Что еще не делают французские дети (о книге Друкерман)

               Были у нас недавно в гостях знакомые, у них двое детей — 2г.10 мес. и 6 мес., оба родителя в два голоса говорили о том, как их потрясла и как перевернула их сознание книга о воспитании детей Памелы Друкерман «Французские дети не плюются едой». Решила я на нее взглянуть. Взглянула, прочитала. Книга произвела на меня впечатления винегрета из проблем, связанных с идентичностью самого автора и в роли женщины и в роли матери, отягощающихся необходимостью адаптации в другой культурной среде, сильных тревог, связанных с этим, и разных надерганных кусков знаний, мало интегрированных между собой, уж не говоря о том, что смысл слов действительно известной фразнцузской психоаналитессы Фразцуазы Дольто просто иногда искажены и приводят к артефакту.

           Например, когда приводятся слова Дольто о том, что с детьми надо разговаривать как будто они все понимают, и тут же это приводится для доказательство того, что и относится надо к детям так, как будто они имеют те же психические ресурсы и возможности как и взрослый. Мне кажется, тут надо расшифровывать то, что имела в виду Дольто. У детей нет взрослой психики, психика как раз у ребенка формируется при взаимодействии со взрослым, и когда мать рассказывает ребенку, например, о том, что он мокрый, и сейчас она понесет его или ее на столик и переоденет, то совершенно очевидно, что младенец не понимает самих этих слов. Младенец испытывает физический дискомфорт, при этом психика ребенка еще очень тесно связана с его физиологией. Ему еще сложно понять, что это он сам описался и нужно подождать, когда его переоденут. Физический дискомфорт вызывает разные переживания и фантазии о мире вокруг него. И когда мать заговаривает с ним, ее голос утешает его, он прислушивается, и каждым раз все больше связывает то, что слова и руки матери помогают ему избавится от физического дискомфорта, понимание значения самих слов приходит позже. В первые полгода жизни важно то, что есть взрослый рядом, который понимает, что происходит с младенцем, утешает своей уверенностью, транслируемой через слова, эмоциональный тон и действия, которые позволяют справиться с неприятными ощущениями.

               А она мечется бедняжка между этими вариантами. Совершенно упущено то, что проблема иерархии — это очередная стадия в развитии ребенка, после 2 лет, когда действительно надо расставлять все точки над I, но никак не единственная стадии и не единственный способ взаимодействия с ребенком. Мне показалось, что это скорее проблема самого автора в установлении границ, а не столь сильно культуральная проблема, а поскольку наша психика избирательна, то автора цепляет именно умении других (не важно каких по национальности родителей) это делать.

                 Сейчас очень модна стала литература, написанная рядовыми мамами, которые пробираясь через свою тревогу, искали подход к ребенку (и это одна из них), но очень важно не поддаться на искушение использовать ее как руководство по эксплуатации (что я увидела у наших знакомых). Все же есть более грамотная литература. Нужно понимать, что есть закономерности и своя специфика развития психики младенца.

                Например, в этой книге часто звучит про то, что нужно закончить ГВ в 3 месяца, а отдать ребенка в 9 месяцев в ясли (по крайней мере автор сделала второе, с первым ей было сложнее). Для меня совершенно очевидно, что автор очень сильно тревожилась о вписывании в культуру, но из-за своих внутренних более глубоких проблем. Не думаю, что для более интегрированной мамы была бы проблема кормить свое ребенка столько, сколько им двоим было нужно, и не отдавать в ясли столько, сколько они хотят.

                Теперь опять про периоды в жизни младенца и ребенка. Во-первых, первые два года жизни ребенка закладывают базис для всей дальнейшей жизни, именно в этот период формируется базовое доверие (через мать) к миру. В симбиотический период ребенок не ощущает себя отдельным существом и полностью зависим от матери. Согласно М.Кляйн, матрицей всех отношений ребенка служат отношения с грудью (она кормит, утешает, избвляет от страхов, способствует расслаблению, интеграции своего Я), и только потом малыш связывает грудь с самой матерью. Теперь представим, что именно в этот сензитивный период младенца лишают груди, оставляют одного засыпать и т. д. Он конечно заснет рано или поздно, чаще всего от усталости, но его фантазии относительно груди и матери будут совершенно другого характера , чем фантазии ребенка, которого держат на руках, дают грудь и утешают. У последнего появляется уверенность в том, что окружающих мир в состоянии позаботиться о нем, что его окружение достаточно хорошее. Ребенок, оставленный один, в этом возрасте может развить параноидальный фантазии, или для того, чтобы справиться со своим физическим или психическим дискомфортом ему придется прибегнуть к психологическим защитам, которые потом станут частью его личности, например, отрицание, он будет отрицать, когда ему плохо, не обращать внимания на то, что он заболел или испытывает какие-то неприятные чувства. А также ребенок может перейти к депрессивному решению, т. е. «мир не отвечает мне, но это потому что я такой плохой» (кстати, сама автор этой книги не однажды отмечала, что во Франции много людей, жалуйщихся на депрессию.

