Страница 127 - Разум природы и разум человека - А.М. Хазен

Эфемерность памяти человечества есть критический фактор для его выживания как биологического вида. Она имеет физическую основу, которая замыкается на тот бесспорный факт, что время необратимо.

Классический пример необратимого во времени процесса – распространение тепла. Камень нагревают с одной из его сторон. Изменяется во времени и в пространстве температура точек камня, что отражает распространение в нём тепла. Этот процесс описывается дифференциальными уравнениями в частных производных параболического типа. Их свойство в том, что в любой момент времени в любом сечении камня можно измерить и записать температуры, а потом по ним рассчитать процесс вперёд – точно предсказать будущее. Но назад во времени такая задача некорректна – не может быть решена без дополнительных частных условий. Время необратимо и это объективно проявляется в возможностях и результатах решений необратимых задач.

Кажется очевидным обратное – будущее непредсказуемо, а прошлое всегда можно восстановить точно. Это одно из многих заблуждений, которые возникают, когда речь идёт об истории человечества. Даже для многих профессиональных узких специалистов по теплопроводности сказанное выше покажется неожиданным.

Если известны условия в данный момент (начальные и граничные условия), то современная математика позволяет предсказать будущее даже для человеческого общества. Конечно, это намного сложнее задач теплопроводности, но сегодня существуют модели даже “непредсказуемых” критических точек в его развитии (точек бифуркаций). Они допускают уточнения. Можно утверждать – будущее предсказуемо. Чем дальше развивается наука, тем точнее возможны расчёты будущего. Трудности в этом есть, но они не являются принципиальными запретами.

Иное дело с расчётами прошлого. История – необратимый во времени процесс. Поэтому при расчётах прошлого есть условия, при которых достоверный результат невозможен как глобальное ограничение. Оно типа тех, которые запрещают нарушать закон сохранения энергии.

Принципиальная необратимость времени людьми игнорируется потому, что существуют прямые или косвенные записи прошлого. Отсюда убеждение, что необходимо их только найти. Палеонтология ищет их в ископаемых остатках жизни. Археологи раскапывают города и гробницы прошлого. Историки идут назад в интервале существования письменности, собирая и изучая древние документы.

Вопрос о неустранимом отсутствии во многих случаях доступных палеонтологам переходных форм жизни я рассмотрел в главе III. Узкая специфичность археологических свидетельств понятна. Поясню ниже особенности устной и письменной документации прошлого.

Появление речи как следствия случайных изменений анатомии и физиологии предков человека положило начало синтезу информации о языках. Выживание выживающих есть главнейший фактор запоминания при синтезе информации для всех форм жизни и всех её особенностей. Язык дал человеку возможность запоминать ошибки настоящего, полученные дорогой ценой гибели индивидуумов и их коллективов. Потому с первых появлений языка в его функции вошла передача через поколения прошлого опыта. Необходимая для этого степень абстракции и обобщений сформировали форму продуктов языка – устные предания, легенды. Малочисленность тогда человечества и важность точности в передаче прошлого опыта сформировали требования к их консерватизму.

Как подчеркивалось ([86] и эта книга), изменение условий существования людей приводит к непрерывным необратимым изменениям фонетических языков. Устная передача с учётом перекрытия поколений неплохо отслеживала и корректировала возникавшие за счёт этого изменения содержания преданий. Несомненно, что к моменту возникновения письменности устно дошли относительно мало изменённые свидетельства наиболее крупных реальных событий многотысячелетней давности.

Письменность стала следующим шагом, позволившим запоминать прошлое и тем помогать выживанию выживающих. Но синтез информации, в частности о письменности, есть сопоставление несопоставимого. Пример аборигенов Австралии и ритуальной палочки с зарубками как письменности у них я приводил в главе IV. В этом существо всех форм фонетического письма – символы письменности ни прямо, ни косвенно не содержат в себе того, что в нём записано. Письменность есть именно и только запомненный случайный выбор.

