Эдипов комплекс. Обзор, исторический срез, основные понятия

Концепция «Эдипова комплекса», не смотря на то, что сам термин был употреблен Фрейдом впервые лишь в работе 1910 года "Об особом типе выбора объекта у мужчин", с самого начала заняла центральное положение в рамках психоаналитической теории. В ходе аналитической работы Фрейд приходит к выводу, что подобная структура вполне может быть присуща каждому. Фрейд полагает, что "каждый однажды, в зародыше и в фантазии, был таким же Эдипом", а мифологический сюжет трагедии Софокла «Царь Эдип» отражает полную ужаса историю эдипального триумфа и последующей расплаты за него, реализованной запретной мечты об овладении матерью и устранении отца, бессознательной фантазии, которую он регулярно обнаруживает в анализе пациентов. Не удивительно, что Фрейд крайне ревностно относился к попыткам оспорить или обесценить сам факт наличия эдипова комплекса и его универсального значения в рамках психосексуального развития, а также в формировании неврозов. Необходимо сказать, что в отличие от отказа некоторых аналитиков от одного из фундаментальных положений психоанализа ─ универсальности значения сексуального влечения (либидо) в формировании неврозов и психических заболеваний (Юнг, Адлер),  никто из последователей Фрейда так никогда и не оспаривал аксиоматический статус Эдипова комплекса как ядра неврозов. Возможно, речь идет о несколько иной интерпретации этого феномена в рамках индивидуальной психологии Адлера или аналитической психологии Юнга, или в кляйнианском подходе, но так или иначе Эдипов комплекс безоговорочно принимался как универсальное явление и признается по сей день таковым.

Чтобы приступить непосредственно к вопросам определения, формирования, возможного течения и судьбы эдипова комплекса, а также последствий его влияния на становление личности, предлагаю бегло взглянуть на основные, не противоречащие психосексуальной теории развития концепции, исследующие развитие в контексте интеллекта (теория развития интеллекта Ж. Пиаже), деятельности (теория деятельностного подхода Д. Б. Эльконина), жизненного пути (эпигенетическая теории Э. Эриксона).

Интересующий нас возрастной диапазон, а именно, приблизительно от 3-х до 6-и лет, в рамках теории Пиаже охватывает так называемая предоперациональная стадия, которая характеризуется высокой степенью эгоцентризма мышления, его конкретностью, допонятийностью. На данной стадии начинается процесс интериоризации когнитивных схем, развивается интуитивное мышление, опирающееся, по началу, на восприятие, а ближе к завершению стадии ─ на представление.

В концепции ведущей деятельности, предложенной Д.Б. Элькониным, стадия от 3 до 7 лет характеризуется приоритетом мотивационно-потребностной сферы. Ведущей деятельностью на этой стадии является ролевая игра, в процессе которой происходит познание отношений. Развивается речь, наглядно-действенное мышление, новообразованием на этой стадии является потребность в социально-значимой деятельности.

В рамках эпигенетической концепции Эриксона стадия от 3 до 6 лет, которая носит название локомоторно-генитальная, характеризуется конфликтом инициативность-вина. На данной стадии преобладает ролевое экспериментирование с последующей ролевой фиксацией, либо в противовес подавление ролевого экспериментирования. Ребенок стремиться пробовать, проникать, завоевывать, преодолевать. Ребенок чувствует собственную силу, которая, благодаря возрастающей способности фантазировать, побуждает его подражать взрослым и упиваться фантазиями о собственном всемогуществе. Но, поскольку чувство всемогущество не имеет реальной основы, ребенок все еще слишком мал и не способен конкурировать со взрослыми, это неизбежно приводит к чувству поражения (или «кастрированности» в терминах психоанализа). В силу того, что энергетический потенциал ребенка в этом возрасте слишком высок, но адекватное состязание с родительскими фигурами невозможно, ребенок оказывается в ситуации разлада: интроецированные родительские инстанции вступают в противоречие с высоким потенциалом развития, результатом которого является чувство вины и самонаказания за инициативу с одной стороны, и обладание и возможность проявить инициативу - с другой.

Резюмирую, можно выделить такую принципиальную особенность данного возраста как выход ребенка, все еще эгоцентричного, пребывающего в диадных отношениях с матерью, в качественно новое для него объектное пространство, которое необходимо осваивать, изучать. Ребенок начинает примерять на себя различные роли, пускается в активную исследовательскую деятельность, сопряженную, порой, с обескураживающими и загадочными открытиями, которые вынуждают его задавать все новые и новые вопросы, как будто они начинают смутно догадываться о чем-то (отсылка к Пиаже ─ развитие интуитивного мышления).

