Мой клиентский опыт песочной психотерапии и ее применение в работе с клиентами

Мой клиентский опыт

Меня песочная терапия привлекает своей разноплановостью. С точки зрения психологического анализа, разбору может быть подвергнут песочный ландшафт, а также, фигуры, выставленные клиентом в композицию, наполненную проективным смыслом и символическим содержанием. Кроме того, для меня важно и то, что песочная терапия – юнгианская или интегративная, так или иначе - наглядна. При всем своем функциональном многообразии, композиция, созданная клиентом в рамках песочницы - это факт действительности, объективизирующий глубинные субъективные процессы в психике клиента. Не забывая о том, что полезно обращать внимание на формальное значение фигурок, мы помним также об их архетипическом содержании, а также, устремляемся в процессе работы с клиентом, соотнести полученную композицию с актуальными событиями в его настоящей жизни. Иными словами - к осознанию материала, высвобожденного из подсознания благодаря процессу создания песочной композиции клиент может подойти различными способами. Терапевту, остается лишь идти за клиентом, чувствуя тот индивидуальный ключ, который подойдет к замкам клиента.

Мой клиентский опыт песочной терапии полнее раскрыл теоретические богатства, заключенные в титанических трудах К.Г. Юнга. В частности, в личной терапии я, во-первых, обратил внимание на то, как некоторые из бессознательно выбранных мною фигурок выпадают из поля сознательного восприятия. Заметив эту особенность в себе, я почувствовал, что и мои клиенты могут упускать из виду некоторые фигуры, стараться заболтать терапевта, увести его в сторону, и, в конечном счете, обмануть самих себя. Обращая внимание на свои чувства, ассоциации в моменты личной терапии, нам легче понять восприятие и индивидуальные психические процессы клиента. Таким образом, стала очевидна поддерживающая (хоть и зачастую безмолвная) позиция терапевта в отношении клиента. Наконец, сам факт анализа песочной картины, реально сблизил мое сознательное с бессознательным, помог интегрировать информацию полученную в песочницах в мою сознательную часть себя. Если проще – песочная терапия позволила мне вернуться к собственным истокам.

Уже после двух сеансов я приобрел ранее утраченное внутреннее убеждение, что я это я, и что бы ни происходило в моей жизни сейчас или позже - это часть бытия, часть меня, это происходит потому что так должно быть. Осознанность расширилась, появилась ясность мотивов, изменилась содержательная направленность сновидений, а также, исчезли трудности засыпания.

Мой опыт применения песочной терапии

Выше я уже упоминал о проективной функции песочной терапии. При всей своей символичности, таким образом, песочная композиция наглядна, и потому, ее материал всегда становится конкретным воплощением внутреннего мира клиента, доступным для проработки, с целью интеграции внутреннего материала в сознательную жизнь клиента, а значит, нахождения баланса бессознательного и сознательного уровня.

Все это стало открываться моему исследовательскому пониманию не так давно. Это значит, что потенциал, которым обладает песочная терапия для меня как клинического психолога еще не истрачен, не ассимилирован в полной мере. Вообще говоря, возможно, он неисчерпаем, поскольку песочную терапию можно рассматривать и как частный вариант арт-терапии, а песочница может быть и педагогической (коррекционной), а не сугубо психологической.  Значит, творческий подход специалиста к песочной терапии как методу может быть полезным клиенту в различных вариациях.

На практике мой опыт применения песочной терапии начался в 2014 году. Архетипический уровень песочной композиции, создаваемой клиентами оставался для меня в те дни скрытым и недоступным пониманию, однако я был достаточно гибким и наблюдательным, чтобы заметить, как один из моих сложных клиентов (мальчик 8-ми лет, имеющий СДВГ, с наличием аутистических проявлений в клинической картине и поведенческие девиации, как то: трудности социального взаимодействия, необучаемость в массовой школе, конфликты с мамой и пр.) расслаблялся в процессе игры с песком, концентрировался на том, что делал в песочном поле. Ломая и строя свои миры, в которые сперва не допускал никого из других ребят, он учился выстраивать свои границы, а позже – позволял ребятам вовлекаться в совместную игровую деятельность.

Впрочем, тот клиентский случай подробно описан мною отдельно (включая работу, проведенную с матерью ребенка) и выходит за рамки данной статьи.

Как специалист, который занимался коррекционно-развивающей и психодиагностической работой с этим конкретным мальчиком на протяжении нескольких месяцев, я интуитивно сообразил, что ему был необходим опыт принятия. От меня он получил его не услышав никаких авторитарных нравоучений, а наоборот, живую заинтересованность и готовность помочь. Таким образом, у нас возник хороший терапевтический контакт. Аутистические проявления поведения ребенка я смог расшевелить, присоединяясь к нему в ситуациях игровой деятельности в конструктор. Играли мы почти каждый сеанс, и, таким образом, я отмечал все новое, что возникало в игровом процессе. Идея, которая интуитивно ко мне пришла была следующей: игровая деятельность ребенка проективна, отражает его отношение к окружающим, самому себе или семье, в которой он растет. Я бы позволил себе заметить, что это фактически сближает игровую и песочную терапию. Ведь не секрет, что то, что разворачивается на песочной композиции клиента в динамике, во многих случаях имеет быть право перенесенным на реальное взаимодействие клиента с людьми в жизни вне терапии.

Другое дело, что таковое перенесение не должно быть закостенелым и механическим. Для этого, как мне кажется, психологу необходимо развиваться в рамках избранного подхода, проходить личную терапию, открываться различным точкам зрения, и главное - ценить клиента, а не оценивать его личность, способности и трудности. Все это возможно тогда, когда специалист ценит самого себя и то, что он делает на практике. Практике, которую он сознательно связывает с теоретическими разработками классиков школы а не в отрыве о т оной по принципу «я и так все знаю».

14.09.2015

Некоторые дополнения всвязи с наблюдениями и практическими наработками

1. Для себя я нахожу приемлемым и целесообразным в ходе психологической работы с родителями детей имеющих ОВЗ миксовать арт-терапию и интегративную песочную терапию

2. Недавно с интересом узнал для себя, что песочная психотерапия достаточно эффективна при работе с психологическими травмами (особенно, на этапе их "закрытия")

3. Полезно смотреть на песочную композицию не только с позиций психолога-специалиста, консультанта-партнера и пр., но и глазами клиента. Как он выкладывает фигуры? Что он видит со своей позиции (в буквальном смысле), и как это относится к его личностно-значимой ситуации? Задайтесь вопросом и ищите ответы.

Таким образом, многоаспектность метода песочной терапии с одной стороны, и, переключаемость специалиста - с другой, я считаю, помогут психологу в работе с клиентом (пациентом). 

10.02.2016