Некоторые аспекты развития младенца в связи с детско-родительскими отношениями

НЕКОТОРЫЕ АСПЕКТЫ РАЗВИТИЯ МЛАДЕНЦА В СВЯЗИ С ДЕТСКО-РОДИТЕЛЬСКИМИ ОТНОШЕНИЯМИ

Становление, развитие личности человека приходится на первые годы его жизни (Выготский Л.С., Леонтьев А.Н., Фрейд З.). Человек – изначально социальное существо и приобретение им собственно человеческих способностей возможно только в обществе, через непосредственное общение со взрослыми [Выготский Л.С., 2005], через овладение собственным поведением в совместной деятельности с ними [Леонтьев А.Н., 1983].

Однако общество не напрямую оказывает влияние на формирование личности ребенка. На каждом возрастном этапе складывается уникальная социальная ситуация развития, его взаимоотношения с обществом, определяющие перспективу будущего развития. Для младенческого возраста это ситуация «Пра-Мы», характеризующаяся психологической слитностью, неразделенностью беспомощного младенца и обслуживающей его матери [Выготский Л.С., 2005]. Для раннего детства – это ситуация совместной практической деятельности со взрослым. Для дошкольного возраста – это выход ребенка в мир современных социальных отношений опосредованный игровой деятельностью [Эльконин Б.Д., 1997]. Таким образом, в качестве первых и главных проводников общественного влияния выступают родители, либо лица их заменяющие, при этом характер взаимоотношений с ними, последствия этих взаимоотношений уникальны для каждого возрастного этапа и являются продуктами деятельности общения в первую очередь со взрослыми [Лисина М.И., 2009]. Продуктами общения со взрослыми на первых этапах онтогенеза являются взаимоотношения с окружающими, образ себя, образ другого [Смирнова Е.О., 1999].

По причинам скорее методологическим наиболее сложным для изучения особенностей взаимосвязи детско-родительских отношений и личностного развития ребенка был и остается младенческий период. В отечественной психологии влияние отношений со взрослыми на формирование личности младенца исследовано преимущественно в общепсихологическом, а не дифференциально-психологическом контексте: рассмотрено влияние родителей на появление первой социальной реакции новорожденного – комплекса оживления [Лисина Л.И., 2009]. В дифференциально-психологическом контексте указанная проблема подробно обсуждалась в психоаналитических работах, большая часть из которых принадлежит перу теоретиков объектных отношений (Боулби Д., Винникот Д., Кляйн М., Малер М., Шпиц Р.).

В данной работе представлен небольшой теоретический обзор взглядов на проблему детско-родительских отношений в рамках психоаналитической традиции. Начнем обзор с изучения взглядов представителей классического психоанализа, одна из первых идей которых состояла в том, что ребенок рождается «асоциальным» существом, обладающим нарциссической взглядом на мир. При этом основатель психоанализа, З. Фрейд, не придавал особого значения отношениям с матерью в формировании особенностей характера младенца, привлекая для объяснения конституциональным факторы. Более того, основное внимание было приковано скорее к возрасту 3-5 лет, с которым он связывал основные психические приобретения человека, формирование его психического аппарата: развитие суперэго, эго и формирование основных черт характера [Фрейд З., 2009].

Однако последователь З. Фрейда, Э. Эриксон, придавал большую значимость первому году жизни и влиянию социальных факторов на развитие младенца. Ставя в центр своего внимания формирование эго-идентичности человека, в младенческий период Э. Эриксон изучает ее основу – чувство базисного доверия/недоверия к миру. Степень доверия, вынесенного из самого раннего младенческого опыта, зависит от качества материнских отношений с ребенком. Матери вызывают чувство доверия у своих детей исполнением своих обязанностей, сочетающем в себе чуткую заботу об индивидуальных потребностях малыша с непоколебимым чувством уверенности в собственном поведении. Возникающее у ребенка на этом этапе чувство доверия либо недоверия образует базис чувства идентичности, которое позднее объединяет в себе три чувства: во-первых, что у него «все в порядке» (или «не в порядке»), во-вторых, что он является самим собой (или не является) и, в-третьих, что он становится тем, кого другие люди надеются в нем увидеть (или не становится). Первое проявление малышом социального доверия обнаруживается в легкости его кормления, глубине сна и ненапряженности внутренних органов [Эриксон Э., 1996].

