А психолог вообще никого ни от чего не лечит!

Идея статьи родилась в результате дискуссии коллег на B17 после моей статьи «Вы неправильный психолог!». Спасибо вам, коллеги! Общение в своем сообществе – источник новых знаний, рефлексии и интересных идей. Воистину: любите коллег – клиент уйдет от нас рано или поздно, а коллеги останутся.

Пишу я не для того, чтобы доказать, что именно моя точка зрения – истинная. Кошка вот тоже видит мир иначе, чем я, но это не значит, что кошка смотрит на мир неправильно. Это означает только, что у нас разные видовые программы и разные потребности, а потому точки сборки мира локализуются в разных местах.

Итак, к вопросу должен ли психолог «зацепить» клиента, и проблема ли психолога, если рыбка не клюет? И заключается ли искусство психолога, в том, чтобы привлечь пришедшего клиента в терапию, причем не заметным для него способом? – «ведь ему же от этого станет лучше»!

Начнем с небольшой экскурсии в университет, где студенты  учатся быть психологами. У этих самых студентов есть свои «болезни». Болезнь 1 курса заключается в стремлении всем поставить диагноз, наклеить лейбл «демонстративный», «гипоманиакальный», «неустойчивый» и т.д. Болезни 2 и 3 курса – догнать всех и причинить добро – ему же от этого будет лучше! Болезнь старших курсов и молодых психологов – найти метод и извернуться, но доказать клиенту как ему необходима именно эта терапия.

И только у зрелого психолога появляется скромность и знание своих границ. А знание своих границ, как и границ науки – признак профессионала. Помню, как меня в свое время удивило замечание Ролло Мэя[1], экзистенциального психотерапевта, о том, что эффективность даже самого лучшего душевного специалиста – пятидесятипроцентная. А почему так ма?

Вот сегодня я с мужем вышла на субботник – убирать наш двор от мусора, который бесстыже обнажился после схода снега. И что характерно, на субботник, как правило, выходят именно те жители дома, которые не выбрасывают мусор из окон и не сеют сигареты и фантики на ходу. Выходят директор Института Биологии, директор крупной айтишной компании, саксофонист филармонии, кандидаты наук и другие хорошие работяги… в общем, поработать в такой компании приятно. А почему именно они? На мой взгляд, ответ очевиден: выходят люди с внутренним локусом контроля – те, кто считает, что собачье счастье в собачьих лапах – за все, что происходит со мной и вокруг меня ответственен я сам. И убеждать не мусорить, участвовать в субботнике людей бедных и не успешных, на мой взгляд, не эффективно. И так же не эффективно доказывать им, что они сами виновники своей бедности, что виновата не система образования, государство или родители. Закругляюсь, ибо вы поняли к чему я клоню – именно эти последние – «не наши клиенты», хотя и могут залететь к психотерапевту, чтобы мы заставили мужа не пить, не драться, заставили сына вести себя хорошо и т.д.

А почему же все-таки «не наш клиент»? А потому что внутренняя психологическая работа может начаться только тогда, когда человек поймет: «что-то не так со МНОЙ», а не с кем-то там из моих близких/коллег/друзей и менять что-то должен Я. А больше некому.

Я обычно спрашиваю клиентов: а они сами когда-нибудь решали свои проблемы, есть ли у них личные достижения. Я таким образом ищу – есть ли ресурс для изменений. И если обнаруживаю, что у клиента выученная беспомощность, внешний локус-контроля, то надежд на сотрудничество у меня остается крайне мало. И именно на сотрудничество, поскольку тащить клиента в страну счастливых затея смешная и странная.

Мое базовое образование – экзистенциальная психотерапия, и я изначально верю в дееспособность человека, его ответственность, способность к волевому усилию и его мужество для самоисследования и самоизменения. И когда клиент осознанно осмеливается на умный диалог, я применяю богатый арсенал психотерапевтических средств: ободрение и успокаивание, перефразирование и обобщение, отражение чувств, паузы молчания, предоставление информации (например: "Конец медового месяца", или здесь: "Муж в гостях"), интерпретация (частично здесь: "Не свои чувства"), конфронтация ("Я лучше тебя!"), самораскрытие, сократовский диалог ("Сократовский диалог"), парадоксальные интенции, медитация, даже библиотреапию ("Ничего не хочу") и т.д. и т.д.

Кроме того, я клиенту честно раскрываю все карты – я говорю, что психология – это ноухау в области душевной помощи, что в мире всегда существовали методы поддержки в трудной ситуации (подробно описано здесь: "Многообразие психологической практики"). Издревле это были драма, комедия, религия, философия, общение с близкими и друзьями, любимая работа, путешествия, общение с природой, библиотерапия, терапия искусством, терапия творческим самовыражением и многие-многие другие. Что человек выберет – его воля, он волен даже выбрать оставаться в собственной любимой яме, на дне.

А лечит все-таки психолог или нет? Нет. Психолог работает со здоровыми людьми, имеющими жизненные трудности. И если человек хочет понять, что происходит с ним и что сделать, чтобы стать счастливее, в умном диалоге с успешным и счастливым собеседником, то я применю все свои знания, и буду стремиться быть предельно искренней. Если человека делает счастливым что-то другое, пусть он выбирает это другое. Я займусь другими делами, я не вкладываю энергию в то, что я не могу изменить. Даже великие духовные учителя учат не всех, а только тех, кто сам хочет у них учиться.

 рис. Ники Пячиной

[1] Ролло Рис Мэй (21.04.1909 —  22.10.1994) — известный американский психолог и психотерапевт, теоретик экзистенциальной психологии. В своих произведениях подвергает тщательному рассмотрению основные проблемы человеческой экзистенции: добро и зло, свобода, ответственность и судьба, творчество, вина и тревога, любовь и насилие. Наиболее известная работа Мэя «Любовь и воля» (англ. Love and Will) стала американским национальным бестселлером и получила в 1970 году премию Ральфа Уолдо Эмерсона за эрудицию в области наук о человеке.