Парадоксальная теория изменений или "Что же еще сделать, чтобы моя жизнь стала лучше?"

Человек стремится к развитию, прикладывая много усилий. Им движет здоровая потребность: быть умным, любимым, обеспеченным, признанным, расслабленным, уверенным и многие другие достойные уважения желания. Но почему же выходит так, что, чем больше мы прикладываем усилий по "усовершенствованию" себя, тем дальше желанный результат?

И, наоборот, наверное, вам знакомо удивлениие от того, когда ничего специально не делаешь или на время отпускаешь ситуацию, "перестаешь думать и многое становится ясным". Как удивляет, когда прежняя ненависть вдруг сменилась прощением (а до этого столько усилий потрачено, работа над собой, занятия с психотерапевтом), круг общения стал интересным и "своим" (а до этого одинокий и всюду "чужой"), от работы  получаешь удовольствие и остается время на себя (а до этого усталость и выполнение чужих обязанностей)....

А вот другая ситуация: молодой человек изо всех сил старается скрыть свои "недостатки": неуверенность, обидчивость, необщительность, неумение строить отношения. Для этого он много читает, ходит на тренинги уверенности, отрабатывает навыки. И кажется, что есть результаты: ему говорят хорошие слова, которые он так мечтал услышать. А радости почему-то нет, появляется все больше замешательства, растерянности, неудовлетворенности.  Ведь глубоко внутри себя он понимает: "Всё это не про меня, а только мой образ". Именно это основатель гештальт-терапии Фридрих Перлз и называл "актуализацией образа себя". Она опасна искажением личности, человек сам не замечает, как теряет себя, перестает чувствовать себя настоящего, свои чувства, свои желания. На минуту пытаюсь себе это представить. Становится страшно. Жизнь теряет все краски. И вспомнилась фраза, которую однажды услышала: "Чувства - самое дорогое, что у человека есть".

"Актуализации образа себя" Ф.Перлз противопоставлял  "актуализацию себя".

Это значит заглянуть в Себя, увидеть Свои истоки, те условия, в которых сформировался, и стал именно таким, какой есть, увидеть ВАЖность (от слова уважительно) тех способов поведения, тех реакций, которые помогли адаптироваться и, может быть, выживать в той среде, которая окружала/окружает.

И тогда каким-то неуловимым, непостижимым образом начинают происходить перемены.

Парадокс? Моя наука так и называет: "Парадоксальная теория изменений". Чтобы измениться не нужно ничего менять. А нужно "быть тем, кем ты являешься, и не стараться быть тем, кто ты не есть на самом деле. И тогда изменения наступят сами" (Арнольд Бейссер).

Интересно, что многие и не зная о существовании данной теории или не называя ее так, смогли постичь эту истину, через свой взрослый опыт или опыт детский, который приходит к нам через сказки, мультфильмы, фильмы, и легко встраивается в картину миру, становится своим убеждением.

Так Джеймс Крюс в своей книге "Проданный смех"  открывает парадоксальную теорию изменений даже для самого маленького читателя.

Тим снова стал часто смеяться своим прежним детским смехом, и смех его всем нравился. У него вдруг появилось множество друзей - гораздо больше, чем когда-либо раньше. Странно: чего только он прежде не делал, чтобы добиться дружбы, каких только не прилагал усилий! Добровольно брался за любые поручения, помогал всем и во всем... А теперь каждый сам хотел стать его другом. И, право же, он ничего для этого не предпринимал, только смеялся.

В заключении рассмотрим еще два важных аспекта. Первый: распространенное заблуждение о парадоксальной теории изменений, связанное с поверхностным восприятием. В этом случае человек понимает все так, что делать ничего не нужно, и открыто начинает предъявлять себя, как есть, игнорируя оказываемое влияние на окружающих и ожидая перемен. Вот только если цель - измениться, то это уже и не парадоксальная теория изменений.

Второй аспект: согласно данной теории, терапевт не берется выполнять распространенный запрос клиента - "изменить себя" (стать добрее, увереннее, успешнее и т.д), что в свою очередь может насторожить/разочаровать/оттолкнуть клиента.

Наоборот, терапевт создает условия для встречи с самим собой. И тогда происходит соприкосновение с реальностью,приходит понимание, в каком мире я живу. А любая реальность, какая бы она ни была, - на нее можно опереться (и сделать шаг вперед).

Справедливо и то, что терапевт не "причиняет добро" клиенту, чтобы ускорить процесс его исцеления. Такое навязанное изменение трансформирует борьбу клиента с собой в борьбу клиента с терапевтом. Вся энергия расходуется только на это. Другими словами: "Умом понимаю, но изменить ничего не могу".

Таким образом, чтобы изменения наступили, нужно сделать "труднейшую вещь в мире - отказаться от представлений об изменении и просто пережить то, что есть. Пока люди избегают опыта, притворяются, что его нет, делают что-то еще, они остаются теми же самыми (только, может быть, еще более сложными), пока они не примут этого простого и трудного шага переживания как раз того, чего они избегают".

Примечание:

¹ эпиграф написан моим мужем

Чтобы не переполнять (загромождать) статью, приведу здесь еще одну яркую иллюстрацию

Красный свитер с заплатками на локтях пропускал холод сквозь облысевшую шерсть. И кололся. Под ним не было майки — это наказание Горбач придумал себе сам. За все свои проступки, настоящие и вымышленные, он наказывал себя сам. И очень редко отменял наказания. Он был суров к своей коже, к своим рукам и ногам, к своим страхам и фантазиям. Колючий свитер искупал позор страха перед ночью. Страха, который заставлял его укутываться в одеяло с головой, не оставляя ни малейшей лазейки для кого-то, кто приходит в темноте. Страха, который не давал ему пить перед сном, чтобы потом не мучиться, борясь с желанием пойти в туалет. Страха, о котором не знал никто, потому что его носитель спал на верхней койке, и снизу его не было видно.

И все равно он стыдился его. Боролся с ним каждую ночь, проигрывал и наказывал себя за проигрыш. Так он поступал всегда, сколько себя помнил. Это была игра, в которую он играл сам с собой, завоевывая каждую ступень взросления долгими истязаниями, которым подвергал свое тело. Простаивая на коленях в холодных уборных, отсчитывая себе щелчки, приседая по сто раз, отказываясь от десерта. И все его победы пахли поражением. Побеждая, он побеждал лишь часть себя, внутри оставаясь прежним.

Он боролся с застенчивостью — грубыми шутками, с нелюбовью к дракам — тем, что первым в них ввязывался, со страхом перед смертью — мыслями о ней. Но все это — забитое, загнанное внутрь — жило в нем и дышало его воздухом. Он был застенчив и груб, тих и шумен, он скрывал свои достоинства и выставлял недостатки, он прятался под одеяло и молился перед сном: «Боже, не дай мне умереть!» — и рисковал, бросаясь на заведомо сильного. ("Дом, в котором..." Мариам Петросян)