с применением совокупности  методов  позволил  провести  бинарную классификацию навигационных действий по ряду признаков. 1)По циклической повторяемости действия делятся на циклические (состоящие из комплекса проверочных операций, выполняемых, например, при прохождении поворотных пунктов) и одиночные (при наборе высоты,  снижении и заходе на посадку, при отказах техники, обходах грозовых очагов и проч.). 2) По сложности действия делятся  на повторяющиеся - они требуют внимания,  и могут быть определены как простые, по крайней мере, они не считаются сложными, такими, как действия, выполняемые при снижении и заходе на посадку, которые содержат в себе несколько простых циклических действий, расчеты, сбор, анализ и прогнозирование информации, рекомендации экипажу и контроль за их исполнением, требуют согласования с другими членами экипажей, отличаются интеллектуальной загруженностью, содержат элементы подбора, подгонки, выбора, требующие активного привлечения прошлого опыта специалиста. 3)По степени выраженности социального характера различаются индивидуальные и совместные действия. 4) По точности действия различаются в широком диапазоне — от точных до ошибочных. Совершенные, мастерские действия отличаются гибкостью, вариативностью, индивидуальностью. Темп такого действия может быть напряженным, спокойным, замедленным или ускоренным, но по времени и пространству оно всегда соответствует управляемому процессу.

С помощью клайк-анализа построена модель элементов и связей в навигационном действии. Показано качественное своеобразие навигационного действия штурмана и различие между представлениями о навигационном действии у штурманов и пилотов. Предложены рекомендации по повышению квалификации и переучиванию пилотов для полетов в экипаже без штурмана. Создан проект компьютерной системы обучения.

Анализ сложных  штурманских действий проводился на материале задач, требующих участия сложных мыслительных процессов.

Анализ штурманских действий, проведенный с помощью основной концепции (субъект- действие- объект - окружающий мир), позволяет подойти к решению одного из важнейших  практических вопросов: о синхронии и синтопии ( соответствии по месту ) человеческого действия с  управляемым процессом. Каким образом встраивается субъект со своим действием в быстро меняющийся процесс, выполняемый с большой скоростью, в ограниченном пространстве среди других объектов?

Представление о пространственных и временных структурах профессионального опыта, разработанное нами для исследования сформулированного выше вопроса, стало  возможным  благодаря  исследованиям, проведенным в психосемантике (Е. Ю. Артемьева) под влиянием идей А.Н. Леонтьева, его концепции образа  мира. Пространственный и временной опыт человека изучается в когнитивной психологии с помощью понятий "когнитивная  карта", "фрейм", "схема",  в гештальт-психологии —  "  жизненное пространство" и "временная перспектива".

В анализе структур опыта мы исходим из упорядоченности выполняемого действия, идеи смысловой наполненности  событий и промежутков  времени ( А. Бергсон, В.И. Вернадский, А.Ф. Лосев). Каждый вид  профессиональной деятельности характеризуется собственным временем: особой организацией событий, их ритмов, длительностями промежутков и моментами отсчета. Аналогично вводится понятие собственного пространства, как особая организация предметного мира. Новичку они как правило, неизвестны, но в процессе обучения, а затем многократного выполнения реальных трудовых задач особенности организации  собственного пространства и времени закрепляются через их сознательный анализ и переживание, а затем сохраняются как пространственные и временные структуры профессионального опыта специалиста. В формировании структур опыта важную роль  играют  эмоции, потребности, цели и смыслы. Они структурируют протекающее действие, делают его более точным, лаконичным и адекватным.

В пространственном и временном опыте субъекта различают два типа структур —  локальные и глобальные, иначе, мелкомасштабные и крупномасштабные когнитивные карты. Глобальные структуры мы исследовали с помощью анализа рисунков, метода, который применялся в психологии ( Ф.Н. Шемякин), в исследованиях архитектуры (К. Линч) и поведенческой географии (Дж. Гоулд). Результаты показали качественные и  количественные  (статистически достоверные) различия между рисунками штурманов и пилотов.

Глобальная пространственная структура опыта строится специалистом на основе изучения карты или схемы, но не совпадает с ней, потому что карта и схема строятся  на основе географии или технологии, а структура профессионального опыта —  на смысловом,  эмоциональном и деятельностном. Это подтверждается различиями между рисунками полетной трассы у пилотов и штурманов: точнее изображены те участки, которые соответствуют периодам более интенсивной работы. Образ маршрута, выделенный на карте и закрепленный непосредственным восприятием, сливается с содержанием деятельности, выполняемой в каждой зоне. Смысловое наполнение пространственной когнитивной карты определяется технологией деятельности, требованиями и правилами полетов и закрепляется мотивационными воздействиями на специалиста (поощрениями, наказаниями) со стороны ближайшего социального окружения. Точность и полнота изображения пространства на рисунке специалиста определяется содержанием выполняемой работы. Смысловая завершенность структуры профессионального опыта зависит от уровня профессиональной компетентности специалиста: когнитивные карты новичка могут быть разорванными и плоскими, карты опытного специалиста —  связанными и многослойными.

Ритмы, скорости  и  другие пространственные и временные характеристики трудового процесса откладываются в глобальных временных структурах профессионального опыта штурмана или пилота. Временная организация его труда отличается от всей системы биологических, социальных, психологических и др. ритмов человека "земного", постоянно живущего и работающего в небольшом географическом регионе. Собственное время полета развертывается  в нескольких параллельных рядах,  в каждом из которых имеются свои особые точки отсчета и направления отсчета,  свои единицы длительности. Структура собственного времени не может быть определена помимо субъекта труда, способного действовать, опытного и сознательного. В определение единицы каждого  временного ряда входит переживание, испытываемое субъектом в его стремлении успеть к сроку. Каждый временной ряд связан с определенным режимом или этапом процесса. Так, переживание ожидания очередного поворотного пункта на длинном перегоне будет отличаться от соответствующего переживания при обходе грозового очага в сложных метеоусловиях. В качестве одного из рядов выступает и отсчитываемое  время, записанное в график или план, в котором полет расписан по минутам и который позволяет следить по хронометру за ходом полета и в соответствующие моменты переходить от ожидания к активным действиям, а затем —  снова к ожиданию. План полета является своеобразной когнитивной картой времени и позволяет субъекту приспособить свои действия и функциональные состояния к запланированному ряду событий.

