Стоит ли менять имя приемному ребёнку?

Имя человека — это главное слово его жизни и, как писал Дейл Карнеги, «самый сладкий и самый важный для него звук на любом языке».

По звуковой теории, мы слышим свое имя как привычный набор звуков определенной высоты и частоты, который является для мозга раздражителем, приводящим в возбуждение разные структуры мозга. Ребенок еще в доречевом развитии многократно слышит свое имя в виде знакомого набора звуков и отзывается на него определенным возбуждением мозговых структур. А многие даже ласкают свой живот во время беременности, обращаясь к нерожденному ещё ребёнку по имени, что тоже многими считается важным сигналом для ребёнка.

И имя — этот привычный важный набор звуков, который дается ребенку с рождения, — остается обычно с ним навсегда. И если, волею судьбы, человеку приходится менять свое имя, то все равно память мозга сопровождает первое истинное имя привычным возбуждением и каким-то эмоциональным откликом.

Что касается уменьшительно-ласкательных форм имени, то даже среди них имеются любимые. Те, которые звучат для человека как "своё", с которым он себя отождествляет. Например, Людмила может не откликаться на уменьшительное "Люда" или "Люся", считая себя Милой. А Александр может обидеться на "Шуру"или "Саню" - он только Саша!

Даже потерявшие память люди неравнодушны к звукам своего имени. Когда взрослый человек по той или иной причине осознанно меняет свое имя, то обычно смена имени происходит безо всяких проблем, если это происходит по доброй воле.

Однако если имя ребенка меняется после усыновления (удочерения) новыми родителями, то для ребенка это может стать очень сложной психологической травмой на всю жизнь. Если ребенка усыновляют, удочеряют или берут в опеку в грудном возрасте, а то и сразу после рождения, то проблем с измененным именем обычно не возникает. А вот в случае, когда ребенок попадает в семью в 2−5 лет, смена имени обычно, судя по опыту работы с такими детьми, бесследно не проходит.

У приемных детей и так бывает немало проблем из-за потери или расставания с родителями, из-за проживания в неблагополучных, пьющих семьях, в детских домах. А если еще ребенку, оказавшемуся в новой семье, предлагают забыть свое родное имя, которое неразрывно связано с его самостью, с его «Я», со всем, что он помнит и знает в своей жизни, то это, в дополнение ко всем другим проблемам, может стать настоящей трагедией.

Что же толкает новоявленных родителей менять имя ребенка после усыновления, удочерения, оформления опеки? Причины бывают самые разные.

• Чаще всего, это — желание родителей, чтобы ребенок вместе с именем забыл свое прошлое. Им кажется, что с новым именем он легче адаптируется в новой семье.
• Иногда меняют имя, если оно связано с каким-то неприятным человеком или событием в семье.
• Бывает, что выбирают новое имя в честь родственников и близких.
• Или же просто считают важным подарить ребенку свое любимое имя.

А что же ребенок, для которого его имя неотъемлемо от его тела, от его «Я»?

Обретя новое имя, дети часто как бы немного теряют себя, становятся изгоями среди сверстников, потому что продолжают ощущать себя Васями и Настями, а не Константинами и Виолеттами.

Например, девочка из очень благополучной семьи, где ни в чем не знает отказа, признается, что она ненавидит свое имя Анжелика, потому что чувствует себя Катей. Парадоксально, но получается, что все плохое у нее связано с новым именем, хотя, когда была Катей и жила с пьющими родителями, она голодала, была бита, воровала.

Девочка чувствовала и вину перед своими родителями, и одновременно страдала, что она остается плохой Катей из той страшной и жалкой жизни. А в школе она стала изгоем, потому что стеснялась своего нового имени, боялась, что все догадаются, что она Катя, которая бомжевала, собирала бутылки, была грязнулей. Чтобы угодить одноклассницам, она берет их вину на себя, терпит их насмешки и матерные слова в свой адрес. Мама же жалуется, что Катя-Анжелика очень зависима от подруг, боится их, неискренна, постоянно врет…

Что касается детей, которых принимают на воспитание иностранцы, то практически всегда они получают новые имена. Даже оставшись со своими родными именами, они их слышат в другом, непривычном звучании, которое воспринимается мозгом совершенно чужим, непривычным. К примеру, Миша и Майк, Паша и Пол — это сочетание разных звуков, значит, и реакция определенных структур мозга на них разная.

И с очень чувствительными приемными детьми может случиться, что второе, «неродное», имя не воспринимается ими как свое, поскольку это не совсем родной звуковой код.

На первый взгляд это, казалось бы, мелочи. Однако они могут быть той каплей, которая может провоцировать срыв психических механизмов из-за невозможности дешифровки мозгом уникального звукового кода.

На моей памяти не было ни одного усыновленного, удочеренного или приемного ребенка, у которых не было бы множества проблем, связанных с повышенной тревожностью, страхами, неуверенностью, агрессивностью, обидчивостью, чрезмерной ранимостью или склонностью к аффективным вспышкам. Такие дети, пережившие за свой короткий век целый ряд тяжелых психотравм, всегда нуждаются в психологической помощи, психотерапии.

И среди них важно распознать тех, кому поменяли имя, чтобы особо проработать эту проблему. Если она останется незамеченной, то психотерапия всех других проблем ребенка может быть неуспешной, потому что без принятия своего имени невозможно полное принятие себя. А это одно из условий психологического благополучия.

Статья опубликована в 2012 году. Публикуется здесь с небольшим изменением.