Возвращаясь к Фрейду, необходимо сказать, что вопросы эти, даже если они касаются нейтральных тем, спонсируются расцветом инфантильной сексуальности, и, по сути своей, сводятся к нескольким вопросам, которыми задаются все дети без исключения. В статье «Об особом типе выбора объекта у мужчины» Фрейд пишет, что «…у детей в известном возрасте возникает непреодолимое желание задавать все новые и новые вопросы, и это объясняется тем, что им надо поставить один единственный вопрос, который они не решаются задать». Поскольку на эти вопросы ребенок не получает ответ, он вынужден конструировать свою реальность, в которой у мамы тоже есть так называемый wiwimacher, первосцена – это акт насилия отца над матерью, дети рождаются тем же путем, каким происходит опорожнение кишечника, отсутствие такого же полового органа (как у мальчика) у девочек ─ результат наказания (кастрации), которому они подверглись за провинность (как правило, это мастурбационная деятельность). Все эти конструкты можно обобщить понятием детские инфантильные теории. Подобное фантазирование является мезансценой для разворачивания эдипова комплекса, который насыщается все новыми впечатлениями и открытиями по мере продвижения ребенка к латентному периоду.

Ближайший соратник Фрейда, Шандор Ференци, называл эдипов комплекс стержневым. Сам Фрейд написал одной из последних своих работ, что «…если бы психоанализ не мог похвастаться никаким иным достижением, кроме открытия эдипова комплекса, лишь одно это давало бы ему право быть включенным в разряд выдающихся достижений человечества».

Как можно определить эдипов комплекс? Учитывая широкую, почти бытовую распространенность этого термина за пределами психоанализа, как будто все прекрасно знают, о чем идет речь, может оказаться затруднительным дать определение тому, что настолько очевидно, и, само собой разумеется.

Можно определить эдипов комплекс как сложное психическое образование, комбинацию переживаний, побуждений, фантазий, амбивалентного свойства, возникающую у ребенка на фоне переполнения сексуальным напряжением и возбуждением по отношению к значимым объектам (ведь в различных ситуациях это могут быть родительская пара, один из родителей, воспитатели в специализированном учреждении и любые другие значимые взрослые), совпадающую с пиком инфантильной сексуальности (фаллическая фаза), когда ребенок испытывает попеременно сильные любовные или враждебные чувства то к одному, то к другому «родителю», детерминированные удовлетворением либо фрустрацией его потребностей. Фантазии о сексуально-симбиотическом слиянии с одной из родительских фигур и устранении третьего, могут вызывать одновременно чувство триумфа и появление беспокойства, конфликта, порождаемого страхом возмездия со стороны соперника. Эдипов комплекс понимался Фрейдом как продукт психического развития ребенка в рамках семьи, с учетом индивидуального опыта ребенка и условий, в которых происходит это развитие, и как универсальный феномен, детерминированный опытом человечества. Так, можно говорить об эдиповом комплексе как об онтогенетически и филогенетически обусловленном феномене. О том, что истоки эдипова комплекса уходят в древние времена, когда человечество было организовано в племена, возглавляемые жестоким и могущественным вожаком или «отцом», которому также принадлежали все женщины племени, Фрейд пишет в работе «Тотем и табу». В этой работе Фрейд выдвигает гипотезу о том, что взбунтовавшиеся сыновья однажды убили и съели отца, вследствие чего испытали сильное чувство вины. В результате отец был посмертно реабилитирован и символически увековечен в тотеме племени (тотем – как правило, животное, которое нельзя было убивать), браки внутри племени были также табуированы (правило экзогамии).

Само желание устранить отца и направить свои сексуальные импульсы на мать, овладеть матерью, имеет регрессивный характер, поскольку направлено на уход из трехсторонних отношений, которые способствуют становлению Эго. Ситуация треугольника – это ситуация развития, в то время как диадная форма отношений, к которой все время пытается вернуться ребенок, препятствует развитию и половой дифференциации.

