2. Природные предпосылки многообразия истории - Теория и история - Келле В.Ж., Ковальзон М.Я. - Философия как наука

Прослеживая исторические этапы взаимодействия общества и природы, мы учитывали преимущественно временную координату истории и брали общество в целом, в масштабах формаций. Но общество развернуто и в пространстве. Оно выступает как сово­купность различных стран и народов, различных исторических общностей, каждая из которых имеет свои особенности и свою судьбу. Возникает вопрос: какова роль природных, естествен­ных — географических и демографических — условий в становле­нии пространственного многообразия истории?

Природные условия, оказывая определенное влияние на обще­ственную жизнь, на протекание социальных процессов, тем самым включаются в ход исторического развития в качестве действую­щих в обществе сил. Дифференцированность природных условий находит свое специфическое социальное отражение, выступая од­ним из источников пространственного многообразия истории.

Но общество никогда не было пассивным восприемником внеш­них воздействий. Характер внешних влияний, их социальные последствия зависят от уровня развития самой общественной жизни, и прежде всего от уровня развития производительных сил и про­изводственных отношений. Внешние природные условия отража­ются в процессах общественной жизни в основном не непосредст­венно, а как опосредствованные производством в его специфиче­ской общественной форме.

Поскольку общество взаимодействует с природой прежде всего через производство, от того, в каких естественных, природных условиях оно существует и функционирует, существенным обра­зом зависят разделение труда и направленность трудовой деятель­ности человека, темпы развития производства и при прочих рав­ных условиях производительная сила общественного труда. По­этому дифференцированность природных условий является есте­ственной предпосылкой и основой разнообразия видов труда, что определенным образом влияет на многообразие всей истории, на судьбы отдельных стран и народов.

Иногда эта связь обнаруживается, так сказать, в чистом виде. Классическим примером здесь может служить судьба народно­стей, проживающих в тропиках и на Крайнем Севере, остановив­шихся в своем развитии на ступени первобытности. К. Маркс в “Капитале” дал этому обстоятельству теоретическое объяснение, связав задержку их развития с природными условиями: слишком суровыми на Севере и слишком щедрыми в тропиках. Из-за су­ровости природных условий Крайнего Севера единственными ви­дами производства, которые могли там существовать, были рыбо­ловство, охота и оленеводство — виды производства, на основе ко­торых невозможно интенсивное развитие производительных сил и соответственно социальных форм. Природные условия тропиков, напротив, обеспечивали человеку возможность поддержания его существования, не стимулируя активного развития производитель­ной силы его труда. И в первом и во втором случае социальный результат был практически одним и тем же. Лишь в условиях со­циализма при помощи других народов СССР народности Крайнего Севера нашей страны вступили на путь социального прогресса и перешли к социалистическому образу жизни, минуя фактически весь период классовых формаций.

Другим примером влияния природных условий на своеобразие видов производства и соответственно на судьбы народов яв­ляется различие условий, необходимых для скотоводческого и зем­ледельческого труда. В то время как, скажем, в Монголии — стра­не с резко континентальным климатом и обширными степями — преобладало занятие скотоводством, причем так, что этот вид про­изводства оставался здесь основным вплоть до середины XX в., бассейны таких рек, как Нил, Тигр и Евфрат, Инд и Ганг, Янцзы и Хуанхэ, еще в глубокой древности сложились как центры земледельческих культур, определивших совершенно иную конкрет­ную историю и судьбу живущих здесь народов. Конечно, общие. законы истории действуют во всех случаях с одинаковой силой, но очевидно, что форма их проявления совершенно различна. Различ­ны “рисунок” и темпы развития разных стран, образ жизни наро­дов даже в рамках одной и той же формации. Кочевой феодализм монголов существенно отличается от феодализма земледельческих народов.

Однако в наибольшей мере влияние природных условий на многообразие истории сказывается не непосредственно, а опосредствуясь уровнем развития и характером данного общества, кон­кретными условиями, системой международных связей и взаимо­отношений. Особенно поучительна в этом отношении судьба народов, населявших пустынные территории, богатые нефтью. Ред­кая населенность, нищета, отсталость народов, например, Аравий­ского полуострова или мелких княжеств, расположенных на по­бережье Персидского залива, определяется в значительной мере природными условиями. До поры до времени богатства их недр не имели для них никакого значения, никак не сказывались на их судьбе. С начала XX в., когда нефть приобрела важное экономи­ческое и военно-стратегическое значение, эти территории стали объектом жестокой эксплуатации империалистических государств. Капиталистические монополии продолжали держать народы этих стран в нищете и отсталости, искусственно тормозили их экономи­ческое и социальное развитие. Изменение системы международных отношений после второй мировой войны, вызванное успехами ми­рового социализма и национально-освободительного движения, обеспечило некоторым странам возможность национализировать добычу нефти и благодаря использованию огромных доходов от ее продажи быстро модернизировать экономику и быт, поднять уровень жизни народа. Следовательно, один и тот же природный фактор в различных системах общественных связей и отношений вызывает неодинаковые социальные последствия.

