Нарциссический клиент. В поисках идентичности.

Обычная чувствительность к одобрению или критике свойственна всем здоровым людям. Нарциссическая личность озабочена образом себя в глазах других и поддержанием собственного самоуважения, часто в ущерб всему, что ее окружает и может быть ценным в ее жизни. Степень личностных нарушений нарциссов простирается от уязвимой и не стабильной самооценки, склонности к депрессиям, токсическому стыду и зависти до серьезных зависимостей, девиантного поведения, сексуальных извращений и антисоциальных, садистических проявлений. Склонность к нарциссическим нарушениям закладывается в раннем детстве. На это отчасти влияют обстоятельства, в которых рождается ребенок. Но очень во многом будущий характер ребенка определяется чувствительностью, эмпатичным отношением к нему матери, и ее способностью достаточно хорошо выполнять за ним уход, поддерживая эмоциональную связь с ребенком и помогая ему в важном процессе формирования идентичности.

С. Хотчкис подробно описывает важнейший для становления идентичности и формирования психологической автономии ребенка процесс «сепарации-индивидуации», длящийся с окончания младенчества до 3-х лет, и направленный на установление границ между «Я» ребенка и заботящимся о нем взрослым. «Все дети проходят через стадию, когда представление о своей грандиозности и всемогуществе является нормальным способом мышления, и ощущение обладания полным правом, сопутствующее этим установкам, может вызывать ярость у раздраженного младенца. В начале этой стадии стыд не входит в эмоциональный спектр ребенка, но он станет его основным орудием в борьбе, прежде чем завершится его эмоциональное развитие в раннем детстве. Именно та степень, в которой дети научаются хорошо справляться со стыдом, и будет определять, станет ли он нарциссической личностью».

Завершается процесс «сепарации-индивидуации» стадией «восстановления отношений» (18-36 месяцев). В этом возрасте ребенок умеет гораздо больше, чем 10-месячный младенец, но он становится более робким, поскольку все лучше осознает свою уязвимость, отдельность от матери и расстается с заблуждениями относительно своего величия. Настроение и поведение становятся амбивалентными: пока еще расщепленная детская психика находится попеременно то в состоянии ненависти к «плохой» матери, то в состоянии любви к ней «хорошей». Гневом и яростью ребенок реагирует на потерю иллюзии контроля над великодушной и могущественной Матерью и осознанием своего места в ее жизни и в мире. Затем возвращается к ней, чтобы успокоиться и убедиться, что мать все еще с ним в отношениях. В конце этой стадии у ребенка должно появиться реалистичное ощущение себя и осознание автономии других. Повторно нарциссическая проблематика и задачи поиска собственной идентичности разворачиваются в подростковом возрасте. Прогноз успешного прохождения этой стадии часто зависит от опыта более раннего периода.

Застревая на стадии инфантильного нарциссизма, не пройдя процесс «сепарации-индивидуации» детская психика постепенно формирует нарциссические защиты и развивается по нарциссическому типу. Ребенок, перегруженный стыдом, и так и не научившийся с ним справляться, будет стараться всеми силами его избежать. В процессе развития это может приводить либо к отказу от собственного «Я» в угоду требований родителей, социума, и формированию ложной идентичности, либо к более серьезным личностным патологиям нарциссического характера.

О. Кернберг выделяет 3 разновидности нарциссизма: нормальный взрослый, нормальный инфантильный и патологический нарциссизм.

Нормальный взрослый нарциссизм свойственен здоровой психологически автономной личности с целостной идентичностью, в которой интегрированы «хорошие» и «плохие» части личности, которая вбирает в себя, а не расщепляет их. Благодаря этому человек может регулировать свое самоуважение и способен вступать для удовлетворения своих потребностей в глубокие отношения с окружающими, имея стабильную систему ценностей. Достигать намеченных целей, участвовать в зрелой конкуренции, радоваться своим успехам. Кернберг пишет о следующем парадоксе: интеграция любви и ненависти есть предпосылка для способности нормально любить.

Инфантильный нарциссизм выделяется как этап развития, к которому, при определенных обстоятельствах, может регрессировать и психика здорового человека. На его основе возникают патологии характера на уровне невроза, что укладывается в рамки условной психологической нормы. Даже при наличии раненой самооценки и определенной нарциссической уязвимости, у такого человека есть интегрированное «Я» и целостное восприятие себя и других.