Вновь обращаясь к статье Фрейда «Об особом типе «выбора объекта» у мужчины», в которой он описывает довольно специфический тип выбора объекта у взрослого мужчины, основанный на выполнении таких условий, как: несвобода женщины (замужество, любовная связь, дружба), склонность к свободным сексуальным отношениям, иными словами, промискуитету, менее значимый социальный статус (об этом, кстати, более подробно Фрейд пишет в статье «Об уничижении любовной жизни»), способность испытывать к ней сильную ревность и одновременно желание «спасать» ее, мы обнаруживаем, что, как пишет Фрейд: «Этот своеобразный выбор объекта любви и такие странные любовные отношения….происходят от детской фиксации нежности на матери и представляют собой одно из последствий этой фиксации». Перечисленный набор условий является принципиальным, прежде всего, по той причине, что отражает всю драму и динамику протекания эдипова комплекса у мальчика, и, как результат в данном конкретном случае, неуспешном его прохождении, вытеснении вместо гибели, или, как пишет Фрейд, крушении. В результате взрослый мужчина попадает во власть затаившегося в бессознательном эдипова комплекса, что отражается на патологическом характере выбора им любовного объекта во взрослой жизни.

Если проследить, каким образом эволюционировала концепция эдипова комплекса, не составит труда заметить, что поначалу это феномен освещался достаточно плоско, однобоко: понятие ребенок фактически  приравнивалось к понятию ребенок мужского пола, маленький мальчик, не отмечалось многообразие возможных форм эдипова комплекса, фактически игнорировалось значение доэдипальных примитивных объектных отношений ребенка с матерью и их значение в формировании комплекса и его последующем течении. Постепенно, благодаря аналитическому исследованию, концепция обогащается, в нее включаются важные дополнения. Так, например, обнаруживается, что эдипов комплекс может протекать в позитивной или негативной формах (они могут меняться, прежде чем ребенок окончательно не идентифицируется с одним из родителей, «полный» эдипов комплекс включает как негативную, так и позитивную фазы), формирование, течение и преодоление эдипова комплекс у девочек происходит совсем иначе, чем у мальчиков. Особое внимание уделяется первосцене, наблюдение или фантазирование о которой,  связано с высочайшим сексуальным напряжением, и в то же время может быть воспринята как акт насилия. 

Одно из центральных понятий в рамках концепции эдипова комплекса  - кастрационная тревога, которая, как полагает Фрейд, вынуждает мальчиков отказаться от своих посягательств на мать, а также от мастурбационной активности как замещающей по отношению к желаемому инцестуозному слиянию с матерью, (прежде всего, с целью «спасения» своего органа, хотя и в ущерб его функциональности на какое-то время),  и враждебности по отношению к отцу, идентифицировавшись с отцом, интроецировав тем не менее обе родительские фигуры с их запретами, встать на путь «культурного» человека. Как наследие эдипова комплекса в структуре личности формируется инстанция Сверх-я, представитель родительских интроектов, которая отныне ответственна за контроль сексуальных и агрессивных влечений, является внутренним цензором. Вопрос о гибели эдипова комплекса Фрейд рассматривает в своей статье 1924 года. Он пишет, что эдипов комплекс может погибнуть как в результате постоянных фрустраций, с которыми сталкивается маленький влюбленный, поэтому и вынужден отказаться от неравной борьбы за объект любви, так и в результате программной предрасположенности к гибели к определенному возрасту (Фрейд проводит аналогию с выпадением молочных зубов). Фрейд ставит вопрос, а так ли это важно, по каким причинам гибнет этот комплекс, если ему так или иначе суждено погибнуть?

Описанный выше процесс изжития эдипова комплекса, его гибели, крушения представляется идеальным вариантом для дальнейшего развития личности, но выполнение филогенетически детерминированной программы, как правило, подвергается воздействию свободных переменных, поэтому на практике все бывает не так однозначно.

Эдипов комплекс – это феномен, присущий институту семьи. В фрейдовском понимании эдипов комплекс представляет собой генитальную любовь к родителю противоположного пола в сочетании с агрессивными импульсами и желанием смерти родителю одинакового пола, пик фазы инфантильной сексуальности (из дополнения к теории инфантильной сексуальности – фаллической фазы), когда происходит высокая интеграция эмоциональных отношений. Семья – это та структура, в рамках которой эдипов комплекс мог зародиться, вне этого института его смысл утрачивается.

