Главный вопрос для шага из депрессии

Люди разными путями идут к своей сущности, к себе истинному, находя разные способы саморазвития.  В силу своей работы в области пограничной психиатрии я нередко встречаю тех, кого на путь самопознания и саморазвития приводят тягостные переживания: навязчивые ожидания неприятностей, приступы тревоги, самобичевание, упадок сил, снижение интересов, одиночество при массе контактов. Не так уж и редко к ним присоединяются телесные симптомы – ощущения комка в горле, в груди, в животе, жжения кожи, чувство нехватки воздуха, тошнота, бессонница, нарушения аппетита.

Это клиническое проявление тревожной депрессии разной степени выраженности становится поверхностным, самым заметным человеку и его окружению  слоем,  под которым – путь из подавленных чувств ко дну ямы, где ожидает быть обнаруженным то самое сущностное Я.  Вернее, его важная часть, отщепленная и утраченная в результате душевного раскола. Жизненные силы притягиваются к ней, как магнитом, и истощаются в процессе построения защит от душевной боли.

После установления контакта человек проявляет другие свои переживания.

За разной степенью выражения гнева обнаруживается отказ от удовлетворения своих потребностей в угоду обслуживания чужих.  Когда хватает сил довериться и как-нибудь выражать его, человек, часто в слезах, с неясно направленной обидой, сообщает, что он «должен, но не хочет».

«Если меня просят разбудить, я просыпаюсь раньше будильника и бужу, но если же мне лично надо встать рано, я просыпаю»

«Если мама (папа) просит или как-то сигналит о помощи, я должна все бросить и бежать к ней (нему) на помощь»

«Мне уже много лет, и я должен устроиться на работу, жениться, завести детей, чтобы соответствовать всеобщим представлениям»

«Я должна заботиться о маме, хотя она совсем не помогает мне с моим ребенком»

«Все должно быть сделано идеально и вовремя, от меня зависят многие люди»

«У нас так принято – помогать всем»

…..

На самом деле это долженствование человеку тоже нужно, иначе бы не болела вторая часть конфликта - «не хочу». Оно играет важную роль в том, чтобы быть хорошим(ей), безвинным, заслужить любовь, доказать, что достоин(йна), в общем - чтобы наконец-то быть принятым и не быть исключенным. Даже расплачиваясь своим здоровьем.

И каждый раз я вижу, как в данном процессе переживается бессознательный регресс в то время, когда произошел душевный раскол. Человек может годами жить в этих чувствах, тянуться душой к этому месту (или местам) во времени и пропускать проходящую мимо жизнь, ее легкость и радость, чувствуя препятствия для развития.

Это такие места, где человек оказывался один перед лицом угрозы существования его психической, а то и физической, целостности. Чаще это период детства, 2-5 лет, реже – подростковый, но не обязательно, т.к. все очень индивидуально. В том месте,  тот, кто воспринимался дающим заботу, внимание, защиту, опеку, утешение - пропал, «бросил», или показал противоположные качества, оказывал пренебрежение, давление, применял силу. Самый главный человек – чаще мама, или папа, оказался предателем. Предателем, к которому утратилась частичка доверия. Ведь для ребенка, в силу его незрелости, нормально не понимать и не принимать мотивы, побуждающие поступать так взрослого, а значит, и злиться, требуя удовлетворения своих потребностей. 

По механизму протекания психической травмы, такие события и переживания, с ними связанные, полностью или частично амнезируются (забываются). То есть, сам факт события человек чаще всего помнит, может помнить некоторые детали, а своих чувств в них – нет.

Эти возбужденные и непрожитые чувства – никуда не пропадают, потому что чувства – это энергия. Она сохраняется, изменяя свои качества – оседает в теле в виде напряжения, трансформируется в симптомы,  или реализуется через психические акты, - эмоциональные, поведенческие.  