Для патологического нарциссизма характерна не нормальная структура «Я», которая может относиться к одному из двух типов.

В первом случае человек постоянно ищет симбиотические отношения в которых может идентифицироваться с партнером путем идеализации, проецируя на него свое инфантильное «Я», как бы обмениваясь с партнером своими функциями. Хотя эти нарциссические конфликты серьезнее неврозов, они еще частично соответствуют интегрированному «Я». Это так называемая «псевдозрелая личность», часто служащая «нарциссическим расширением» одного или обоих нарциссических родителей и стремящаяся во взрослом возрасте достраивать идентичность за счет слияния с кем-то могущественным и сильным.

Второй, более тяжелый тип патологического нарциссизма – нарциссическая личность в собственном смысле слова. Этот особый тип патологии характера предполагает наличие у пациента патологического грандиозного «Я». Когда обесцененные или отвергаемые части собственной личности отщеплены или диссоциированы, вытеснены или спроецированы. Человек психически не достиг так называемого «постоянства объекта». В его внутреннем мире по-прежнему существует «плохая» и «хорошая» мать. Внутреннее расщепление заставляет его воспринимать расщепленно и образы окружающих людей. Идентичность диффузна, не интегрирована, из-за чего психика постоянно нуждается в поддержании нарциссического гомеостаза. Стабилизация достигается через установление симбиотических отношений, воссоздавая переживания грандиозности, величия и всемогущества. Этот тип соответствует пограничному уровню организации психики.

Бывает, что на поверхностном уровне нарциссическое расстройство личности почти незаметно. Сознательно такие клиенты демонстрируют цельность и последовательность знаний о себе, однако они не способны цельно и объемно воспринимать других людей. Специфические особенности становятся часто видны лишь в процессе диагностики: чрезмерная зависимость от любви и восхищения окружающих, противоречие между раздутым «Я» и периодически возникающим чувством неполноценности и ущербности, бледность эмоций, слабая способность к эмпатии, ипохондрическая озабоченность своим здоровьем. У них может отсутствовать чувство юмора, или чувство меры, они склонны к сильным, часто не осознаваемым аффектам зависти и стыда, который может проявляться в форме бесстыдства, и имеют в преобладании примитивные защиты, характерные для пограничной личности. Часто нарциссы в межличностных отношениях выступают в роли эксплуататоров и паразитов. При способности быть поверхностно обаятельными, они манипулятивны, проявляют холодность и жестокость и склонны бессознательно «портить» то, что получили от других, из-за внутренних конфликтов зависти.

Некоторым нарциссическим личностям присущи общая импульсивность, параноидные тенденции и нарциссическая ярость, свойственные пограничной личности. Их частая и распространенная проблема — большой разрыв между способностями и притязаниями. Другим свойственны всевозможные сексуальные и/или садо-мазохистические извращения на уровне фантазий или действий, самоповреждающее поведение, патологическая ложь. При особенно тяжелых формах патологии грандиозность и патологическая идеализация «Я» могут поддерживаться ощущением триумфа над страхом и болью, для чего нарцисс стремится вызвать страх и боль у других. Чем сильнее выражены антисоциальные и садистические тенденции личности, тем хуже прогноз для терапии.

Нарциссические клиенты с невротической структурой личности в какой-то степени могут интегрировать агрессию в идентичность через сублимацию. Они способны переживать депрессию, что говорит о клинически более благоприятном типе агрессии. Их самооценка так же зависима от других людей, но они более способны к установлению постоянных отношений и их внутренние конфликты легче разрешимы в терапии. Самые высоко функционирующие из них сравнительно адекватно адаптируются, сублимируя агрессию в достижения.

Х. Кохут основным источником тревоги, вызванной осознанием уязвимости и хрупкости идентичности при нарциссических расстройствах, называет неспособность психики регулировать самоуважение и поддерживать его на нормальном уровне. Он говорит о раннем тяжелом разочаровании в матери, вызванном ее недостаточно эмпатичным и внимательным уходом за ребенком, или длительным физическим отсутствием. Когда она не выполняла в достаточном для ребенка объеме функции барьера от сильных раздражителей и не служила объектом удовольствия, успокоения и утешения, - те функции, которые во взрослом возрасте человек выполняет или инициирует для себя самостоятельно. Такая ранняя депривация в виде нарушения симбиотической связи приводит к тому, что оптимальные состояния умиротворения и комфорта не встраиваются в психику, генерируется слишком много тревоги, с которой младенец не может справиться самостоятельно. Это фиксирует детскую психику на так называемых «архаичных» объектах, и служит формированию зависимого характера. Объект зависимости является не заменой любящих и любимых объектов или отношений с ними, а компенсацией дефекта не сформированной психологической структуры. Он нужен для восстановления того раннего нарушенного состояния симбиоза, окружающего теплой негой и удовольствием, устраняющими все тревоги.