Одним из условий, определяющих многообразие истории, вы­ступает и демографический фактор, действие которого следует, конечно, рассматривать в комплексе с экологическими и социаль­но-экономическими условиями и обстоятельствами. Количество населения той или иной страны, его плотность и темпы роста — все это влияет так или иначе на конкретное развитие истории в различных точках. социального пространства, Причем характер влияния опять-таки зависит от уровня общественного развития.

Возьмем, например, рост населения: в разных социальных ус­ловиях он имеет совершенно различные социальные последствия. К. Маркс показал, что в древнегреческих общинах-полисах, где каждый член общины обязан был иметь надел земли, количество которой было весьма ограниченно, уже простой рост населения вызывал необходимость колонизации, которая, как известно, иг­рала большую роль в истории античного мира . Очевидно, давле­ние роста населения у азиатских кочевников было одной из при­чин “великого переселения народов”, которое оказало значитель­ное влияние на конкретную историю европейских стран.

В настоящее время мы являемся свидетелями так называемого демографического взрыва — резкого увеличения темпов роста на­селения в развивающихся странах, во многих случаях превышаю­щего темпы прироста производства. Естественно, что взрывной характер роста населения ставит перед этими странами много сложных проблем: увеличение производства продуктов питания, трудовое использование растущего населения и т. д.

В каждую историческую эпоху существуют и взаимодействуют народы, находящиеся на разных ступенях общественного прогрес­са. Это результат неравномерности исторического процесса. Сле­довательно, можно сказать, что многообразие истории в простран­стве во многом определяется неравномерностью ее развития во времени. Неравномерность эта выражается в том, что одни наро­ды отстают в своем развитии, другие вырываются вперед, что, в свою очередь, порождает сложные исторические взаимодействия.

Впервые неравномерность проявилась с полной очевидностью в период, когда из массы диких племен охотников и собирателей выделились земледельческие племена, перешедшие к оседлому образу жизни. Благоприятные природные условия сыграли в этом переходе немалую роль. Следующим шагом стало появление ме­таллических, и особенно железных, орудий и возникновение го­родов, что увеличило неравномерность. Отсюда можно сделать вывод, что с развитием истории неравномерность не ослабевала, а усиливалась, причем влияние природных условий как источ­ника этой неравномерности уменьшалось, а влияние социальных причин возрастало.

Дело в том, что каждая общественная формация имеет свои темпы исторического развития, причем темпы эти возрастали по мере перехода от формации к формации. Если родовой строй су­ществовал десятки тысяч лет, то капитализм достиг стадии своей зрелости за 300—350 лет. Конечно, все это вызывает еще боль­шую неравномерность в истории. В условиях капитализма, и осо­бенно на последней его стадии, где неравномерность экономиче­ского и политического развития приобрела скачкообразный ха­рактер, удельный вес природных факторов среди всех причин, вы­зывающих и объясняющих эту неравномерность, оказался совсем не значительным.

Социализм получает в наследство результаты неравномерного развития прошлой истории. Народы, вступающие на путь социа­лизма, находятся на разных ступенях исторического развития. И социалистическое общество ставит задачу преодоления былой неравномерности путем выравнивания уровней социально-эконо­мического и культурного развития всех вступивших на путь со­циализма народов. Эта задача решается путем подведения под все отрасли народного хозяйства во всех социалистических странах одинаковой материально-технической базы и соответствующего развития культуры. Социалистические общественные отношения создают для этого необходимые условия, ибо утверждают в отно­шениях между народами принципы интернационализма, дружбы, товарищеской взаимопомощи. Преодоление былой неравномерно­сти в огромной степени ускоряет темпы развития социалистиче­ского общества, но в то же время сохраняет историческое своеоб­разие жизни отдельных народов, их национальные особенности.

Таким образом, в перспективе географические и демографиче­ские условия перестанут быть факторами исторической дифферен­циации, поскольку сформируется единая история всего человече­ства. В будущей коммунистической ассоциации на первый план выступит дифференциация человеческих индивидуальностей.