Библиотека знаний о себе

Обычно люди, полагая, что себя хорошо изучили и знают, полагаются на библиотеку знаний о себе. В человеческой жизни много что происходило, много что произвело на человека впечатление, запомнилось – вот все это и отложилось в библиотеку знаний (я, говоря об этом, представляю себе библиотечную картотеку, где на каждой карточке написаны какие-то данные, а моя подруга, айтишница, оперирует термином «кэш» :))). Там лежит и информация о близких («Это бабушка, она уже старенькая, любит вишневое варенье, вязать варежки и ~~рассказывать как видела Ленина~~ учить жизни»), и о себе и своих пристрастиях («Я плохо разбираюсь в алгебре и ужасно люблю шоколад»), и об окружающем мире («Никому не интересно смотреть, что ты плачешь; ты только всех раздражаешь своими проблемами, поэтому будь весёлой, бесконфликтной и беспроблемной») – ну например.

Библиотека знаний – это совсем не плохо. Даже наоборот, хорошо. Тех, кто потерял память (и с ней всю свою библиотеку знаний), лечат. В одном из романов Станислава Лема люди, высаживавшиеся на дальнюю планету, теряли память, и полностью утрачивали ориентацию в окружающем мире; например, на месте их гибели было найдено мыло со следами укусов зубов. Ну не помнили люди, что делают с мылом, и это знание было потеряно.

Библиотека знаний о себе и мире здорово разгружает оперативную память: «Так, в прошлый раз я заказывал бифштекс и картошку, и мне, кажется, понравилось; значит, и сегодня закажу снова – мою любимую, картошечку!»
Библиотека знаний сильно экономит время: достаточно раз собрать информацию о мире и о себе, и всё, можно обращаться к ней регулярно, по мере надобности. Как говорит об этом моя подруга-айтишница, «запрашивать кэш». Постоянно заново собирать по крупицам информацию о тех людях, с которыми каждый день общаешься – не очень-то удобно.
Библиотека знаний очень повышает самооценку и снижает травматичность от коммуникации со внешним миром. Получать новые знания – всегда болезненно, что там ни говори. Приходится быть в позиции неумейки и незнайки, совершать ошибки (а в нашей культуре ошибки – болезненны и унизительны!), получать удары по самооценке. «Знайкой» быть приятно и почётно, «незнайкой» – стыдно и неуютно. Опять-таки, пока исследуешь внешний и внутренний мир, получаешь болезненную обратную связь (она может и не быть болезненной, но человек обычно готовится к худшему).

То есть, у библиотеки знаний масса плюсов. Она позволяет человеку чувствовать себя сведущим, свободным и вооруженным знаниями.

Правда, есть небольшой, но неприятный нюанс, про который писал классик: «…но во время пути собака могла подрасти…». То есть, окружающий мир меняется и записи в библиотеке знаний перестают соответствовать истинному положению вещей. И вот в этом-то и кроется проблема.

Знания о себе и мире могут устареть. Например, в «кэше» записано: «Вот мой муж, он очень меня любит». Это приятное знание, когда-то даже бывшее истиной; оно ласкает самолюбие и дает иллюзию безопасности. А муж давно уже не тот, у него три любовницы и заначки в двух банках, и общее имущество он на себя втихаря переписывает. Встреча с объективной реальностью, которая откроется бедной женщине, когда закрывать глаза на правду станет невозможно, будет чрезвычайно болезненной.
Знания о себе и мире может быть намеренно или ненамеренно искажаемы другими. Например, в классическом фильме «Газовый свет» главная героиня выходит замуж за мужчину, который старается свести ее с ума, рассказывая, что она неадекватна и психически нездорова. Якобы она выдумывает события, теряет предметы, совершает безумные выходки, а супруг заботливо старается оградить ее от психического нездоровья. Бедняжка почти верит злодею, но обман разоблачается. Гнев героини страшен: в последней сцене фильма она размахивает перед мужем-лгуном пистолетом и в ярости кричит: «Тебе это кажется! Вот выстрелю сейчас, и скажу, что всё тебе показалось!!!».

