Некоторые аспекты анализа архетипических символов

 

Безруких А.В., Пилявина О.М.

 НЕКОТОРЫЕ АСПЕКТЫ АНАЛИЗА АРХЕТИПИЧЕСКИХ СИМВОЛОВ

Мотив Героя:

Инстинкт смерти как писали З. Фрейд и М. Кляйн, присущ ребенку от рождения. Под влиянием неблагоприятных факто­ров, инстинкт по проективному механизму превращается в страх ребенка быть убитым родителями, и в первую очередь матерью. Так как психика появляется уже во второй половине беременности, то можно говорить об инстинкте смерти плода. Первым фактором, "пробуждающим" влечение к смерти, яв­ляются роды, что проявляется в виде проекции на мать: появ­ляется страх быть убитым матерью во время родов.

Ребенок развивается под девизом преодоления страха смер­ти путем сознательного овладения своими психическими функциями. Это происходит на всех нарциссических стадиях развития: оральной, анальной, фаллической. Помогает ребенку в этом нарциссизм, базой которого является инстинкт самосо­хранения, развивающийся затем в Эго.

Ребенок, сталкиваясь с любым неудовлетворением своих потребностей матерью, думает следующим образом: "Зачем мать родила меня, если хочет убить?". В этом вопросе - ис­точник амбивалентности и расщепления психики. Его нераз­решение ведет к хаосу в психике. А хаос на символическом          уровне есть смерть.

3. Фрейд уделил большое внимание отцеубийству / эдипов комплекс/, но практически не касался феномена детоубийства, который можно сравнить с хронически висящим дамокловым мечом. Нарциссическое отцеубийство /у девочки - материубийство/ - это победа над родителем, и она завершает нарциссическую фазу развития. Способность к отцеубийству являет­ся критерием зрелости детского Эго, формирующегося из ин­стинкта самосохранения. Она подтверждает то, что уже сфор­мировались способности к триадным объектным отношениям, что нарциссические защиты от страха смерти не нужны. Но феномен убийства родителя существует и раньше. В стадии сепарации-индивидуации /анально-рапрошман конфликт/ про­исходит убийство доэдиповой фаллической матери. Здесь сын и дочь убивают мать, но она сочетает в себе качества обоих родителей.

Феномен детоубийства, матереубийство и отцеубийство от­ражены в древнегреческой мифологии. Изначально только был вечный Хаос. Он родил землю /Гею/. Она родила небо /Уран/. У Геи и Урана были дети-великаны, которых Уран в ужасе за­ключил в недра Реи. Гея уговорила детей восстать против отца и сын Крон /Хронос, Время/ хитростью отнимает у отца власть и могущество. По мифологии других народов из Хаоса роди­лось яйцо, которое разделилось на Землю и Небо. Сначала расстояние между ними было очень маленькое, а их сын пустил между ними стрелу и разделил их окончательно. Фактиче­ски эта история зарождения ребенка. Первоначальный Хаос есть половая жизнь родителей до зачатия. Земля и Небо – родители будущего плода. Они соединяются в половом акте. Дети-великаны, которых Уран загонял в Недра Земли, микро­скопические сперматозоиды, входящие в матку при коитусе, но не оплодотворяющие яйцеклетку. Появление сына, разъе­диняющего Небо и Землю – оплодотворение яйцеклетки, воз­никновение зародыша. Роль Крона очень много значит. Когда мужчина и женщина имеют сексуальные отношения в течение определенного времени вероятность зачатия возрастает. Хит­рость Крона – это   совпадение времени коитуса с созреванием яйцеклетки. На время беременности мужчина частично теряет свое влияние на женщину. У примитивных народов он даже не может прикасаться к ней. Время беременности – это во всех отношениях период царствование Крона. Оно ограничено де­вятью месяцами.

