Нарциссическая ярость или Почему Тай Лунг хотел убить мастера

Нарциссическая ярость или Почему Тай Лунг хотел убить мастера

(Статья написана на основе размышлений о клинических случаях и историй персонажей мультфильма «Кунг-фу Панда»)

            Нарциссическая ярость – это состояние крайней личностной уязвленности. Это сильнейший гнев на обидчика, который воспринимается как атакующий самое глубинное я разгневанного (могут присутствовать такие оттенки чувств как тотальная непризнанность, неоцененность, несправедливость и т.д.).

            Приведу в пример клинические случаи, в которых у детей случаются вспышки нарциссической ярости, и понаблюдаем за особенностями  их взаимодействия со значимыми фигурами.

            Однажды обратилась мама мальчика (дошкольника), у которого наблюдались вспышки сильного гнева на сверстников (мальчиков и девочек). Материал раскрывался постепенно во время сессий с ребенком, а также совместных сессий с мамой и сессий с обоими родителями.

            На начальном этапе работы очень ярким проявлением был характер контакта ребенка, который он устанавливал со мной: мальчик был напряжен, его как будто тяготило мое присутствие, он сильно сокращал время сессий, выскакивая из кабинета на 10-20 минут раньше.

            Мальчик на каждой сессии с мамой «терял дар речи» - впадал в такое некое довербальное состояние – переставал говорить, перевоплощался в хищника семейства кошачьих и, рыча, накидывался на мать, поваливая ее. На вопросы отвечал только рычанием. Если на сессиях присутствовал папа, то по отношению к нему действия мальчика были похожи на приглашение к игре, и они устраивали веселую возню. (Папа ребенка вполне лояльно относится к агрессивности ребенка, не видит в этом проблемы).

            На одной из сессий с мамой, когда они вместе с сыном играли в песочнице, мальчик, уже оперируя речью, настойчиво озвучивал желание убить фигурку матери. Слово настойчиво может даже не совсем подходящее. Скорее, это было единственное желание. Это было преследование с намерением убить. Маме надо отдать должное, она спокойно находилась в игре, всецело отдаваясь ей, и просто придумывала средства защиты для своей фигурки.

            Меня впечатлила эта сессия, я думала над тем, что разворачивалось передо мной, и вспомнился мне снежный барс Тай Лунг – персонаж обожаемого мной мультфильма «Кунг-фу Панда».

            В кульминации мультфильма мы видим, как Тай Лунг вырывается из 20-летнего заточения и несется в Нефритовый Дворец, чтобы заполучить силу свитка дракона. Снежный барс готов убить мастера Шифу, который вырастил и тренировал его за то, что тот препятствует его цели.

            Тай Лунг озабочен только собой, он обесценил все отношения, которые были у него. Теперь все враги, кто препятствует его цели – заполучить свиток, который дарует ему силу и власть.

            Мастер Шифу признает свою вину в том, что Тай Лунг стал таким: «Я не заметил, во что я тебя превращаю».

            Очень любопытная фраза. Давайте ее рассмотрим.

            Тай Лунг – проект мастера, когда мастер лепит желанное и услаждает свое я, любуясь творением. Мастер оттачивает физические данные барса, но лишь только мастер Угвей (старая черепаха) видит, что чего-то недостает у барса. Ему недостает душевных качеств: сочувствия, ценности связи с кем-то. Для барса ценны сила и власть. Отчего же так случилось. И тогда мы можем видеть ограничения самого мастера Шифу в установлении контакта со своими учениками: он эмоционально холоден с ними, закрыт, ироничен и даже жесток. Порадовать, оживить его можно только достижениями.

            Вспоминается пара клинических примеров, когда дети являлись проектами родителей. Дети выглядели сломленными, если не могли больше реализовывать желаемое, а родители страшно разочарованными.

            У главного персонажа мультфильма панды По тоже высвечивается тема взаимоотношений с отцом. И даже есть сходство с Тай Лунгом в том, что и у По его отец хочет видеть сына тем, кем он задумал, упорно не замечая желания сына. Но в итоге все-таки Гусь (приемный отец По) смог понять и поддержать сына.

                        Если вернуться к клиническому примеру, можно отметить, что тема достижений тоже присутствует. Ребенок занимается спортом. Большинство сессий, когда мы были с мальчиком вдвоем, он заполнял разговором об этом спорте, о том, как ему важно пройти в следующий этап. Это было похоже на сверхценную идею. У меня появлялось беспокойство, а как ребенок отреагирует, если его не выберет тренер. Слишком уж большая сосредоточенность для ребенка такого возраста.

            После множества сессий характер контакта мальчика со мной стал меняться. Он стал все подробнее рассказывать о своих переживаниях, осторожно, где-то намеками, как будто не совсем о себе говорит. И эти переживания имеют ярко параноидный окрас. Подчеркну, ребенок иногда испытывает чувство смертельной опасности (источник опасности сильно размыт). Тогда мы можем понимать, что тревоги ребенка мало контейнируются близкими, т.е. остаются при ребенке, не осмысляются им. И на одной из сессий ребенка вместе с родителями можно было видеть подтверждение этой версии. На мое предложение выбрать картинку, на которой нарисовано чувство, которые вы испытываете чаще всего, ребенок быстро откликнулся и сказал, что боится темноты. Родители очень активно стали высказывать сомнение, разве это то, что ты испытываешь чаще всего. Этим, обесценивая его чувства и упуская тот момент, когда ребенок открывает себя такого иррационального, такого слабого. Но это ведь тот редкий и ценный миг, когда он говорит о себе (большую часть времени ребенок мало участвовал в том, что мы делали с родителями, играя сам по себе).

            Теперь приведу в пример высказывание мамы, которые можно рассматривать, как способствующие формированию нарциссических черт:

- в ситуации, когда мальчик признался дома, что девочка не ответила ему взаимностью на его нежные чувства, мама стала убеждать его, что девочка обязательно его полюбит: «Я почему-то убеждена, что его все девочки будут любить», - сказала она мне. В тот момент я вспомнила про одну из вспышек гнева на девочек, которые обзывали мальчика. Внутри меня эти события соединились в такую логику, что у мальчика есть причина злиться: мама сказала, что все будут любить, обещанное не оправдывается.

            Очень порадовало меня то, что мама однажды рассказала, что во время очередной бури гнева мальчика на детей, которые не захотели с ним играть, она смогла просто находиться рядом  с ним, принимая его боль, и ребенок прожил свои чувства и успокоился.

            Т.е. истинную любовь ребенок ощущает от родителя тогда, когда родитель способен чувствовать, учитывать, уделять внимание желаниям, чувствам, потребностям ребенка. Тогда отношения живые, наполненные,  а не механистично сведены только лишь к ценности достижений.