Посттравматический рост: интервью автора концепции Ричарда Тэдеши

В последние несколько десятилетий, в частности после военных действий в Афганистане и Ираке, появилось огромное количество публикаций о  посттравматическом стрессовом расстройстве, известном ранее как военный невроз, и этот термин мало-помалу вошёл в массовое сознание.  Оборотная сторона посттравматического стрессового расстройства – посттравматический рост имеет такую же долгую историю существования, но лишь недавно, в 1995 году был введён в научный оборот доктором Ричардом Тэдеши и доктором Лоуренсом Кэхоуном как термин, обозначающий потенциальный и альтернативный исход преодоления травмы. Интернет портал BRAINLINE.ORG, созданный для помощи и поддержки людей с травмой головного мозга и их родственников, попросил доктора Тэдеши поподробнее рассказать о посттравматическом росте.

Что же такое в действительности посттравматический рост?

Термин посттравматический рост или ПТР описывает опыт позитивных изменений как один из возможных исходов столкновения с тяжёлыми жизненными кризисами. Это, конечно же, достаточно старая идея, которая не раз находила своё выражение в литературе, философии и религии почти всех культур мира. Важно отметить, что мы не говорим о травматическом событии как о непосредственной причине ПТР, мы говорим о травме как о катализаторе, спусковом крючке для душевной работы, приводящей к дальнейшим позитивным изменениям.  Таким образом, посттравматический рост – это некий процесс, разворачивающийся после травматического события.

В каких областях жизни проявляется посттравматический рост?

В течение многих лет изучения этого феномена Лоуренс Кэлхоун и я проводили серии интервью с людьми, получившими серьёзные травмы, осуществляли их статистический анализ и обобщали их в смысловые секторы. Таким образом, мы выявили пять сфер жизни человека, в которых может проявиться посттравматический рост: (1) нахождение новых возможностей в жизни; (2) ощущение возросшей личностной силы; (3) большая близость и признательность по отношению к другим людьми; (4) осознание ценности жизни в целом; (5) возросший интерес к духовной стороне жизни. Некоторые из этих областей включают такие распространённые чувства как «Я осознал как важно жить в настоящем, ценить каждый день своей жизни», «Я стал больше сопереживать другим людям, стал более открытым», «Я научился принимать помощь от других людей» и «Я могу теперь делать вещи, о которых раньше никогда не задумывался».

Существует ли определённый тип людей в большей степени способных к переживанию ПТР?

Я бы сказал, что посттравматический рост с большей вероятностью переживают люди, имеющие тенденцию активно преодолевать трудности, а не избегать их. Люди открытые для изменений, способные принять спонтанность и непредсказуемость жизни. Люди, которые несмотря на то, что потеряли возможность делать какие-то привычные для себя вещи, фокусируют свою активность на новых для себя сферах жизни. Эти люди открыты для новых идей, новых возможностей, нового опыта и новых выборов, для таких альтернатив, с которыми они не имели дела до того, как произошла трагедия.

Почему одни люди теряют себя после травмы, а другие принимают свою утрату и превращают это в приобретение или возможность?

Я знаю, это прозвучит странно и обескураживающе, но те люди, которые, были менее устойчивы до трагедии, имеют тенденцию быть более открыты к посттравматическому росту. Если кто-то уже крепко стоит на ногах и обладает устойчивостью к стрессам, он не особо сильно нуждается в изменениях. А посттравматический рост сопровождается очень большими изменениями.

После травмы люди переживают как негативные, так и позитивные чувства. Как именно эти амбивалентные эмоции проявляются? Помогаете ли вы справиться с негативными переживаниями, или стараетесь больше фокусироваться на позитивных? Или вы ищите баланс типа инь-янь?