Мы видим, что первое зарождение жизни связано с отце­убийством / Урана Кроном/. Далее древнегреческие мифы по­вествуют, что в наказание за отцеубийство жена Крона Нюкта /ночь/ родила ему целый сонм ужасных детей, в том числе Танатоса /смерть/. Другая жена Рея /мать богов/ родила детей-богов, в том числе Зевса /бога энергии, молнии/.

В утробе над плодом властвует Время и Ночь. Ночь симво­лизирует внутриутробную темноту. В своем развитии плод проходит все стадии развития позвоночных животных: от рыб до человека. В разные сроки беременности он выглядит со­вершенно по разному. Каждая стадия развития со временем заканчивается, т.е. каждая форма плода "поедается временем". Дети Крона и Нюкты характеризуются как ужасные, возможно потому, что внешний вид плода на многих стадиях далек от человеческого.

Вторая жена Крона Рея, родившая Зевса, по сравнению с другими богами древнегреческой мифологии, не имеет само­стоятельной роли, символического значения. Есть только ее сюжетное значение – мать богов. Кроме того, бросается в глаза схожесть имен Рея и Гея. Гея – мать зародыша. Рея – мать ре­бенка. Поскольку в реальности мать зародыша и мать ребенка – одно и тоже лицо, видимо, этим объясняется и схожесть имен, и отсутствие самостоятельного значения одной из этих матерей. Поскольку Крон глотал своих детей, Рея вместо ма­ленького Зевса подбросила ему камень. Таким образом, ро­дился первый бог, который потом, когда вырос, заставил Кро­на отрыгнуть других проглоченных детей. Так Зевс победил своего отца.

В том, что Зевс – бог энергии, заключен символический смысл энергии акта родов, которая прерывает девятимесячную власть времени над плодом. В рождении ребенка заключена смерть плода. Танатос – первая смерть. Зевс – первый ребенок у матери, открывающий дорогу младшим братьям и сестрам. Камень, подброшенный Реей Крону – плацента. Второй раз рождению ребенка сопутствует отцеубийство /Крона Зевсом/.

Позже мы встречаемся с отцеубийством в цикле древнегре­ческих мифов о царе Эдипе. Ему надо было убить отца не только потому, что тот на него набросился. И не только с це­лью стать царем Фив. Но еще и для того, чтобы идентифици­ровать свое Я. До отцеубийства он был "никем", подкидышем, "без роду-племени". Незнание своих родителей и отсутствие определенного социального статуса символизируют отсутст­вие самоидентификации, т.е. психического рождения Это психическое рождение состоялось, когда Эдип убил отца – Лая и получил социальный статус царя. Убийство отца с после­дующей женитьбой на матери происходит на фаллической стадии развития ребенка. Здесь наблюдается разрыв нарциссическо-симбиотической "скорлупы", ребенок становится спо­собным к объектным отношениям, рождается психически как личность. В третий раз мы видим роль отцеубийства в рожде­нии на сей раз личности /психическое рождение/.

На всех трех этапах зарождения жизни над ребенком висит дамоклов меч детоубийства. Каждый ребенок вынужден убить отца. Нет альтернативы: жить, убив или не убив отца. Есть аль­тернатива: отцеубийство или детоубийство. Уран заключал детей в Недра Земли, Крон проглатывал их. Лай убивал. Каж­дый из этих отцов конкурировал с сыном за право быть ребен­ком в смысле возможности удовлетворять прямо свои ин­стинктивные желания: Уран – сексуальные, Крон – оральные, Лай – агрессивные.

С философской точки зрения жизнь в процессе своего раз­вития претерпевает изменения. Итогом изменения является обретение все большего числа степеней свободы. Этапы жиз­ни: плод – ребенок – личность – это хорошо иллюстрируют. Наличие у ребенка цеди к психическому рождению есть про­явление инстинкта жизни и противостоит инстинкту смерти. Отцеубийство и занятие ребенком места отца является тем действием жизни, которое ведет к цели, т.е. к приобретению его большего числа степеней свободы.