При этих наиболее ранних нарушениях привязанности процесс детской «сепарации-индивидуации» зачастую уже проходит с определенными искажениями, оставляя формирование идентичности и автономии не завершенным, а иногда существенно нарушенным.

Патологически нарциссические личности умеют извлекать всевозможные выгоды из собственной патологии. Поэтому, либо избегают терапии, либо приходят в нее в основном с целью отыгрывания своих агрессивных аффектов и утверждения собственной грандиозности. В связи с этим, для терапевта очень важно ориентироваться в уровнях тяжести нарциссических расстройств, чтобы не поддерживать патологические формы организации контакта клиента. К среднему возрасту, а иногда, в силу определенных жизненных обстоятельств - и раньше, нарциссические защиты ослабевают, и если такой человек доходит до терапии, она может быть весьма эффективной.

В терапевтическом процессе нарциссическая динамика часто разворачивается на невербальном уровне. Расщепление заставляет клиента бессознательно проецировать на терапевта либо свою грандиозную, либо ничтожную, обесцененную части. Нарцисс либо транслирует терапевту свое презрение, часто в очень плохо скрываемой форме, либо возносит его до небес. Если терапевт устойчив к идеализации и обесцениванию, эти феномены становятся просто частью рабочего материала. Работе постоянно сопутствует ощущение, что в контакте присутствует только один человек: грандиозный клиент и его спроецированная на терапевта ничтожность, или же пристыженный, уязвленный клиент и спроецированная на терапевта идеальность и непогрешимость, и т. д. При попытках терапевта замечать и прояснять нюансы взаимодействия, нарцисс склонен злиться или скучать, и воспринимать их в проекции - как потребность терапевта получить для себя отзеркаливание от клиента. Личность самого терапевта постоянно как-бы исключается из реальности контакта. Ему в ней совсем не находится места. Как нет места личности матери в психике очень маленького ребенка, поскольку он полностью поглощен собой, и воспринимает ее как продолжение самого себя.

Нарциссический клиент будет отыгрывать во вне потребность во всемогущем контроле, ожидая от терапевта, что тот будет настолько хорошим, насколько его хочет видеть клиент. Но и не лучше самого клиента, чтобы тот не попадал в сильный аффект зависти и стыда, который бьет по его самоуважению. Когда нарциссический клиент получает от терапевта что-то ценное для себя, он может выдавать парадоксальную реакцию разочарования, так же отыгрывая таким образом чувство зависти. Ему часто свойственно так называемое бессознательное «обкрадывание» терапевта, присвоение его знаний и мыслей, приписывание их себе. Компенсируя таким образом зависть и утверждая свое грандиозное «Я», клиент через такую патологическую идеализацию как бы подтверждает для себя, что не нуждается в отношениях с другими. Однако на определенном этапе терапии это может допускаться терапевтом, поскольку служит лучшей адаптации и автономии клиента, и снижает зависть.

Нарциссическому клиенту в целом свойственны нереалистичные ожидания (перфекционизм) и примитивная идеализация, сменяющиеся разочарованием и обесцениванием. Увеличение способности справляться с разочарованием, не прибегая к обесцениванию — одна из задач терапии. Это снижает потребность в идеализации себя и других и постепенно позволяет клиенту отказываться от идеи собственной грандиозности в пользу более реалистичной, а значит — более адаптивной самооценки. Так вместо того чтобы стремиться к недостижимому идеалу (грандиозный исход), или страдать от ощущения собственной дефективности в случае провала, нарциссам важно научиться переживать свое реалистичное и естественное несовершенство (депрессивный исход), признавая присущие ему человеческие слабости и не теряя при этом самоуважение. Так же им необходимо уметь распознавать свои настоящие переживания, предъявлять их без стыда и признавать свою потребность в близких отношениях, рискуя становиться уязвимым. Благодаря этим навыкам происходит интеграция нового эмоционального опыта, который формирует более целостную и психологически автономную идентичность.