Однако наибольший вклад в изучение формирования характера человека на младенческом этапе и влияния на него детско-родительских отношений принадлежит теории объектных отношений (Кляйн М., Малер М., Шпиц Р.).

Согласно взглядам ортодоксальных психоаналитиков отношения ребенка с другими людьми, или по-иному объектные отношения, первоначально выступают как отношения с материнской фигурой, являющимися прототипом последующих межличностных отношений. Материнская фигура в этой связи безлична. По мнению М. Кляйн, для младенца характерна борьба оберегающе-любовных и разрушительно-ненавистных влечений. Исход этой борьбы определяется способностью материнской фигуры «приняв» агрессию, «переварив» ее, не разрушаясь самой и не отвечая ответной агрессией, запустить механизм интроекции, посредством которого интроецируются «хорошие» объекты и возникает способность выстраивания межличностных отношений во взрослой жизни [Соколова Е.Т, 2002].

М.Малер уделяла значительное внимание характеру эмоциональных связей между младенцем и матерью, которые были представлены как динамическое единство противоположных стремлений – к тесной привязанности к матери, с одной стороны, и усилий ребенка по отстаиванию границ своего Я в этих отношениях – с другой. На основе эмоциональных связей матери и ребенка формируются интерпсихические структуры последнего (репрезентация Я и репрезентация объекта). Автором обозначен вклад межличностных отношений в развитие интрапсихических патологий ребенка (нарциссических и пограничных). Почти все последующие психоаналитические концепции генезиса личностных расстройств в своих базовых положениях опираются на концепцию М. Малер [Соколова Е.Т, 2002].

Теория и взгляды М. Кляйн, М. Малер и других теоретиков объектных отношений складывались большей частью на основе индивидуальной работы с детьми, анализе продуктов их деятельности. В этой связи наиболее интересны выводы Р. Шпица, построенные им в контексте теории объектных отношений на основе эмпирического материала [Шпиц Р., 2006]. Автором в рамках констатирующего эксперимента были изучены влияния детско-родительских отношений на формирование объектных отношений у младенцев, а также на развитие у них различных патологических психологических, физических и поведенческих синдромов. В исследовании участвовали: 1) дети (и их матери) воспитывающихся в яслях, принадлежащих исправительному учреждению, куда попадали преступницы, оказавшиеся на момент вынесения приговора беременными; 2) дети, содержащиеся в приюте, до трех месяцев они вскармливаются грудью, после трех месяцев ребенок отделялся от матери (по ее желанию) и оставался под присмотром няни, которая уделяла ему на много меньше внимания, нежели мать: няня присматривала за 8 детьми.

Согласно взглядам Р. Шпица формирующее влияние матери неизбежно приводит к тому, что ее собственные проблемы отражаются на развитии ребенка. Таким образом, личностные нарушения матери отражаются в отклонениях ребенка. В младенчестве негативные психологические влияния являются следствием неудовлетворительных отношений между матерью и ребенком. Автор называет такие отношения патогенными и делит их на две категории: на неправильные отношения между матерью и ребенком и на недостаточные отношения. Исходя из того, что личность матери доминирует в диаде, автор выдвигает гипотезу о том, что в случае неправильных отношений мать не может предоставить ребенку правильных отношений или же особенности ее личности вынуждают мать нарушить нормальные отношения, вызывая психотические расстройства младенцев. При этом в некоторых из них можно обнаружить этиологическую роль конституциональных особенностей младенцев, который сам по себе, без особенностей поведения матери, не оказал решающей роли на развитие расстройства. На основе ряда эмпирических исследований Р. Шпиц выделил ряд паттерном материнского поведения, каждый из которых связан со специфическим расстройством у младенца:

а) Первичное открытое отвержение. На основе работы М. Риббл и небольшого ряда собственных наблюдений, которые ему удалось заснять на пленку, Р. Шпиц делает вывод о том, что в экстремальном случае при первичном пассивном отвержении, когда мать не желает признавать ребенка, возможно впадение новорожденного в кому. После выздоровления, младенца заново нужно учить сосать, в последующем возможны не столь критичные психосоматические последствия, например рвота. Пассивное отвержение направлено не на ребенка как на индивида, а на сам факт его рождения.

