Ярость.

ЯРОСТЬ

     На приеме супружеская пара. Запросы, на первый взгляд, разные.

     «В последнее время я чувствую беспричинную и с трудом контролируемую ярость. Я боюсь, что в любой момент я могу сорваться, причем на малознакомых мне людей. Мне бы этого не хотелось. Я не понимаю, в чем причина? И не понимаю, что мне с этим делать?» - говорит муж.

     «Я стремлюсь всех в семье держать под контролем. Понимаю, что это не то, что нужно мужу и повзрослевшим детям, но ничего не могу с собой поделать» - говорит жена.

     Начинаем работать.

     Одна из задач, заронить в сознание человека мысль, что чувству ярости часто предшествует чувство бессилия.

     Делаю это путем самораскрытия. Буквально говорю, что я, например, испытываю ярость в ситуациях, когда, не нахожу возможности повлиять на ситуацию или человека, которые наносят мне какой-либо ущерб. Но, перед тем как начать чувствовать ярость, я чувствую беспомощность и бессилие.

     Еще одна задача, поделиться идеей о том, что самую сильную ярость люди зачастую испытывают в отношении самых близких людей. Жен и мужей, родителей и детей.

     Понимаю, что в этой семье на чувства гнева, злости, а тем более ярости по отношению друг к другу запрет. Поэтому мой вопрос о самой минимальной степени переживания данных чувств.

     «Бывает ли, что Вы чувствуете легкое раздражение по отношению друг к другу? С чем оно обычно бывает связано?» - адресую обоим супругам.

     Допустить легкое раздражение они могут, даже постепенно набирается круг ситуаций, в которых оно возникает.

    Дальше выясняется, что когда легкое раздражение появляется, оно тут же и подавляется. Оба супруга предпочитают в этих ситуациях замолчать и к теме, вызвавшей раздражение, больше не возвращаться.

     Вношу в терапевтический процесс идею о том, что если подавлять легкое раздражение в течение двадцати с лишним лет, оно копится, копится и копится. А затем количество переходит в качество: тонна легкого раздражения начинает переживаться как ярость.

     «Да, - признает муж, - такое возможно». И тут же возражает: «Но ведь я Вам сказал уже, ярость у меня не на жену, а на случайных людей!»

     Дальше в ход идет идея о том, что если какое-то чувство не может быть выражено тому человеку, с которым оно связано, оно смещается на какой-то другой объект. Например, на того же случайного человека.

     Начинаю исследовать, каким образом в этой семье появился запрет на выражение чувств злости, гнева, раздражения.

     «Скажите, пожалуйста, - вопрос опять обоим, - а как в родительских семьях принято было обходиться с агрессией?»

     Тут выясняется, что и в семье у мужа, и в семье у жены картина примерно одинакова. Отец бил мать. То есть агрессия выражалась наиболее страшным и разрушительным способом.

     Высказываю предположение: «Возможно, каждый из Вас когда-то в юности принял решение о том, что в Вашей собственной семье все будет по-другому?»

     Оба согласно кивают головами.

     И тогда приходит время идеи о том, что, похоже, в голове у каждого из супругов есть только два возможных варианта обращения с агрессией в семье: полное подавление и замалчивание или разрушительное выражение через применение физической силы к другому.

     Тогда логически следует идея о том, чтобы найти «золотую середину»: выражать агрессию маленькими порциями регулярно и способами, которые не будут разрушать другого.

     Было бы неправдой сказать, что за одну сессию все идеи были услышаны и приняты семьей. Отнюдь. Вижу, что жена услышала меня чуть больше. Муж же настаивает на том, что я не поняла его запрос. Ходим по кругу.

     Начинаю злиться. Принимаю «огонь на себя».

     «Вы знаете, - говорю я мужчине, - я сейчас в третий раз пытаюсь дать Вам ответ на вопрос, откуда взялась Ваша ярость, и что с ней можно делать, но остаюсь не понятой Вами. И тогда я начинаю чувствовать бессилие в своих попытках оказать Вам помощь. Вслед за бессилием я начинаю чувствовать злость на себя и на Вас одновременно. Я сейчас злюсь на Вас, и я Вам об это прямо говорю».

     «Но, я вижу сейчас, - продолжаю я, - что и Вы чувствуете себя непонятым мной. На Вашем месте, я бы тоже могла почувствовать злость (или хотя бы легкое раздражение) на психолога, который плохо меня понимает».

     «Я не чувствую никакой злости», - говорит мужчина.

     «Но, если бы Вы ее почувствовали и сказали мне о ней, меня бы это не разрушило» - отвечаю я. «И это бы точно отличалось от физической агрессии в мой адрес, но отличалось бы и от подавления и замалчивания».

     Он удивлен и задумался.

     «На женщин нельзя злиться», - говорит он. Выясняется, что запрет на агрессию у него не только к жене и другим близким, но и к женщинам вообще.

     Сессия подходит к концу.

     Остался не заданным вопрос о том, как связаны между собой контроль жены и неконтролируемая ярость мужа. Преждевременно.

     Тренинг по выражению "легкого раздражения" друг другу у этой супружеской пары тоже еще впереди.