Социально-культурное бессознательное

Социально-культурное бессознательное (СКБ) – совокупность неосознанных импульсов и потребностей, связанных с самоощущением человека в обществе и культурной среде. Существует пять базовых проявлений СКБ: потребность в общении (контакте), в идентичности (принадлежности), в признании, в нужности, а также способность оперировать символами.

Человек рождается в мире, который уже структурирован и устроен специальным образом. Новорожденного сразу же окружает культурная система социализации. Будучи далеко не нейтральной, социально-культурная среда предназначена для того чтобы способствовать социализации ребенка определенным «предвзятом» образом и по направлению к определенным «предвзятым» целям. Эти цели социально-культурной среды часто идут вразрез биологическим и духовно-экзистенциальным потребностям взрослеющего ребенка.

Сперва родители вмешиваются в естественные проявления природы ребенка, затем это начинает делать школа, позже -  социальные институты и государство. Семья, соседи и учителя – это основные агенты социально-культурной среды в течение примерно двух десятков лет жизни человека. Придя в мир совершенно беспомощным, новорожденный не имеет другого выбора кроме как слушаться и повиноваться. Социально-культурная среда - это структура включающая социальные ценности, культурные нормы и правила поведения, религиозные ограничения, стереотипы и установки.

Сегодня социально-культурная среда внедряется в СКБ человека, программируя его. Это приводит человека в состояние психологического отчуждения, если человек не обладает высокой степенью самосознания и критического мышления. СКБ начинает работать в неправильном режиме. Потребность в признании трансформируется в болезненную жажду признания и власти. Потребность в идентичности оборачивается для человек вступлением в деструктивную секту. Человек теряет сознательный контроль над собой, волю, разумность, он становятся рабом социальных страстей и потребностей среды. Он превращается в садиста или мазохиста, нарцисса или неуверенного в себе раба.  

Агрессивное влияние социально-культурной среды перестраивает всю психику человека. И эту перестройку сознание человека может даже не замечать, но последствия – внутренний конфликт – дает знать о себе в виде приступов фобий, суицидальных мыслей, негативных эмоций и чувств.

Обостренное желание жить среди символов

Стремление жить среди символов и постоянно использовать их вытекает из-за следующего положения: человек – это существо, живущее в культурной среде, постоянно пользующееся символами, обладающее даром творить символы и жить среди этих символов, постоянно их используя в своем бытии.

Выдающийся мыслитель Ж. Бодрийяр писал о том, что современный человек полностью поглощен символами, которые заменили истинную реальность и подлинный экзистенциальный опыт. Человек стал «жертвой» символов. Вся его жизнь становится – битвой за престиж, статус, власть и разные символы. Мы больше не живем в мире, где знаки и символы указывают на истину, они сами стали истиной. Мы больше не являемся индивидуальностями, а стали некой статистической единицей, отражающей все, что происходит в медийном пространстве, единственная цель которой заключается в потреблении знаков и образов.

Болезненная «символизация» можно увидеть изучая отношение современного человека к своему автомобилю. Автомобиль сегодня – не столько средство передвижение, а сколько символ.

Жажда признания

Ещё Адам Смит справедливо утверждал, что причина, по которой люди стремятся к богатству и шарахаются от нищеты, имеет мало отношения к физической необходимости. Ими движет жажда признания. Это так, поскольку «зарплата самого низшего работника» может удовлетворить природные потребности, такие как «еда и одежда, комфорт жилища и потребности семьи», и поскольку большая часть дохода даже у бедняков уходит на вещи, являющиеся, строго говоря, «удобствами, которые можно считать излишествами». Многие люди стремятся «улучшить свои условия», бросаясь в тяжелые труды и суету экономической жизни, чтобы быть на виду, чтобы пользоваться вниманием, чтобы окружающие относились с сочувствием, довольством и одобрением — вот преимущества, которые мы можем предложить из этого вывести. Тщеславие, а не легкость или удовольствие — вот что интересует нас. Но тщеславие всегда основано на вере в то, что мы являемся объектами внимания и испытания». Здесь Смит описывает не что иное как искаженную потребность в признании.

Я думаю, что жажда признания является пораждающей силой таких страстей, как тщеславие, властолюбие, гордость, ревность. Гегелевский господин-аристократ, рискующий жизнью ради престижа, — это лишь самый крайний пример того, как некий импульс заставляет человека отодвинуть свои физиологические потребности а порой даже рискнуть жизнью или вовсе лишить себя её ради признания и принадлежности и внимании.