Обжигающий взор матери или как рак кожи может быть связан с нарциссическим расщеплением личности…часть2

Часть вторая.  Когда дети помогают родителям  пережить утрату… своими страданиями.

Начало здесь.

Короткая передышка и «расследование» причин развития рака кожи на лице у мамы и бабушки протагента продолжилось. Из предыдущего расклада семейно-родовой системы получалось, что причины онкологии лежат в прошлом Ульяны (прабабушки протагента). Но до текущего момента явной  и «устраивающей» причины обнаружить еще пока не получалось.

При работе в трансгенерационном подходе, есть ряд признаков и феноменов,  которые в происходящем действии помогают  отделить «зерна от плевел». То есть, позволяют найти наиболее важные события в этом бурном потоке огромного количества информации и возможных объяснений. Обычно, это достаточно специфическое ощущение «резонанса» или совпадения.  За ним следует ощущение «расслабления» иили «разрешения» ситуации. Это очень явственно, и если происходит, обычно ощущается всеми или почти всеми участниками группы.

Пока же было понятно, что надо двигаться в «глубь веков»…

Дальнейшие действия совершала уже только сама протагент. Такой подход я часто использую в индивидуальном консультировании. Это позволяет создавать и изменять семейные системы без участия других людей. Сейчас  протагент уже вошла в резонанс со своим Бессознательным и была ведома телесными сигналами. Часто такой подход позволяет избежать проекций и переносов из личных историй участников группы и сделать получаемую информацию более точной.

Чтобы понять дальнейшие события, попробуйте представить генеалогическое древо: поколение за поколением, переплетение кровных связей. А теперь положите это древо на плоскость (пол). И тут уже появляется возможность «ходить» по разным его точкам в прямом и переносном смыслах.  Как некая карта, которая позволяет интерпретировать чувства…

Протагент шаг за шагом продвигалась в «прошлое» своего рода. Сейчас она  находилась в «проективной идентификации» с Ульяной, своей прабабушкой. Она прислушивалась к телу. Я предложил довериться её телесному осознаванию и найти место для симптома её матери и бабушки на этом древе. Она без колебания разместила его рядом с Ульяной, между ней и её матерью – Прасковьей.

Одной из научно-подтвержденных гипотез о развитии онкологии являются «удержанные чувства». Чаще всего то, что называют «обидой». Последняя сложная смесь из злости и любви, которая из-за своей амбивалентности и противоречивости создает условия для соматизации. В трансгенерационном подходе есть «правило третьего поколения» - оно гласит, что соматизация часто наступает уже у внуков. Тогда из него получалось, что что-то «удержала» Прасковья (прапрабабушка).

И, действительно, Ульяна в этой расстановке испытывала обиду к Прасковье. Она ощущала жуткую несправедливость и «претензию» к маме. В её чувствах, она не дополучила любовь матери.

А Прасковья была поглощена в свои заботы. Она, одновременно,  не переживала сильной любви и привязанности, но и не отказывалась от своей материнской роли. Она, в терминах гештальт-терапии и психологии, была «достаточной» матерью. Кормила, поила, заботилась. Но чувства были где-то в другом месте…

И еще один, весьма немаловажный момент, Ульяна почему-то «подбешивала» мать, она как будто «мешалась под ногами». Прасковья хотела «гонять» и «срываться» на ней. И это приносило своего рода странное, но облегчение…

Как описывала протагент из образов и чувств, которые она проживала в этой «позиции родового древа»: «Мне плохо, я устала, столько проблем, я не справляюсь». Жизнь Прасковьи относилась к началу 20 века. Действительно, ситуация тогда была сложная…

Также получалось, что Прасковья не чувствовала помощи ни мужа, ни своей матери. Помните, в первой части я обращал ваше внимание, что мужчины были как будто не вовлечены в происходившие события.

Когда стали выяснять, что же с мужем Прасковьи, оказалось, что он умер молодым, когда дети были совсем маленькими. И, правда, мужчины в тот период жили мало (впрочем, эта тенденция все еще длится). Важным дополнением было то, что Прасковья испытывала к мужу сильную обиду. Как будто бы бросил, оставил, одну, без поддержки…

Когда протагент стала в позицию своего прапрадедушки, ее тело стало тяжелым. Она заговорила приглушенным голосом, в котором была усталость и «внутреннее поражение». «Я устал – сказала она от его имени, мне тяжело, проще умереть, чем жить и мучиться…»

Со стороны казалось, что этот мужчина (имени которого не сохранилось в памяти потомков) не боролся за жизнь. Он выбрал (реально или по мнению Прасковьи - подробностей его смерти не известно) «соскочить» из жизни, а все заботы оставил жене.

Тело протагента, когда она «из Прасковьи» стала говорить об «уходе»  со своим мужем, вдруг застыло. Она сгорбилась и напряглась с ног до макушки. С ее слов, все ее тело было «скрючено». И она ОЧЕНЬ сильно злилась на мужа.

То, что расстановка «работает», часто становится понятным, когда активно «включается» тело участников. Мозг может придумать все что угодно, а тело не обманывает… Сейчас телесные реакции были настолько сильными, что сама протагент была удивлена и  стала повторять, что «такого не может быть». Позвоночник у неё был сильно напряжен, зубы сжимались. Она испытавала  сильную боль в руках и плечах.

