Психоанализ метастатического рака и хирургическое вмешательство

 

Рак на сегодняшний день – самое страшное и самое непредсказуемое заболевание. И если на стадии первичной опухоли полное излечение считается возможным, прогноз при метастатическом раке уже менее оптимистичен. Конечно, сегодня метастазы – это не приговор, но сокращение жизни и ухудшение ее качества при этом диагнозе обеспечено. Что же такое метастатический рак с точки зрения психоанализа?

Когда человек скрывает сам от себя болезни своей души, эту боль принимает на себя его тело. Тело говорит на языке болезней от имени душевных ран,  когда психика, защищаясь, не пропускает в сознание правду об их существовании.  Картина конфликта, зашифрованная психологическими защитами в симптомы недуга, становится картиной болезни.  И если в процессе психоанализа эту картину удается расшифровать, вербализация внутреннего конфликта становится излечением от соматического заболевания. Потому что символизация на уровне тела становится уже не нужна.

         Таким образом, когда речь идет о заболеваниях желудка или молочной железы, анализ проводится в направлении поиска конфликта, символом которого является материнское кормление, питание, как в прямом, так и переносном смысле. Проблемы с желчным пузырем скажут нам о том, что пациент устал «исходить желчью» по поводу кого-то из близких или, наоборот, устал глотать «горькие пилюли», которыми кормят его окружающие, и хочет сесть на диету. Работа по трактовке симптомов заболевания сходна с толкованием сновидений. В своей клинической практике, в процессе психоаналитической терапии онкологических заболеваний я сталкивалась с различными видами рака, с многообразием топографии первичной опухоли. Нет двух одинаковых людей, нет одинаковых судеб, нет одинаковых опухолей. Единственное, что их объединяло — это то,  что возникновение опухоли всегда в итоге можно было расшифровать как крик души, обращенный к значимому другому - «Посмотри, что ты со мной делаешь!».

         Внимательно изучив объектный мир онкологического больного, вы с высокой степенью вероятности найдете возле него кого-то, кто является жизненно важным, смыслообразующим для больного объектом. Смыслообразующим и одновременно пожирающим его личность. Или его жизнь. Или часть личности. Или смысл жизни…

         Например, мать, столь всепоглощающе любящая и любимая, столь всеобъемлюще контролирующая, что о создании собственной семьи ее ребенку не приходится даже мечтать. Или наоборот, ребенок, настолько прочно застрявший в возрасте памперсов и пеленок, что его матери (или отцу) нечего даже и думать о том, чтобы жить собственной жизнью – ведь последние сорок лет он (она) качает люльку, и конца этому не видно… Это может быть и сиблинг, как брат-аутист у пациентки Эйприл в сериале "Интритмент".

         Процесс не обязательно является ситуативным, "пожирание" может осуществляться и на ментальном уровне, когда установки, реализация которых предъявлена объектом как необходимое условие его любви и внимания, уничтожают собственное "Я" больного. И если атакующая, стремящаяся к поглощению часть объекта инкорпорирована внутрь себя, то она символизируется на соматическом уровне как раковая опухоль и именно к ней обращается пациент - «Посмотри, что ты со мной делаешь!».

         Известно, что есть только три причины инсайта и трансформации личности — угроза жизни (шок, травма), болезнь и психотерапия.

         Больной, столкнувшийся со страшным диагнозом, может сам осознать происходящее, пережить инсайт и измениться. И на ментальном, и на эмоциональном, и на телесном уровне.

         Или если в процессе психотерапии конфликт удается осознать и вербализовать, вытесненные, изолированные чувства понять и отреагировать, выплеснуть наружу — необходимость в опухоли, как в отчаянном способе выразить свою боль, отпадает. И ее можно смело удалять из организма, оперировать. Она уже не нужна.

         Но если опухоль удаляется без осознания пациентом ее психического содержания, смысла, то он остается без возможности символизировать и выразить свою боль. Как бы немеет. Вы когда-нибудь видели, как общается с окружающими человек, внезапно лишенный способности говорить? Или не знающий языка собеседника? В ход идет все тело! Мимика, жесты, позы... Этот образ — о том, как возникают метастазы. Удалив из организма человека единичный образ его трагедии, мы провоцируем процесс самовыражения множеством образов — множественными метастазами.

         Именно поэтому психотерапия на стадии обнаружения первичной раковой опухоли жизненно важна. Это может быть фокусный психоанализ. Арт-терапия. Телесно-ориентированная психотерапия — все, что помогает ОСОЗНАТЬ, ВЕРБАЛИЗОВАТЬ, ОТРЕАГИРОВАТЬ.

Наиболее эффективным представляется сочетание индивидуальной и групповой психоаналитической либо арт-терапевтической работы, направленной на отыгрывание и разрешение конфликтов первичной группы пациента.

         На этом этапе становится очень важна работа по уравновешиванию внутреннего "плохого" объекта "хорошим". Здесь движение может осуществляться в двух формах:
- как психологической (в форме интеграции хороших частей объекта во внутренний объектный мир пациента), 
- так и соматической (как восстановление, реставрация иммунитета в организме).

Очень эффективными для восстановления иммунитета представляются методики визуализации внутренней картины болезни и защитных сил организма, проводимые в состоянии транса, наведенного с помощью Эриксоновского гипноза.