Жизненные сценарии и паттерны привязанности (Часть 2)

Паттерны привязанности
Литература, касающаяся паттернов привязанности важна для понимания жизненных сценариев, тем, что она предоставляет альтернативный взгляд на то, как раннедетские паттерны взаимоотношений, позже могут проявиться во взрослой жизни (Hesse, 1999). Внутренняя рабочая модель паттерна каждой личности обнаруживается через характерные черты поведения и транзакции с другими людьми, основные верования, фантазии и через личный рассказ о своей жизни. Боулби описал, как внутренняя рабочая модель обеспечивает «чувство того насколько приемлемым или неприемлемым человек видит себя в глазах значимой фигуры». Эти внутренние рабочие модели определяют ожидания, эмоциональные и поведенческие отклики по отношению к другим, природу фантазий, качество внутреннего контакта. Они становятся детально различимыми в беседе, стиле изложения, часто в виде предысторий или дополнений или в виде вводных замечаний, например, «Вы не поверите, но…» или «Бесполезно было и пытаться» или «Что можно ожидать от людей?».
Физиологические реакции выживания, вызванные страхом, продолжительное игнорирование потребности в отношениях, повторяющаяся травма, неосознаваемые выводы все это записывается в стволе мозга как процедурные воспоминания внутренних отношений (Da¬ma¬sio, 1999). Паттерны привязанности, которые Боулби упоминал (1973) как внутренние рабочие модели – обеспечивают отражение сценарного протокола, процедурную память, которые формируют ядро сценария: «Внутренние рабочие модели объединяют (organize) узнавание, эмоции ребенка и его ожидания от паттернов взаимоотношений» (Howell, 2005, p. 150). Внутренние рабочие модели возникают вследствие объединения неявных заключений, основанных на опыте, эмоциональных реакций, неосознаваемых процедурных взаимоотношений в ответ на повторяющиеся интеракции между матерью и ребенком. Они являются адаптацией, приспособлением на стиль взаимоотношений со значимой фигурой, которые выступают гарантией удовлетворения потребностей. Паттерны привязанности состоят из неосознаваемых субсимволических процедурных формах, закрепившихся в памяти и основанных на ранних защитных физиологических и эмоциональных реакциях (Bowlby, 1988).
Безопасный паттерн привязанности обеспечивает регуляцию эмоций, уменьшают беспокойство, увеличивают хорошее самочувствие . Такой паттерн развивается когда родитель соответствующе настроен на ребенка, отзывчив и доступен ему (Doctors, 2007). Чувство безопасности развивается у ребенка благодаря постоянному присутствию и эмоциональной отзывчивости родителя, его последовательности, надежности, и которые воспринимался бы ребенком как «более сильный и/или более мудрый» (Bowlby, 1988, p. 12). Родители и дети, связанные безопасным паттерном привязанности справляются с эмоциональным разрывом и сильными негативными переживаниями путем выражения и/или признания случившегося поскольку, только выразив это, позже можно достичь комфорта (Miku¬lin¬cer, Florian, & Tolmatz, 1990). У детей, связанных безопасным паттерном развивается способность к рефлексии, они помнят свою личную историю и сопровождают свой ход мыслей комментариями(Main, Kaplan, & Cassidy, 1985). Фонаджи и коллеги (1996) сообщают, что дети связанные безопасным паттерном привязанности делают спонтанные, рефлексивные комментарии и способны составлять сложные, но не теряющие логической последовательности истории. Они способны оценивать свое воздействие на других и давать оценку своему поведению.
Подводя итоги своих исследований, касающиеся паттернов привязанности, Аинсворт и ее коллеги (1978) сделали вывод, что детское чувство безопасности или его недостаток всецело обусловлено качеством эмоциональной, физической и невербальной коммуникации в первичных зависимых отношениях. Tasca, Balfour, Ritchie, and Bissada (2007) сообщают, что небезопасные беспокойные амбивалетные паттерны отношения или избегающий паттерн привязанности развиваются как отклик на незрелых родителей, которые недоступны или нечувствительны. Дети, у которых развивается беспокойный амбивалентный паттерн привязанности (anxious ambivalent attach¬ment patterns) обычно имеют родителей, которые проявляют непредсказуемую отзывчивость, тогда как дети с избегающим паттерном привязанности обычно имеют предсказуемо неотзывчивых родителей (Main, 1995). Другие авторы указывают на то, что избегающий паттерн возникает, когда ребенок (или возможно даже подросток или взрослый) воспринимает значимую(-ые) фигуру(-ы) паттерна привязанности как отвергающую или наказывающую(Cozolino, 2006; Wallin, 2007). В каждой из этих ситуаций, есть качество раннедетских отношений, которое влияет на способность человека размышлять над событиями своей жизни и вкладывать этот эмоциональный опыт в логику изложения своей истории.
