Тело как мишень женской нарциссической активности

Наращивание нарциссической экспансии в современном цивилизационном пространстве аффирмировано Г. Валь «Эрой нарциссизма», Ж. Липовецки «Эрой пустоты и временем нарцисса». К. Леш  объявляет современную культуру нарциссической по своей сути и проявлениям.

Имидж, отмечает Н. Мак-Вильямс, заменяет сущность, и то, что К. Юнг называл персоной, становится более живым и надежным, чем действительная личность. Ю. Кристева так описывает проблему нарциссической трансформации: «Современный человек теряет свою душу, но не знает об этом, ведь психический аппарат является тем, что регистрирует представления и их значимые ценности для субъекта. К сожалению, эта темная комната требует ремонта ».

Культ телесного совершенства в мощной детерминанте нарциссизма прочно занимает одну из ведущих позиций средства ее реализации. В традициях неоклассической модернистской и постмодернистской философии развита идея о культурно обусловленном качественном измененим всех социальных институтов, практическое воплощение которго связано с развитием у человека особой способности - способности перманентного самосовершенствования (Homo perfectus), что предполагает готовность к освоению новых видов деятельности, направленных на смену внешнего мира и самого себя. В этой связи исходным материалом для определения «бодицентризма» в современной культуре становится идея «неонарциссизма» (Ж. Липовецки, К. Леш, Х. Кохут), в фокусе которого оказывается декретирования модного тела  (Р. Барт). Тело становится объектом перфекционно-нарциссических манипуляций и постепенно теряет онтологический статус.

Гипертрофированная забота о внешнем виде, каноны современной красоты, входят в противоречие с естественной обусловленностю женщины, теряющей «дионисийское начало» (Камилла Полья). По аналогии с гиперреальностью (Ж. Бодрийяр) можно говорить о гипертелесности и ее контрафакционные формы, названные Ж.Бодрийяра «симулякр», то есть «копиями оригинала, которого никогда не существовало».

М. Мак-Клюен обозначил одной из черт информационной эры культурную травму, вызванную «самоампутацией» человеческих функций. Стремление конвертировать свое тело становится нарциссическим преследованием, а рынок пристижных телесных практик, позволяет моделировать и трансформировать свое тело, социально одобрительным и принятым культурой нарциссизма образом.

Происходит конвергенция тела с успехом, удовлетворенностью собой и счастьем. Исчезает интимная тональность в сексуальной репрезентации, тело становится инструментом и аттестацией социального успеха. Происходит редукция мотивационной сферы, флуктация, или тотальный беспорядок ценностных ориентаций, отражающий одну из характеристик нарцисса - конформизм, который обусловливает потребления широкого круга предлагаемых инновационных услуг, представляющих угрозу личностному функционированию и представляет угрозу здоровой женской идентичности.

Представляется, что нарциссическая активность по отношению к собственному телу является одной из форм отчуждения, результатом которых является фальсифицированное Я. Зависимость от узаконенных культурой и социумом стандартов восприятия телесности и заимствования из-за реального или мнимого несоответствия им превращает образ телесного «Я» в центр индивидуального произвола.

Образ телесного «Я» людей, находящихся под влиянием сильной зависимости от интрапсихичних состояний удовольствия / неудовольствия, а также требований и мыслей своего окружения, особенно склонен к патологическим колебаниям.

В литературе представлены образы тела при основных типах организации личности: расчлененное, опустошенное и всемогущее тело психотика; мозаичное тело при пограничных состояниях; раздетое и разгружено тело при деперсонализации; автономное сектор-тело при психосоматических расстройствах; экспрессивное тело, тело фантазм при истерии; и тело-фаллос при нарциссической организации.

Обновленное тело представляет собой изменение состояний одиночества и забот, которыми отныне окружено женское тело, которое становится настоящим объектом поклонения. Свойственное нарциссам обожание собственного тела, ежедневно проявляется в переживаниях, связанных с возрастом и появлением морщин, заботе о здоровье, фигуре, гигиене и уходе за собой (массаж, сауна, спорт, соблюдение режима, салоны красоты), что стало культовым.

К. Леш отслеживает составляющие элементы неонарцисизма в существующем страхе перед старостью, равнодушии к будущим поколениям, что усиливает страх смерти. Оказавшись в персонализированных системах, пишет Ж. Липовецки, отныне приходится терпеть и поддерживать себя в соответствующей форме, усиливать надежность тела, выигрывать время и соперничать с ним.

