Больше, чем эмпатия Часть 5 (перевод книги)

Меню исследования.

Как мы говорили, фокус терапевта сосредоточен на внутреннем опыте клиента. Но он настолько обширен! «Внутренний опыт» клиента это все о чем он только может знать. Есть ли способ ограничить его? Есть ли некоторые руководящие принципы, которые могут обеспечить терапевтическую полезность исследования? Конечно же, есть. Вот список с примерами:

1. Физические ощущения. Спросите о том, что клиент переживает в своем теле. Это особенно полезно, с теми клиентами, которые имеют затруднения в осознании и выражении своих эмоций(Smith, 1985). Часто физические ощущения это путь к чувствам. Мы опознаем наши эмоции по физическим ощущениям, которые сопровождают их и люди, которые научились не осознавать свои чувства, не опознают их потому, что блокируют осознание своих ощущений. Нейл одна из этих людей:

Нейл: (перечисляя довольно длительно и монотонно): … я была хорошей девочкой. Действительно хорошей. Но этого было не достаточно…

Терапевт: (перебивая) Почувствуйте свое тело в то время когда говорите.

Нейл: Что?

Терапевт: Почувствуйте своё тело в то время когда говорите.

Нейл: Здесь напряжено (показывает на свою грудь). Сильно напряжено.

Нейл и терапевт могут вместе сейчас решить, стоит ли исследовать эту напряженность или продолжать историю. Исследование напряженности может помочь Нейл почувствовать свои эмоции, которые она отделяет от себя и она может быть как готова так и не готова сделать это. Терапевт предлагает ей; клиент свободен в своем выборе: принять это приглашение или отказаться от него.

2. Физические реакции. Они отличны от ощущений. В этом случае вопросы касаются телесных проявлений клиента, которые вполне могут находиться вне его непосредственного осознания. Если подобная физическая реакция проявляется вместе с эмоциональным откликом, который не осознается, то исследование реакций часто помогает клиенту узнать, что они чувствуют.

Физические поступки – стискивание челюстей (или кулаков), наклон головы, вращение ступнями – могут также быть частями старого паттерна, которому был обучен клиент и который позже был вытеснен из сознания. Полное вытеснение подобных вещей из сознания позволяет клиентам избегать некомфортных и болезненных чувств, которые проявлялись в то время, когда паттерны формировались и/или укреплялись. Осознанность вместе с полным набором непосредственных поступков исчезла, но не большой фрагмент паттерна сохранился, как крошки хлеба, оставшиеся на столе после окончания обеда. Привлечение внимания клиента к его поступкам приглашает его восстановить остальную часть паттерна и связанные с ним воспоминания. Физиологические реакции, словно сенсорный мост, позволяющий перейти к тому, чтобы было давно вытеснено из осознания.

Терапевт …. И ты все пытаешься понять, что ты делала не так.

Моника: Да. И я не могу. Всё что я делала, было неправильно! (она плачет от воспоминания о своей боли)

Терапевт: Но мама и папа продолжают говорить тебе делать больше.

Моника: Делай больше, настройся и пойми, что ты делаешь не так. Я не могу понять! Если она пьяна, черт возьми, как ты можешь понять это? (ее нога начинает двигаться взад вперед с ударяющим движением)

Терапевт: Эти ноги точно хотят понять – ноги понимают. Ты хочешь просто пнуть ее, когда она пьяна?

Заметьте, также, как терапевт использует настоящее время. Моника использует и прошлое и настоящее время. «…я не могу. Всё, что я делала». Подобное использование времен типично для клиентов, которые быстро перемещаются между настоящим и прошлым, одновременно вовлеченные в диалог и с терапевтом и со своими травматичными воспоминаниями. Постоянным обращением к прошлому эпизоду как будто он происходит прямо сейчас, терапевт поощряет клиента погрузиться в переживания прошлого, чтобы восстановить полный контакт с отсоединенным воспоминанием.

 3. Эмоции. Это едва стоят упоминания; вероятно, это наиболее типичный предмет обсуждения в терапевтическом исследовании. Эмоции проникают в осознание из старых подавленных воспоминаний; эмоции связывают ситуацию «здесь и сейчас» (которая полностью доступна осознанию) с ситуацией «там и тогда» (которая была удалена из осознанности) (Jones, 1995). Но умелое исследование это больше чем просто вопросы о поверхностных особенностях чувствования. Терапевты спрашивают не только о чувствах, которые выражаются, но также и о тех, которые кажутся, не имеют места в настоящем: и те и другие могут быть важными.