Именно поэтому так по-разному может формироваться, протекать и разрешаться эдипов комплекс. Так, например, взрослые могут отвечать на сексуальные побуждения детей, стимулировать их, поощрять, и, таким образом, формировать нездоровую привязанность ребенка к себе, усиливать эдипов комплекс ребенка. С одной стороны, родители решают свои сексуальные проблемы, компенсируются за счет детей, соблазняя их, с другой – бессознательно чувствуя отклик от ребенка, сами же могут подвергать его фрустрациям и наказаниям, что является прямым путем к патологическому сценарию развития. Это тесно переплетается с понятием травматизации.

Если рассматривать кстарционную тревогу у девочек, то она, наоборот, является результатом принятия факта кастрациии как уже свершившегося, ее эдипов комплекс предстает продуктом кастрационной тревоги и осознании своей неполноценности по сравнению с мальчиком. В своем невыигрышном положении девочка склонна винить мать, привязанность к которой была очень сильна до момента открытия ущербности своих гениталий. Принципиальным отличием эдипова комплекса девочки от мальчика является тот факт, что девочка должна отвернуться от первичного объекта любви, матери, к отцу, сменить активную, фалличную позицию по отношению к матери, отвернувшись от нее,  на пассивную, женственную установку  по отношению к отцу. То есть женщина достигает позитивной фазы эдиповой ситуации только после прохождения негативной ее стадии.  Интенсивность доэдипальной привязанности девочки к  матери, в результате разочарования в ней как, во-первых, существе неполноценном, а во-вторых, не способном удовлетворить полностью требования в безраздельной любви, обращается с такой же интенсивностью на новый объект – отца,  в то время как мать становится объектом неприязни, которая сглаживается за счет идентификации с материнской фигурой. Важно отметить, что мать всегда остается для девочки первичным объектом, вызывавшим столь сильные эмоциональные и сексуальные порывы, что затрудняет для нее становление на путь женственности. 

Вне всякого сомнения успешность прохождения стадии эдипова комплекса, играет решающее значение в формировании личности. Если ребенок, не зависимо от пола, преодолевает эдипов комплекс со всеми его составляющими, он делает шаг навстречу объектным отношениям более высокого уровня, жертвуя при этом своим нарциссизмом, прерывая в своей жизни властвование принципа удовольствия в пользу объектной любви, избавляясь от неконструктивных враждебных тенденций, научаясь выносить конкуренцию, чтобы впоследствии реализовать свои способности и занять свое место в социальной среде. С этой работой ребенок, безусловно, не сможет справиться, находясь в патологизирующей семейной обстановке, поэтому фактор семьи и ближайшего окружения становится решающим в вопросе успешного преодоления эдипова комплекса, когда действительно можно говорить о его крушении или гибели, как писал Фрейд. В обратном случае, то, что происходит с эдиповым комплексом, можно назвать вытеснением, что во взрослой жизни приводит, как минимум, к невротическим расстройствам, разной степени социальной дезадаптивности, неспособности формировать любящие и нежные отношения, основанные на позитивном опыте эмоциональной привязанности. Как венец стадии эдипова комплекса в структуре психики начинает формироваться инстанция Супер-Эго, представительство родительских интроектов с их моралью и запретами, так называемая, душевная плотина, как называл Фрейд эту психическую инстанцию. В случае патологического развития можно также говорить о формировании либо чрезмерно жесткого Супер-Эго, которое не считается с требованиями влечений, либо о его крайней слабости и неспособности совладать с влечениями, которые затапливают психику, приводят к серьезным девиациям.

Эдипов комплекс по Лакану.

Жак Лакан, один из представителей французского структурализма, по-своему пытался переосмыслить концепцию эдипова комплекса. Он настаивал на том, что необходимо вернуться к текстам Фрейда, но возврат этот должен быть сопряжен с переинтерпретацией этих тексов, что он и делал в рамках своей собственной концепции. Основанная на открытиях структурной антропологии и лингвистики, психоаналитическая теория Лакана постулирует свою основную идею о том, что бессознательное структурировано как язык. Языковые структуры – это то, во что мы буквально погружены, мы есть наш язык, мы не можем выйти за его пределы, и поэтому вынуждены представлять себя в языке, все наши отношения являются языковыми.

В рамках своей концепции Лакан рассматривает эдипов комплекс как вхождение ребенка в принципиально новую для него знаковую систему, систему языка, символов. Лакан рассматривал эдипов комплекс как процесс перехода с уровня инстинктов на уровень культурного обмена, но с тем принципиальным отличием от фрейдовского понимания этого перехода, что он не столько сексуализирован и биологизирован по сути, сколь опосредован языком, вхождением в мир символов, знаковую систему.