Локальные структуры профессионального опыта соответствуют циклическим действиям субъекта. Это структуры реальных предметных действий, в них содержатся формы движений, а не абстрактные модели пространства-времени. Они подобны " схемам" Ж. Пиаже, однако, содержат еще и эмоциональную составляющую, что проявляется при отклонениях в обстоятельствах исполнения. Совместное функционирование локальных и глобальных структур опыта возможно благодаря содержащимся в них системам отсчета.

 Одной из важнейших характеристик рабочей ситуации, с которой приходится сталкиваться оператору, является неопределенность. Она связана с недостатком времени для анализа происходящего, неполнотой и неточностью информации, что субъективно выступает как неясность ситуации или неясность вариантов действия. Действия  оператора будут точными по месту и времени только при особом устройстве пространственных и временных структур опыта: они должны быть гибкими и достаточно обобщенными, а неопределенность должна содержаться в них в качестве позитивной составляющей. Такая плавающая, нежесткая привязка структур опыта к реальным точкам  пространства и времени  процесса позволит оператору успешно выполнять свои действия, несмотря на все пространственно-временные возмущения, которые являются типичными для труда дальних перевозчиков. Гибкость структур профессионального опыта делает возможным формирование устойчивого стиля выполнения различных профессиональных задач.

Структуры профессионального опыта, реализуемые в текущем действии, возникли и закрепились в прошлой деятельности, однако, чтобы эти понятия можно было применить для описания процессов решения сложных задач, они должны быть дополнены механизмами, направленными на будущее ( антиципации, планы, ожидания, установки и т.д.) и механизмами гибкого реагирования  на настоящее. И снова здесь необходимо обратиться к понятиям "действие" и "перцептивный мир", ибо они суть формы психологического настоящего. От них ведется отсчет в прошлое и в будущее, через них вводятся структуры, определяемые прошлой деятельностью, и структуры, устремленные в будущее. Действие дано субъекту как совершающееся в перцептивном мире. Благодаря обратным связям действие становится уместным и своевременным

Такие характеристики восприятия как симультанность и широта становятся условиями гибкости и точности действия. Понятия "действие" и "перцептивный мир" тесно связаны.

Функционирование сложного механизма управления действием невозможно без  восприятия движения, восприятия изменения, переживания движения и переживания длительности. Восприятия движения, восприятия изменения позволяют уловить и отслеживать происходящие движения и изменения предметов. Переживание движения входит в качестве основной образующей в образ полета (чувство самолета) ( см.  З. Гератеволь, Н.Д. Завалова, В.А. Пономаренко и др.). Теоретический анализ позволяет обнаружить эмоциональный характер переживания  движения и его связь с восприятием и переживанием скорости полета. Однако, для объяснения гибкости, приспособляемости темпа движений оператора к скорости событий в мире необходимо ввести также понятие переживания длительности (А. Бергсон,  П. Жане). Восприятия движения, изменения, переживания движения и длительности так тесно связаны, что при анализе реальной деятельности их часто невозможно отделить друг от друга.

 Анализ собственного времени полета позволяет заключить, что разным участкам и режимам полета соответствуют разные переживания длительности: в крейсерском полете с неизменными параметрами переживание длительности будет иным, чем при снижении и заходе на посадку. Вместе с начальными точками отсчета времени и направлениями отсчета переживание длительности определяет структуру времени полета. Переживание длительности связывает глобальные и локальные структуры профессионального опыта в процессе их функционирования. Поскольку глобальные структуры симультанны, характеризуются образностью и гибкостью, удалены от плана реализации, они могут быть введены в дело только через  понятия восприятия, действия и локальных структур, которые жестко связаны с исполнительными движениями субъекта. Смена временного слоя, определяемого каждой из когнитивных структур, происходит с изменением переживания длительности, а при усилении интенсивности трудового процесса требует волевого усилия субъекта. В реальном трудовом процессе переживание длительности проецируется на перцептивный мир субъекта и сливается с ним воедино. Переживание длительности, свойственное для каждого временного слоя, не остается неизменным. Оно меняется под влиянием утомления и эмоционального состояния субъекта. По мере накопления профессионального опыта переживание длительности становится более совершенным. Оно определяет устойчивость профессиональной деятельности оператора. В сочетании с процессами антиципации переживание длительности позволяет  ускорить или замедлить темп движений и более точно подстроиться к полетной ситуации.

Подвижные и пространственно структурированные содержания перцептивного мира функционируют совместно со статичными глобальными структурами пространства и времени. Это возможно благодаря локальной структуре, поскольку она сохраняет впечатление о локальном движении.                        