Она хотела, но не МОГЛА  выразить свою злость. Во-первых он умер, и вроде неправильно (весьма вероятной причиной смерти могла быть болезнь) злиться на него. Правильнее было бы печалится, по крайней мере положено так… Во-вторых, она, и правда, любила его, скучала по нему. Да и вообще, неправильно злиться…

У Прасковьи был внутренний запрет на выражение злости. Получалось, что вместо выражения своих чувств адресату,  она сохраняла их в себе (ретрофлексировала – разворачивала на себя). Тогда все тело начинало болеть, а позвоночник «скручивало». И только если пнуть кого-либо, становилось легче. А тут старшая дочь – Ульяна под ногами вертится… «Спасибо, дочь, что помогаешь мне пережить все это…»

Но чем дольше терпела и не выражала свою злость Прасковья, тем больше этого чувства становилось в «фоне». Теперь уже я и другие участники испытывали сильное желание «накатить» по лицу мужу Прасковьи, человеку, который выбрал более легкий путь… Очень хотелось разбить лицо – да, да, - почему-то именно бить его по лицу (а ведь именно там и возник рак кожи).

Благо, когда-то я сам занимался боксом и проводил много часов тренировок в бою с «тенью». Я стал помогать протагенту "снимать" телесные зажимы, и мы принялись колотить «тень мужа Прасковьи». И дело пошло, она яростно колотила «слабака и предателя». С ее слов, он бросил и предал её. Оставил одну в этом «жестоком» мире. Наедине с пугающим будущим и неопределенностью судьбы...

Прямо здесь и сейчас праправнучка проживала и «отпускала» то, что не смогла выразить ее прародительница. Именно поэтому, я часто повторяю на группах, что потомки могут «изменить» настоящее, прожив «непрожитое» в  прошлом. Одновременно с этим, происходила трансформация тела протагента. Её лицо расслаблялось, позвоночник выпрямился. В какой-то момент она остановилась и сказала – «как хорошо, боль исчезла».

А затем произошло следующее чудо. Когда злость была выражена, появилось место любви. Она смогла обнять своего мужа и… простить его.

Когда подобное происходит на группах, мы говорим, что было найдено «завихрение – блокировка» в родовом древе. Если использовать более привычный психологический язык – обнаружен  автономный травматический аффективный комплекс, который был вытеснен в подсознание (Бессознательное). Или, как по-другому можно сказать,  произошла соматизация психологического конфликта с передачей физиологических программ последующим поколениям.

А когда Прасковья смогла выразить свои теплые чувства мужу, смогла она  и проститься с ним, завершив непрожитое горевание. И она как будто бы «возродилась»,  ожила. В ее глазах «засветилась» жизнь. Тогда она повернулась к Ульяне и стала говорить дочери о своей любви.

Та невыраженная злость была как «пробка в трубах». Она «замораживала» чувства, останавливала выражение любви к детям. В психотерапии для описания подобных ситуаций используют термины «депрессивная мать» или синдром мертвой матери. Тогда в контакте мать-ребёнок вместо любви появляется функциональность, а  дети стараются заслужить любовь, которой нет… Вернее, она есть – но  она «застряла» в травматических переживаниях матери.

Теперь уже Ульяна могла встретиться со своей обидой на мать и постараться простить её…Протагент стала на «место симптома», в котором стала говорить о своем одиночестве и отсутствии поддержки от Прасковьи. А также о своей злости на маму…

Возникало ощущение, что «бомба» потихоньку обезвреживается… И Ульяна осторожна смогла приблизиться к матери… История была еще не закончена. Эта группа еще продолжается и, возможно, мы еще продолжим интеграцию и трансформацию семейно-родовой системы этой участницы группы.

Но пока же мы обсуждали с группой происходившее ранее. А молодая женщина (протагент) сидела с блаженной улыбкой. По ее словам, ей сейчас было очень хорошо. Наступило долгожданное освобождение от напряжения, которое она привыкла носить с детства.

А для тех, кому интересен профессиональный анализ ситуации, привожу здесь краткое резюме описанных выше событий.

В данной семейной системе в 5-м поколении произошли травматические события (смерть мужа и сложная социо-экономическая ситуация). В результате в семейном бессознательном оказалась заморожена травматическая субличность или, по другому описанию, отщепленный аффективный комплекс. В нем были перемешены остановленные эмоциональные реакции: недопрожитое горевание, запрещенная злость, незавершенное прощание (незавершенные гештальты).

Также, весьма вероятно, здесь можно говорить о травме привязанности у Прасковьи:  умершие родители и смерть мужа (проживание предательства).  Этот комплекс был вытеснен в подсознание и «законсервирован». Помещенный в тело (соматизированный), он передавался от поколения к поколению и приводил к психофизиологическим нарушениям в разных поколениях. Он запустил цепочку патологических реакций, которые взаимно усиливали  внутренний конфликт (нарциссическое расщепление и «отщепленное» суперЭго) и приводили к нарушениям нервно-эндокринной регуляции. Семейная культура ретрофлексивных эмоциональных реакций и внутреннего конфликта (аутоагрессия) закономерно дисбалансировала иммунную систему. 

В третьем поколении этот комплекс стал проявляться уже на структурном уровне (органическое поражение – рак кожи). В результате работы группы и протагента было найдено ядро проблемы. Однако процесс не завершен, и еще предстоит интеграция полученного опыта и перестройка существующей семейной системы. Что означает, что продолжение следует...

Если на следующей группе эта участница готова захочет дальше исследовать свою семейную систему, то, возможно, будет третья часть. Название которой еще пока не известно…

  Если вам интересно то, что происходит на группе и вы хотите разобраться в своем родовом и семейном наследии – я приглашаю вас на новую группу в Минске.