Э. Самуэлс исследовал различные взгляды постюнгианских аналитиков на мотив героя – как метафору Эго сознания. Так Нойманн рассматривает связь архетипических стадий в разви­тии Эго, которые соответствуют различным стадиям героиче­ского мифа.

На каждой стадии своей эволюции Эго вступает в новые отношения с архетипами и комплексами. Отсюда сила и объем Эго-сознания возрастают. Нойманн выделяет творческую силу сознания, - в виде границы между индивидуальностью и кол­лективностью. Нойманн называет первую стадию развития сознания уроборической фазой по имени древнего символа кольца змеи, которая кусает собственный хвост. Уроборос умерщвляет себя, спаривается с собой и оплодотворяет себя. Это мужчина и женщина, оплодотворение и зачатие, пожира­ние и рождение, активное и пассивное, верх и низ одновре­менно. Уроборос – это представление не детства или младен­чества в целом, но состояние сознания, характерного для этого времени. Уроборос – это образ, который соединяет в одном це­лом сущность младенческого всемогущества, солипсизм и от­носительное отсутствие сознательной дифференциации.

Вторая фаза развития Эго – матриархальная, определяется материнской стороной бессознательного. Великой Матерью, которая контролируя поступление пищи и всячески проявляя свою власть и защиту, заставляет Эго играть в начале пассив­ную роль. По Нойманну, еще нет дифференциации младенца и матери, Эго и не-Эго, маскулинного и фемининного, или ак­тивного и пассивного. Родители рассматриваются как недиф­ференцированные и слитные, а не как два отдельных человека, объединившихся в браке.

Самые ранние действия Эго предполагают использование агрессивной фантазии для проведения различия между мла­денцем и матерью и затем между матерью и отцом. После это­го появляются другие пары противоположностей. Разделение того, что было слитным и единый, на две противоположности дает возможность дальнейшего развития сознания в соответ­ствии с классическим описанием Юнга двух психических со­держаний, которые соединяются и дают третий, новый про­дукт.

По Нойманну, проведение такой дифференциации это ге­роический поступок. Через героический акт создания мира и разделения противоположностей Эго выходит из волшебного круга Уробороса и оказывается в состоянии одиночества и разлада. Герой, символизирующий Эго-сознание, пускается в путешествие или начинает состязание, что предполагает для него конфликты и борьбу. Эта борьба воплощает обычные препятствия на пути взросления.

Нойманн выделяет три цели действий героя в ситуациях со­стязаний и борьбы:

1. Герой-Эго пытается отделиться от матери и от материн­ского окружения.

2. Герой пытается определить и различить маскулиную и фемининую стороны себя, чтобы интегрировать их.

3. Он ищет ценности и способы психологического функ­ционирования, чтобы принять и сбалансировать направленное и преувеличенное сознательное отношение, которое ему при­шлось развить, чтобы выбраться из объятий Великой Матери. Эго приходится действовать решительно, напряженно для ос­вобождения из объятий Великой Матери, хотя жизнь в этих объятиях не всегда ужасна. Манящее, плавающее ощущение отсутствия ответственности знакомо нам с детства и это соблазнительная часть регресса. Односторонняя же маскулиность приобретает фатальную неизбежность, которой необхо­дима противоположность – принцесса, женская фигура или со­кровище. Нойманн подчеркивает, что необходимость в разде­лении развивающегося Эго и матриархального мира приводит к временной потере глубины /души/ и столкновению с кон­фликтом и борьбой.