Исследования  профессионального мышления — решения  навигационных задач проводились с помощью оригинальной методики (разработанной  совместно с Н.С. Архиповым). Решение требовало построения навигационного образа полета на  основе  сложного сочетания разных систем отсчета.   Это затрудняло построение навигационного образа. Для решения требовалось согласование разных систем отсчета, которое выполнялось путем умственных вращений,  сдвигов, сжатий или растяжений.  Установлено, что время и качество решения задач определялось профессиональным стажем и специализацией: пилоты выполняли задачи дольше и при большем количестве ошибок по сравнении со штурманами.  Хотя количество ошибок у штурманов было наименьшим, оно составляло не менее 25  процентов.  Исследование показало, что ошибки курсантов, пилотов и штурманов были связаны с неправильной интерпретацией комплекса показаний навигационных приборов и выражались в неправильном изображении курсовых углов радиостанций, магнитных курсов, пеленгов и удалений. Причиной ошибочных решений, отмеченных у опытных штурманов и пилотов, служат особенности их профессионального опыта:  летчик на основе показаний одного из приборов выдвигает наиболее вероятную гипотезу о схеме захода на посадку и не может отказаться от нее из-за консервативности и жесткости своего профессионального опыта -  скорее  он  готов  отвергнуть очевидность показания прибора. Сопоставление  результатов выполнения задачи с показателями теста вложенных фигур показало, что препятствием к построению правильного навигационного образа полета может быть когнитивный стиль индивида: зависимые от поля субъекты с трудом отстраиваются от наличной ситуации и переходят к системе отсчета, представленной на приборах. Система отсчета, центрированная на одном из удаленных внешних объектов, является более сложным средством ориентирования по сравнению с системой курсовых углов, которая по сути была субъектно-центрированной. Получена значительная разница между пилотами и штурманами в  использовании полярной системы координат, центрированной на удаленном объекте. Особенно низкими оказались результаты курсантов. Умение быстро и легко переходить от одной системы координат к другой или совместно использовать несколько разных систем является существенной характеристикой навигационного мышления,  которое  связано с построением  и применением навигационного образа полета. Именно  это умение необходимо пилоту для выполнения одного из основных требований вождения тяжелых самолетов: комплексного применения средств навигации. Модифицированные варианты наших экспериментальных задач были применены Н.В. Королевой для обучения курсантов в летном училище, для оценки сформированности приемов навигационного мышления у опытных пилотов в системе тренажерной подготовки (А. Битуновой, С.Абрамовым и др.) и летной психологической экспертизы    (Е.Ю.  Дьячковой). Задачи  легли в основу программы обучения и контроля освоенности приемов выполнения навигационных функций пилотами, которые готовятся к полетам без штурмана.

Анализ сложных действий штурмана и пилота проводился с помощью комплекса методик, среди которых интервью, опросники, лабораторные задачи и наблюдения за действиями специалистов на тренажере и в реальном полете. Исследования показали, что сложные действия штурманов имеют двухуровневую структуру. В первом уровне системы расположены простые действия, где значительную роль  играют  исполнительные  операции,  а  выполнение требования синхронии обеспечивается автоматически, за счет адаптивности и сенсо-моторной гибкости.  Во втором уровне преобладает мыслительная компонента.  Для него характерна антиципация результатов и обстоятельств действия и  отдаленной цели, отличающейся от цели простых действий. Именно мыслительные процессы обеспечивают точное выполнение задачи в условиях полета: 1) при временном дефиците, определяемом быстрым, нестандартным развитием ситуации, 2)в условиях социального давления, связанного с близостью пространственного расположения летчиков в кабине, их контролем за работой друг друга, 3) при большой эмоциональной напряженности ситуации. Мыслительные процессы концентрируются на анализе  информации, выделении наиболее важных, “горячих" точек, на выборе наиболее подходящего варианта действия и оценке последствий решения.

Значительное влияние на выбор оказывает и  прошлый  опыт: полные неудачи (или просто усложнения ситуации),  к которым приводили действия летчика,  обычно заставляют его выбирать более простые, пусть даже и менее выгодные варианты. Выбор определяется прежде всего высоким потребностным потенциалом аэропорта назначения,  уверенностью пилота в возможностях  самолета и его способностях решать сложные навигационные задачи. Направленность пилота  на аэропорт назначения особенно затрудняет правильный выбор.

В экипаже  окончательное  решение принимает командир,  а штурман должен проследить за выполнением своих рекомендаций экипажу. От компетентности, твердости и настойчивости штурмана зависит, насколько точно будет придерживаться экипаж его рекомендаций, насколько повлияют они на окончательное решение командира.

В сложном действии сочетаются жесткие и гибкие процессы: предварительный расчет по твердому алгоритму, затем гибкая подгонка, подстройка к условиям полета, где как раз и проявляются особенности мышления. Снижение и заход на посадку являются наиболее напряженными и ответственными этапами полета. Специальное исследование роли мыслительной компоненты  в  процессе снижения  и  захода на посадку проводились с помощью методики, включающей профессиональную задачу, интервью и применение субъективных шкал. Анализ  результатов показал жесткую регламентацию летного труда, определяемую наставлением по производству полетов и технологией  эксплуатации.  Однако, выполнение снижения требует от специалиста проявления  инициативы  и творческих способностей, а не только скрупулезности и педантизма.

  Исполнение сложного действия отличается индивидуальностью и своеобразием. Однако из-за значительного влияния других членов экипажа и вариативности обстоятельств летчику трудно выдерживать свой стиль даже в одном  экипаже. В эмоциональную характеристику сложного действия входит страх наказания, который у командиров конкурирует с переживанием угрозы для жизни. Летчики допускают возможность свободного выражения эмоций в полете и отмечают факты конфликтов между отдельными членами экипажа.

Изучение сложных действий штурманов и пилотов оказало влияние на проект  обучения и переподготовки  летного  состава, разработанный вместе с группой специалистов (пилотов, психологов, программистов, штурманов). Цель  проекта —  выработать у курсанта инициативность и способность самостоятельно и уверенно выполнять сложные действия,  содержащие значительную долю мыслительных  процессов, применять гибкие тактики и стратегии.  С другой стороны, необходимо помочь летчику осознать те свои свойства, которые могут оказаться опасными в сложной полетной ситуации (непокорность, импульсивность, безразличие, отсутствие настойчивости и т.п.). Для реализации проекта разработаны  предложения 1) о комплексе необходимых средств, куда, кроме традиционных, входят специализированные тренажеры и многоэкранные компьютерные системы, и 2) о системе учебных задач. Для оценки потребовались бы специальные кадры, которые способны не только оценить  качество  исполнения  трудовой операции, но и проанализировать возможное разнообразие вариантов, оценить профессиональные свойства и дать развернутые рекомендации по их совершенствованию.