Судя по всему, завершение перехода от устных преданий к письменности произошло у шумеров (хотя это весьма условная граница). Сами шумеры рассеялись или вымерли из-за изменения климата и вызванной этим многолетней засухи. Может быть всё это происходило и иначе, но важен факт – письменность, казалось бы, увеличила надежность и достоверность передачи прошлого опыта, исключив необходимость устной его передачи. Но одновременно она создала и особенности.

Записанный текст сохраняется неизменным, а фонетические языки, которые используются для его воспроизведения, непрерывно трансформируются за периоды в столетия. Меняются отношения и знания людей и описывающие их понятия. Казалось бы, вечное – запись – изменяет свой смысл во времени именно потому, что она консервативна, тождественна во времени как начертание символов.

Естественно, что даже без всякой науки и, тем более, без понятия о синтезе информации, люди это понимали. Возникло и усиливалось правило строгой тождественности воспроизведения старых текстов, признанных важными. Такая канонизация, однако, противоречит причинам и целям, которые её породили. Канонизированный текст теряет сопоставимость с новыми условиями, в которых он должен быть прочитан, понят и использован как прошлый опыт. Сопроводительные новые толкования канонизированного устранить этого не могут.

Сегодня в связи с массовым использованием компьютеров эта особенность языков и письменности приобрела гротескный характер. Меньше, чем за полстолетия, возможности компьютеров увеличились в миллионы раз. Неоднократно менялись языки программирования, а тем более детали в них. Многократно несопоставимо менялись технические устройства. В результате сегодня невозможно просто вставить в компьютер дискету с записанным всего лет десять назад текстом. Невозможно её прочесть и перетранслировать в современные редакторы даже, если она переписана на современные дискеты. И этот процесс продолжается на глазах. Обычные дискеты по примерно полтора мегабайта вытесняются Zip-дискетами по 100 мегабайт ёмкости. Но и они за пару лет заменяются на дискеты по 250 мегабайт. CD-диски можно переписывать приставкой к собственному домашнему компьютеру. По этой причине достаточно быстро исчезают из обихода средства для чтения информации, записанной совсем недавно. Но сегодня в памяти компьютеров без дублирования на бумаге уже находятся фантастически огромные объёмы самой разнообразной и исключительно важной документации. Только по количественным соображениям их невозможно перевести в бумажные документы. Эфемерность памяти прошлого из-за ограничений, создаваемых непрерывной эволюцией языков (теперь машинных), сегодня стала серьёзной проблемой. Например, чернила струйных принтеров неустойчивы к влаге, быстро выгоряют на свету.

Возникновение письменности было настолько поражающим, что сначала достойной её являлись записи на тысячелетия, выбитые на камне или выдавленные на потом обожжённой глиняной пластинке. Следующим носителем письменности стали шкуры животных. Даже папирус несопоставимо вечен по сравнению с современной газетной бумагой. Письменыные документы человека стали эфемерными.

Совершенствование компьютеров – это опять процесс снижения долговременности и надёжности хранения информации. Например, невероятное достижение середины ХХ века – транзисторы. Один из них тогда был больше и потреблял больше энергии, чем современный чип с миллионами транзисторов. Но он был более радиационно стоек по сравнению с современными чипами. Его несовершенство было тому причиной. Огромный по размерам pn-переход в нём, несовершенство технологии, снабжавшее его множеством дефектов структуры, делало несущественными новые дефекты как результат радиоактивного облучения.

