Сновидения и их интерпретация в психоанализе

Фрейд считал, что понимание сновидений является «королевским путем к знанию о бессознательной деятельности психики». Он полагал, что сновидения (dreams) защищают сон(sleep) от вмешательств, как со стороны внешнего мира, так и от беспокоящих аспектов внутреннего. Если внешний раздражитель, например шум, угрожает течению сна, шум подхватывается спящим и помещается в сновидение, где ему находится объяснение.

 Сны показывают то, чем мы глубоко озабочены, и могут исполнять наши скрытые желания. Они вырастают из психического конфликта и используют язык сна, язык психических репрезентаций. Во время сна мы теряем связь с реальностью, вытеснение ослабевает, происходит регрессия, и бессознательное стремиться к выражению.

 Обычно сон связан с событием, произошедшим днем, которое, в свою очередь, связано с глубинным бессознательным конфликтом.

 Сегодня психоаналитики склоны считать, что мы спим еще и для того, чтобы видеть сны, так как во сне происходит проработка и интеграция новой психической информации. Сны являются жизненно важными и имеют креативную, интегративную и защитную функции. Сон – это сложное и искусное произведение. Он не следует логике пробужденного человека, а больше напоминает поэзию, импрессионизм, абстрактное искусство.

 Сон порождается работой сновидения. За явным, манифестным сновидением находятся скрытые мысли сна. Задача сна – сделать скрытое явным, используя «лоскутки» из прошлого и настоящего. Эти «лоскутки» складываются в образы самым неожиданным способом. Сырой и шокирующий материал во сне подвергается цензуре. Фрейд считал сновидения компромиссом между вытесненными и вытесняющими силами.

 Работа сновидения направлена на реализацию конфликтующих желаний путем их маскировки. Способ реализации – язык сна.

 В снах работают механизмы смещения, сгущения, косвенной репрезентации и символизации.

 Смещение бывает двух типов:

 Косвенная репрезентация – явление, при котором одна фигура во сне репрезентирует другую. Косвенная репрезентация может быть по сходству, по обладанию общим качеством, по противоположности, по словесной связи.

 Сгущение – это явление, описывающее то, что в одном сне и его деталях сконденсировано множество скрытых желаний и мыслей. Одна фигура или события, например, могут иметь множественные значения.

 Символы снов могут быть свойственны только данному человеку, или быть общими для всего человечества. Один символ может иметь множество значений, и одно и то же явление может быть представлено различными символами. Стиль сновидения часто раскрывает стиль личности сновидца, отражает его объектные отношения, тревоги и защиты.

 Фрейд выделял 3 вида сновидений:

 Будучи проанализированными, сны раскрывают то, что мы чувствуем, хотим и думаем на самом деле, и часто являются шокирующими, глупыми и отвратительными для нашего сознания.

 Терапевты работают со снами так же, как и с остальным материалом на сессии – то есть сны являются частью ситуации переноса. Когда значения сна не явно, пациента просят предложить свои ассоциации к различным элементам сна, или просто рассказать, что приходит в голову. Часто аналитик просит пациента ассоциировать к тем эпизодам во сне, которые кажутся странными, или к тем, которые сам пациент отбрасывает или находит неважными. Так раскрываются изначально скрытые желания и мысли, более сложные и искусные защиты.

 Процесс анализа сновидения – это проделывание работы сновидения в обратном порядке. Проясняется то, что было сгущено, выправляется смещенное, косвенная репрезентация расшифровывается. Ассоциации не являются латентным содержанием, а только ведут к нему, так как в процессе ассоциирования работают механизмы сопротивления и вытеснения. Интерпретация аналитика должна продемонстрировать сопротивление и указать на скрытое содержание.

 Просыпаясь, мы додумываем сон, часто его искажая. Это явление Фрейд называл «вторичной обработкой». Вторичная обработка – это продолжение вытеснения латентных мыслей сновидения.

 Часто в анализе можно достичь большего результата, разбирая не столько содержание сна, сколько каким образом пациент подает свой сон. Иногда пациент приносит аналитику сон не для того, чтобы его понять, а для того, чтобы произвести над аналитиком какое-то действие, или избавиться от дискомфортного внутреннего переживания. Пациент может затапливать аналитика снами, при этом значимый смысл, приводящий к развитию, может не проявляться. Сон, вместо того, чтобы быть понятым, может просто отыгрываться на сессии. Или аналитик может понять сон, но пациент окажется равнодушным к его интерпретации.

 Ханна Сигал пишет о том, что Эго может оказаться неспособным выполнять работу сна, то есть генерировать нормальный невротический сон. При остром психозе граница между сновидением, галлюцинацией и реальностью отсутствует. В мене острых случаях сны выполняют не функцию реализации и проработки латентных мыслей сновидения, а функцию избавления от психического содержимого, функцию отыгрывания вовнутрь. Сновидение ощущается как исторжение, и иногда приравнивается к уринации или дефикации. Иногда сам процесс рассказа о сне или запись его могут выполнять функцию эвакуации. Процесс символизации при этом нарушен или вообще отсутствует. Для пограничных пациентов сны психически эквивалентны конкретным событиям и имеют конкретные последствия, что неизбежно влияет на их восприятие реальности.

 Исходя из вышеизложенного, современные аналитики не разбирают детально все символы сна. Первая задача – понять, является ли деталь сна символом, или это нечто конкретное.