Душа-дева восстанавливает равновесие в браке с героем. Когда герой берет пленника, он тем самым отказывается от инцестных фантазий брака в семье и может взглянуть за ее пределы. По Нойманну, помогающие фигуры на пути героя – это фигуры помогающих родителей, которые способствуют успешному развитию Эго ребенка, и поэтому являются необ­ходимым противовесом любой идее о том, что весь мир про­тив героя. В реальной жизни родители видят, что дети должны расти и уходить, даже если это приносит боль обоим сторо­нам. Так Персей получает дар невидимости от Гадеса, меч – от Гермеса, а у Афины – отражающий щит, все предметы необхо­димы для убийства Медузы. Борьба между героем и королем /патриархальная фаза/ рассматривается Нойманном как посто­янная борьба между поколениями, между молодым и старым, новым и устоявшимся. Это борьба по смыслу отличается от борьбы героя с драконом-чудовищем.

Нойманн определил основные элементы мотива: самого ге­роя, дракона и жертву – сокровище. Дракон часто бывает андрогинным, связан с матерью и архетипом матери. Герой дол­жен сразиться с ней. Победа над ней возродит героя – Эго, т.к. сокровище дает различные награды, - поскольку намеренное подвергание героя опасностям конфликта с драконом или чу­довищем – это необходимая проверка его силы. Вхождение в пещеру, угрожающий контакт с матерью преобразуют Эго. Ре­зультатом является усиление Эго-сознания. А фемининый ас­пект жертвы-сокровища играет свою роль в приспособлении стиля Эго-сознания к более сбалансированному режиму.

Герой является носителем Эго, обладающего способностью к дисциплине, воле, разуму и вся сознательная система спо­собна вырваться из-под деспотичной власти бессознательного.

Нойманн указывает на доказательство Юнга о трансперсо­нальном значении борьбы героя, потому что отправным пунк­том человеческого развития определен не личностный семей­ный аспект современного человека, а развитие либидо и его трансформация. В этом процессе трансформации борьба героя играет вечную и фундаментальную роль. Герой преодолевает инерцию либидо, символизирующего дракона-мать, т.е. охва­тывающее Эго бессознательное.

Инцест героя является возрождающим началом. Он приво­дит  к  трансформации  личности,  и  этот процесс делает героя героем, т.е. высшим и идеальным представителем человечест­ва.

Покорение или убийство матери образуют отдельный пласт в мифологии, представленный в сражении героя с драконом. Страх перед драконом соответствует первичному страху муж­чины перед женщиной в целом. Двуполая уроборическая кон­ституция дракона показывает, что Великая Мать имеет муж­ские, но не отцовские черты. Агрессивные и деструктивные черты Великой Матери, такие как функция убийцы – можно считать мужскими. Среди ее атрибутов мы находим фалличе­ские символы

Так атрибуты Гекаты: ключ, плеть, кинжал и факел являют­ся мужскими символами.

Если обратиться к другому аспекту героя, мы видим женский элемент гермофродитного сына-любовника.   Данный элемент Юнг выводит из регрессии к матери. Самокастрация, посредством которой юноша жертвует своей мужественно­стью, регрессивна, его развитие было подавлено в зародыше. Соответствующий символизм можно видеть в истории о Сам­соне из Ветхого Завета. Самсон – приверженец   Иеговы, но его инстинкты поддаются уловкам Далиллы-Астарты. Поэтому его судьба предрешена, что приводит к обрезанию волос, ос­леплению и потере силы Иеговы. Здесь кастрация принимает форму обрезания волос, что приводит к потере силы и отно­сится к архетипической стадии героя-Солнца, которого каст­рируют и пожирают. Следующий элемент кастрации – это ос­лепление /так же верхняя кастрация/. Пленение Самсона вы­ражает порабощение покоренного мужчины Великой Мате­рью, точно так же как и тяжкий труд Геракла у Омфалы, когда он носил женскую одежду – еще один известный символ пора­бощения Великой Матерью. Борьба героя всегда связана с уг­розой для духовного мужского принципа со стороны уроборического дракона и с опасностью быть проглоченным материн­ским бессознательным. Самый распространенный архетип борьбы с драконом – миф о солнце, где героя каждый вечер пожирает ночное морское чудовище, обитающее на Западе, а затем герой сражается с его двойником – драконом, которого встречает в утробе чудовища. Герой возрождается на Востоке как победоносное солнце. Герой осуществляет свое соб­ственное возрождение, прорубая себе выход из чудовища. В последовательности: опасность – сражение – победа – свет, по­следний является центральным символом сущности героя. Ге­рой – фигура несущая с собой свет, хранитель света. В мифе о герое представлено развитие системы сознания, в центре кото­рого находится Это, преодолевшее деспотическую власть бес­сознательного. Затем бессознательные силы этой отжившей психической стадии, выступают против героя-Эго как страш­ные чудовища и драконы, демоны и нечистые духи, которые угрожают проглотить его снова. А Ужасная Мать, все­объемлющий символ этого пожирающего аспекта бессозна­тельного, является Великой Матерью всех чудовищ. Все опас­ные аффекты и импульсы, все зло, которое исходит от бессоз­нательного и подавляет Эго своим демонизмом – это ее потом­ство. Вероятно Гойя использует в качестве девиза для своих работ серии Капричос слова: "Сон разума рождает чудовищ".