Анализ интервью и описаний случаев из летной практики показал, сколь важны  тревожность и страх в профессиональной деятельности. Сильное эмоциональное потрясение, связанное с пережитым происшествием, приводит  иногда к неврозу и списанию с летной  работы. Через преодоление страха и выработку навыков,  обеспечивающих успешное выполнение деятельности, формируется профессиональная устойчивость специалиста. С  помощью группы стандартных личностных методик была построена корреляционная модель, которая позволила рассматривать профессиональную устойчивость пилота,  штурмана или авиадиспетчера как сложное качество, в которое входят: мотивация, эмоциональность, самоконтроль и способность манипулировать умственными образами. Профессиональная устойчивость формируется субъектом в процессе деятельности и сознательного целенаправленного анализа своих действий.

Эмоции влияют  на формирование профессионального  опыта.

Своевременные и точные по месту действия возможны потому, что в пространственных и временных структурах профессионального опыта отложены аффекты и эмоции,  жизненные смыслы, такие как сохранение целостности организма, и потребности: общие (например, в социальной безопасности) и профессиональные (такие, как стремление сохранить авторитет и уважение членов экипажа). Это позволяет говорить о смысловой, а не метрической организации когнитивных карт пространства и времени. Смысловые структуры пространства и времени возникают и функционируют в групповой деятельности и групповых переживаниях профессиональных успехов и неудач,  риска и опасности. Важную роль играют групповая подготовка и последующий совместный  разбор выполненной деятельности. Такие структуры опыта имеют явно социальный характер. Они обеспечивают синхронные  и точные по месту действия всех членов  команды.

Исследования процессов решения профессиональных  задач  в  лабораторных условиях позволили нам выявить ситуативные мотивы действий, определяющие выбор в условиях реального трудового процесса. Установлено, что столкновение мотивов является нередким фактом в труде летного экипажа. Оно поддается экспериментальному моделированию и может быть применено  в  качестве учебной ситуации.

Профессиональные ценности исследовались с помощью методики ранжирования ценностей  (М. Рокич),  которая  предлагалась испытуемым летчикам в процессе анализа различных производственных ситуаций. Были зафиксированы значительные отклонения реального профессионального портрета летчика от идеального, который формируется обществом в представлении юноши,  мечтающего о полетах. Были установлены конфликты в системе ценностей (между индивидом и экипажем, экипажем и отраслью, аэрофлотом и обществом), которые затем подтвердились специальным  исследованием с применением  методики дополнения рисунков: в частности,  романтической мечте детства, которая определила выбор профессии, резко  противостоит  реальная ситуация,  когда полеты сводятся к длительным монотонным дежурствам в тесном помещении кабины, при необходимости вынужденного близкого контакта с людьми, которые часто являются духовно чуждыми, при длительной оторванности от семьи и т.д.). Внутриличностный  конфликт оказывает влияние на решение профессиональных задач, определяет профессиональное становление личности.

Анализ эмоционально-потребностной сферы специалиста, построение профессионального портрета, типичного для нынешней социально-экономической ситуации, задает содержание и направление работы психолога на летном предприятии или в учебном центре. Современные зарубежные программы  CRM (Управление ресурсами кабины),  LOFT ( Тренировки выполнения линейного полета)  могут применяться в отечественной практике только с учетом глубоких отличий, деформаций в структуре  профессиональных и личностных ценностей штурмана или пилота.

Анализ специальной и социально-психологической литературы  показывает,  что совместная  деятельность предполагает не только совместное и распределенное выполнение трудовых функций, но коммуникации и межсубъектные отношения. Деятельность  операторских команд отличается формализованностью общения, высокой структурированностью исполнительных трудовых  операций,  жесткой  приказной системой коммуникации, централизованностью решений и ответственности, тесным перцептивным контактом и присутствием лидера. Опытные специалисты совмещают выполнение собственных функций с контролем за деятельностью коллеги.

 Особенность нашего подхода состоит в применении кольцевой структуры (Субъект-Действие-Объект-Окружающий мир) к анализу труда команды. Команда операторов  действительно является субъектом труда.  Субъект характеризуется единством  профессионального опыта,  общностью восприятия, мышления и переживаний. Слетанность является особой характеристикой  команды  и предполагает знание, принятие недостатков другого и умение компенсировать их своими способностями. Слетанность — это  пространственная, временная  и энергетическая координация исполнительных движений, быстрота и легкость профессиональной коммуникации. С помощью специально разработанного вопросника нами были проанализированы действия летного  экипажа  в  сложной ситуации и выделены коммуникационные и исполнительные компоненты. Построены модели,  в которых различные типы связей представлены в виде информационных графов. Систематическое наблюдение за коммуникацией в кабине при выполнении сложных упражнений на тренажере показало,  что низкое качество выполнения значимо сочетается с большим количеством шумовых коммуникаций. Применение специально разработанного социометрического опросника показало, что эмоциональная сплоченность и роль лидера выше в экипажах, показавших более высокое качество выполнения упражнения.

Отношения между членами экипажа влияют на формирование профессионального опыта, часто цементируют его, хотя случается и профессиональная деградация.  В интервью,  индивидуальных и групповых,  фиксировались типичные эмоциональные  реакции  экипажа на действия одного из его членов. Стараясь избегать негативных реакций, член экипажа принимает меры к тому, чтобы сохранить свой профессиональный престиж. Обычный эмоциональный фон труда экипажа формирует структуры профессионального опыта специалиста. Анализ типичных конфликтов в кабине (командир корабля —  второй пилот, командир корабля — штурман, штурман —  пилот,  инструктор —  обучаемый и др.) показал, что в обычных условиях конфликты не сказываются на качестве деятельности профессионала, напряженным оказывается лишь фон. Эффективность снижается в экстремальных ситуациях. Современные зарубежные программы (CRM, LOFT) ставят цель оптимизации управления ресурсами кабины за счет изменения организации или  формирования  новых  профессиональных аттитюдов и групповых норм.