Люди, имеющие беспокойный амбивалентный паттерн выражают сильные эмоции и душевные страдания через сверхбдительность и озабоченность. Они склонны формировать зависимые и цепкие отношения и выдвигать чрезмерные требования в безопасности, подбадривании и заботе (Bar¬tholo¬mew & Horowitz, 1991), будучи или пассивными или переполненными эмоциями в близких отношениях. Если при раннем развитии ребенок воспринимает значимых других как непоследовательных или непредсказуемых в своей отзывчивости, то вполне возможно в будущем он станет чрезмерно фокусироваться на цепляющейся зависимости и физической привязанности. Результатом беспокойного амбивалентного паттерна может быть излишняя переоценка своих отношений с другими и сверхадаптация к ним (Main, 1990). Жизненные сценарии таких людей включают бессознательное возрастание и/или уменьшение, как понимания, так и выражения потребностей в отношениях и чувстве привязанности (Main, 1995).
Исследование Хессе (1999) показало, что взрослые с беспокойным амбивалентным паттерном могут рассказывать о течении своей жизни либо в пассивномсмущенном либо в испуганном/сокрушенном тоне. Они используют психологические жаргон, неопределенные или не относящиеся к делу фразы при описании событий своей жизни. Истерические или драматические паттерны отношений отражают амбивалентный стиль привязанности (Schore, 2002). В моей клинической практике я обнаружил, что клиенты со сценарием, основанном на беспокойном амбивалентном паттерне привязанности очень хорошо адаптируются к значимым отношениям, таким как брак или тесная дружба. Они часто чувствуют себя несчастными переживая недостаток признания и заботы со стороны других, помимо этого оставаясь в неприятной зависимости от отношений. Они всегда привязаны к чужой ненастроенности на них самих, от которой все же не способны отделиться. Возможно, лучше не думать о таких людях как о «амбивалентных», гораздо более полезнее о них думать как о тех, кто отчаянно нуждается в контакте и сильно переживает его потерю. Они имеют неявно выраженный страх быть покинутыми.
Люди, с избегающим паттерном привязанности, переживая негативное состояния отвергают или обесценивают важность межличностных отношений, также они сдерживают либо чрезмерно сильно выражают эмоции и избегают интимной близости (Kobak & Sceery, 1988; Main, 1990). Они могут быть пренебрежительны к уязвимости и нежному выражению эмоций и/или склонны к раздражению. Исследование Main (1995) показало, что матери младенцев с избегающим стилем привязанности являются эмоционально недоступными; они часто покидали ребенка, когда тот был грустным и чувствовали себя дискомфортно от физических прикосновений. Адаптивной направленной на выживание реакцией на предсказуемую неотзывчивость родителя на младенческие эмоции и потребности в отношениях стало то, что ребенок научился отвергать связь между своими эмоциями, потребностями и внутренними событиями. В результате люди с избегающим паттерном привязанности создают жизненные сценарии, учитывающие их отвержение. Они формируют стратегии межличностных отношений, в которых они не выражают, а может даже не ощущают, чувство привязанности и свои потребности.
Взрослое Интервьюирование Паттерна Привязанности (Hesse’s (1999) обнаружило, что избегающий паттерн привязанности у взрослых ( и поэтому это можно рассматривать как признак проблемного жизненного сценария) проявляется в противоречивых утверждениях взрослых о своем детском опыте и качестве контакта с родителями или значимыми другими. Они отрицают и отвергают негативный опыт в отношениях и у них мало воспоминаний о зависимых взаимоотношениях. Они преуменьшают значимость наказания и отвержения в собственной жизни и настаивают на важности наличия самоуверенности. В зрелости избегающий стиль может проявляться через доминирующую или холодную позицию в межличностных отношениях (Horowitz, Rosenberg, & Bartholo¬mew, 1993).
Schore (2002) предположил, что избегающий стиль привязанности проявляется в качестве межличностного контакта, установленного людьми, которые либо имеют навязчивые идеи либо занимаются нарциссическим самосовершенствованием. Люди с навязчивыми идеями глубоко одиноки, так как имеют избегающий паттерна привязанности. Они заполняют пустоту в отношениях привычным для них беспокойством и повторяющимся фантазированием. Те, кто нарциссически возвеличивают себя или наоборот обесценивают себя, тоже глубоко одиноки из-за своего паттерна избегания, но временами они отвлекаются от этого, фокусируясь на себе и требуя к себе внимания. В моей собственной психотерапевтической практике я обнаружил, что люди, которые в основном функционировали из избегающего паттерна привязанности не признают своих эмоций и обычно отсоединяются от своих телесных ощущений. Возможно, они фокусируются на том, как их тело выглядит со стороны, но при этом недостаточно чувствительны к своим внутренним ощущениям и к внутренней физиологической информации. Эффективная психотерапия обычно включает помощь им определить и принять свои собственные телесные ощущения и связанные эмоции. Они имеют явно невыраженный страх быть уязвимыми.