Исследование всегда нацелено на один уровень ниже, поощряя клиента устанавливать эмоциональные связи между «здесь» и «там» и обратно между «там» и «здесь». Между «сейчас и «тогда» и обратно между «тогда» и «сейчас». Таким образом, становится более и более осведомленным о своих чувствах, которые являются фундаментом их опыта бытия самим собой (Nathanson, 1992). ……… мы особенным образом исследуем эмоциональный отклик клиента на саму терапевтическую ситуацию и на личность терапевта. В следующем отрезке работы, терапевт разговаривает с Билли о раннем взаимодействии, когда Билли была расстроена и хотела, чтобы терапевт заметил это и помог ей поработать с ее чувствами:

Терапевт: Что из себя представляла для вас эта ситуация, когда я не спросил вас о чувствах?

Билли: Я почувствовала себя потерянной.

Терапевт: Так как будто не было отклика с другой стороны. Я упустил  вас из виду.

Билли: Ммм. Как будто я не имела значения (она плачет)

Терапевт: (пауза) Вы не имеете значения. Люди не замечают вас. Вы знаете много об этом. И вы не позволяете себе гневаться на это – это верно?

Билли: Да, это верно.

4. Воспоминания. Они также являются традиционной частью терапии. Воспоминания о недавно произошедших событиях, ранние воспоминания, воспоминания о детстве и о зрелости, приятные и неприятные воспоминания. В конкретном смысле этого слова, все, что находится вне процесса терапии и может быть обсуждено является воспоминаниями. К воспоминаниям может относиться даже то, что произошло всего несколько часов назад. Воспоминания затрагивают гораздо больше, чем истории о том, что произошло. Они наполнены чувствами, смыслами, сценарными убеждениями, то есть всей той структурой, что делает жизнь трехмерной. Вспоминания могут исследоваться в процессе изучения каждой другой части терапевтического меню, которое мы сейчас создаем. Вот пример запроса, раскрывающего этот тип исследования: «Расскажите мне о том, что вы помните об этом, что тогда переживали, о чем думали, и какие различные события произошли после этого».

Терапевт может продолжать спрашивать об эмоциях, о том, что клиент переживал и какой смысл все это имело для него (и тогда и сейчас), что предупредит терапевта о решениях и ожиданиях, с которыми воспоминания могут быть связаны. Это процесс, который действительно не имеет конца; все взаимосвязано и одно единственное воспоминание может стать основанием для многочасового и полезного терапевтического исследования.

Нет необходимости полностью восстанавливать воспоминание для того, чтобы работать с ним. Воспоминания могут промелькнуть как вспышка в нашем сознании в течение секунды или того меньше; если они не выхвачены в процессе исследования, то скоро снова растворяться в общем фоне. Здесь, терапевт говорит с Мартой о ее склонности быть самокритичной. Марта прерывает рассказ быстрым, но очень ярким воспоминанием:

Марта: ( вздох) Да. То, что я слышала, потом, было очень и очень крепким – я слышала голос своей матери, столь громкий – к этому, в самом деле, трудно привыкнуть, потому, как я слышала голос более сильный, чем он есть сейчас. Сейчас она старая женщина и она выглядит как милая старая женщина, но под этим обликом скрывается чистый яд. И слова, что я слышала от нее были такими: «Ты не можешь ожидать ничего, кроме того, как быть избитой,  после того как ты себя вела»

Терапевт: Это реальное воспоминание или вы добавили что-то в него?

Марта: Нет. Я была изнасилована, когда мне было двадцать лет. Я проработала это в терапии, но перед этим я рассказала о случившемся своей матери. Я не знаю, почему я это сделала, но я жила далеко от нее, и я ездила к ней на выходные и я рассказал ей обо всем, и она просто сказала мне: «Что ты ожидаешь, если ведешь себя, таким образом?». Она абсолютно осталась нетронутой. В общем-то, первой кому я об этом рассказала, была моя подруга, поэтому я думала, что моя мама будет расстроена случившимся, и я поехала к ней вместе со своей подругой. Ожидалось, что нужно будет поддержать маму. Но в этом не было никакой необходимости. Это была просто как вспышка  у меня, после того как  вы сказали это.

«Просто как вспышка», но очень важная вспышка. Исследуя ее, терапевт помог Марте вернуться в одно из многочисленных переживаний, которое привело ее к пониманию того, как она первой начинала критиковать себя, до того, как мама (или кто-нибудь еще) имела возможность это сделать. Проработка болезненных паттернов позволила ей развить другой способ заботы о себе, который обеспечил лучшее самочувствие в ее нынешней жизненной ситуации.