Страница 39 - Разум природы и разум человека - А.М. Хазен - Философия как наука

Исторически в распоряжении Дарвина были только методы наблю­дения за внешними признаками биологических видов. Однако сегодня, когда возможности исследования живых организмов несопоставимо вы­росли, анализ действия отбора на основе только внешних приз­наков – вуль­гаризм. Реальные механизмы отбора связаны в боль­шин­стве и в са­мых крупных его этапах с признаками, требующими ис­сле­дований слож­ными биохимическими и биофизическими методами.

Возможно, что огромные ветвистые рога оленей производят неиз­гла­димое впечатление на самок, а также дают самцам преимущества в ри­туальных единоборствах с другими самцами за самку. Биологи трак­ту­ют это как причину отбора в направлении роста рогов. Но в такой тер­ми­нологии, тем не менее, невозможно объяснить существование у ги­гант­с­кого ископаемого оленя  Megaceros euryceros рогов, имеющих вес 25 ки­лограмм. Такая гипертрофия рогов плохо сов­местима с выживанием, так как лишний вес на голове мешает в кон­ку­ренции за пищу и в борьбе с хищ­никами. Однако внутренняя часть рогов свя­за­на с производством гор­­­­монов – анаболиков, важнейших для организ­ма.

Может быть первичны не ги­гант­ские раз­меры это­го оленя, а ги­пер­тро­фированные рога и поэтому боль­шие полости внутри них для желёз, производящих гормоны? От­вета нет. Как ме­няется за счёт размеров ро­гов производ­ст­­во гормонов и каких, как это влияет на про­пор­ции ор­га­низ­ма и выжи­ва­ние ви­да при терпимых издержках консти­ту­ции и мета­бо­лизма инди­ви­ду­умов? – остаётся неисследо­ванным.

Во многих примерах дар­ви­новского ес­тественного отбора не ис­сле­ду­ют­ся побочные связи. Они могут быть внеш­не незаметными, но ре­ша­ющими для выживания. Гор­мо­­нальное влия­ние на ор­га­­низм оле­ня, зависящее от размеров рогов, вы­па­­дает из наблюдений и ана­лиза их результатов, но его генетически на­сле­дуемые из­ме­нения (да­же очень малые) могут иметь зна­чи­тельные по­следствия – оле­ни поте­ря­ют или преобретут много в работе сердца, в стой­кости к бо­лезням, то есть при крупных или малых рогах могут выме­реть, да­же если но­ше­ние их на голове серьезных проблем не создаёт.

Вульгаризмов в трактовке дарвинизма вполне доста­то­ч­но. Роль внутренности ро­гов оленей хотя бы  в чужих гор­мо­нальных системах из­вест­­на человеку за тысячелетия до дарвинизма и эндокринологии. При­мер – пантокрин как многовековое лекарство. Однако форма, вес и раз­меры рогов как “ору­жия” и “украшения” у каких-то видов копытных в лите­ра­туре об­суж­да­ют­ся, а их эндокринная роль в отборе – нет. У одо­маш­ненных копыт­ных крупных рогов не встречается. Если бы всё дело при искусст­венном от­боре сводилось к тому, что рога опасны при содер­жа­­нии живот­ных дома, то просто шире практиковалось бы отпиливание ро­гов чело­веком. Несомненно, что относительно малые размеры рогов домашних животных следствие отбора по признакам, внешне несопоста­ви­мым с размерами рогов, в частности, по агрессивности, зависящей от концентрации анаболиков. Не исследовано, как у одомашненных ко­пыт­ных отбор по прак­­тическим показателям для чело­века связан с из­ме­не­ни­ями их гормо­наль­ных систем.

“Великая сила извращения чужих мыслей” (словами Дарвина) – вот то, что давлеет над дарвинизмом. “Понимание есть главная проб­лема сов­ременной науки” – повторял это же классик меха­ники Л.И. Седов.

Дар­винизм совершенен как модель с ограниченной областью при­ме­не­ния. При элементарном пони­мании того, что чёрным по белому яв­но напи­са­но Дарвиным, он вопросов не создаёт. Дарвинизм описы­ва­ет на основе критериев устойчивости рис. 1.2 оп­ти­мизацию видов (как так­сономической единицы), воз­никших вне вве­ден­ной им терминологии и методов. Генетические отличия кита и коровы ничтожны. Огромная раз­ница вульгарно наблюдаемых их признаков есть результат изменений Sk,s при почти неизменной величине Sk,g .

Дарвинизм включает в по­ня­тие оп­ти­­ми­­­за­­ции образование неко­торых из новых видов. Однако к боль­ши­н­ст­ву видов и, тем более, к стар­шим таксо­но­ми­чес­ким градаци­ям приме­нять дарвинизм нуж­но с осто­рож­ностью. Примени­мость предпосы­лок дарвинизма полезно проверять да­же при анализе не­которых случаев именно видообразования. Волки и собаки как виды сохраняют в себе почти тождественность Sk,g всех мле­ко­­питающих. Отличия между ними в том, что малые генетические от­ли­чия между ними не затрагивают ключевую биохимию их систем размно­жения. И отличия  Sk,s  для них невелики.

Кстати, только в наши дни издана рукопись книги Дарвина “Ес­тест­венный отбор”, пред­шествовавшая “Происхождению видов…”. Она написана 1856 – 1858 годах и стала основой опублико­ван­ных им после­ду­ющих книг. В ней сделана попытка сформулировать определение вида как таксоно­ми­чес­кой единицы. В “Происхождении видов…” повторения этого нет. Это означает, что Дар­вин понимал ограниченную область при­ме­нимости сфор­­мулированных им принципов, но не пришёл к оконча­тель­ному ре­ше­нию как именно определить вид с учётом сочетания “ак­тов тво­рения” и эволюционного естественного отбора.  

В связи с этим ещё раз надо подчеркнуть, что вопрос об “актах тво­­рения”, а также законо­мер­ном и случайном, у Дарвина имеет свой тер­ми­но­логи­ческий и внутренний смысл, неотделимый от его времени и его личных обстоятельств. Его нельзя безоговорочно заменять современ­ным смыс­лом тех же слов.

В 1794 – 1796 годах его дед Эразм Дарвин (1731  1802 г.г.) опу­б­ли­ко­вал четырёх­томную работу “Зоономия”. Идеи эволюции в ней при­сут­ст­во­вали. Она вошла в список книг тех лет, запрещён­ных ка­то­ли­кам для чтения. Чарлз Дарвин и гордился этим, и вынужден был в силу этого опы­та заботиться об осторож­но­сти выра­же­ний. Не­сом­ненно, что в ре­зуль­­тате его терминология по отно­ше­нию к воз­­ник­но­ве­нию но­вых видов про­­­ти­во­поставляет случайность и детерми­низм в смыс­ле про­цессов ес­тес­т­вен­ных, противоположных чудо­дейст­вен­­ному.

 Стремление к максимуму беспорядка, ограниченное условиями, синтез информации как запоминание случайного выбора – вот главная пер­вичная причина совершенства природы. В неё входит, в частности,  вы­ми­ра­ние 99,9% и более от созданного в процессе эво­лю­ции жизни. Оно есть отоб­ра­же­ние не­воз­мож­но­сти веч­ного равновесия. Ес­ли су­ще­ст­вует Тво­рец, то соз­дал он не жизнь и не крупные её так­сономические градации, а второе на­чало тер­модинамики как ос­нов­ной за­кон природы.