А. Ф. Лосев. ОЧЕРКИ АНТИЧНОГО СИМВОЛИЗМА И МИФОЛОГИИ

<<< ОГЛАВЛЕHИЕ >>>

14. "ГИППИЙ МЕНЬШИЙ"

Несомненно, многим покажется странным, что я привлекаю, в целях изложения Платонова учения об идеях, диалог "Гиппий Меньший". Помимо того что он написан на чисто "этическую", как всегда говорят, тему, он, по общему убеждению, даже вообще ничего исключительного в себе не содержит. "Ведь этот разговор, – пишет Карпов (I 317), – есть не иное что, как диалектическая насмешка над тупоумием и хвастовством софиста". Я в корне не согласен с этим мнением. "Гиппий Меньший" содержит в себе одну очень крупную мысль, целиком вошедшую в общее учение Платона об идеях.

Именно Сократ (не Гиппий, а именно Сократ) утверждает, что лживые люди на нечто способны, а не просто они бессильны и ни на что не способны; значит, они как-то умны, т.е. имеют знание; они – мудры, хотя и только на обман: "муж, не способный и не разумеющий лгать, не будет лживым" (365d – 366b). Больше того. Чтобы лгать, напр., в вычислениях – надо уже уметь считать и знать арифметику (366с – 369а). Правда, "когда Ахилл лжет, он, очевидно, лжет без умысла, поневоле, принужденный злополучием войска остаться и оказать помощь, а когда Одиссей лжет, то – добровольно и с умыслом" (370е). Но ясно, что "добровольно лгущие лучше невольно лгущих" (371е), – так же, как и "в беге хуже тот, кто невольно совершает другое (напр., падает), нежели тот, кто намеренно". "Душа, невольно погрешающая, хуже той, что погрешает намеренно" (373с – 375d). "Та душа, что сильнее и мудрее, она-то, будучи лучшею, разве не является и более способною делать и то, и другое, и прекрасное, и гадкое, во всяком деле?" (375а). "Значит, когда она делает гадкое, – намеренно делает силою и уменьем; а это, кажется, принадлежит к справедливости, – или оба свойства, или одно из них". "Значит, тот, кто намеренно погрешает и творит гнусности и неправды, он-то именно в этом своем качестве и будет не чем иным, как добрым" (376аb).

Этот парадокс "Гиппия Меньшего" имеет очень определенное положительное значение. А именно оказывается, что самая ложь возможна только тогда, когда есть истина, что ложь есть лишь тогда, когда она – только обратная сторона истины. В этой чрезвычайно важной мысли уже предчувствуется "Софист"; и нельзя не видеть тут очень большого камня, легшего, среди всего прочего, в самое основание учения об идеях.