Отношения в экипаже, успешность его деятельности  зависят от социально- психологического  климата  в ближайшей социальной среде —  эскадрилье или летном отряде. Опрос показал значительную отделенность, замкнутость летчиков, отсутствие общих интересов, неудовлетворенность отношениями (от 30 до 40%). В налаживании благоприятного социально-психологического климата летчики  полагаются на психологов. Система занятий, включающая семинары, деловые игры, групповые дискуссии,  выполнение индивидуальных заданий и ряд приемов  психологического  тренинга была разработана и внедрена автором на летных предприятиях.

 Краткие выводы 1. Теоретический анализ подходов к изучению  операторского  труда  показал, что  для построения целостной картины психологического содержания труда требуется единая концептуальная база. Используемые в настоящее  время  модели  основаны  на широком разнообразии идей физики, математики, кибернетики, техники и не сведены к общей теоретической и методологической схеме. Полноценной методологической основой для описания психологического содержания труда является  кольцевая структура "субъект-действие-объект-окружающий мир". Разработка  каждого  члена проводилась с помощью совокупности теоретических средств: анализа собственного пространства и собственного времени  полета, феноменологического метода, анализа перцептивных миров и действий субъекта как форм настоящего и соотнесение их со структурами прошлого и будущего, анализа эмоциональных, когнитивных и исполнительных аспектов действия и опыта субъекта. Специфическое определение  и  каждого члена кольцевой структуры, вместе с соответствующими различениями внутри каждого члена и анализ содержаний сознания субъекта делают  возможным  установление единой связи между действиями, образом ситуации, смысловыми структурами профессионального опыта, потребностями, эмоциями и мотивами субъекта и отношениями между людьми в совместной деятельности.

2. Анализ навигационного образа полета показал, что в нем четко  различаются поверхностный слой —  перцептивный мир —  и глубинные слои —  когнитивные карты пространства и времени полета. Радикальное противоречие между  внутрикабинным и внекабинным мирами может быть решено путем преобразований внутрикабинного перцептивного мира.  Для выделения этапов развития штурманского труда и проектирования профессии штурмана-пилота необходимо учитывать все изменения и особенности трансформаций в  перцептивных мирах.

3. Анализ собственных  пространства  и  времени  полета  показывает, что когнитивные карты пространства и времени оператора содержат эмоциональные и смысловые дифференциации, что и делает возможными точные по месту и своевременные действия. Система отсчета является важнейшим компонентом пространственных и временных структур профессионального опыта. Экспериментальные исследования показали  качественное  различие между структурами профессионального опыта штурманов и пилотов и количественное — между показателями владения системами отсчета, что и явилось основой для предложений по изменению подготовки пилотов к полетам в сокращенном составе экипажа.

4. Изучение эмоционально-потребностной сферы специалиста показало, что эмоциональные и смысловые дифференциации в когнитивных картах возникают в результате глубокого анализа пространственных и временных требований эксплуатации  техники и правил  движения, под влиянием потребностей, смыслов и эмоциональных переживаний, характерных для работы, - стремления к опасности и переживаний ее, страха наказания за нарушения, стремления  сохранить профессиональный престиж в ближайшей социальной среде.

5. Сложные навигационные действия штурмана содержат значительную долю мыслительных процессов, поскольку ситуации полетов сложны, неожиданны и неопределенны. Для решения летных задач специалист должен собрать и проанализировать информацию, выбрать правильный вариант действия. Для решения сложных задач специалисту необходимы инициативность и творческий потенциал. В окончательном выполнении действия важны функции других членов экипажа. Решение сложных задач зависит от групповой динамики.

6. Установлены различия по скорости и качеству решения  навигационных  задач  пилотами и штурманами, что указывает на необходимость специальной навигационной подготовки для пилотов, проходящих переучивание для полетов в экипаже без штурмана.

7. В процессе экспериментальной работы  и сбора данных на предприятиях найдены адекватные  методы  психологического исследования профессионального опыта и сложных профессиональных действий. Они включают интервью, наблюдение, применение рисуночных методик, среди которых построение образа, пиктограммы, дополнение рисунков, заполнение графических субъективных  шкал. Основой всех методик является идеографический метод, построенный на доверии и взаимном уважении специалиста и психолога.

8. Летный экипаж является субъектом летного труда. Выполнение профессиональных задач и формирование профессионального опыта специалиста определяются степенью слетанности, стилем руководства, эмоциональной ролью лидера и отношениями в ближайшей социальной среде - летном отряде. Применение социально- психологических  методов в системе профессионального обучения способствует повышению профессиональной компетентности отдельных специалистов и улучшению социально-психологического  климата в экипаже.

План лекций и семинарских занятий

Раздел первый.  Анализ деятельности 

Занятие 1. Ошибка человека 

Теория: концепция ошибки

Практика  Расследование происшествий

Классификация ошибок

Профилактика ошибок

Ошибка и опыт

Методики

1.Методика расследования происшествий: полирефлексивное интервью. 

2. Метод фреймов  М.А. Котика и А.М. Емельянова.

3.Анонимное информирование об ошибках. Накопление, расшифровка и представление данных (на примере географических ошибок).

4. Батарея методик отбора на операторские должности. 

5. Центры ассессмента: организация и содержание мероприятий, точность прогноза успешности профессиональной деятельности. 

6. Метод критических инцидентов. 

7. Методы регистрации действий экипажа при заходе на посадку. Ошибка дублера в летном экипаже.

Темы для размышления

1. Как построить психологическую теорию ошибки?  Как сформулировать подход к ошибке с позиции теории деятельности? Можно ли говорить об ошибке в конкретном действии, когда оно не закончено?

2. Может ли обеспечить успешное, безошибочное выполнение: ¨подготовка сама по себе? ¨контроль в ходе исполнения? ¨анализ после совершения?