Иррациональный, неадекватный реальности, чаще бессознательный страх остаться беспомощным и уязвимым, сродни страху смерти, блокирует жизненное движение вперед.  Болезненная, ноющая в груди тоской базальная тревога. Это чувство – оттуда, оно принадлежит этому ребенку.

Но я работаю со взрослыми, и человек, сидящий рядом со мной – уже не ребенок. И очень часто это уважаемый, признанный, умный, красивый, обладающий порой незаурядными навыками и талантами, разве что выглядит уставшим, взрослый.  И я испытываю сочувствие.  Удивительно, как в процессе жизни, в результате сублимации этой тревоги человек преуспевает, насколько он бывает востребован и успешен в своей деятельности и обществе. И тем печальнее бывает тот факт, что чем успешнее человек, тем больнее переживается им уязвимость и беспомощность, и следовательно, тем выше риск сопротивления контакту с утраченной частью. И в то же время -  тем больше уважения вызывает смелость признать эти свои чувства и готовность пойти на встречу своей витальности, тем больше у меня веры в положительный результат нашего сотрудничества на пути исцеления. И тем быстрее он наступает.   Устанавливая контакт, я обращаюсь к этой его ресурсной, ответственной взрослой части, и прошу начать заботиться о себе. 

Бывает непросто убедить взрослого человека, особенно мужчину, взять больничный лист, либо устроить себе отпуск, если это необходимо.

Я прошу прислушаться к себе и ответить на вопрос о том, что ему(ей) лично хочется, - вообще в контексте жизни, либо какой-то актуальной ситуации, либо просто здесь и сейчас.  Часто этот простой вопрос вводит в растерянность, и приходится маленькими шагами, практически на ощупь, исследовать свои потребности, буквально на уровне физиологии – учиться чувствовать, как это, когда хочется отдыхать, позволять себе спать столько, сколько хочется, просто полежать, слушать тишину, или наоборот – то, что хочется слушать, есть столько, сколько хочется и то, что хочется, отключать все «пикалки», закрывать или открывать двери, учиться просить, принимать или отказывать, при затруднениях первое время - опираясь на врачебные рекомендации. В общем, чувствовать и делать то, что хочется, отходить от состояния вечного должника.

Не смотря на простую формулировку задачи, этот процесс оказывается не так прост и требует усилий по вниманию к своей жизни, пробуждению своей витальности. Требуется доверие самому себе в том, чтобы находить баланс между качелями от «я хочу» к «я не хочу» и обратно, прислушиваясь к малейшим своим потребностям, а чтобы доверие к себе росло, важно получать положительное подкрепление от их удовлетворения. Вот такой цикл обмена, вполне имеющий шансы нарастающего положительного потенциала. Как описала одна пациентка – «получая новую информацию, перевариваю и делаю что-то по-новому, каждое новое действие – как новый шаг, учусь жить по новому».  Регулярно наблюдаю, как со временем такие шаги становятся уверенней, а походка легче и быстрее. 

Без осознания и чувствования своих потребностей, говорить далее о продвижении в сторону исцеления, вряд ли приходится.  Даже прием антидепрессантов к нему не приводит, потому что препарат – это дополнительный ресурс, действующий на уровне биохимических реакций на период до его выведения из организма, - он не разрешает внутриличностных и межличностных конфликтов, он помогает на время обрести силы. 

Когда сил становится достаточно, и у пациента есть актуальная потребность - запрос на уровне души, возможна более глубокая работа, направленная на установление контакта с расщепленными частями души и их интеграцию или признание безвозвратной утраты этой части, горевание и отказ от нее. В ряде случаев этот процесс идет небольшими шагами, не исключая откатов назад, как в танце – шаг вперед, два назад. И здесь опять необходим этот первичный навык осознанности, чувствования и знания своих потребностей, и удовлетворение их. 

Именно поэтому вопрос «что я хочу на самом деле?» - главный, он запускает процесс пробуждения витальности, глубинного желания и побуждения жить, и поддерживает ее.  Главный, потому что самый главный человек в жизни для каждого – это он сам.