Дезорганизованный паттерн привязанности обозначает глубокую психологическую дезорганизацию, вызванную неразрешенной травмой и существенной потерей восстанавливающего родственного (relational) контакта. В ответ на разрыв отношений маленький ребенок включает защитное поведение, замораживающее, переворачивающее, нейтрализующее, перемещающее эмоции. С повторным использованием, эти самозащитные маневры могут начать фиксироваться и формироваться, частично, в специфический паттерн привязанности, который способствует дезорганизации ощущения себя. Дезорганизованный паттерн привязанности появляется, когда родители воспринимаются ребенком как единственный источник удовлетворения потребностей и одновременно, как и источник опасности. Дети с дезорганизованным паттерном привязанности воспринимают родителей как невнимательных и/или наказывающих.
Детская дезорганизация результат не только сильных психологических разрывов с родителями, чей гнев или плохое обращение являются пугающими, но также и родителями, которые сами напуганы. Дезорганизованный паттерн отношений появляется и фиксируется в ответ на повторяющиеся физическое или сексуальное насилие, а также на родителей, которые имеют диссоциативные расстройства или с которыми случаются психотические эпизоды (Bloom, 1997). Когда младенцы или маленькие дети оказываются в семье, где происходят постоянные яростные споры, их эмоциональное состояние приходит в беспорядок и их доверие подрывается; их эмоции и привязанность могут становиться дезорганизованными. В моей клинической опыте я обнаружил, что клиенты с дезорганизованным ненадежным паттерном привязанности могут иметь диссоциации под влиянием стресса и их эго состояния или личности могут быть фрагментированы. Каждое эго состояние или личность может проявлять один из остальных ненадежных паттернов привязанности, таких как амбивалентный, избегающий или изолированный (Doctors, 2007). Эмоционально спутанные истории о раннедетских событиях многих людей с пограничным расстройством отражают историю дезорганизованного паттерна. В моем опыте эмпатический путь, чтобы понять пограничную личность это думать о них как об очень маленьких детях, страдающих от запутанности эмоциях и отношениях, которые сильно дезорганизованы. Они испытывают нехватку в способности обнаружить путь к постепенному упорядочиванию эмоций, к чувству комфорта, чувству стабильности и развитию близких взаимоотношений. Им необходима терапия, которая бы предоставляла успокаивающее упорядочивание эмоций и стабильность во взаимоотношениях.
Некоторые авторы демонстрируют, что дезорганизованный паттерн привязанности это решающий фактор возникновения и развития диссоциативного расстройства личности у детей и взрослых (Blizard, 2003; Liotti, 1999; Lyons-Ruth, Du¬tra, Schuder, & Bianchi, 2006; Mul¬ler, Sicoli, & Lemieux, 2000). Некоторые клиенты с дезорганизованным паттерном привязанности, когда не используют диссоциации как саморегулятивный механизм, кажутся переполненными (overwhelmed) болезненными телесными реакциями. Это проявляется наиболее очевидно среди тех клиентов, которые пережили физическое или сексуальное насилие. Их эмоциональные воспоминания передаются через боль, физическое напряжение и сильное беспокойство. Когда эти физиологические воспоминания чересчур сильные, подобные клиенты могут либо десенсебилизировать свои телесные ощущения либо полностью диссоциироваться как попытку спастись (escape) от эмоциональных и телесных воспоминаний. Putnam (1992) описал подобные диссоциации как «спасение без спасения». Клиенты с дезорганизованным паттерном привязанности имеют физиологически сильный явно невыраженный страх насилия.
Наша задача как терапевтов обеспечить качественной профессиональной поддержкой, которая даст таким клиентам, чувство безопасности, стабильности и надежности в отношениях. Такая последовательность (consistency) часто помогает эмоционально дезорганизованным клиентам понять историю, что была вызвана болью, напряжением и беспокойством. Дезорганизованные паттерны привязанности могут меняться в результате продолжительной настройки и надежных поддерживающих терапевтических отношений (Cozolino, 2006).
