СОЦИОЛОГИЯ РОДОВОГО СОЗНАНИЯ. “СОЗНАНИЕ” и “ЯЗЫК РЕАЛЬНОЙ ЖИЗНИ” - Становление философии на Востоке (Древний Китай и Индия) – А.Е. Лукьянов - Философия как наука

Рассмотрение предфилософии методологически оправдано начинать с родового сознания. Исторически ему предшествует инстинктивная деятельность “становящегося человека”, а после него следуют учения, уже тронутые философской рефлексией. Следовательно, родовое сознание – это первая ступень в развитии самосознания “ставшего человека” и первая ступень предфилософии.

Наличие,родового общества на территории Китая и Индии подтверждается историческими и археологическими данными материальной и духовной культуры [48,701. Сущность этого общества, как и любого другого, заключается в том, что оно “не состоит из индивидов, а выражает сумму тех связей и отношений, в которых эти индивиды находятся друг к другу” [1,2141. Ведущими здесь выступают материальные связи и отношения. Они определяют содержание и способ развертывания духовных отношений, поэтому для раскрытия сущности родового сознания нужно обратиться к анализу материальных отношений рода.

На ранних этапах развития производительные силы родового общества находятся на уровне собирательства и охоты. Примитивные орудия при коллективных формах труда лишь позволяют извлекать и присваивать готовый продукт природы. При этом предмет деятельности, сама деятельность и субъект деятельности строго не дифференцируются – производит средства к жизни для человека природа, а человек в практике присвоения готового продукта вторит ритмам природы и следует ее естеству. Следовательно, производственно или экономически родовая общность не выделяет себя из природы. Коллективные формы ведения хозяйства ведут к тому, что и отдельный индивид экономически не выделяет себя ни из рода, ни из природы.

Добывание средств к жизни – это только одна из сторон воспроизводства непосредственной жизни. Другая сторона – производство самого человека: “Согласно материалистическому пониманию, определяющим моментом в истории является в конечном счете производство и воспроизводство непосредственной жизни. Но само оно, опять-таки, бывает двоякого рода. С одной стороны – производство средств к жизни: предметов питания, одежды, жилища и необходимых для этого орудий; с другой – производство самого человека, продолжение рода <...> Чем меньше развит труд, чем больше ограничено количество его продуктов, а следовательно, и богатство общества, тем сильнее проявляется зависимость общественного строя от родовых связей” [3, 25–26 ]. В родовом обществе эта зависимость сказывается с наибольшей силой, в нем господствует биосоциальная нерасчлененность [на греческом материале 52, 34–371.

Экономическая и биосоциальная нерасчлененность ведет к тому, что природа воспринимается человеком как органическое и социальное тело рода, как его же собственная кровно-родственная община, с которой он изначально связан. А род воспринимается как природное тело, оживотворенное ритмами природных круговоротов. В биосоциальном теле рода соединяются в неразличимое единство хтоническая сущность природы и социоантропоморфная сущность рода. Ввиду почти полной зависимости человека от природы он отражает себя в ней и воспринимает себя не иначе, как под маской природных вещей. Здесь залегают глубинные основы антропоморфизма. Первоначально он принимает телесно-вещные (природные) пластические характеристики и только в период производящего хозяйства антропоморфизм выходит наружу в вещи в виде приданной ей человеком формы (“вторая природа”), а в мировоззрении в виде понятийного образа человеческой статуи, идейным содержанием которой человек оформляет все сферы природного и человеческого бытия (сознательно очеловечивает мир). В ней человек впервые наглядно открывает свою же собственную телесную и социальную антропоморфную сущность: древний грек открывает Олимпийский род богов во главе с Зевсом, древний китаец – Куньлуньский род первопредков во главе с Хуанди, древний индиец – индийский род первопредков г. Меру во главе с Брахманом.

Не выделяя себя из природы, человек не выделяет из нее и своего сознания: “Производство идей, представлений, сознания первоначально непосредственно вплетено в материальную деятельность и в материальное общение людей, в язык реальной жизни” [2, 24 ]. При таком слиянии человека с природой мыслит и говорит как бы сама природа или человек как природа. Зафиксированные в природно-человеческом теле сознание и язык не выделяются ни в какую специальную физическую природную или мыслительную абстрактную область и вместе с вещами природы движутся в объективных природно-родовых ритмах жизни: смены дня и ночи и четырех времен года (а сначала двух времен), чередования солнечных мужских и лунных женских циклов рождения существ и людей и т. д. При взгляде человека на мир и самого себя идеи сознания в своем физическом воплощении становятся доступными жизненным реакциям и ощущениям человека. Он, что называется, их видит, слышит и вообще ощущает, носит внутри себя и на себе, что впоследствии выражается у китайцев и индийцев в системе мировоззренческой корреляции определенного количества, например, пяти внутренних органов и частей тела человека с таким же количеством сфер природного и социального бытия и философских понятий материальных стихий. Сознание и язык, воплощенные в природно-родовом теле, объединяются в нем с хтонико-антропоморфной сущностью, которая, собственно и является носителем всех смыслов природной и человеческой жизни и в своем предельном выражении выступает как система природно-родовых первопредков. Так что мыслит и говорит здесь не просто природа и не просто человек, а природно-родовые первопредки согласно порядку отсчета ритмики мировой жизни.