Подобное проявляется по отношению к магнитной памяти, но для её разрушения даже радиации не нужно. В первых устройствах магнитной памяти для того, чтобы стереть информацию, перемагнитив ферритовые кольца, нужна была энергия, огромная в современных масштабах. Магнитные диски как средства для записи были почти метрового диаметра. На каждый бит информации в них приходились (опять-таки, в современных масштабах) огромные объёмы ферромагнитного материала. Но ферромагнитная упорядоченность эффект относительно слабый. Современное уплотнение памяти на дисках не только снижает используемые для неё объёмы ферромагнетиков. Оно требует изощрённых материалов, которые обычно получаются ценой снижения их точки Кюри (температуры утраты ферромагнитных свойств). Сегодня известно, но должного внимания не привлекает, что срок хранения магнитных дискет без потери информации ограничен годами десятью. К этому нужно добавить достоверный факт – сегодня электромагнитный импульс, создать который может бомба, заложенная в любой мусорной урне, необратимо сотрёт информацию во всех компьютерах на полкилометра вокруг да и самих их попортит. И даже этим, возможно неустранимым, эфемерность современной памяти поколений не исчерпывается.

При возникновении письменности и её широком внедрении за тысячелетия каждое записанное слово было чудом. Одни и те же тексты читались, обсуждались, заучивались наизусть многократно, многими, как система на протяжении сотен поколений. Книгопечатание не сразу изменило это. Почему Дюма написал огромное количество и таких толстых романов? Потому, что в его время чтение стало массовым. Потому, что у людей возникла возможность и необходимость читать как жизненная потребность. Сам факт молчаливого звучания текста стал удовольствием для людей, что вызвало ответ в виде вспышки толстых романов и стихотворчества. Литература стала составляющей жизни поколений и в такой роли способствовала социальному и техническому прогрессу.

Сегодня положение изменилось кардинально. Радио, магнитофоны, CD-диски сделали голос не нуждающимся в буквах для записи. Телевидение дополнило это великолепной движущейся цветной картинкой. Сложное восстановление образов и процессов с помощью чтения потеряло привлекательность. Удовольствие от чтения как процесса заменилось раздражением от затрат времени на то, что говорящая картинка полнее передаёт за доли секунды. Удивительно ли в таких условиях, что современные дети не хотят читать книги?

Немаловажно и то, что книги занимают место и много весят. И стоят книги дорого. На западе цена специализированной научной книги равна цене дешёвого, но великолепного, видеомагнитофона, сканера или принтера. Тем не менее, издательская деятельность выгодна. Издатель заинтересован в том, чтобы получить прибыль. Это прекрасно потому, что необходимо, чтобы книгу купили. Но это одновременно и недостаток, так как у издателей существует путь воспитать потребность в чтении того, что не содержит устранения неопределённости (то есть информации), а повторяет известное и далеко не самое лучшее – является информационным шумом.

Был период после того, как возникли языки, когда говорить и слушать выражало превращение чуда в обыденность. Он оставил нам непреходящие устные предания. Был период, когда чтение стало массовой потребностью – шедевры литературы остались нам от него. Смотреть и слушать в кресле или в кровати, мгновенно перемещаясь нажатием кнопки пульта на тысячи километров по Земле и на тысячи лет во времени – это период, в котором мы живём. Что он оставит потомкам?

Сколько информации как устранённой неопределённости при сотнях круглосуточных каналов телевидения и интернете почти в каждом доме? Ничтожно мало. В большинстве передач нет устранённой неопределённости. Более того, значительная её часть относится к технологии того, что общепринято как преступное. Например, вопреки правде жизни, обыденность на экранах убийств, которые воспитывают противоестественное – убеждённость, что из атомата или пистолета можно стрелять в упор и все остаются живы.

Задумайтесь над особенностями современного информационного взрыва. Со световой скоростью мчатся по кабелям и через спутники ежесекундно астрономические количества импульсов. В терминах теории связи это информация. Но в конце гонки импульсов сидит перед экраном телевизора человек, воспринимающий всё это “верёвочным компьютером” в виде своего мозга. Сможет ли мозг справиться с современными потоками информации, если они будут действительно информацией в виде устранённой неопределённости?

Понимание есть главная проблема современных взаимоотношений людей и современной науки!

Так или иначе, но вывод один – память человечества всегда была эфемерна и эта её особенность со временем только нарастает.

Страница 127 - Разум природы и разум человека - А.М. Хазен - Философия как наука