б) Первичное тревожное попустительство, проявляющееся в «материнской гиперопеке» (Леви Д.). С тревожным попустительством связана «колика трехмесячных» (Спок Б.). На основе экспериментальных данных М. Левина, А. Белл, Р. Шпиц выдвигает гипотезу о двухфакторной этиологии «колики трехмесячных», выделяя в ее этиологии влияние, с одной стороны, гиперопеки матери, а другой, врожденной гипертонии. Склонный к гипертонии ребенок должен разряжать большее напряжение, нежели спокойный младенец. Чрезмерно заботливая мать реагирует на любое проявление неудовольствия со стороны ребенка попыткой его накормить, не различая голоден ли ребенок. У таких детей пишеварительная система работает более активно, излишек пищи вызывает повышенную кишечную активность, что и вызывает колику. К концу первого года жизни как правило наступает спонтанное исцеление.

в) Враждебность под маской тревоги. Р. Шпиц, опираясь на собственные исследования, исследования дерматолога Д. Уильямся и педиатра А. Розенталя, утверждает, что враждебность матери, проявляемая под маской тревоги, может вызывать младенческую экзему у ее ребенка. Сравнительное исследование 28 детей с синдромом экземы и 165 детей, не имевшим его, показало, что отличия между двумя группами детей можно свести к двум факторам: 1) врожденной предрасположенности младенцев и 2) отношениями между матерью и ребенком. Автор делает следующий вывод. Матери детей с экземой скрывали враждебность под максой тревоги за ребенка; они не любили прикасаться к малышу, систематически лишая его кожного контакта. При этом у детей, у которых около 6 месяцев развивалась экзема, в области кожных рефлексов были выявлены гораздо более высокие показатели раздражимости кожи, чему у детей, у которых экзема не возникала. В терминах психоанализа возникновение младенческой экземы можно объяснить, тем, что матери фрустрировали чрезмерно интенсивную потребность ребенка в кожном контакте. Данный вывод косвенно подтверждается тем, что к концу первого года жизни как правило наступает спонтанное исцеление, которое можно объяснить тем, что к этому времени ребенок, обретая большую самостоятельность в передвижении может подменять объектные отношения с матерью контактами с предметами и другими людьми.

г) Колебание между баловством и враждебностью. Р. Шпиц обнаружил связь названного способа поведения матери с тупиковыми движениями младенцев, проявляющимися в раскачивании. Сравнительное исследование 87 детей, которые в тот или иной период первого года жизни начинали раскачиваться, и 83 детей без подобных поведенческих проявлений, не выявили врожденных различий. Однако по наблюдению автора раскачивающиеся дети подвергались со стороны их матерей то интенсивному натиску нежности, то столь же мощным вспышкам гнева и ненависти. В терминах психоанализа этиологию данного поведенческого нарушения можно объяснить тем, что непоследовательное и противоречивое поведение матери препятствует формированию адекватных объектных отношений и задерживает развитие ребенка на уровне первичного нарциссизма, а потому разрядка влечений возможна у ребенка исключительно через раскачивания.

д) Циклические смены настроения матери могут, по словам автора, вызывать у ее ребенка поведенческие нарушения, проявляющиеся в игре с фекалиями и копрофагии. Данное утверждение сделано на основе исследования 16 младенцев с данным нарушением. Данный паттерн материнского поведения проявляется в постоянной смене настроений по отношению к ребенку при средней продолжительности от двух до шести месяцев. В терминах психоанализа этиологию данного поведенческого нарушения можно объяснить тем, что ребенок следует депрессивной позиции матери, но следует в глобальных ее проявлениях («заглатывания» и «испражнения»), так как только их он может ассимилировать на данной стадии своего развития.

е) Сознательно компенсированная враждебность. По словам автора относительно последствий данного паттерна поведения матери собран весьма скудный материал. В качестве гипотезы выдвигается предположение о том, что данный паттерн поведения может приводить к гипертимности ребенка. Это объясняется тем, что чаще всего враждебность компенсируется родителями через «задаривание ребенка игрушками». Таким образом, дети отлично знакомятся с неодушивленным миром, проявляя в моторной сфере повышенную активность, однако в социальной сфере их развитие обнаруживает задержку, в соответствии с теми отношениями, которые им предложили родители.