В знаменитой мифе о герое представленном в царе Эдипе, мы можем увидеть, почему Эдип был героем только наполови­ну, и почему настоящий подвиг героя остался свершенным только наполовину: хотя Эдип и побеждает Сфинкса, свой инцест с матерью и убийство своего отца он осуществляет не­осознанно. Он совершенно не знает, что сделал, а когда выяс­няет это, то не может смотреть в лицо своему собственному поступку, поступку героя. Поэтому его постигает судьба, ко­торая постигает всех тех, для кого Вечное Женское вновь об­ращается Великой Матерью: он регрессирует к стадии сына и проживает судьбу сына-любовника. Он совершает акт самока­страции, ослепляя себя. Ослепление символизирует разруше­ние высшей мужественности характеризующей героя. Эта форма духовной самокастрации сводит на нет все, что было достигнуто победой над Сфинксом. Развитие мужского прин­ципа героя отбрасывается назад страхом перед Великой Мате­рью, который охватывает его после того, что он совершил. Он становится жертвой побежденного им Сфинкса /дракона пу­чины, представляющего могущество Матери Земли в ее уроборическом аспекте/. Крепко держащая Мать Земля, представ­ляется герою драконом, которого необходимо одолеть. В пер­вой части борьбы с драконом она обвивает сына и старается прочно удержать его как зародыш, не давая ему родиться или делая его вечным младенцем в своих руках и любимцем Мате­ри. Она является смертоносной уроборической матерью, безд­ной Запада, царством мертвых, преисподней, пожирающей ут­робой земли. Если герой преуспеет в своей роли, если он докажет свое высокое происхождение и родство с Божественным Отцом, тогда подобно герою-солнцу, он входит в Ужасную Мать страха и опасностей и выходит окутанный славой из чрева кита или из авгиевых конюшен, или из пещеры лона земли. Убийство матери и отождествление с отцом-богом сов­падают. Если через инцест герой проникает в темную мате­ринскую, хтоническую сторону, то он может сделать это толь­ко благодаря своей близости к небу, своему родству с Богом. Прорубая путь из тьмы наружу, он возрождается как герой в образе Бога, но в то же время как сын богом оплодотворенной девственницы и возрождающей Доброй Матери. В полночь вспыхивает новое солнце, и герой побеждает тьму. В этой же самой нижней точке года рождается Христос как сияющий Спаситель, как свет года и свет мира, и знак поклонения ему – рождественская елка во время зимнего солнцестояния. Новый свет и победу символизирует сияние и преображение головы, увенчанной и украшенной ореолом. Если первая половина но­чи, когда заходящее на Западе солнце опускается в чрево кита, темна и пожирающа, то вторая половина – светла и щедра, ибо из нее герой-солнце поднимается к Востоку, возрожденным. Полночь решает, родится ли солнце снова как герой, чтобы пролить новый свет на обновленный мир, или героя кастриру­ет и поглотит Ужасная Мать.

