Непростые клиенты. О роли сочувствия в терапии

Эта моя статья – она скорее обращена к терапевтам. В том числе к себе самой. Эта статья отражает мою собственную философию: то, на что я опираюсь внутри. Мои ценности, убеждения, выкованные из интроектов в горниле собственного опыта. Я несколько лет своей практике растила и точила зубы для «пережевывания» прежних ценностей и убеждений, а также получаемых в процессе от моих учителей, коллег, клиентов, книг. «Жуя», я разделяла массу на две части: «вкусную» и «вызывающую отвращение». Я осознаю, что этот процесс не является финальным, что разные «соусы», которые преподнесет мне жизнь могут поменять мои вкусы, возможности и желания что-то глотать, а что-то выплевывать. Я уже не буду проглатывать бездумно, ведь тогда, чтобы избавиться от полученного, того, что вызывает сильный дискомфорт, придется прибегать к гораздо более сильным способам, чем выплевывание. Но я не строю иллюзий, что какая-то часть материала не сможет миновать осознанный барьер, я убеждена, что еще ни один раз я встречусь с интоксикацией, и буду проводить себе «детокс»: сама или при помощи другого человека. Проще лишь в том, что способов самоочистки за эти годы набралось немало, не нужно тратить много времени, чтобы их отыскать.

К чему такая долгая прелюдия про себя? А это и есть краткое и сжатое описание процесса терапии. Сейчас я попробую на остов добавить «мяса», чуть шире описывая, от чего происходит интоксикация.

Клиент, приходя в терапию, приносит нам свою боль. Боль есть, а рана не видна никому. С открытыми ранами проще – боль от того, что случилось прямо сейчас может быть в несколько раз острее, но с ней всем понятно, что делать, да и люди вокруг, как правило, испытывают сочувствие. Метафорой здесь может быть помощь на улице: шанс на вызов скорой проходящими мимо людьми увеличивается многократно, если они видят «картинку целиком»: дтп и кто-то травмирован. Если же человек просто падает на улице, то люди вокруг резко могут стать слепцами, строя свои гипотезы, часто объясняя это алкоголем или наркотиками, и игнорируя нуждающегося в помощи. Я никого не сужу: в моей жизни дважды был опыт, когда я вызывала скорую в подобной ситуации, а потом, когда обнаруживалось, что человек просто сильно пьян, а в остальном вполне здоров, сталкивалась с резонными замечаниями бригады, что в этот момент может кто-то действительно умирает от сердечного приступа.

Если продолжать эту метафору, то видя открытую рану у человека, Вы скорее всего будете испытывать к нему сочувствие, если он кричит матом на Вас или задевает Вас каким-то другим образом. Возможно, Вы будете защищаться, но сочувствие тоже останется.

В терапию чаще всего приходят люди с закрытыми ранами, спрятанными не только от других людей (которые могут наблюдать агрессивное поведение, изоляцию, обескровливание в виде апатии), но и от самого человека. Ему больно! Исследование боли, как пальпация зону внутреннего разрыва боль только усиливает! Он будет ненавидеть Вас за это, защищаться от Вас всеми известными ему способами, он будет попадать в отчаяние, ведь терапия часто является последней надеждой, он часто будет хотеть бежать от Вас. Мне кажется, важно не забывать: на самом деле человек бежит от боли! И невыразимое мужество заставляет его оставаться, мужество и надежда на помощь.

Он не пришел в Вам, чтобы слить что-то в Вас, как в унитаз. Он не пришел, чтобы ничего не менять, или получать слепое одобрение и принятие всех своих защитных способов. Это лишь продлит агонию! Да, анестезия полезна, но если увлечься ей, то можно тихо и спокойно угаснуть. Он так живет и сам очень страдает от этого, а как жить иначе он не знает! И самое тяжелое, что Вы не сможете ему рассказать, не сможете покормить полезной кашей, или, даже, сорбентом, и сделать ему хорошо, даже если это на самом деле самая полезная еда на свете. Они не усвоятся! У человека рядом совсем иной метаболизм: для Вас это яд, а для него – возможность испытывать хотя бы на кроху меньше боли, но в терапию его приводит то, что даже этот анестетик больше не работает!

Возможно, он пытался строить отношения по типу слияния, или часами сидел в соцсетях, или все свое свободное время (и несвободное тоже) помогал другим, или жил только в горах, преодолевая опасности. Если он у Вас, то это не работает! Кризис, который приводит в терапию (я пишу именно о терапии, не о консультировании) – это невозможность более игнорировать, что связь с самим собой утеряна, что я знаком лишь с представлениями о себе, а о себе самом я не знаю ни-че-го. Что я сам спрессован в позу эмбриона и отрезан от себя же самого. Что любое прикосновение к себе оживляет боль – она не появляется в контакте, она становится замеченной. И если, наряду с разными другими чувствами, у терапевта не появляется сочувствия к клиенту, вынужденному (да, способ, выбранный однажды, может стать вынужденным, стать стенами собственной тюрьмы), он не может заглянуть за защиты, он не может «использовать рентген» или иные расширенные способы диагностики, чтобы найти источник боли. Источник разрушения и угрозы.

Вы когда-нибудь сдерживали свои слезы ровно до двери собственного дома? Вы когда-нибудь несли их конкретному человеку? Вот так и Вам, как терапевту, будут приносит свою боль. В разных формах, в разных проявлениях. Вам будут передавать свою боль, не только, чтобы Вы о ней узнали, чтобы Вы могли ощутить всю ее степень. В этом и есть немой крик о помощи, не имеющий отношения ни к каким формальным запросам. Терапевтический запрос для меня звучит примерно так: «помоги мне познакомиться с собой!»