Что нужно помнить о гипнозе

Гипноз никогда не был отдельным лечебным подходом или школой. С самого начала его клинического применения гипноз был всего лишь инструментом, помогающим добиваться конкретных эффектов. Когда мы говорим об эриксоновском гипнозе, часто мы подразумеваем некий отдельный метод, но это не так. Эриксон действительно внёс огромный вклад в развитие гипноза, он обогатил техники и принципы гипноза собственным пониманием феноменов и процессов, которые в нём задействованы, но от этого гипноз не перестал быть всего лишь инструментом.

Порой мы не отделяем гипноз как инструмент от индивидуального лечебного подхода Эриксона, выработанного им на основе таланта, многолетнего опыта и теоретических знаний. Между тем, большинство тех, кто хорошо знаком с его работой, утверждают, что Эриксон использовал гипноз лишь процентах в пятнадцати своей работы, особенно ко второй половине жизни, прибегая скорее к универсальным стратегиям и принципам, которые отчётливо прослеживаются в гипнозе.

Сейчас ничего принципиально не изменилось. Строго говоря, эриксоновский гипноз это система принципов и техник комомуникации, управления вниманием и трансового наведения. На основе индивидуального стиля Эриксона его учениками выработана концепция эриксоновской терапии как комплекса лечебных принципов, моделей и методов, но эта концепция выходит за рамки одного только гипноза. Тем не менее, гипноз лежит в её основе.

В чём же суть гипноза как лечебного инструмента? Гипноз это, прежде всего, метод передачи идей. Всё, что мы знаем о гипнозе в плане феноменов, состояний, физиологии, имеет отношение к лечению лишь косвенное, поскольку задачей гипноза с самого начала было облегчить передачу и восприятие идей.

В истории гипноза было множество ярких специалистов помимо Эриксона. Многие гипнологи, отдавая ему дань уважения, тем не менее, не считают его столь значимой фигурой, каковой он является в традиции "эриксонианства" (боже, какой пошлый термин!) и НЛП - прямого наследника его метода. Они уделяют больше внимания состоянию гипноза как таковому и феноменам гипноза, физиологическим механизмам гипноза и внушения. Но одна из величайших заслуг Эриксона состоит в том, насколько он развил и углубил понятие коммуникации, насколько он исследовал возможности передачи идей. Благодаря ему гипноз обрёл новый уровень - уровень концептуальной коммуникации, передачи идей чувственно проживаемым способом.

Фактически это передача концептов, идей на доязыковом уровне, на котором мы мыслим. Мы мыслим не словами, даже не образами, а концептами - смысловыми, чувственно проживаемыми значениями таких обыденных понятий как "лево", "право", "хочу", "радость", "уверенность", "движение" и так далее. Эриксон был практиком и исследователем человеческого общения, того, как мы думаем, как воспринимаем и как чувствуем, поэтому его метод фокусируется не на моделях, не на умозрительном представлении процессов, которые движут нами, а на феноменологии этих процессов. Это, с одной стороны, отталкивает и озадачивает исследователей и теоретиков, с другой стороны - позволяет под иным углом взглянуть на психические и псхологические состояния и расстройства.

Универсальная теория и модель это всегда некая абстрактная конструкция, под которую в той или иной степени специалист "подгоняет" своего пациента. Эриксон всегда скептически отзывался о таком подходе. Изучая его практику, мы пытаемся, скорее, не примерять к каждому пациенту известные нам модели, а исследовать опыт пациента, его непосредственные субъективные переживания и на основе известных нам закономерностей работы сознания создавать его индивидуальную модель субъективного опыта. Но модель также не является самоцелью, а лишь способом найти возможность оказать воздействие, которое изменит переживания пациента в желаемую сторону.

Сейчас мы можем подводить под эти интуитивные представления и накопленный опыт идеи из области теории систем, нейрофизиологии, социальной психологии, генетики и так далее, что делает этот подход всё более понятным и обоснованным с научной точки зрения. И всё-таки многое остаётся пока на уровне практического опыта и клинических наблюдений. Это не должно, однако, позволять нам обесценивать весь накопленный опыт эриксоновского подхода как не доказанный и не дающий гарантированного результата. Психотерапия это искусство возможного, как писала Нэнси Мак-Вильямс, и то, что возможно с помощью эриксоновских принципов и техник, заслуживает самого пристального внимания. Но для психотерапевта в широком смысле эриксоновский гипноз (скорее, гипноз вообще с учётом опыта Эриксона и его учеников) это способ исследовать феноменологию чувственного опыта человека, исследовать полярность, противоположную научной доказанности и статистической достоверности. Ведь именно с феноменами субъективного опыта мы все имеем дело.