3. Предупредит ли переживание вины за прошлое ошибки в настоящем?

4. Почему ошибка не всегда влияет на становление опыта? 

5.Когда ошибка не влияет на становление опыта?

6. Почему ошибаются опытные специалисты?

7.Ошибка в труде неизбежна?

Литература

Дженсен Р., Профессиональная мыслительная способность пилота. Ошибка пилота. Человеческий фактор.

М.: Транспорт, 1986,с.81-104 

К.Хаберкорн  Семь грехов шефа (Из журнала “Плюс”), ЭКО, 1975, №3

Дж.Расмуссен Что можно узнать, изучая ошибки людей? Леонова А.Б., О.Н.Чернышова Психология труда и организационная психология: Современное состояние и перспективы развития. Хрестоматия.  М.:РАДИКС,1995, с.117- 135.

П. Фиттс. Инженерная психология и конструирование машин. В сб.: Экспериментальная психология. С. Стивенс, ред.,Изд-во ИЛ, т.2, с. 943

Человеческий фактор. М.: Мир, 1991, т.1.

Котик М.А., Емельянов А.М. Природа ошибок человека-оператора. М.: Транспорт. 1993.

Леонова А.Б., О.Н.Чернышова  Психология  труда и организационная психология: Современное  состояние и перспективы развитиия. Хрестоматия. М.:Радикс, 1995, с. 88-143. 

Носов Н.А. Ошибки пилота М.: Транспорт. 1990. Его же: Психология виртуальных реальностей, М.: Ин-т Человека, 1994. 

Клебельсберг Д. Транспортная психология М.: Транспорт, 1989. 

Бодров В.А. и др. Психологический отбор летчиков. Проблемы космической биологии, М.: Наука, 1984, т. 48, 1-102.

 Занятие 2. Профессиональное действие 

Теоретический анализ: динамическая модель

Три аспекта действия

Психологическое содержание труда (оператор автоматизированных систем, психолог, педагог, врач, менеджер)

Методики

1. Наблюдение за трудовым процессом. Методика. Ограничения. 

2. Методика построения модели трудового действия. Вопросник: от технологического описания  трудового процесса перейти к психологическому путем выделения эмоциональных и когнитивных аспектов. Обработка: вычисление расстояний и установление связей (пороговая процедура);анализ треугольной матрицы. Клайк-анализ. Модель целого трудового действия как совокупность трех групп характеристик: эмоциональной, когнитивной и исполнительной. 

3. Методики выделения и измерения этапов переработки информации: обнаружение, опознание, сканирование кратковременной памяти, оценка объема первичной памяти, логические преобразования. Методические приемы и рассуждения Стернберга при исследовании задачи сканирования памяти. План. Процедура. Представление результатов. Формула. Анализ. 

4. Экспериментальный стенд для изучения двигательных действий. Процедура. Графики пути  и скорости. Интерпретация.  5. Метод построения графов посредством анализа связей.

Темы для размышления

1. Анализ труда. Основания психологического подхода: методология.

2. Информационно-процессуальные модели - проблема выделения этапов. 

3. Имитационное моделирование: как сочетать операции и напряжение?.

4. Что такое действие? Как его определить теоретически, какие методические  приемы  позволяют выделить действие  на практике? Как различить эмоциональный, исполнительный и когнитивный аспекты действия? 

5. Время в анализе действия. Объективное описание и необходимость обращаться к субъекту действия за сообщением.

6. Групповой субъект и совместное действие как отправные пункты теории.

7. Понятие действия: пределы описательных возможностей. 

8. Язык и психология человека: о возможности  продвинуться в понимании психики, размышляя над структурами языка.

9. Понятие ошибки как необходимый компонент теории действия.

Литература

Артемьева Е.Ю., Лучко Л.Н., Стрелков Ю.К. Методика описания трудовых  действий.  Вопросы психологии. 1984, 5, с.149-151.

Зигель А., Вольф Дж. Модели группового поведения в системе Человек и машина М.: Мир, 1973. 

М.М.Муканов, Ю.К.Стрелков Ретроактивная интерференция при зрительном поиске. Вестник МГУ. Сер.14,Психология,1,1978, с.70-76

Стрелков Ю.К., Сизов К.В.  К психологическому  описанию штурманского труда. Вопросы психологии, 1985, 4, 152-154.

·Гордеева Н.Д.,Зинченко В.П. Функциональная структура действия. М.: МГУ, 1982. 

·Зинченко В.П., Мунипов В.М. Введение в эргономику, М.:МГУ,1979.

Занятие 3. Задача

 Понятие профессиональной задачи

Таксономия задач в виде набора глаголов

Простые и сложные задачи в труде оператора и в других видах труда: психолог, педагог, врач, менеджер. Мышление оператора 

Компьютеризация в различных видах труда

Проектирование новых видов деятельности: определение задач

Методики

 1. Методики изучения пространственного мышления: карандаш и бумага, модели профессиональных задач. Для построения тестовой задачи рекомендуется  использовать несколько разных систем отсчета.

2. Применение  биполярных шкал для сбора данных.  Составление системы шкал, проведение опроса. Обработка. Анализ.

3. Многоэкранные компьютерные системы обучения пилотов.

4. Тест спрятанной фигуры (EFT).

Темы для размышления

1. Простые и сложные задачи: каковы критерии различения? 

2. Характеристика мыслительной деятельности опытного специалиста.  

3. Как можно переучить опытного специалиста? Каким приемами?

4. Мыслит ли оператор при выполнении действия? 

5. Почему именно глаголы становятся ключевым средством при разработке систем задач в трудовой деятельности?

Литература

Голиков Ю.Я.,  Костин А.Н. Особенности психической регуляции и классы проблемностей в сложной операторской деятельности. Психологический журнал, т.15, 2, 1994, с.3-16. 