Изолированные паттерны привязанности возникают в результате серии событий, в которых ребенок неоднократно воспринимает родителей как невнимательных, ненадежных и навязчивых (O’Reilly-Knapp, 2001). Детская природная зависимость от родителей подвергается повторяющимся неверным ритмичным настройкам родителей на детей, которые поочередно то докучливы, то невнимательны. Быть уязвимым это значит чувствовать опасность. Ребенок может развить паттерны взаимоотношений, которым характерно отсутствие выражения эмоций и наличие социального фасада психологического ухода, интенсивной внутренней критики (Erskine, 2001). Изолированный стиль привязанности проявляется в качестве межличностного контакта, установленного людьми, которые используют шизоидный уход, чтобы справляться (manage) с взаимоотношениями. В моей клинической практике я обнаружил, что люди, которые используют шизоидный уход, чтобы справляться с взаимоотношениями, описывают, что значимые люди были не настроены согласно их физиологическому ритму, неверно интерпретировали их эмоциональные выражения и управляли или вмешивались в их чувство идентичности. В некоторых случаях, их родители сами используют уход и являются эмоционально недоступными.
Общее обозрение. У детей может развиваться больше чем один паттерн привязанности. Во взаимоотношениях с матерью может быть сформирован определенный паттерн, который будет абсолютно отличаться от паттерна, сформированного во взаимоотношениях с отцом. Если для ребенка доступны другие зависимые отношения (например с дедушкой, с бабушкой, тетей, дядей, старшим братом, няней), то у него могут появляться альтернативные паттерны внутренних взаимоотношений, которые будут являться существенными в стиле установления и поддержания его взаимоотношений в течение жизни. Например, у людей могут быть один образец отношений с женщинами и отчетливо различный с мужчинами. Также человек может иметь один паттерн с теми, кто находится с ним в одном возрастном диапазоне, и совершенно другой паттерн с теми, кто значительно его старше. Более чем один паттерн привязанности или паттерн отношений может быть закодирован в истории клиента или фантазиях о членах семьи, друзьях, коллегах. Эти многообразные паттерны могут быть также, устанавливаться или зарождаться в терапевтических отношениях.
В течение всей статьи я использую обобщающий термин «паттерн привязанности». И в моей клинической и в моем обучающей практике я делаю различия между стилем привязанности, паттерном привязанности и расстройством привязанности. Я отношу эти три категории к объему (extent), степени воздействия и к качеству первого опыта отношений, которые являются неотъемлемой частью жизненного сценария. Я думаю об этих трех категориях как о совокупности тесно связанных между собой мягкого, умеренного и резкого (severe) проявления раннего обусловленного детством жизненного сценария.
«Стиль» привязанности относится к общему способу выражения небезопасных привязанностей раннего детства, которые могут влиять на особенности существования клиента в мире. «Стиль» не особо проблематичен для человека и для других людей, кроме тех случаев, когда человек находится в состоянии стресса и может вернуться к детским паттернам саморегуляции. Клиенты будут демонстрировать этот уровень их жизненного сценария в описаниях того, как они справлялись с кризисом или, наоборот, с общесемейной встречей, через свои сны и воображаемое будущее, через едва различимые переносы .
«Паттерны» привязанности относятся к более проблематичному уровню функционирования ежедневного общения с другими. Индивидуальный повторяющийся паттерн привязанности часто более неудобен для членов семьи и для близких друзей, чем для самого человека, который рассматривает свое собственное поведение как естественное и обыкновенное. Под влиянием усталости или увеличения напряжения эти люди, вероятно, вернуться к своим архаичным паттернам цепляния, избегания, дезорганизации или изоляции. Когда внутреннее напряжение становится слишком длительным, то они будут искать психотерапию в надежде найти освобождение от симптомов депрессии и беспокойства, конфликтов и неудач во взаимоотношениях, низкой самооценки и физиологического напряжения. Паттерны привязанности проявляются в процессе психотерапии очень рано через зашифрованные истории клиента, через заметные и ясные переносы, которые будут возникать и в терапии и в повседневной жизни, и физиологические и эмоциональные реакции, возникающие у самого терапевта.
«Расстройство» привязанности имеет отношение к непрерывной уверенности человека относительно своих раннедетских внутренних рабочих моделей отношений и архаичных методов, которым человек научился, чтобы справляться с разрывами в отношениях. Индивидуальные архаичные формы саморегуляции и привыкание(coping) проникают почти во все отношения с другими людьми и почти в каждый аспект жизни личности. Клиенты с расстройствами привязанности будут ярко разыгрывать некоторые элементы своего сценария в первой и последующих сессиях. Свидетельство серьезности сценария может быть запечатлено в представленной проблеме, воплощено в их жестах и проявляться в сильных физических и эмоциональных реакциях на психотерапевта.