Структура тревоги – структура фантазма

 Тревога, находясь между желанием и наслаждением, обладает определенной структурой. Лакан демонстрирует это, используя известный оптический опыт с вазой и букетом.  Вертикальное зеркало не бесконечно, а имеет границы, как бы заключено в раму, увлекшись отражением, можно упустить то, что остается на полях.   В опыте ваза является отражением образа тела, а букет – либидинальной нагрузкой, влечением. Нарциссическая диалектика подразумевает, что отчужденное идеальное-Я становится недоступным, утраченным в другом.  Этот опыт позволяет обнаружить с другой стороны зеркала  образ  i҆ ҆ (а), представляющий виртуальный  образ образа реального. Поскольку путь к идентификации с виртуальным образом опосредован Другим, то и вступить в отношения с объектом (а), объектом желания  он может лишь через Другого, поместив объект (а) на его место. Желание – это желание Другого говорит Лакан.  Лишь только с помощью фантазма  субъект выстраивает  воображаемые отношения, которые приоткрывают доступ к желанию. Однако, это извечное движение на пути к желанию становиться миражем, который каждый раз при приближении удаляется, поскольку субъект встречается лишь с виртуальным образом i ҆ (а) образа реального.

В этом образе желания объект (а) , который служит желанию в фантазме опорой, остается невидимым. Чем упорнее человек приближается к образу своего желания, тем вернее теряет к нему дорогу. На этом пути подстерегает субъекта тревога. Вопрос объекта в этом случае выносится вовне, в поле психической реальности. Лакан остается верным  мысли Фрейда, мысли о кастрационной тревоге, расщепленности субъекта, децентрации и радикальной нехватке, развивая ее и продолжая.  Вопрос  в этом случае звучит так – он (объект) чей, твой или мой?  И само желание обнаруживает нехватку, ведь желать мы можем лишь в силу того, что нам чего-либо не хватает.

Желание предполагает Другого.  Говоря о желании, вспоминается известная притча, которую Лакан, в связи с этим рассказывает. Представьте себе, что одев маску на себя, я оказываюсь перед лицом гигантского богомола. Поскольку неизвестно, какая маска одета на меня, встает вопрос: кем я предстаю перед чудовищным животным? Именно в такой ситуации и появляется тревога.  Вопрос – чего ты хочешь? Или, что он от меня хочет? – оказывается для Лакана основным в понимании человеческой субъективности. Вопрос этот оборачивается  “неразрешенным недоумением, непосредственно затрагивающем мое Я: дело не в том, как Он меня хочет?,  а в том, чего нужно Ему в отношении места, которое мое Я занимает?”. ¹

В этих диалектических отношениях между желанием с одной стороны, и нарциссической идентификацией, с другой можно обнаружить функцию тревоги как сигнала. Момента неопределенности, ожидания и торможения перед выбором – исчезновения собственной субъективности или обретения себя еще не известного и неминуемо столкнувшегося с кастрацией.

Фрейд говорит о фантазматической природе психической действительности, которая связана с бессознательным желанием. Субъект всегда разыгрывает свой фантазм на сцене и играет на ней определенную роль. Лакан продолжает развивать понятие фантазма и связывает его с защитной функцией. Остановив демонстрацию фильма перед опасным моментом, можно защитить зрителя от травматической ситуации. Таким образом, фантазм становится стоп-кадром, скрывающим кастрацию. Лакан сравнивает фантазм с картиной, установленной в раме окна, картину, в этом случае, зритель может рассмотреть с трудом,  но, в окно  взглянуть она точно не позволит. Реальное, встреча с кастрацией, внушающей страх, это и есть то, что скрывает картина. В случае разрушения фантазма, открывается зияние распахнутого окна, тревога в обрамлении оконного переплета, откуда врывается Unheimlich. Структура тревоги, строго говоря, идентична структуре фантазма, она заключена в рамки, кадрирована и возникает при определенном взаимодействии с объектом (а), который служит в фантазме опорой желания. В сновидениях людей, испытывающих тревогу, зачастую, можно заметить сюжеты, связанные с выпадением из окна. Выпадение из окна также часто используется в попытках суицида.

В сновидениях фантазм порой является в чистой форме. “Мне приснилось, что вокруг ночь и я лежу в своей постели (…).  Помню, когда мне это снилось, была зима, зимняя ночь.  Вдруг окно само открывается, и я в ужасе вижу, что на большом ореховом дереве за окном сидят волки (…) мне стало очень страшно, наверное, оттого, что они меня сейчас съедят, я закричал и проснулся”.² Знаменитый фантазм Человека-Волка, позволивший Фрейду реконструировать травматическую сцену того, что не явлено, и, натолкнувший его на след влечения. Структура того, что видно за окном, (волки сидят на дереве) и того, что отражается в зеркале оптического опыта (подставка и ваза) – идентичны. Лакан обращает внимание на рисунки шизофреников, где зачастую можно увидеть дерево, на котором что-то или кто-то сидит. Невозможная попытка субъективации  отброшенного, утраченного навсегда.  Почтовые открытки с видом, тонкая грань отделяющая экран фантазма от ужаса Реального.

Выходя на сцену, выговаривая себя человек, тем самым, предопределен встрече с тревогой. Между ускользающим  желанием и  отложенной встречей с Реальным обнаруживает себя тревога, сопровождая процесс субъективации и усложнения психического. Поиск себя, никогда не сложившегося и всегда становящегося, между памятью и забвением.

Список литературы:

1. Лакан Ж. Тревога (семинары: книга X (1962/63)). – М.: Издательство “Гнозис”, Издательство “Логос”, 2010. 

2. Фрейд З. Психоаналитические этюды. – Мн.: ООО ”Попурри”,  2004.