Согласно Лакану стадия эдипова комплекса – это тот период, когда человек гуманизирует себя, становится субъектом, интегрируется в символический порядок, получая доступ к миру культуры, языка, человеческому наследию.

Перепрочтение текстов основателя психоанализа в рамках проекта  "Возвращение к Фрейду" с позиций структуралистского подхода, помещает в фокус лакановского психоанализа триаду  "Реальное — Воображаемое — Символическое", которые представляют измерения человеческого существования, согласно координации которых складывается "судьба" субъекта.

В системе координат «Реальное – Воображаемое – Символическое» рассматривает Лакан и эдипов комплекс со всеми его составляющими.

Факт «преждевременного рождения» человека, его продолжительной неспособности к автономной деятельности, по Лакану является определяющим в процессе формирования онтологической структуры жизни. Полнота, самодостаточность, которая имело место в утробе матери, когда младенец был неотъемлемой частью ее тела, прерывается с фактом рождения. Младенец «выбрасывается» в среду, лишенный естественных адаптационных возможностей и автономии. В связи с этим принципиальную важность для последующего развития младенца приобретает  «стадия зеркала», названная так Лаканом, потому что на данной стадии (6-18 мес.) ребенок начинает узнавать свое отражение в зеркале, получает первичный опыт идентификации. Стадия зеркала описывает порядок вхождения человеческого существа в порядок Воображаемого, единицей которого является образ. От образа происходит движение к символу. Если «преждевременность рождения» и является конституциональной травмой, то начало формирования Эго – вот истинный травматический опыт, с которым сталкивается человек в процессе становления. Вхождение в порядок Символического, по Лакану, вхождение в стадию эдипова комплекса, его прохождение, знаменуется «приматом» желания, которое, становясь специфическим способом отношения к миру, является не удовлетворимым в отличие от потребности. Вхождение в порядок Символического сопряжено с запретом, травмой, негативным опытом.

В отличие от Фрейда Лакан, скорее, метафорически трактует вхождение и проживание субъектом эдипова и кастрационного комплексов в качестве способа вступления в порядок Символического. Запрет на обладание матерью и инициатор этого запрета по Лакану не исключительно реальные мать и отец. Инстанцией запрета становится «Имя отца», или все то, что в культуре является преградой между желающим субъектом и объектами желания – законы, нормы, правила, обычаи и традиции – все то, что ограничивает принцип удовольствия, приносит его главенство в жертву принципу реальности (по Фрейду).

Возвращаясь к фундаментальному лакановскому положению «бессознательное структурируется как язык», мы неизбежно обнаруживаем, что понятие языка является ядрообразующим для определения сущности Символического, так же как и для всей концепции структурного психоанализа, постольку, поскольку именно Символическое оказывается силой, доминирующей и над Реальным, и над Воображаемым.

В этой связи эдипов комплекс интерпретируется Лаканом как сюжет об обретении языка и бессознательного. Когда ребенку "запрещают" мать, то образуемая этим запретом пустота способна мотивировать принятие ребенком других на место недостающей матери, пробуя на ее место другие объекты. Ребенок научается сживаться с нехваткой Реального (конституциональной и усугубляющейся в связи с появившимися запретами на обладание матерью) путем овладения языком, природа которого заключается не в именовании вещей или передаче информации, а в обнаружении желания субъекта под углом взгляда, желания Другого. Другой в данном случае предстает как инстанция Символического, что включает общество, традиции, обычаи, культуру, мораль, нормы.

Эдипов комплекс понимается Лаканом как сугубо лингвистический феномен, который заключается в открытие субъектом Имени Отца. Вступление в порядок Символического делает невозможным удовлетворение (или частичное удовлетворение) влечений в той степени, в которой они удовлетворялись ранее, приводит к бесконечному невротическому откладыванию их удовлетворения, символическому обещанию удовлетворить. Символизация же происходит в языке. С одной стороны выход из эдипова комплекса можно понимать как зафиксированная невозможность вернуться в довербальную архаическую стадию бытия, с другой – как освобождение субъекта, когда вместе с Именем отца он обретает собственную символическую позицию, культурный статус, самостоятельное означающее.  Благодаря этому индивид становится субъектом, получая доступ к миру культуры, языка, цивилизации. В этом смысле переход от природы к культуре для Лакана, в отличие от Фрейда, совершен безвозвратно