Лишение младенца на первом году жизни объектных отношений – наиболее вредный фактор, приводящий к эмоциональным отклонениям, названым заболеваниями эмоциональной недостаточности. Различают частичную и полную эмоциональную депривацию, каждая из которых может приводить к определенным нарушениям в развитии ребенка. Между этими нарушениями нет резких границ.

а) Частичная эмоциональная недостаточность может приводить к «анаклитической депрессии» ребенка, что проявляется в том, что возникшая сначала у ребенка плаксивость сменяется безучастностью ко всем окружающим кроме матери (однако мать отсутствует), для ребенка характерна повышенная восприимчивость к простудам и отставание в психическом развитии. Подобные выводы были сделаны на основе изучения 170 младенцев, воспитывающихся в яслях, принадлежащих исправительному учреждению, куда попадали преступницы, оказавшиеся на момент вынесения приговора беременными. Наиболее ярко данный синдром проявлялся у 19 изученных младенцев. Автор обнаружил, что все дети в исследованной популяции, у которых развился данный синдром, в момент между шестым и восьмыми месяцами жизни лишились матери на период не менее трех месяцев. Разлука обуславливалась внешними, административными причинами. До этого мать полностью заботилась о ребенке. Если мать возвращалась не позднее чем через пять месяцев, то большинство детей шло на поправку, в противном случае симптоматика меняется, перерастая в симптом, описанный автором как «госпитализм».

б) Полная эмоциональная недостаточность вызывает «госпитализм» - синдром, развивающийся из синдрома «анаклитической депрессии» и проявляющийся в явном отставании моторики, пассивности ребенка, у которого наблюдается прогрессирующее снижение коэффициента развития. Данные выводы были сделаны автором на основе изучения 91 ребенка, содержавшихся в приюте. До трех месяцев эти дети вскармливались грудью, после трех месяцев ребенок отделялся от матери и оставался под присмотром няни, которая уделяла ему на много меньше внимания, нежели мать: няня присматривала за 8 детьми [Шпиц Р., 2006].

Таким образом, не смотря на то, что взгляд на первоначальную социальность младенца противоположен у представителей психоанализа (Фрейд З, Эриксон Э., Кляйн М., Малер М, Шпиц Р) и представителей теории деятельности (Выготский Л.С., Леонтьев А.Н., Эльконин Д.Б., Лисина М.И.), выводы сделанные в рамках обоих направлений сходятся на том, что эмоциональные связи с матерью в первый год жизни являются важнейшими факторами развития младенца, и могут оказать как благоприятное, так и неблагоприятное влияние. В этой связи интересны исследования Р. Шпица, который в рамках психоаналитического направления постарался провести эмпирическое изучение связи отношений матери и младенца с возможными патологиями развития последнего.

Список литературы:

1. Выготский, Л.С. Психология развития человека. – М.: Смысл, Эксмо, 2005. – 1136 с.

2. Леонтьев, А.Н. Избранные психологические произведения: В 2 тт. / под ред. В.В. Давыдова, В.П. Зинченко, А.А. Леонтьева, А.В. Петровского. М.: Педагогика, 1983. Т. 1. - 391 с.

3. Лисина М.И. Формирование личности ребенка в общении. – СПб.: Питер, 2009. – 320 с.

4. Рене А. Шпиц, У.Годфри Коблинер. Первый год жизни. – М.: Академический проект, 2006. – 352 с.

5. Смирнова Е. О. Значение концепции общения М. И. Лисиной для отечественной психологии // Вопросы психологии. — 1999. — № 4. — С. 87 - 92.

6. Соколова, Е.Т. Психотерапия: теория и практика. – М.: Академия, 2002. – 368 с.

7. Фрейд З. Введение в психоанализ. – М.: Азбука-классика, 2009– 416 с.

8. Эльконин, Д.Б. К проблеме периодизации психического развития в детском возрасте // Психическое развитие в детских возрастах: Избранные психологические труды / Д. Б. Эльконин; Под редакцией Д. И. Фельдштейна. - Издание 2-е, стереотипное. - М.: Издательство «Институт практической психологии», Воронеж: НПО «МОДЭК», 1997. - (Психологи отечества). — С. 66—86.

9. Эриксон Э. Детство и общество. - Изд. 2-е, перераб. и доп. / Пер. с англ. — СПб.: Ленато, ACT, Фонд «Университетская книга», 1996.— 592 с.