Шкуратова И.П. Когнитивный стиль и общение, 1994

Ю.К. Стрелков Роль системы отсчета в формировании навигационного образа полета. В сб. Принципы и методы повышения эффективности тренажерной подготовки (психологические аспекты), Сборник научн. трудов, М.:ИПАН, 1990. с.229-240.

Человеческий фактор. М.: Мир, 1991, т.4

Корнилов Ю.К. Мышление в производственной деятельности.  Изд-во ЯрГУ, 1984.    

Практическое мышление. Сборник .научных трудов. ИПАН, М.:1990. с.5-68, 123-138.

Занятие 4. Принятие решения 

Теория. Модели

Принятие решения в различных видах труда

Методики

1. Интервью.

2. Групповое интервью. Организация. Пространственные и временные условия.

3. Метод  "карандаш  и бумага". Модели на карточках и на макетах.

4. Обучение специалистов со стажем принятию решения: тренажерные и компьютерные методики.  Организация, средства, программы, общий объем часов. Оценка результатов. Провоцирующие ситуации. Обучение экзаменаторов.

5. Профессиональное консультирование по принятию решения. Устройство " балансной ведомости":  оценка полезности и вредности решения для субъекта и для других, социальное одобрение  и самоодобрение.

Темы для размышления:

1. Как моделировать принятие решения?

2. Критерии оптимального решения. Почему решение  — волевой акт? Что такое воля?

3. Почему люди уклоняются от решений? 

4. Почему влияние окружающих на решение индивида столь велико?  В чем оно состоит? Социально-психологические аспекты принятия решения.

 Литература

 · Человеческий фактор М.: Мир, 1991,т.

· Котик М.А., Емельянов А.М. Природа ошибок человека - оператора М.:  Транспорт, 1993. 

· Солнцева Г.Н.  Психологический анализ проблемы принятия решения. М.:МГУ, 1985.

·Хекхаузен Х. Мотивация и деятельность М.: Педагогика, 1986,т.1, с.180-242. 

Пошаговая схема принятия решения (Janis,Mann,1977) i

Дженсен Р. Профессиональная мыслительная способность пилота.  Ошибка пилота. Человеческий фактор. М.:Транспорт,1986,с.81-104.

 Раздел второй. СУБЪЕКТ:СТРУКТУРЫ ОПЫТА 

Занятие 5. Психосемантика профессионального опыта 

 Пространственно-социальные временные схемы

Операционально-смысловые  структуры профессионального опыта

Психосемантика: Потребности, мотивы, эмоции, смыслы в схеме

Психосемантика: Социально-психологические аспекты

Функциональные единицы деятельности  авиадиспетчера

Планирование труда и отдыха оператора  

Методики

1. Метод "карандаш и бумага".

2. Построение и воспроизведение линии пути по речевым командам.

3. Бланковый метод исследования.

Темы для размышления

3. Вербальные и моторные структуры профессионального опыта.

4. Формирование структур опыта для действий в экстремальных  ситуациях: тренажерная подготовка и разборы происшествий.

5. Время труда: многоуровневая схема.

6. Принцип "Я здесь и теперь": как его сочетать с понятиями психологического времени  и психологического пространства?

Этот принцип задает особую ориентацию рассмотрения операторского труда.

7. “Часы тела” — ритмы тела, ритмы социальной жизни города... Можно ли рассматривать действие , как особую совокупность ритмов?

Литература

Мышление и субъективный мир. Сборник научных трудов. ЯрГУ, 1991, с. 9-20.

Стрелков Ю.К. Операционально-смысловые структуры профессионального опыта. Вестник МГУ, Сер.14. Психология, 1990, 3.

Слепова Л.В.,Стрелков Ю.К. Функциональные единицы памяти в трудовом процессе оператора. Вест. МГУ. Сер. 14. Психология. 1989, 2. Å functun

·Стрелков Ю.К.  Психические процессы в операторском труде, М.:МГУ, 1989.

З. Гератеволь Психология человека в самолете, М.:ИЛ,1956, гл. Летное чувство, с.181-193

Занятие 6.  Команда и совместная деятельность 

Субъект профессионального действия - команда операторов

Психологическая характеристика группового действия: пространственная координация, синхронизация, единство смысла, динамика отношений

Имитационные модели деятельности операторских команд

Специфика операторских групп на транспорте

Программы тренировки экипажей

Социальная среда группы и индивида

Методики

1. Вопросник, обработка и граф-схемы действия, коммуникации и контроля. 

2. Действия летного экипажа в экстремальной ситуации (на тренажере).  Модель в лабораторных условиях.  Наблюдение за деятельностью по категориям: фиксация  сторон  речевого обмена - деловая и оценочная.  Сопоставление с оценкой деятельности преподавателем.

3. Методики изучения социальной профсреды: как и что наблюдать? Как и о чем спрашивать? Как вести беседу? 

4. Программы управления ресурсами кабины: CRM.

5. LOFT —  формирования навыков взаимодействия. 

6. Метод регистрации количества переходов:анализ связей, построение графов на основе информации о частотах.

7. Методики: “гомеостат“ и “интегратор“.

Темы для размышления

1. Проблема подбора специалиста на должность командира экипажа. Почему "хорошо подобранный человек" оказался неспособным выполнять  функции  лидера?

2. Взаимоотношения в команде: позитивные и негативные явления.

3. Проблема подбора команды.

4. Психосемантика групповой деятельности.

5. Формирование профессионала в группе. 

6. Индивидуальное действие и групповое. Сознание в групповом действии.

Литература

 ·Методы исследования мышления и общения в совместной деятельностити. Сб.научн.тр. ЯрГУ, 1989, с. 55-64, 84-88. 

· Плотников Н.И. Социальная экология летного труда. М.: ЦНТИГА, 1990.

Новиков М.А.  Психофизиологические и экопсихологические аспекты межличностного взаимодействия в автономных условиях.  В сб.: Проблема общения в психологии, М.: Наука, 1981, с.178-184 Общение и оптимизация совместной деятельности М.: МГУ, 1986 c.6-29.