              И еще, если ребенок находится долго (а в идеале от 8 мес до 1,5 лет) на ГВ, то организовать сон без пробуждения будет не так легко и не так быстро. Именно, потому что грудь — это источник питания (а на ГВ дети как правило питаются чаще), утешения и удовольствия. И безусловно, ГВ — это общение и это телесный контакт, то, что в этот период крайне необходимо ребенку и является основой обменного цикла с внешнем миром, т. е. ребенок учится брать и отдавать (любовь, знания, эмоции и пр.)

               И мне сложно представить, как можно с радостью отдавать ребенка в 9 месяцев в ясли. Ребенок еще не ходит, навыков самообслуживания нет. Не дошел он и до стадии сепарации, когда он уже переходит к отношению к себе как к отдельной личности. Все-таки в физическом развитии мы понимает, что ребенок сядет в 5-6 месяцев, пойдет где-то в год. И странно было бы ожидать, что он сначала пойдет, а потом сядет, или сядет в 2, а пойдет в 4 мес. Всему свое время.

               Так почему в психическом развитии не учитывать ход вещей. Социализация должна идти своим чередом, согласно возможностям и направленности ребенка. Актуальность социализации для ребенка приходится на 2-3 года, но не надо путать с интересом к другим детям, который может проявляться и до года. Для этого и существуют площадки, центры ранней социализации, игровые и всякие развивающие занятия (конечно, есть на этих занятиях нет перегиба в сторону интеллектуального натаскивания ребенка). Социализация предполагает и умение находится в социуме без родителя, умение защищать свои интересы и не переходить границы, т. е. понимать правила поведения, принимать других людей, их интересы.

              Не понимаю, это насколько надо себе не доверять, чтобы быть уверенной, что в яслях ребенку лучше, что там есть такая супер-тетя, обученная и умная, которая с легкость в этом возрасте заменит маму так надолго? А что будет происходить с контактом с матерью? В книге вообще нет ни слова про контакт, да и про роль папы тоже. А маме не хотелось вместе с ребенком открывать для себя мир? После года, когда ребенок начинает активно общаться (он может еще не разговаривать словами, но он общается- жестами, вокалом, телом) — это же самый интересный этап развития. И открытия ребенка, который хочет поделиться или нуждается в пояснении по поводу происходящего в мире - это оставляется на трактование другому человеку, у которого еще в группе 10 детей? Точно это чужая тетя определит и обозначит для ребенка то, что он хотел донести? Точно она будет в таком контакте, который позволит ребенку пусть не максимально, но в большой мере использовать потенциальное пространство? А конкуренция? Конечно, правила она привьет, об этом в книге сказано, но контакт с матерью или по крайней мере с человеком, который в этом возрасте постоянно находится с ребенком и знает его особенности, и может отзеркалить и расшифровать его сигналы очень важен для развития ребенка. Автор постоянно сравнивает с Америкой, где все ударились в раннее развитие, это какой-то другой, совершенно извращенный крен. Ребенку для его открытий, которые он делает каждый день, нужен взрослый, который его понимает, а не центры и не ясли.

Опять же в книге есть несколько «правильных» тезисов, но порой то, как они расшифровывались автором, вызывало во мне жуткий диссонанс (как и положениями Дольто), но о них в следующем посте.

              В конце хотела вот, что добавить; многие мамы тревожатся о том, насколько они хорошие мамы, они сталкиваются с трудностями, особенно с первенцем, им иногда сложно понять, чего хочет младенец, они не досыпаю, устают, часто они ищут помощи, в том числе и в книгах, у других мам, и вот, кажется, ура, рецепт найден, и вот тут велик риск ослабить или утратить контакт с собой и со своим ребенком и начать действовать по указке, что автор наглядно и изложила, следуя за рекомендациями своих знакомых (судя по всему не таких уж близких). Это легче сделать, потому что сразу же уменьшается тревога, но путь женщины, которая действительно психологически становится матерью, у которой появляется зрелая материнская идентичность — это самостоятельный путь, в котором главным является хороший контакт с ребенком и с самой собой.