«Прижмет к груди и пожалеет»

Мне давно хотелось написать эту заметку, черновики-наброски лежали с прошлого года. В определенном смысле я каждый раз отвечаю себе на вопрос «Для кого я пишу?» - для читателей моего сайта, для тех, кто пишет мне письма с вопросами и для тех, у кого нашелся отклик на уже опубликованное. В какой-то момент тема «Для кого?» пересеклась с еще двумя — несбывшиеся ожидания клиента от встречи с психологом и злоупотребление доверием клиента со стороны последнего.

Есть такая часто неосознаваемая фантазия у дошедших до терапии, что там ждет добрая, тёплая, всепрощающая и всепринимающая Мама. Иногда доверие клиента уже на первых сессиях привлекает внимание — он соглашается со всем, что слышит, готов заплатить за полгода вперед, не задает никаких вопросов, смотрит честными и счастливыми глазами, старается нести в терапию не свои переживания, а достижения и успехи, боится огорчить психолога плохим настроением, сказать, что ему дискомфортно и… Повторно отыгрывает свое поведение в детстве. Это нормально — перенос существует, где-то больше, где-то меньше.

При этом иногда на консультациях я слышу разочарование в мой адрес по поводу того, что не угадываю желание клиента в объятиях или других прикосновениях — к голове, рукам. Разумеется, эти желания выносятся на обсуждение что-как-зачем. Приходим к скрытой надежде «сама догадается, что мне нужно». Развиваем телепатию, да. И выясняется, что был такой опыт с предыдущим терапевтом – он сам подходил, что-то делал, потому что считал это нужным для клиента. Сложно сказать, как строился процесс и что там на самом деле происходило.

Прикасаться к клиенту без его согласия, а в некоторых ситуациях и с его согласия, неприемлемо. Без контрактирования – «нужно ли вам сейчас… ? что вы хотите… ? могу ли я…? как я могу… ?» это может превратиться в злоупотребление и нарушение личных границ клиента.

Я работаю со взрослыми людьми, которые пережили детскую травму — это про жестокое отношение, про гиперконтроль или гиперопеку, про неполные семьи, про психологическое или физическое насилие, про алкоголиков в семье и про многое другое. Восприятие себя и личные границы у таких людей бывают разными – когда начинается самораскрытие, рассказ о жизни, от психолога требуется много ресурса на принятие и на выдерживание личных границ, как своих, так и клиента, чтобы избежать небезопасных действий, в том числе, вовлечения в симбиоз, в созависимые отношения. В какой-то момент это рушит фантазии о всепоглощающем принятии, о том, что мы обнимемся и будем вместе плакать (или станем друзьями навек), но при этом появляется опыт присутствия человека рядом и открывается дорога к научению создавать внутренние границы и опоры.

Никаких обнимашек, потому что «ему же приятно», «зато успокоился и не плачет» и «ему сразу хорошо становится». Только через уточнение и вопросы, чтобы не играть в телепатию, не занимать роль Другого из прошлого опыта и не кидаться в спасательство, а если клиент попал своим травматичным опытом в похожую историю консультанта — супервизор и личная терапия в помощь. Психолог – не мама, не папа, а специалист, который ориентирован на запрос клиента, на его ситуацию и проблематику, в том числе, и на какие-то скрытые игрища, которые он обязан мягко сворачивать и освещать, а не растить эмоциональную зависимость клиента.

И это снова про силу — я не устану повторять, что в каждом человеке есть достаточно сил для развития и новых решений. Иногда эти силы недоступны по каким-то причинам, и мы вместе начинаем исследовать, что же там за стена такая. Интересный путь получается.

Спасибо, что уделили внимание. Берегите себя.