Жизненные сценарии и паттерны привязанности (Часть 3) заключение

Терапия
Каждый из четырех небезопасных паттернов привязанности – амбивалентный, избегающий, дезорганизованный и изолированный – приводит к накоплению эмоционального опыта и созданию сценарных верований насчет себя и качества жизни, которые обеспечивают формирование последующих восприятий и чувств, возникающих во взаимоотношениях. Siegel (1999) предполагает, что детский паттерн привязанности, возникший вследствие отношений с другим значимым человеком - таким как дедушка, тетя, старший брат, учитель или взрослый друг - обеспечивает возникновение альтернативы по отношению к тем паттернам, что могли развиться в результате отношений с родителями, которые были пугающими, невнимательными, депрессивными, оскорбляющими или навязчивыми. Терапевт, настроенный на эмоции и ритм клиента репрезентирует себя клиенту как чуткого, уважительного, утверждающего, последовательного и надежного. Настройка терапевта обеспечивает клиента безопасными эмоционально-выдержанными транзакциями (Erskine, Moursund, & Trautmann, 1999). Эмоциональная упорядоченность и стабильность внутри чутких (sensitive) и заботливых терапевтических отношений гораздо более крепче, чем в архаичных попытках саморегуляции клиента с помощью цепляния, сверхадаптации, физического и эмоционального дистанцирования, эмоциональной смятения и фрагментации или социального фасада и социального ухода. Небезопасный паттерн привязанности с помощью заботливых терапевтических отношений может стать безопасным.
Работая как психотерапевт, я часто тщательно работаю над терапевтическим заключением, декодируя мельчайшие и едва различимые эмоции и убеждения в переносах клиента и терапевта, разрывы в контакте, телесные ощущения и движения также как и рассказываемые клиентами истории, которые отражают его переносы на других людей. Тщательное феноменологическое и историческое исследование часто раскрывает схему отношений в раннем опыте клиента. Вот некоторые примеры такого исследования: «Как это происходило в вашем опыте, когда мама и папа укладывали вас ночью спать?», «Представьте на что это похоже, когда мама вас кормит с ложечки?», «Какую заботу вы получали когда были больны или травмированы», «Как вас приветствовали, когда вы возвращались домой из школы?». Несмотря на то, что это исследование может не вызвать конкретных и определенных воспоминаний, почти у каждого клиента есть эмоциональная реакция, которая отражает процедурные воспоминания и дает некоторое указание о качестве отношений в его раннем опыте. Ответ на каждый исследовательский вопрос может привести к исследованию качества текущих отношений между клиентом и терапевтом и затем возвратиться к дальнейшему исследованию ранних физиологических реакций, направленных на выживание и неявных процедурных способов установления личного контакта.
Неосознаваемые паттерны отношений могут «ощущаться» клиентом как физиологическое напряжение, беспорядочные эмоции, страстные желания и чувства отвращения. Неосознаваемые воспоминания о предыдущих отношениях могут формировать личностные интерпретации текущих событий, привлекать или отвлекать внимание от того, что происходит сейчас, формировать или предвкушение или сдерживание будущих событий. Субсимволическиt процедурные воспоминания, которые формируют паттерны отношений, могут обнаруживаться через обострение и притупление чувств, в историях или метафорах, в фантазиях и снах иили эмоциональных реакциях на других. Каждый из аспектов переноса и контрпереноса это неосознаваемое разворачивание двух внутренних жизнеописаний и возможность заглянуть в сознательный опыт клиента или терапевта.
В попытке понять движущие силы сценария, которые являются довербальными, субсимволическими и неявными я уделяю внимание различным способам проживания младенческих и раннедетских драм или сценарных протоколов в текущих отношениях. Каждый из вопросов, которые указаны ниже, о переносахконтрпереносах в отношениях обеспечивают возможностью взглянуть на семейные взаимодействия, которые могут составлять «первичные драмы» и ранний эмоциональные события жизненного сценария клиента. Существует несколько вариантов того, как бессознательно могут быть выражены первичные драмы, включающие в себя взаимоотношения с близкими и терапевтом. Я все время интересуюсь тем, какова неосознаваемая раннедетская история клиента.
1.Разыгрывающийся в поведении клиента: Каковы первичные драмы раннего детства – такие как эмоциональный уход, пренебрежение, насилие, насмешка, страх, гнев или отчаяние – могут проживаться в поведении и транзакциях клиента с терапевтом или другими людьми?
2.Запечатленный в эмоциях клиента: Лишение, какой настройки к клиенту выражается в обострении или притуплении его эмоций?
3. Воплощенный в физиологии клиента: Что переживает клиент в своем теле? Что рассказывает тело клиента о истории его отношений?
4. Закодированный в историях и метафорах клиента: Какой опыт взаимоотношений клиента обнаруживается через содержание и стиль его рассказов?
5. Представленный в фантазиях, надеждах и снах клиента: Какие потребности связанные с развитием и отношениями у клиента остались неудовлетворенными и могут требовать живого терапевтического отклика иили подтверждения ?
6. Связанный с внешним и внутренним прерыванием контакта: На какой стадии развития подобное прерывание контакта был бы «нормальным» способом чтобы справиться с повторяющимися неудачами в важных, зависимых отношениях?
7. Порожденный в эмоциональных ответах другого человека: Какие физиологические или эмоциональные отклики, конкордантные (согласующиеся) или комплиментарные (дополняющие), стимулируются во мне или в других людях в жизни этого человека?
Паттерны привязанности – протокол и палимпсест жизненного сценария – не являются осознаваемыми, то есть они не переносятся в мышление, представления, социальный язык и поэтому остаются неясными впечатлениями. Наша задача как терапевта, проявляя внимание к рассказу клиента, настроиться на его эмоции, ритм, функциональный уровень развития и потребности в отношениях. Именно наши навыки как психотерапевтов и настройка в обеспечении новых, восстанавливающих отношений позволяют меняться неосознаваемым архаичным небезопасным паттернам.
В психотерапии жизненных сценариев важно, что психотерапевт понимает и проявляет уважение к паттернам привязанности, неосознанным принципам организации, и жизненному сценарию, отчаянным и творческим попыткам саморегуляции, направленной на то, чтобы справиться и приспособиться к неудачам, произошедшим в важных и зависимых взаимоотношениях в течении жизни; сценарий это способ самозащиты, компенсирующий, то чего не хватало/не хватает в отношениях и гарантирующий некое подобие отношений. Процесс формирования сценария является интерактивным (связанный с отношениями) и творческим (связано с личностью) – аккомодация (компромисс), ассимиляция (усвоение), адаптация (привыкание) (Piaget, 1954) к пренебрежению, к отсутствию настройки, условиям, в которых происходят отношения, и даже к требованиям со стороны значимых людей. Это приводит к основанным на уровне неврологии обобщениям событий, которые несут определенную эмоциональную нагрузку и неосознаваемому ожиданию того, что эти обобщенные события будут повторяться в течении жизни (Stern, 1985).
Психотерапия жизненных сценариев требует понимания и проявления уважения к уникальному характеру каждого человека также к творческой регуляции , привыкающим и адаптивным стилям, происходящим в результате внутреннему и внешнему прерываниям контакта . Чувствительность терапевта и понимание неосознаваемых выводов, основанных на опыте, прерываний контактов, а также уникальной природы терапевтического участия являются главными элементами для всесторонней психотерапии архаичных паттернов отношений, текущего беспокойства, связанного с отношениями и фиксированных систем психологической организации.