Глава 1. ПРЕДФИЛОСОФИЯ. РОДОВОЕ СОЗНАНИЕ: МИФ–РИТУАЛ–ТАБУ. ХРОНОЛОГИЧЕСКИЕ И СОДЕРЖАТЕЛЬНЫЕ РАМКИ НАЧАЛА ФИЛОСОФИИ - Становление философии на Востоке (Древний Китай и Индия)

Во многих древнекитайских и древнеиндийских философских текстах, в учениях о человеке, обществе, природе и познании в качестве составляющих тела человека, общественного организма, сфер космоса и философских категорий активно используются имена, духовный и телесный образы первопредков. Например, в космологических построениях “Хуайнаньцзы” пространственные и временные пределы мира Восток–Весна, Юг–Лето, Запад– Осень, Север –Зима и связывающий их Центр (вечность?) наряду с обобщением в понятийных образах пяти стихий –Дерева– Огня – Металла – Воды – Земли обобщены под видом и именами первопредков: Тайхао и Гоуман, Яньди и Чжумин, Ша-охао и Жушоу, Чжуаньсюй и Сюаньмин, Хуанди и'Хоуту [8,37 ]. Аналогично в “Чхандогья” Упанишаде Восток, Юг, Запад, Север и Центр обобщены под видом индийских первопредков Агни, Индры, Варуны, Сомы и Брахмана (92, 379–386]. В виде духовной сущности первопредки используются философией для именного и разумного (словесно-песенного) оформления природного и человеческого бытия, так что индийское и китайское мироздание становится сплошным человеческим, божественным и стихийно-вещным песнопением и мышлением [5, 91, 921. В генеалогиях “Шань хай цзин” первопредки выступают не только прародителями людей, но и царства как государственной общности 189, 122–129 . А в “Шан шу” и “Ли цзи” у китайцев и в “Брихадараньяка” и “Чхандогья” Упанишадах у индийцев первопредок становится уже историзированной личностью, он прямой участник человеческой истории, ее творец и ее идейное, политическое и нравственное воплощение.

В недавно найденном в ханьских погребениях в Мавандуй древнекитайском памятнике “Цзин фа” главный китайский первопредок Хуанди символизирует законодательное устройство общества и государственное единство, как и у индийцев Брахман есть высший законодатель и творец нравственных образцов [105, 45 ]. Образ первопредка стоит у истоков древней науки – математики, неся на себе числовую символику космоса и ритмов круговращения природы [5,56–75 ]. Греческая философия тоже традиционно использует знаковую систему мифологического мировоззрения, объединяя вместе понятие природной стихии и образ первопредка (божества). У Эмпедокла, например, огонь – это Зевс, воздух – Гера, вода – Нестис, Земля – Аид [68, 98 ]. У Гераклита: “Единое, единственно мудрое, не желает и желает называться именем Зевса” [28,441. Имя и образ первопредка как существенные составляющие античной философии присутствуют в теории идей (эйдосов) Платона, в метафизике Аристотеля, у эпикурейцев и стоиков вплоть до логической разработки их в позднем эллинизме. В целом можно с уверенностью заключить, что ни одна сколько-нибудь значительная область древнеиндийского, древнекитайского и древнегреческого мировоззрения не обходится без понятийного образа первопредка. Причем сам образ не остается какой-то раз и навсегда застывшей маской. Он исторически подвижен, от эпохи к эпохе меняет свою форму, атрибуты, функции, место в философском мироздании, наполняется новыми мировоззренческими смыслами [52, 66 ].

Предфилософские образы первопредка под действием философского познавательного мышления трансформируются в символ и наименование философской категории, открывая за собой и материальную стихию, и социальную сферу бытия. Без преувеличения можно сказать, что образ и имя первопредка создают мыслительное поле китайской, индийской и греческой античности. Именное, образное и содержательное единство мифологической фигуры первопредка и категории, философской стихии в древней философии китайцев, индийцев и греков непосредственно указывает на Предфилософские истоки их философии, которые восходят к родовому и послеродовому мировоззрению. Эту связь предфилософии и философии осознали и первые философы. Например, древнекитайские мудрецы философские начала даосизма связывают с родовой мифологией Хуанди (Желтого Первопредка) и называют ранний доасизм “учение Хуана и Лао”, т. е. “учение Хуанди и Лаоцзы”. А последующий этап развития даоской философии называют “учение Лао и Чжуана”, то есть “учение Лаоцзы и Чжуанцзы” [62, 330 ], и продлевают родовую мыслительную традицию через учение Лаоцзы в позднем даосизме. Конфуций тоже неустанно напоминает о древних корнях своего Ритуала, уходящих к ритуалам прошлых поколений: “Я передаю, но не создаю; я верю в древность и люблю ее. В этом я подобен Лао Пэну” 27, 1, 1531. Индийские мудрецы, которым приписывается авторство первых философских произведений – Упанишад, прямо исходят из родового мировоззрения и буквально строят систему своих воззрений на духовно-телесных образах Брахмана, Атмана, Праджапати, Пуруши [91, 154–155, 163– 173, 185–190, 201–205 и др.], развивая через них не только философское сознание и диалектику мышления, но и поэтическую метрику фольклорной культуры, углубляя ее до стилистики философского языка.

Таким образом, генетическую связь философии с предфилософией, которая прослеживается через эстетический (чувственный) и идейный (понятийный) облик первопредка, можно считать закономерностью, присущей становлению китайской, индийской и греческой философии. Эта связь обязывает философию расширить хронологические и содержательные рамки своего начала и включить в него родовой и послеродовой (переходный) типы сознания.