Из анализа группы Римвидаса Будриса

Анализ группы Римвидаса Будриса

Профессиональный опыт.

Чему научился, как профессионал в группе (у терапевта, других участников группового процесса).

У терапевта:

Непосредственному восприятию происходящего, занимать позицию активного неделания, позволять процессу идти своим чередом, быть, находиться здесь и сейчас, ничего не предпринимая, способствуя развертыванию внутренних состояний и мыслей участников с последующим выражением во вне. Терапевт давал свободу группе для поиска и раскрытия актуального здесь и сейчас.

Отношению и подходу в работе с мифами.  Миф рассматривается как иная форма познания мира и себя. Форма мифологии в своем основании имеет не понятие, а образ. Образ может принимать разные формы: символ, метафора, гипербола, аллегория. Изначально миф ни есть символ и метафора. Миф един, его нельзя расщеплять, можно к нему приблизиться. Миф это чувственно событийное пребывание. Мифология это отношение к миру у людей она имеет развитие, человек должен стать человеком. Личные мифы человека: личная история касается фактов, а мифология – это внутренняя интерпретация этих фактов. Миф – это живое и всегда чувственное внутреннее переживание. Свой миф создается, но создается чаще всего неосмысленно. Миф касается двух основных сущностей: время и пространство. Мифологическое время имеет цикличность, а не линейность. В человеческой жизни есть собственные мифы, с собственными циклами времени. Пространство подразделяется на обыденное(житейское) и сакральное(священное). Обживание пространства происходит посредством называния именем, давать имя. Цель переименования в исключении истории, в переопределении пространства. Миф – это всегда живое для тех, кто в нем живет. Человек приходит со своим мифом в чужой мир и принимает чужой мир, открывая его для себя. Познание мифа – это проживание в себе героев и персонажей этого мифа. Мифология может принимать форму установки. Миф всегда имеет форму и содержание. Работа с мифами позволяет раскрыть свою данность. В работе с мифами важно наблюдать и замечать где и как личные мифы участников проявляются в группе. Важно увидеть, как образы раскрываются, и какие чувства и переживания сопутствуют этому. В мифе всегда есть некоторая тайна и не нужно докапываться до дна… В работе с мифами интерпретации иногда уводят в сторону. Интерпретации возможны если образ или  чувства  человек переживает через себя и делает их собственными чувствами, отвечая на вопрос: как я переживаю этот образ.

Работе с конфликтами в группе. Терапевт занимал нейтральную позицию, позволяя участникам группы самим разобраться со своими намерениями  и видениями  актуальной ситуации. В ситуации конфронтации участников между собой и по отношению к терапевту, терапевт не включался в активную конфронтацию, а принимал выражение чувств участников, находясь на некотором отдалении и наблюдая за происходящим как бы со стороны. Возникало такое чувство, что терапевт знал заранее, как будет развиваться групповая динамика и к чему это должно будет привести. Его внешнее спокойствие и принятие происходящего в группе, послужило тому, что участники получили возможность выразить все чувства, которые они переживали, тем самым сняв внутренне напряжение и продолжив групповую работу.

Обобщение разных противоположностей в целостность, освоение, включение в общее пространство посредством задавания вопросов: на что это похоже? Где еще такое происходит? Где это проявляется? Что-то похожее  бывает в твоей жизни? Примером чего это является?

Искренний интерес к встрече с собственным мифом: - это моё?! Признание в том, что то, что исходит из меня не только моя заслуга…

Терапевт пытается вникнуть, вжиться в проблему участника, пропускает ее через себя.