Д. Хиллман говорит, что в героических мифах герой не-представим без противопоставления Великой Богини в какой-либо форме. Он утверждает, что героический образ мышления расщепляет дух и материю /представленные Анимой-сокровищем и драконом-матерью/. Это расщепление показы­вает как Аниму приходится с кровью отрывать от материнско­го материала. Хиллман полагает, что путь к "разрешению" ма­теринского комплекса состоит не в том, чтобы отделиться от мамы, но чтобы отрезать антагонизм, который делает меня ге­роическим, а ее негативной. Хиллман указывает на парадокс: поскольку герой и Великая Мать неразделимы, деятельность героического Эго приведет прямо назад к материнскому миру, а не к отделению от матери.

Редферн далее развивает положение Нойманна в работе "Пленник, сокровище, герой и анальная стадия развития" /1979 г./ , расширяя идею об Эго-сознании. Он усматривает антигерои­ческую позицию в метафоре героя: "если мы рассмотрим, ка­ковы "сокровища" бессознательного, то мы увидим, что это "сокровища" инцеста, "сокровище" садизма и другие негатив­ные пре-генитальные импульсы, "сокровища" всех частей лич­ности, отвергаемых и презираемых /противо-положно "ценимо­му"/ сознанием..... Они доступны только "у матери за спиной" и из них, как мы видим из клинического материала, возникают фантазии о "сокровищах" внутри или позади матери. Конечно, эти "сокровища" нужно преобразовать в приемлемые формы, и это обычно работа, выполняемая героем, которому помогает мать /Анима / сестра" /12/.

Сам Юнг связывал состязание героя в поисках сокровища и феминного с экстрементным измерением: "Если очень обо­жаемый предмет соотносится бессознательным с анальной об­ластью, нам приходится заключить, что это способ выражения уважения и внимания, подобный тому, что чувствует ребе­нок.... мы можем также упомянуть тесную связь между экс­крементами и золотом в алхимии, низшая ценность соединя­ется с высшей" /30/.

Далее Редферн рассматривает образ героя как компенсацию ощущениям зависимости /нормальная зависимость/. Он счита­ет, что героическое состояние и стиль Эго-сознания – это часть вырастания. Он связывает образ героя с активной ролью ре­бенка при кормлении и вообще при выдвижении требований.

Итак, герой – это одновременно и анти-герой. Редферн пи­шет, что современный герой, современный образ Эго-сознания лишний в мире, который он не создавал, в поисках более чем земной власти. Герой думает о том, сможет ли он достичь от­дельной и индивидуальной судьбы.

Герой вплывает и выплывает из любовных историй, дружб, работы и групп. В каком-то смысле он ищет дракона, с кото­рым он мог бы сразиться, чтобы вступить на тропу, ведущую к связи с душой. Везде он чувствует ограничивающее воздейст­вие Ужасной Матери. Ему нужен порядок и смысл, но чаще он находит хаос и бессмыслицу. Этот поиск составляет общест­венное выражение поиска Эго-сознания Анимы.

Архетип героя в равной степени присущ мужчине и жен­щине. Но в женщине данный архетип чаще подавляется, т.к. женщина в своем поведенческом патерне остерегается что-либо разрушать. Несформированный архетип героя в женщине способствует проявлению постоянной агрессии как результат конфликта личного бессознательного с коллективным бессоз­нательным.