Ханин Ю.Л. Психология общения в спорте М.:Физкультура и спорт, 1980

Занятие 7. Стремление к опасности и отказ от задания

Мотивация в сложных и опасных профессиях

Страх, профессиональные неврозы

Причины отказа от участия в сложных и опасных  видах  деятельности.

Личностный профессиональный конфликт

Поведение оператора в опасной ситуации. Опасные качества

Методики

1. "Цветовое зеркало" Фрилинга и "Несуществующее животное" в процедуре построения  личностного портрета (психологического типа по Юнгу) с обратной связью.

2. Набор методик для оценки образной, эмоциональной, волевой, мотивационной сторон личности авиадиспетчера; корреляционная модель устойчивости.

3. Контент-анализ рассказа профессионала о сложной ситуациии.

4. Регистрация переживаний летчиков при решении опасных ситуаций на тренажере. 

5. Групповое обсуждение тревожных и вызывающих страх ситуаций.

6. Восстановление после аварии - дыхательная  гимнастика, имаготерапия, психодрама

7. Методики обучения по ситуациям. Применение тренажеров. 

8. Тестирование в провоцирующих ситуациях. 

Темы для размышления

1. Как может специалист высокого класса  продолжать работать с полной нагрузкой после того как он пережил тяжелую психическую травму?  

2. Поведение человека в опасной ситуации. Опасные качества. Психологическая работа, способствующая их преодолению. 

3. Проблемы профессионального поведения психолога. Насколько возможны доверительные отношения (дружба) между психологом и оператором? 

Литература

Основная: Горбов Ф.Д., Лебедев В.И.  Психо-неврологические аспекты труда операторов. М.: Медицина, 1975. 

Фрюкхольм А. Синдром боязни полета у шведских пилотов. В сб.: Эмоциональный стресс. Труды международного симпозиума. Л.:Медицина, 1970. с.296-306

Кононова В.Н. Применение теории психологических типов К.Г.Юнга к изучению  личностных  особенностей профессионала  Вестн.  МГУ. Сер. 14. Психология  1994. N3.  Ее же. Глубинная невербальная проективная методика Г.Фрилинга “Цветовое зеркало” в иссл. личностных особенностей летчиков-испытателей. Вестн.МГУ. Сер. 14. Психология. 1995, N3  Дополнительная: Колодзин Б. Как жить после психической травмы, М.:1994 с.8-48.

·Лебедев В..И. Личность в экстремальных условиях.М.:Политиздат, 1989.

Бодров В.А   Психологический стресс. Развитие учений и современное состояние проблемы. М.: 1995. с. Вудкок М., Френсис Д. Раскрепощенный менеджер. М.:Дело, 1991.

Логинова Н.. Шарлотта Бюлер - представитель гуманистической психологии. Вопросы психологии,1, 1980.

Тарабрина Н.В.,Лазебная Е.О.,Зеленова М.Е. Психологические особенности посттравматических стрессовых состояний у ликвидаторов последствий аварии на ЧАЭС.  Пси.журн.,1994,5, с.67-77.

Гнев, отвращение, презрение и их отношение к враждебности и агрессии. Страх. 

К. Изард Эмоции человека, М.: МГУ, 1980, с. 290-338

Юнг, К.-Г. Психологические типы,М.:Прогресс — Универс, 1995,с.29-34

Раздел третий. Объект в перцептивном мире

Занятие 8. Перцептивный мир 

Теория: Концепции восприятия в профессиональной деятельности

Перцептивный мир и накопление опыта

Перцептивный мир группового субъекта

Множественность перцептивных миров

Практика: проектирование и  оценка рабочего пространства

Методики

1. Эксперименты в полете и на тренажере. Метод. Результаты. 

2. Этапы проектирования кабин. Моделирование. Эксперименты на макетах. Опрос испытателей. 

3. Методика проектирования трудового пространства: обзор и условия коммуникации.

4. Методика оценки информационной и  концептуальной  моделей. Процедура, приборы, результаты. Требования к информационным моделями и рабочему пространству.

Темы для размышления

1. Характеристики мира за пределами воспринимаемого. Ожидание и предчувствие. Схемы знаемого и неопределенность реального.

2. Сопоставление понятий оперативного образа, образа полета, информационной и концептуальной моделей и перцептивного мира. 

3. Психосемантика профессиональной деятельности и перц. мир. 

4. Социально-психологические аспекты понятия перцептивный мир.

5. Перцептивный мир меняется в процессе профессионального становления (что это — формирование или спонтанное изменение?).

6. Принцип "Я здесь и теперь". Этот принцип задает особую ориентацию рассмотрения операторского труда.

7. Узнавание предметов и людей. Опознание и сознание.

8. Перцептивный мир, память и действие субъекта. Действие в полузнакомом мире.

9. Какую роль играет переживание дления процесса при выполнении действия?

Литература

Основная: Завалова Н.Д., Ломов Б.Ф., Пономаренко В.А. Образ в системе психической  регуляции  деятельности. М.: Наука, 1986, с.

 ·Юровицкий М.И. Компоновка кабин экипажа пасс-их самолетов.  М.: Машиностроение, 1988, с. 14-25, 124-135.  

Мышление и субъективный мир. Сб.научн.тр. ЯрГУ, 1991, с. 9-20. 

Ошанин Д.А. Концепция оперативности отражения в инженерной и общей психологии. В сб. ИНЖЕНЕРНАЯ  ПСИХОЛОГИЯ, М.: Наука,  1977, с.134-148.

Эргономика. Принципы и рекомендации. Методическое руководство. М.:ВНИИТЭ, 1983.

Францен Е. С.. В. А. Егоров, А.Л. Костюк  К вопросу о характере психического образа в летной деятельности.  Вопр. психологии, 2, 1967

Дополнительная: ·Пономаренко В.А. Страна авиация - черное и белое. М: Наука, 1995.