Более мягкому  подходу к  изменениям смыслов и значений участников: « -… а возможно это так или так… а если на это посмотреть по другому…»

У других участников группы: естественному пребыванию в своих актуальных переживаниях, благодаря практическим заданиям, учился у Миколоса и Вики, как быть в собственных переживаниях ситуации  не оценивая и не интерпретируя как саму ситуацию, так и свои чувства по поводу нее.  У Ивана учился тому, как выражать открыто свое недовольство и гнев по поводу происходящего и понял, по реакциям терапевта, что искреннее и своевременное выражение «негативных» чувств может быть принято тем,  кому это предназначается и более того с возможным последующим пониманием и нахождением точек соприкосновений для перехода от конфликта к сотрудничеству.

Что узнал о функционировании терапевтической группы.

В групповой процесс, возможно, встраивать практики, это может оказывать влияние на групповую динамику, и встраивание практических упражнений в процесс, возможно, использовать для создания определенных состояний у участников и управления групповой динамикой.

Миф привносится в группу как чувство, настроение, состояние

Иногда полезно отвлекаться от структуры…Процессы, идущие в группе важнее той структуры, которую наметил терапевт.

Удалось замечать, как действия одних участников влияют на других, и какие взаимосвязи в группе наиболее существенно влияют на ее динамику.

Функционирование группы напрямую зависит от состояний, установок и действий ее отдельных участников, было видно как атмосфера менялась тогда, когда кто-либо из участников привносил что-то не из жизни группы, например Аста, вернувшаяся с похорон в подавленном состоянии, привнесла это состояние в группу, хотя до ее приезда состояния участников группы были другие.

Что помогало (мешало) включаться в жизнь группы

Мне помогало включаться в жизнь группы роль и позиция терапевта, которая выражалась в роли проводника, сопровождающего участников в их путешествии в собственные мифы. Большая доступность и простота ведущего, в сравнении с Алексейчиком, снижали мой страх ошибиться и помогали быть более активным без оглядки на возможные негативные последствия. Помогало включаться в жизнь группы атмосфера, которая была создана ведущим при активном содействии всех участников, атмосфера открытости, творчества, атмосфера интересного путешествия в неизведанное. Работа с мифами позволяло прорабатывать терапевтические цели участников на более символическом, образном уровне, что делало погружение в глубину не страшным, а заманчивым приключением.

Мешало включаться в жизнь группы, боязнь и неумение выражать собственные «негативные» чувства и мысли, такие как гнев, злость, обиду. Этот страх приводил к тому, что на стадии конфликтов между участниками и участниками и ведущим, мое внимание больше было сосредоточено на внутренних переживаниях и я тратил силы на контроль и удержание в себе условно негативных чувств. А в перерывах между сессиями занимался самопоеданием и сожалением по поводу того, что не позволил себе выразить те чувства и переживания, которые во мне бурлили.

Что способствовало (препятствовало) решению проблем в группе.

Решению проблем в группе способствовала атмосфера творчества, искреннее любопытство участников к такому формату группы, как мифологическое путешествие. Интерес к прояснению личных мифов и возможности влияния на них. Условия, созданные ведущим для проявления активности самих участников, такие как безоценочность, принятие того, что есть, минимальное количество интерпретаций происходящего, работа на символическом уровне и работа с образами так же способствовали решению проблем, т.к. уменьшалось привнесение личностных оценочных установок. Т.е. мифологический язык в большей степени был объективным, в отличии от когнитивного языка, который более субъективен, что безусловно способствует к различиям в трактовках происходящего в группе. Язык мифов действенен благодаря своей универсальности и образности, в мире мифов каждый из участников мог находить индивидуальные значения и символы, прояснять и выходить к собственному результату. Способствовало решению проблем - безусловное позволение быть тому, что есть.

Препятствовало решению проблем в группе, на мой взгляд, следующее:

Попытки участников контролировать процессы, происходящие в группе, принимать только то, что понятно и понять некоторые феномены, которые понять не возможно, а возможно только пережить их, позволить себе быть в них, и прояснить их значение для себя.  Препятствовало оценочное восприятие, недоверие некоторых участников к терапевту, обусловленное собственными стереотипами этих участников в отношении того, каким должен быть терапевт и, что он, по их мнению, должен делать в тот или иной момент.

