Нарцисс и Эдип: стыд бытия и вина за удовольствие.

Для людей, не отягощенных психологическими знаниями (а иногда и для психологов) нет больших отличий в тех смыслах, которые они вкладывают в понятия стыда или вины. И то и другое переживание неприятно и мучительно.

   Однако, с точки зрения психоаналитического подхода, разница между ними весьма существенна, а интенсивность переживания стыда, либо вины позволяет делать прогнозы по поводу структурной организации личности и выбора стратегии психотерапии. Психоаналитическая диагностика выделяет две устойчивых структуры личности (психотическая и невротическая), которые в случае декомпенсации проявляют себя соответственно невротическими или психотическими симптомами. Между этими структурами существует широкое «пограничное» поле, которое пока не кристализовалось в какую-либо из структур, и проявляет себя в случае стресса симптоматикой как невротического, так и психотического характера.

И что же отличает эти два переживания?

   Вина – это более зрелое, эдипово переживание. Оно возникает только «на троих» в эдиповом возрасте. Ребенок, хочет получать удовольствие с одним из родителей, ненавидя и устраняя другого, как соперника. Вина связана со страхом наказания (кастрации) за то, что возжелал (ла) то, чего нельзя, а за это грозит кастрация. Идея вины связана с идеей ошибки, проступка, доставляющего греховное (грех в переводе с греческого – ошибка) удовольствие. Эдип, выколол себе глаза, за то, что они не узнали отца, а затем вызвали греховную страсть к матери.

Невротик-мазохист маскирует под своим мазохизмом ненаказанную провинность (запретное желание), результат нарушения, из-за которого он чувствует себя виноватым, и в тоже время он испытывает тайное удовольствие от своих страданий (и это важнее). «Как только появляется удар, который можно получить, - говорит З.Фрейд – он тут-же подставляет щеку». Но главное здесь то, что вина связывает его с объектом, поскольку он любит своих мучителей. Он активно ищет ситуации, в которых будет пассивно подвергаться мучениям со стороны партнера («Бьет – значит любит!» означает еще и «Люблю, когда меня бьют!», но это его тайна)

   Совсем другая картина возникает, если говорить о стыде. Стыд – прегенитальное чувство, нарциссическое, более жестокое, предполагающее уничтожение себя и объекта. Стыд – это переживание униженности и несоответствия. Нарциссу важно быть взрослым с точки зрения малого ребенка, а взрослый (в его представлениях) без проблем господствует над своими влечениями: либо удовлетворяет их, либо отказывается, т.е. спокойно справляется с ними в отличие от ребенка. У Нарцисса нет никакой вины в прошлом как у мазохиста. Он чувствует больше не вину, а стыд, за то, что он, или она все еще не дотянулся до своего Я-идеала, который построен на бессознательных идеализированных представлениях о родителях (имаго родителей), он все еще не то, чем претендует быть, а претендует он на большее, чем является.  Его Я-идеал - это тот, кто имеет все и ему ничего не нужно (нет никаких мучительных желаний). Единственная провинность Нарцисса заключается в том, что он «застыл» в своем детском всемогуществе и все время чувствует себя в долгу перед самим собой, перед своим Идеалом Я. О причинах этого застывания можно прочесть в статье Недолюбленный ребенок.

       Неудачи у Нарцисса вызывают стыд (не все может, оказывается), что подхлестывает его гордыню и тщеславие и требует дальнейших самолишений. Французский психоаналитик А.Грин выделил наиболее смертоносную форму нарциссизма – моральный нарциссизм. Он пишет: « Жизненный девиз морального нарцисса – если есть возможность отказаться от к-либо удовлетворения или удовольствия, он тут же  предлагает себя добровольцем. Главное – быть чистым (в сексуальном смысле), а чистота требует одиночества,  отречения от удовольствий и неудовольствий ( в любом неудовольствии есть часть удовольствия)». В работе с моральными нарцисами звучат темы воспарения,  затворничества, монашества, ангелизма, обета воздержания без поиска боли, бедности и любви. Им важно не к другому    приблизиться, а к богу, божественному состоянию. Боги не испытывают жажды и голода. Речь идет о глубоком    аскетизме (часто в подростковом возрасте возникает). Главное отчего требуется отречься – от тела, которое постоянно беспокоит его своими «постыдными» ( грязными) требованиями. Но поскольку тело невозможно «запретить», то он постоянно оказывается «посрамленным», «на коленях», ему все время стыдно, оттого что он есть - лишь то, что он есть. Стыд вызывает любой намек на «нехватку», любой контакт с «кастрированным» существом – женщиной (это касается обоих полов), поскольку «кастрированное» существо несет на себе непоправимую порчу и любой контакт с ним может испортить. Для мужчин это значит запачкаться, согрешить, пасть («Не удержался, замарал свою репутацию!»). Для женщины – это контакт с женским в самой себе, со своей сексуальностью, то есть, со своими желаниями ( «Пусть у меня нет пениса, но нет и того, что нуждается в заполнении!»).  Алкоголь и наркотики позволяют отказаться от людей, но тоже вызывают стыд. Хотя вещество, в отличие от человека можно контролировать. Моральный нарцисс занимается постоянным обеднением объектных отношений и доведением своего Я до «трупного» минимума ( пример – Л. Н.Толстой     в конце жизни). Важен отказ от всякого объектного удовлетворения, особенно сексуального, Может быть объект –  далекий, отсутствующий или виртуальный. Если встретится с ним , то обязательно постигнет разочарование. В чем же их удовлетворение? Быть самым лучшим в отречении – это основа человеческой гордыни. Отречься от    всего и всех. «Мораль превращается в аутоэротическое удовлетворение, где наслаждение уничтожает само себя с наслаждением» - пишет А.Грин.

   Подводя итог, можно сказать, что Эдип находится на уровне отношения, связанного с понятием «иметь» то, что добыто несправедливо («Чтоб у нас все было и нам за это ничего не было!», «Заплати налоги и спи спокойно!»), тогда как Нарцисс находится на уровне отношения, связанного с понятием «быть», существовать.