Исследования. Ритуалы вечности.

Осознание своей смертности не проходит бесследно. Находясь посередине между жизнью и смертью, между эросом и танатосом, ты подвержен желанию соединить в единое целое два полюса страсти и воплотить витающую в коллективном бессознательном идею о вечной жизни. И несмотря на то, что коллективное бессознательное и так живет вечно, ты берешь на себя безрассудную смелость выделить для себя персональную вечность в кругу иссякающей реальности. Трогательная настойчивость превращается в навязчивую маниакальность, и ты, гонимый ветрами забвения, строишь ритуальные постаменты в пустыни высокомерия. Наполнить себя духом вечности и обрести власть над своими стихиями, заполнить пустоту внутри алой кровью жертвенных животных – это тянется так долго, что стало всего лишь неотъемлемой частью жизни.
Эликсир вечной молодости продают тут и там в силиконовом концентрате, наполняя внутренний мир пустыми обещаниями оформленной четкости восприятия. Сходя с хирургического стола, обновленная, ты озаряешь божественным взглядом свои новые владения и пускаешься в путь по красной ковровой дорожке фестиваля жизни, обмакивая свои ступни в кровь принесенной в жертву девственности твоих границ восприятия себя. Ритуальная жрица культа жизни поклоняющаяся смерти, держащая эстетическими руками мертвые импланты и дарующая надежду на спасение в постклимактерическом периоде. Каждый новый цикл приближает тебя к вечности освобождая в красном потоке твои невыплаканные слезы о нерожденной жизни, каждый твой шаг, каждый взгляд, уносит тепло души на алтарь молодости, в надежде выгодного обмена смерть на жизнь. 
Навстречу тебе идет жрец культа непрекращающегося извержения жизни. Он молод душой стар телом. Вечность для него это всего лишь миг, где-то там далеко, за горизонтом его представлений о собственной силе противостоять всему на свете. Воплощая в себе жизнь он сеет смерть вокруг себя не задумываясь, что с каждым новым посевом, урожай будет поглощать всю его жизненную силу. Культ жизни призвал его в юности и с тех пор он пристально следит за всем происходящим вокруг, впитывая соки жизни от жертвоприношений женщин и детей. Хищный взор режет тела и тянется к сердцу и душе, дрожащими руками вырывая последние капли надежды на понимание. 
Вы двое взявшись за руки шагаете по жизни. По ногам струится теплая кровь последних лунных затмений, в животе зреет скандальный бунт против своеволия природы, спина и грудь накачаны тестостероном, мышцы пропитаны сладким соком весны, и вы хотите, чтобы так было всегда. Ваши твердые шаги отдают свое эхо в пустоту, исчезающие в ней бесследно, они навсегда уходят от вас, или вы от них. Расставание на красной ковровой дороже фестиваля жизни со своими эмоциями в обмен на обещание жить после смерти, в памяти людей, которые не хотят жертвовать собой ради вас. Каждый из вас претендует на роль главного жреца культа, каждый из вас по-своему главный и по-своему культ для другого такого же, каждый хочет убить другого чтобы оживить себя. Убить отношения в бессознательном желании оставить себя в живых, и стать верховным жрецом культа бесконечности. Наконец-то! Остаться живым воплощением силы жизни в окружении смертельного вихря, уносящего все с твоего пути, ты так долго добивался этого. И вот, стоя у жертвенного алтаря, перепачканный кровью очередной жертвы, ты смотришь в небо и ждешь ответа богов, их благосклонности и проявления уважения к тебе и твоей жертве. Но небо молчит, и ты знаешь, что это значит.
Все жертвы были напрасны, все ритуалы бесполезны, твои старания и смелость остались без внимания жизни. Сколько не перерезай праздничную ленточку, пуповину не присоединишь обратно к плаценте, не напитаешься соками матери, не станешь новым и не начнешь все с начала. Ты будешь поглощен тьмой и все твои сопротивления, выраженные в ритуалах служению культу жизни, это всего лишь твои судороги от страха объятий с вечностью. 
Ты точно не убежишь, тем более, что бежать некуда.