Особенности развития группы с моей точки зрения.

Идентификация участников группы со специфическими ролями оракула, пифии, мудреца, спутника, путешественника создавала  определенный контекст, отличный от контекста обычной психотерапевтической группы. Требовало от участников погружения в соответствующие образы, переживание этих ролей, перестройку мышления и восприятия происходящего. Способствовало работе на более символическом, а иногда, и архетипическом, уровнях. Еще одной из особенностей развития данной группы, была затянувшаяся конфликтная стадия, на мой взгляд, причиной этому была свободное от директивного управления терапевтом пространство. В условиях полной неопределенности повысился уровень тревожности многих участников и для снижения внутреннего напряжения и тревожности, участниками был использован конфликт между  собой, а так же между некоторыми участниками и терапевтом. Благодаря конструктивно протекающему конфликту при нейтральной, внешне отстраненной, позиции терапевта, группа успешно преодолела конфликтную стадию и сплотилась на качественно ином уровне, чем до конфликта.

 Место и роль терапевта в группе, его отношения с участниками.

На начальной стадии роль терапевта заключалась в ознакомлении участников со спецификой мифологического подхода в терапевтической работе, с историей создания мифов и их терапевтического значения. С особенностями восприятия и переживания личных мифов и возможностями рождения группового мифа.  Т.е. роль терапевта, в начале, была просветительской. Далее, в процессе развития группового процесса, основной функцией терапевта стало создание и поддержание специфического контекста, способствующего творческой работе с образами, символами, метафорами. Роль проводника в мифологический мир. Роль творца своеобразной реальности. Роль опытного волшебника, обучающего начинающих чародеев, волшебству. В конфликтной стадии развития группы, терапевт занял роль,  принимающего мудреца, который не предпринимал каких – то определенных действий для ускорения разрешения конфликта, а созерцал и позволял быть тому, что есть.

Насколько полученное соответствовало моим ожиданиям.

Перед началом группы у меня не было каких-либо ожиданий и представлений о том, что будет, т.к. не было ни опыта участия в подобных группах ни информации от других.  Но интерес к неизвестному и открытость новому опыту помогли мне пережить несколько удивительных моментов. С искренним любопытством участвовал в практиках и наблюдал за работой других участников. А заключительная практика, где каждый из участников, подбирал предмет от себя, словесное обозначение и оценивал свое присутствие в денежном эквиваленте, а затем эти подарки попадали в руки каждого из участников, поразила меня своей глубокой символичностью и значимостью,  по необъяснимым мне законам, каждый из участников выбирал для себя наиболее подходящие для него символы, отражающие его  актуальные потребности и переживания. Это очень поразило меня и при всем моем скептическом отношении к необъяснимым вещам, способствовало принятию факта присутствия мистического в нашей жизни.

Личный опыт

Степень включенности в жизнь группы.

Степень моей включенности в жизнь группы была достаточно высокой и выражалась участием в практиках, предлагаемых терапевтом и желанием научиться видеть, как взаимодействуют между собой участники группы и как поведение и состояния одних участников группы влияют на других. Иногда мне удавалось не только увидеть взаимодействия, но и оказывать собственное влияние посредством метафор на состояния и действия других участников. Так же особый интерес у меня вызывала позиция терапевта, который при поверхностном взгляде активно не управлял процессом, находясь в роли «буддиста-активиста», но при более внимательном рассмотрении мне иногда удавалась заметить, как терапевт влиял на контекст, управляя вниманием участников, посредством задавания вопросов, направляющих к тем или иным размышлениям и переживаниям. Мое участие в практиках позволило мне применить некоторые практические навыки, полученные в результате обучения, такие как установление контакта, отражение, подстройка и ведение, эмпатичиное пребывание с человеком.

Насколько мой способ жизни в группе отражал мою повседневную жизнь.