Чтобы двигаться к посттравматическому росту вы должны пройти через этап интенсивной рефлексии. Человек должен прожить эмоциональную боль, следующую после серьёзной травмы, это необходимый этап, но сам по себе он не производит никакого движения вперёд. Когда завершится работа горя, когда эмоциональная боль и чувство утраты будут пережиты и прожиты, человек сможет начать осмыслять произошедшее и впустить в свою жизнь возможности для изменения и роста. Многое в этом процессе зависит от наличия и качества поддержки со стороны окружающих. Если вы окружены любящими людьми, которые поддерживают и разделяют ваши мысли, происходящие с вами изменения, то у вас будет больше возможностей для роста, нежели если бы вы были окружены людьми, обесценивающими ваши усилия по изменению и росту.

Оказывает ли тип травмы влияние на вероятность переживания посттравматического роста?

Согласно нашим наблюдениям, более серьёзное событие влечёт за собой более интенсивный посттравматический рост. Например, если вы стали участником небольшой автомобильной аварии, вы можете находиться в шоковом состоянии несколько дней или недель, но маловероятно, что этот инцидент подвигнет  вас на существенные изменения в жизни. А вот если вы попали в серьёзную автокатастрофу, в которой чуть не погибли, у вас появится много вопросов и мыслей, в том числе о смерти, о том, как вы хотите провести свою жизнь, и вы будете открыты для действительно больших перемен.

Существуют ли хотя бы приблизительные границы временных периодов, когда люди испытывают больше негативных реакций на травму, и когда начинают двигаться в сторону посттравматического роста? Зависит ли вообще уровень ПТР о того сколько времени прошло после травмы? Он уменьшается или увеличивается со временем?

Проводя наши исследования, мы обнаружили, что ПТР с большей вероятностью возникает в короткий или средний период после травмы, где-то в течение 1-2 года. Когда эмоциональные процессы после трагедии несколько ослабевают, люди могут двигаться вперёд и открывать новые возможности для изменений и роста. Мы недавно завершили исследование с участием военнопленных из Ханоя. Они были протестированы сразу после Вьетнамской войны, и теперь мы провели повторное тестирование. Мы обнаружили устойчивость позитивных изменений, возникших после травматического опыта нахождения в плену. Бывает так, что спустя какое-то время люди пересматривают или утрачивают свои позитивные изменения. Так было с моим пациентом, у которого был диагностирован рак. Онкологическое заболевание заставило его переосмыслить свои приоритеты и изменить свой образ жизни. Однако пять лет спустя после успешного лечения он вернулся ко мне и сказал, что этот эффект стал затухать, а изменения исчезли, но он не хочет возвращаться к тому, что было до диагноза, не хочет становиться тем человеком.

Есть ли какие-то определённые действия, которые люди совершают, чтобы возник посттравматический рост?

Когда после глубоких жизненных кризисов или травм люди инициируют радикальные перемены, находят свою миссию, их цели становятся альтруистичными по преимуществу, они совершают также и те действия, которые позволяют им изменить свой образ жизни и самих себя.

Например, мы лечили парня, который после автомобильной аварии оказался парализован. В результате он преобразился из типичного музыканта с ценностями «секс, наркотики и рок-н-рол» в реабилитационного психолога, который сопровождает людей с инвалидностью. Полученный опыт дал ему возможность выстраивать отношения с пациентами на более глубоком уровне и оказывать подлинную поддержку. Он превратил то, что было ужасно для него лично в благо для других людей. Он признался, что чувствует благодарность за несчастный случай и те изменения, которые произошли с ним и без которых он никогда бы не нашёл своё истинное призвание.

А вы сами совершали какие-нибудь изменения в своей жизни под влиянием своей работы с травмированными людьми?

Я стал испытывать большее уважение к тем людям, которые пережили какую-либо травму. Я надеюсь, что смогу найти столько же силы в себе, как это делают мои клиенты. Я пытаюсь больше отдавать в жизни, ценить каждое мгновение, отличать действительно важные вещи от пустяков и вовремя останавливать себя, когда начинаю слишком остро реагировать именно по пустякам. Я чётче ощущаю свои недостатки и пытаюсь их исправить - иногда успешно, иногда нет. Я продолжаю свою работу и постоянно учусь, тем более, что мои клиенты являются такими потрясающими учителями.

Иллюстрации в тексте: Dennis Sibeijn

Полный текст интервью