Страх смерти

Самоосознание — это величайший дар, сокровище, равное самой жизни. Именно оно делает человека человеком. Однако цена его высока — это боль от понимания того, что мы смертны. Жить, постоянно осознавая собственную смертность, нелегко. Это все равно что пытаться вглядываться в солнце — выдержать можно лишь до определенного момента. Жить, вечно цепенея от ужаса, невозможно, поэтому мы изобретаем способы смягчить страх смерти.

Ирвин Ялом. Вглядываясь в солнце. Жизнь без страха смерти

Так как тема смерти вызывает у нас сильные и сложные чувства, а в таких культурах как наша является еще и темой табуированной и необсуждаемой, человек столкнувшийся с осознанием сосбтвенной смертности редко делится своими переживаниями и мыслями на этот счет. Несмотря на то, что 2-3 раза в неделю новый клиент озвучивает мысли и страхи связанные со смертью, каждый из них почти убежден, что с ним творится что-то ненормальное, если он про это думает. Ему кажется, что про это больше никто не думает, ведь никто ему об этом не говорит.

«Все хотят на небо, никто не хочет умирать».

Узнавать про эту часть жизни мы начинаем будучи совсем детьми, наблюдая за животными, насекомыми, которые только что были живы, а теперь мертвы. Иногда в нашем раннем детском опыте есть и опыт столкновения со смертью кого-то из близких людей-бабушек, дедушек или кого-то из родителей. Пытаясь понять что это такое и как к этому относиться, мы конечно задаем вопросы родителям, которые зачастую и сами не знают как относиться к смерти. Чаще всего мы получаем в ответ какие-то идеи, с помощью которых родители пытаются снизить наш интерес к этой теме или успокоить нас фразами вроде-не думай об этом, все будет хорошо, умирают только старенькие, тебе еще рано об этом думать.

Дело в том, что эти идеи и реакции родителей зачастую становятся внутренними неосознанными установками, которые предписывают как нам стоит относиться к этой теме. Что думать про нее и что чувствовать в ее отношении. И какое-то время, иногда очень продолжительное, они служат нам теми сами солнцезащитными очками, и как бы защищают нас от прямого открытого взгляда и осознания такой пугающей части нашей реальности. Мы живем с ощущением, что с нами такого просто не может случиться, или мы умрем когда-то очень не скоро. И хотя довольно рано мы начинаем понимать и как будто бы точно знаем, что умрем, это знание все таки серьезно отличается от осознанного понимания, проживания и принятия факта неизбежности собственной смерти.

Иногда причиной того, что наши солнезащитные очки спадают становятся события в нашей жизни, обращающие нас к неизбежности собственной смерти. События идущие вразрез в нашими усвоенными неосознанными установками, иллюзиями о том, что с нами этого не случится. Чаще всего, когда умирает или серьезно заболевает кто-то из нашего близкого окружения. Или наша собственная жизнь и здоровье подвергаются опасности. Клиенты часто говорят о том, что их тревожным, фобическим или паническим расстройствам предшествует смерть кого-то из близких, особенно, если они были ровесниками клиентов. Иногда к этой теме обращают вполне себе радостные события-рождение ребенка, брак, поступление ребенка в институт. Становясь поворотными в жизни людей, эти события обращают человек к конечности всего жизненного пути.

 «Да, человек смертен, но это было бы еще полбеды. Плохо то, что он внезапно смертен, вот в чем фокус!» (М. Булгаков, «Мастер и Маргарита»)

В результате рожается серьезный внутренний конфликт.  В содержании которого с одной стороны является наше желание жить «Я не хочу умирать», или желание контролировать собственную жизнь и смерть «Я согласен умирать, в 98 лет, в окружении близких и безболезнно, когда все задуманные планы реализованы», а с другой реальность, которая как бы сообщает нам: а это невозможно. Мы не просто не можем изменить ход жизни и неизбежность смерти, мы также не можем выбирать время и способ, которым умрем. Человек чувствует себя таким уязвимым, беспомощным и беззащитным перед  неизбежность смерти, отсутсвием всякой возможности влиять и контролировать сосбтвенную безопасность и безопасность близких, что чаще всего  включаются защитные механизмы психики, направленные на вытеснение этой темы из области сознания. Насколько это возможно.

Чаще всего, первые и неосозннаые действия человека, столкнушегося с таким конфликтом становятся поптыки обеспечить себе безопасность путем поддержания хотя бы иллюзии контроля.  Человек может начать пытаться контролировать те источники опасности, которые, как ему кажется, поддаются контролю. Поэтому так или иначе за такими расстройствами как фобии (аэрофобия, агорафобия, мизофобия, канцерофобия, нозофобия) стоит страх смерти. Панические атаки также хорошо отражают механизм взаимодейтсвия сознательного и бессознательного нашей психики, пытающейся уложить этот конфликт. Когда с одной стороны тема слишком пугающая, чтобы допустить ее в область сознания и открыто размышлять и думать о ней, а с другой слишком большая и жизненноважная, чтобы спокойно остаться в области бессознательного.

События просиходящие в нашей жизни, внутреннего или внешнего порядка обращают нас к необходимости отвечать на многочисленные вопросы, которые рождаются в этом экзистеницальном конфликте. Абсолютно все сталкиваются с этой необходиомстью рано или поздно. Однако сам конфликт и реакция на конфликт не одно и то же. Все обходятся с возникшим конфликтом очень по- разному.  Попытки избежать размышлений на эту тему нередко формируют навязчивости, панические атаки и другие тревожные расстройства. Симптомы этого конфликта могут выражаться не только в тревожно-фобических расстройствах и иногда рассмотреть страх смерти за поведенческими, эмоциональными и психосоматическими симптомами бывает не так просто. Например чрезмерная забота о красоте и молодости тела нередко отражает неосознанный страх смерти и поддержание все той же иллюзии контроля над временем.   

Часть клиентов, например с паническими атаками довольно легко озучивают и мысли о смерти. Другие не связывают свои соматические проявления панических атак с этими переживаниями вообще. Обычно это отражает силу психологических защит от этой темы и близость доступа к самому конфликту. В нашей культуре, люди чаще всего отгоняют, подавляют или вытесняют мысли на эту тему. Это неизбежно приводит к возрастанию уровня конфликтного напряжения, и как следствие, усилению симптомов. Именно поэтому симптомоориентированная терапия, к которой относятся терапевтические стратегии, направленные на уменьшение проявления симптомов, в том числе прием различного рода лекарственных препаратов, приводят либо к кратковременным результатам, либо не дают ощутимых результатов вообще. Попытки заглушить сипмтомы хронифицируют конфликт.

Конечно, этот конфликт отличается от других. Это не конфликт с другим человеком. У нас нет возможности спросить, прояснить, договориться. Это конфликт с данностью существования человека. И универсальных ответов на многочисленные вопросы, рождающиеся  в этом конфликте -  не только о смерти, но и о жизни, ее ценностях и смыслах, просто нет.

Проще говоря, человеку как то нужно принять факт того, что он умрет, возможно даже прямо завтра, невозможность влиять и контролировать время и способ смерти, и, при всем при этом, нужно как то умудриться продолжать жить, и еще быть довольным этой жизнью.  

Американский психолог Элизабет Кюблер-Росс наблюдала за реакцией больных после оглашения им смертельного диагноза и описала пять стадий принятия смерти. Стадии отрицания, гнева и торга, депрессии и наконец принятия. Однако, они применимы и к вполне здоровым физически людям. Ведь с самого момента рождения мы все находимся в процессе умирания.