Мой способ жизни в группе отличался от моей повседневной жизни тем, что я был менее категоричен в суждениях по поводу происходящего в группе,  меньше оценивал то, что видел и с чем соприкасался, старался оказывать созидательное влияние на группу, изменения предлагал эволюционные, а не революционные. В повседневной жизни я чаще придерживаюсь, установки: есть мое мнение, и есть неправильное мнение. В группе у меня получалось увидеть происходящие события с разных точек зрения из разных перспектив. В группе я был более открыт к новому, неизвестному мне, с большим доверием относился к практикам, предложенным терапевтом и процессам, протекающим в группе.

Какие проблемы решал в группе насколько продвинулся в их решении.

Мой запрос на группу был сформулирован мною как «эволюция вместо революции».

До группы мой жизненный опыт в большей степени опирался на установку, что для того, чтобы что-то новое построить, надо сначала разрушить старое и несколько раз в своей жизни я разрушал созданное собою и затем с нуля начинал новое. На группе у меня так же возникали порывы устроить революцию, сломать то, что уже было достигнуто группой, но терапевт обращал мое внимание на то,  какой ценой моя цель может быть достигнута и каким количеством жертв и потерь для себя и для других обернется мое стремление резких перемен. Благодаря замечаниям терапевта и внутренним размышлением о действиях и возможных их последствиях, я менял собственную стратегию поведения в группе, старался привносить в группу только то, что может быть безусловно полезным для решения терапевтических задач участников. Т.е. в итоге мне удалось вносить изменения в групповой процесс более экологичным образом, постепенно и последовательно. Опыт полученный на группе я постарался перенести и в повседневную жизнь, во взаимоотношения в семье и на работе, благодаря чему в моей жизни стало больше последовательности, связанности и ответственного отношения к изменениям в себе  и взаимодействиям с другими.

Что нового открыл в себе

В процессе практики по выявлению личных мифов осознал, что мне зачастую свойственны несвоевременность и неуместность, которые оказывают существенное влияние на мою жизнь и значительно усложняют процесс моего развития и достижения мною целей, которые жизнь передо мною ставит, а я вместо того, чтобы научиться прояснять и реагировать на вызовы жизни, создаю собственные вызовы и заполняю ими свое жизненное пространство.

Так же в процессе выявления личного мифа я осознал, что некоторые критерии успешности в том, чем я занимаюсь сейчас, привношу из прошлого, что служит возникновению внутренних конфликтов и недовольства самим собою.

Открыл в себе необходимость в перераспределении своего внимания между вниманием на самого себя и вниманием на других, в сторону внимания на других, на отношения, взаимосвязи и процессы, протекающие между людьми.

Очень резкие перемены могут свести с ума…

Находясь в контакте с другим человеком, могу с достаточной точностью интерпретировать переживания этого человека. Для того чтобы понимать и быть понятым не обязательно говорить, а можно по настоящему присутствовать с другим, быть с ним, благодаря чему и возникает более глубокое взаимопонимание.

Открыл в себе частое проявление феномена сращивания. Сращивание со своими социальными ролями, со своими желаниями, с идеями, с собственными концепциями о себе и о мире.  Благодаря вопросам терапевта, направленных на исследование данного феномена, таких как: в чем сущность для меня этого феномена? Что важного для меня в этом? Каким образом это происходит? Что это мне дает? Что я получаю от этого? Я получил возможность прояснения механизма действия этого феномена и его значения для меня в той или иной ситуации.

Что сам дал участникам своим присутствием в группе

Своим присутствием дал участникам пример постепенного, последовательного достижения терапевтических целей без резких изменений революционного характера. Собственным примером показал возможности видения различных перспектив и точек зрения на одну и ту же ситуацию, привносил разнообразие смыслов и значений на события, происходящие в группе и отношения к этим событиям. Делился собственными актуальными переживаниями, чувствами и мыслями. Принимал чувства и мысли других и их проявления.

Бирштонас, апрель 2012 г.