Р. Барт обозначил три средства осуществления идеального тела. Первый из них - тело манекенщицы, фотомодели, которое в структурном плане представляет собой парадокс: с одной стороны, тело имеет абстрактно-институциональную ценность, а с другой - оно индивидуально. К другим средствам отнесены: ежегодное декретирование того, какие тела модные, а какие нет; решение об устройстве одежды, чтобы оно трасформировало реальное тело, придавая ему значение идеального тела: удлиняя, утолщая, уменьшая, увеличивая и т.д.

Современная мода, по мнению Ж. Липовецки, в области одежды становится менее настоятельной, а критерии красоты тела заявляют о себе сильнее. Эстетические методы направлены уже не столько на то, чтобы создавать обманчивую иллюзию красоты, сколько на то, чтобы сохранить тело молодым и стройным; их конечная цель не в искусственном украшении вида кожи, а в ее омоложении, придании упругости и свежести. С одной стороны, женское тело в значительной степени сбросило с себя бремя притеснений в области половых отношений, продолжения рода или манеры одеваться; однако, с другой, оно попало отныне в кабалу эстетических требований, куда более властных, чем когда либо, и в дополнение, порождающие небывало сильное состояние тревоги. Итак, изменение телесного образа становится мишенью женской нарциссической активности и отражает кризис женской идентичности. Ж. Бодрийяр так объясняет парадокс нашего времени: происходит одновременно «эмансипация» женщин и мощная тревога моды. Дело в том, по мнению философа, мода имеет дело не с женщинами, а с женственностью; современная женщины заживо отторгнутые от себя и собственного тела под знаком красоты и принципа удовольствия. Женщина окружает свое тело сложными манипуляциями, и эта интенсивная, безупречная нарциссическая дисциплина превращает его в парадигму соблазна. Женщинам свойственен фетишизм, потому, что они постоянно осуществляют работу фетишизации над самими собой, превращаясь в кукол.

Манекенщица, пишет Ж. Липовецки не воспроизводит образ зловещей красавицы: она создает лишенный страсти и полностью искусственный симулякр роковой женщины, модный тип красоты, заколдованную женственность, которая сводится к ее внешнему виду. Роковая красота уступила место торжеству эстетических и только эстетических качеств женского пола, торжеству обаяния, нарциссическому удовлетворению быть прекрасной, давать себе в этом отчет и всем предоставлять возможность это увидеть.

Культура нарциссизма заставляет женщин к самооценке и постоянной рефлексивной активности в отношении собственного тела. Поэтому Ж. Липовецки вводит понятие психологического тела, которое заменяет тело объективное и становится конечной целью нарциссизма.

З. Фрейд рассматривал нарциссизм не только, как расстройство характера, но и как культурное предписание. С 1914 года он придерживался мнения, что в качестве исходного состояния следует рассматривать первичный нарциссизм, в котором, согласно модели амебы, образуется объектный катексис, который превращается со временем во вторичный нарциссизм - на самого индивида. При вторичном нарциссизме тело инвестируется как нечто отличное, как Я зеркало. Схема нарциссизма Ж. Бодрийяра развиваеться от первичной стадии, на которой субъект и объект нарциссической любви не различаются, к вторичной, где происходит интеграция субъекта путем самопознания, невозможного без другого. «Синтетический» нарциссизм - это третичный нарциссизм в схеме французского философа; на этой стадии нарциссизм становится общеобязательным и выступает в качестве средства репрессии тела. Именно репрессивность по отношению к телу представляется его «раскрепощением», сущность которого содержится не в освобождении телесного от внешних запретов, а в интериоризации их из-за необходимости «заботы о себе». Итак, логика «раскрепощения» телесности ведет к состоянию «синтетического» нарциссизма, в котором тело превращается в однородную знаковую систему, полностью растворенную в символическом обмене.

Определение нового нарциссизма, или неонарцисизма Ж. Липовецки  дает следующее:

«Неонарцисизму недостаточно нейтрализовать социальный мир, освобождая социальные институты их эмоциональных вкладов; на этот раз обеспечивается именно «Я», которое теряет идентичность, при этом, как это ни парадоксально, благодаря его сверхобогащению ... Наше «Я» теряет ориентиры и собственную целостность, благодаря избытку внимания: «Я» становится расплывчатым ».

По мнению А. Лоуэна [12] мы живем в нарциссической культуре, в которой тело рассматривается как объект, а основная характеристика нарцисса заключается в том, что человек теряет возможность чувствовать и не мотивируется чувствами. В процессе строительства и поддержки собственного образа подлинность непременно исчезает, теряется возможность чувствовать, ведь для этого нужно быть собой, а не образом.

Продолжение следует...

	+3 8 067 728 80 10
	amaliyamakarenko
	[email protected]