Взрослые дети дистантных родителей

Дистантные, закрытые родители, которые эмоционально недоступны для ребенка, которые погружены в свои переживания, которые фрустрируют потребности ребенка в эмоциональной привязанности и зависимости, обрекают впоследствии своих уже взрослых детей на бесконечные поиски контакта любыми другими суррогатными способами.

Самоустранившиеся от воспитания дистантные родители фрустрируют адекватную возрасту детскую потребность в симбиотических, зависимых отношениях. Такие дети, становясь взрослыми, неосознанно ищут пути присоединиться, слиться со своим закрытым и эмоционально недоступным родителем, добиться эмоциональной связи любым способом.  Фрустрированный ребенок готов на многое лишь бы проникнуть в такой загадочный, недоступный, тем самым невероятно привлекательный мир того,  кто регулярно отказывал ему в близости.

Эмоциональная травма взрослых детей дистантных родителей чаще всего развивается по двум путям: оборачивается в поиск зависимости и отыгрывания во внешний мир своей незакрытой потребности в эмоциональной близости и контакте, либо взрослый ребенок неосознанно стремится присоединиться собственной жизнью к состоянию родителя. Они неосознанно выбирают других эмоционально недоступных и закрытых людей и пытаются, ценой колоссальных усилий, обратить этот процесс, и все-таки развернуть внимание дистантного и недоступного на себя. Второй вариант когда взрослый «ребенок» впадает в состояние депрессии, апатии, подавленности, безинициативности, отказываясь от благ и радостей жизни, тем самым присоединяясь к своему депрессивному и подавленному родителю, в котором он так нуждался и который был совершенно не в состоянии заметить, а уж тем более удовлетворить эмоциональные потребности ребенка. Все это имеет цель оказаться в одном поле со своим недоступным родителем. Бессознательная реализация полученных в детстве деструктивных посылов, порой и является единственным способом присоединиться к своему недоступному родителю.

Детский эгоцентризм не позволяет ребенку мыслить критично и усомневать получаемые от значимых взрослых сигналы. Ребенок интерпретирует реальность и отношение к нему значимых взрослых с позиции детского эгоцентризма и нарциссизма: если мой родитель закрыт и недоступен, значит я не достаточно постарался, чтобы привлечь его внимание и любовь. Ребенок не в состоянии «перенестись» в позицию отца или матери и осознать, что происходящее связано не с ним, а с переживаниями взрослых.

Самый любимый всеми вопрос: что делать в такой ситуации? В терапии вместе со специалистом осознавать «достояние» своего дистантного родителя и то, какие поведенческие паттерны были от него унаследованы, какие посылы считывал и реализовывал ребенок и какие неудовлетворенные потребности стоят за всем этим. Развивать в себе способность видеть свои фрустрированные потребности, которые дистантный родитель не смог или не захотел удовлетворить, найти ресурс, чтобы принять их как правомерные и восполнить эмоциональную брешь самостоятельно – стать для себя самым лучшим родителем и есть главная задача и цель.