О старости

Посмотрела фильм «Бабуся», который оставил довольно тягостные чувства, но в то же время позволил обозначить трансформацию представлений о старости, происходящую в наши дни.

Первое, на что я обратила внимание, – на свое неприятие показанного образа старости. «Я так не хочу» – это относится не только к главному персонажу, бабусе, но и к персонажам, окружающим ее – детям, внукам, другим родственникам и людям, которые оказываются вовлеченными в круговорот событий ее жизни.

Вторым, ответным, чувством было переживание того, что уже и невозможно строить свою траекторию завершающей стадии жизни, исходя из старых, ригидных и несоответствующих реалиям времени установок. Установки эти касаются не только социальных, но и психологических и физиологических аспектов существования человека, вступающего и вступившего в так называемый «четвертый возраст», основу которого составляет спад большинства жизненных ресурсов.

Пожалуй, основной оппозицией (именно на ней я остановлюсь в своей заметке) в этом контексте для меня становится оппозиция субъектности и объектности экзистенциального переживания (проживания) своей жизни стареющим человеком. Эта оппозиция формируется, на мой взгляд, установкой, которую можно обозначить словами «я существую только для другого и посредством другого» или, более «народно» и социально, «Я - последняя буква в алфавите», означающая периферийное, малозначимое место человека в жизни.

Эта установка, закладывающаяся в младенчестве, когда родившийся и формирующийся ребенок действительно «узнает» и конституирует себя только благодаря другому, матери прежде всего, является необходимым базовым условием запуска человеческой жизни, психики. В этот момент ребенка можно назвать «объектом» любви матери. Его субъектность крайне мала, и малозначима в ранний период жизни.

Но проходя череду определенных фаз развития, увеличивающих, благодаря сепарационным процессам, рост этой субъектности, ребенок превращается во взрослого человека – с огромным полем прав и обязанностей прежде всего по отношению к себе, к собственной жизни. Это то экзистенциальное чувство, которое можно назвать как «я – хозяин своей жизни» – главное действующее и ответственное лицо.

Предполагается, что значительная по времени часть жизни человека, должна раскрывать его субъектность, разворачивать процессы его жизнедеятельности, как осознанное творение собственной жизни, реализацию существующих в нем потенций, ресурсов – врожденных, заложенных родительской семьей, но в большей мере тех, какие он сам считает и выбрал наилучшими для себя. Со всеми вытекающими последствиям, которые могут касаться не только его жизни, но и жизни других людей.

Когда же такой человек вступает в возраст старости, он не перестает быть «центральным принципом своей жизни» – субъектом, принимающим решения, но и сделавшим многое для того, чтобы у него были возможности эти решения принимать: физические, умственные, юридические, в конце концов.

Когда наступает естественный спад жизненных ресурсов, человеку становится необходимо найти баланс между своей субъектностью и ограничениями, накладываемыми изменяющимися, и не всегда приятным образом, условиями жизни (нарастающей физической немощью, прежде всего), которые в определенном смысле делают его объектом заботы других людей. И здесь, действительно, решающим становится то, как прожита жизнь: есть ли у человека возможность оставаться главным действующим лицом своей жизни и в то же время принимать помощь близких; оставаться главным действующим лицом своей жизни и помогать другим по мере сил; оставаться главным действующим лицом своей жизни и в то же время иметь возможность делиться своим опытом с подрастающим поколением; оставаться главным действующим лицом своей жизни и чувствовать радость своей отдельности и сопричастности всему, что существует вокруг него.    

В фильме мне увиделось, что именно отсутствие проживания собственной жизни героини, да и остальных персонажей, через призму своей субъектности, «главности» привело к столь трагическому завершению жизненного пути.

Мы не можем дать другому то, чего не имеем сами. Мы не можем научить его быть счастливым, радостным, значимым, если не счастливы-не радостны-не значимы сами. Мы не можем научить его «быть главным», если мы не «главны» сами в своей жизни. Быть может поэтому другие герои фильма такие же несчастные и «неглавные» в своих жизнях, как и бабуся, которая прожила свою жизнь только для других, бессознательно следуя установке «Я – последняя буква в алфавите».

И в случае Бабуси, это не вина ее, а беда. Но как раз наше время и дает возможность пересмотреть эту установку: изменить то, что изменить можно – деятельно обратить внимание на себя, и принять то, что неизбежно – четвертый возраст.

Спад жизненных сил будет, но в наших руках его качество.