Самое интересное, как люди предпочитают обходиться с собственным кэшем, с собственной библиотекой знаний. Это – предмет моего самого бурного изумления.

Так вот: обычно люди не исправляют кэш, не корректируют знания в библиотеке – они пытаются «подрихтовать» внешний мир и окружающую действительность так, чтобы те соответствовали их представлениям. Иногда на это уходит уйма времени и сил. Иногда это требует «подгонки» других, живых людей под свои представления о мире. Или «подгонки» самого себя под эти представления.

Но, обычно, чрезвычайно интересные вещи происходят там, где вступают во взаимодействие отношения между людьми и их библиотеками.

Например, постоянно рассказывается история о человеке, который пошел на психотерапию (часто не выдержав расхождений между собственной библиотекой знаний и реальной действительностью). И многое в своей жизни и отношениях поменял. И вот является он, обновленный, к близким, а те недовольны – верни как было! Дело даже не в том, что наш изменившийся клиент стал хуже для них (он не всегда стал хуже) – он стал непривычным, незнакомым, и теперь из-за него целый раздел библиотеки переписывать. Это ж так неудобно! Возможно, он и раньше был не самым удобным человеком, но к нему уже как-то приноровились. А теперь вот – придется изучать новые характеристики, тратить на это время и силы, потом менять карточки в библиотеке, и еще непонятно, какие и сколько. Нет уж, вертай всё взад, и не покушайся на наше удобство! Мы всегда знали, какой ты – и дальше будем общаться с тем, кто был на месте тебя сегодняшнего. И некоторые, что характерно, продолжают общаться именно что с бывшим, а не с нынешним, изменившимся человеком.
Иногда человек меняется сам, спонтанно, и никто в этом не виноват. Просто вырос или перенёс жизненный кризис, и уже не открутишь назад. Помните сцену из старого фильма «Золушка» по пьесе Евгения Шварца, где король, возмущаясь, кричит: «Безобразие! Почему мне не доложили, что мой сын уже вырос!»? То есть, папа-король привычно общался с принцем, как с маленьким мальчиком, а он возьми и вырасти в юношу, да еще и влюбись! Опять сплошные неудобства. Папа был не готов взаимодействовать с таким, новым сыном, и папа сердится.
А иногда людям настолько важна выстроенная вокруг знаний в библиотеке система отношений, что они готовы костьми лечь и полностью живого человека обстругать, лишь бы он помещался в прокрустово ложе привычной системы отношений. (Об этом, например, фраза «для мамы ребёнок всегда останется маленьким» – то есть, у него самого уже внуки, он немолод и сед, а мама будет упорно проверять, не забыл ли он, дурачок несмышлёный, завязать поплотнее шарфик. Понятно, что тут система, в которой мама – самое важное для ребёнка и центр его мироздания, важнее объективно изменившихся людей, их новых характеристик и новых потребностей. Ей важно быть самой главной в жизни выросшего ребёнка, незаменимой и заботливой, поэтому изволь звонить маме ежедневно и отчитываться, как ты там докторскую пишешь, сыночка, а то мама переживает и уснуть не может).

Так что библиотека знаний – не мертвое хранилище когда-то актуальных данных, а рабочий инструмент. Когда она таковым инструментом быть перестаёт, то проблемы возникают и у самого владельца знаний, и у окружающих: человек или не лучшим образом вписывается в современное ему общество, либо смело идёт на это общество в бой, пытаясь подогнать весь мир под свои стандарты и представления о прекрасном. (Все попытки возродить патриархат, Российскую империю или коммунизм – из этой серии; возможно, какие-то удачные элементы из перечисленных типов социальных отношений еще и вернутся, но прошлое целиком, в прежнем виде, уже не вернётся).

И важно время от времени проверять сложившуюся библиотеку и обновлять в ней данные. Самый удачный для этого момент – когда на это укажет окружающая действительность.