Сострадание без жертв

— Знаете, если в семье вдруг рождается больной ребенок, который становится инвалидом детства, то у мамы часто возникает комплекс вины. Она начинает казнить себя, упрекать в том, что это именно из-за нее произошла такая беда, сочинять несуществующие причины и обстоятельства. И очень часто за всем этим стоят невысказанные обиды и злость на судьбу, задавленная зависть к подругам, у которых родились здоровые дети. Признаться себе во всех этих чувствах она не может, так как считает их безнравственными, а потому предпочитает придумать собственную «вину» и взвалить ее на себя. Я знала женщину, которая однажды позволила себе откровенно рассказать мужу, как она устала от такой жизни, как она порой начинает ненавидеть не только свою судьбу, но и своего ребенка.

— Увы, в той ситуации муж оказался очень черствым и нечутким человеком: он стал упрекать ее в том, что она не исполняет своих материнских обязанностей, в то время как он полностью обеспечивает ее и ребенка, чем вызвал у нее еще больший нервный срыв. А ведь и надо было всего лишь пожалеть, посочувствовать, успокоить и ободрить. Он должен был объяснить жене, что она имеет право на усталость, слабость, на свою собственную жизнь. Как только женщина это осознает, она перестает обвинять себя, и ей становится значительно легче.

— О, и очень серьезными! Как в такой ситуации «виноватый» может искупить свою вину? Только принеся себя в жертву, положив свою жизнь на алтарь болезни собственного ребенка. И начинается полное самоотречение: женщина забывает о своей профессии, своих интересах, о своей жизни вообще. Зачастую такое самопожертвование совершенно не адекватно реальному состоянию ребенка. Вот вам пример. Я знала женщину, у которой сын-подросток был прикован к инвалидному креслу. Но он прекрасно перемещался по квартире, у него был компьютер с Интернетом. И все равно эту маму даже на час нельзя было вытащить подышать свежим воздухом или посидеть в кафе: она считала себя обязанной ежесекундно находиться рядом с сыном.

— Вы знаете, обоим. Во-первых, мама, упиваясь своей сверхжертвенностью, постепенно теряет реальное восприятие и себя, и сына, начиная служить исключительно его болезни. Во-вторых, ребенок, которому ежеминутно об этой болезни напоминают чрезмерной опекой, на самом деле начинает ощущать себя неизлечимо больным. В-третьих, когда все члены семьи начинают «жить ради болезни», то этим они многократно ее усиливают.

— Она должна разобраться с истинной причиной своих страхов. Понять, кому именно необходимо ее постоянное присутствие: ее ребенку или ей самой? Поверьте, в моей практике было немало таких случаев, и я пришла к однозначному выводу: в семьях, где мама не отказывается от своей собственной жизни, где она умеет наполнять себя, состояние детей значительно улучшается.

— Ничего парадоксального. Скажите, рядом с какой мамой ребенок будет чувствовать себя более здоровым: рядом с той, у которой есть любимая профессия, какие-то интересы и увлечения, или с той, которая помнит только о его лекарствах, режиме дня и консультациях у врачей? Какая мама скорее способна пробудить в ребенке жизненный ресурс: первая или вторая? Если вы целиком и полностью погрузились в болезнь, то вы постоянно подпитываете ее, не даете о ней забыть никому. А ведь можно сказать иначе: «Я все тебе приготовила, все организовала, ты побудешь пару часиков без меня? А я схожу в изостудию (или на премьеру в театр, или на вечер поэзии, или в боулинг)». И ребенок будет с нетерпением ждать, когда вы придете и наполните его своими впечатлениями. Впитывая эти впечатления, он будет все дальше отходить от своей болезни. Поймите, он самостоятельно еще не способен разделить себя и болезнь. Это задача взрослых родителей научить его не ставить знак равенства между собой и недугом. Я знала женщину, которая осталась одна с ребенком-инвалидом. Она приняла решение, что ей выгоднее нанять няньку и выйти на работу, добилась того, что ей позволили потратить материнский капитал на лечение, организовала ребенку прекрасное домашнее обучение. Вечерами она рассказывала ему обо всех событиях дня. Представьте себе, ее сын не чувствовал себя брошенным, напротив, он гордился своей мамой, находил и себе увлечения!

— Да, вот вам пример. У женщины в семье был очень пожилой и тяжело больной родственник мужа, за которым она ухаживала. У него была прогрессирующая болезнь Альцгеймера, он не помнил недавних событий, практически не разговаривал, целыми днями просто смотрел в окно. Так вот эта женщина всю себя посветила уходу за этим родственником: она переживала и обижалась, что тот не помнит, как она его час назад кормила, пыталась как-то с ним общаться. В результате она стала вместе с ним часами молча смотреть в окно. Это было полное отождествление себя с этим человеком, с его болезнью. Вместо того чтобы здраво понять: с таким диагнозом и в таком состоянии человек нуждается просто в уходе и заботе.

— Во многом да. В любом случае недопустимо воспринимать себя как жертву, а болезнь как алтарь. Очень часто у кого-то из членов семьи возникает огромное желание окружить больного гиперзаботой, предугадывать любое его желание, делать за него даже то, что он в состоянии сделать сам. Если копнуть глубже, то непременно окажется, что имеет место искупление вины. Причем это не обязательно вина конкретно перед этим больным родственником. Возможно, человек когда-то совершил нехороший поступок, который до сих пор не может себе простить, а тут подворачивается возможность, так сказать, «искупить грех» по принципу «мне потом зачтется». Здесь необходима серьезная работа психолога, поскольку такая гиперопека очень вредит больному человеку, укрепляя его в мысли, что он полностью беспомощен. Повторюсь еще раз: вы гораздо больше дадите ему, если оставите за собой право на какую-то часть своей собственной жизни. Объединяя себя полностью с болезнью близкого, вы можете дать ему… только его же болезнь, приумножив ее.

— Да, и тут надо помочь ему осознать, что обременением для близких является его болезнь, а не он. То есть опять же помочь ему отделить себя от болезни. Объясните ему, что именно потерял бы каждый из вас, если бы он вдруг исчез из вашей жизни, какое место он в ней занимает, какую роль играет.

— Я думаю, это люди, которые в детстве были обделены родительской любовью и теплом. Им кажется, что вот таким своим служением больному человеку они могут завоевать его любовь, а потом это уже превращается в созависимость. Потому что люди, недополучившие любви, не имеющие ее эмоционального опыта, в будущем не могут стать самодостаточными.

— Еще года четыре назад ко мне обращались преимущественно женщины. А вот сегодня половина обратившихся — это мужчины, жалующиеся на несчастную любовь, на патологическую привязанность к объекту этой любви. Но тут уже речь идет о смене ролей, а это тема для другого разговора.