Л.И. Кирсанова рассматривает архетип сиротства в эпосе и сказках. Как правило носителем данного архетипа является девушка-подросток, прошедшая стадию сепарации-индивидуации. На символическом уровне она убивает свою мать. Функ­ция сиротки позволяет дистанцироваться от матери для того, чтобы обрести себя в мужской культуре и состояться в архетипическом патерне Анимы в качестве Великой Матери. В противном случае ей грозит нарциссический удел /черты «ста­рой девы», неприятие мужской культуры/. Так уходя из жен­ской культуры в мужскую, Сиротка вновь возвращается в женскую культуру, но уже на новом уровне. Через собствен­ную победу над страхом, отчаянием, страданием, претерпевая, веруя и принимая реальность, Сиротка с помощью Мачехи выходит на дорогу жизни. А любимая дочь Мачехи нарциссически губится ею в слепой удушающей любви. Можно пред­положить, что архетип Анимы представлен несколькими патернами поведения: с одной стороны – архетипом Великой Матери, с другой – архетипом Сиротки. Наиболее ярко архетип Сиротки отражен в сказках /русские народные "Морозко", "Крошечка-хаврошечка", "Девушка- сирота", "Белоснежка и семь гномов" Бр. Гримм, "Золушка" Ш. Перро и т.д./.

Также как архетип Анимы, Анимус, представлен несколь­кими патернами поведения с одной стороны - архетипом Ге­роя, а с другой – архетипом Сына-любовника. Тема материн­ского сопротивления росту и развитию сына, который раньше жил с ней, а теперь грозится уйти, имеет место во многих сказ­ках. Сын-любовник Поглощающей Матери представлен в виде инфантильного Дурня, Дурочка, который должен преодолеть стадию инфантилизма и уйти от зависимости Покровительст­вующей Матери и стать героем или найти замену матери в выгодном браке и продолжать участь сына-любовника, кастри­руя себя данным выбором. В сказках о Дурнях /Иванушка-дурачок", " По щучьему веленью", "Царевна Лягушка", "Сказка об Иване-царевиче, Жар-птице и Сером волке"/мы часто встре­чаем юношу, жертвующего своей мужественностью, регрес­сирующего на раннюю зависимую стадию от матери. В симво­лизме сказки это отображено в атрибутах Поглощающей Мате­ри – печь, с которой не желает спускаться Емеля; бочка, в кото­рую попадает сам юноша, иногда с матерью, трясина-болото, где находит юноша стрелу-перо у своей избранницы. В данном образе слабо развит Анимус и высока симбиотическая зависимость от матери. В наше время большой интерес психо­логов обращен к народному эпосу. Их исследования касаются архетипических образов в различных культурах. Под особым вниманием находится вопрос национального самосознания, национальной психологии – где общей святыней является кри­терий единства народа. Народ собирается вокруг Святынь, ут­верждая государственную жизнь. Понятие Святыни многолико – это  храмы, города, особые места родной земли, предметы ре­лигиозного культа, произведения искусства, литературы. Но важное место Святынь – это люди: святые и праведники. По словам русского священника П. Флоренского из иконостаса /с. 96/ "Святые – это видимые свидетели мира невидимого, живая душа человечества". Эпическая вселенная – это место битвы сил света с силами тьмы Оттого у всех народов любимый эпический герой-богатырь, побеждающий многочисленных врагов. Для России это великий былинный богатырь Илья Муромец.

В России синтезируются восточные и западные культуры и образ России – это соборность. Соборность вышла из слова "собирать", собирание всего лучшего воедино. Соборный об­раз Ильи Муромца собирает все и всех в себе. Он отличается огромной силой, не количественной, а качественной, нравст­венной: спокойствием, стойкостью, простотой, благодушием, скромностью, независимостью характера, внутренней свобо­дой. Илья – воплощение воли, его воля очищена духовными подвигами и закалена испытаниями. Другой святорусский бо­гатырь – Добрыня – это воплощение любви, его основное каче­ство – доброта. Он является змееборцем с детства. Побеждает змея духовного и всю жизнь учит добром побеждать зло. Алеша – воплощение сознания. Как и Добрыня, он змееборец. Но в отличие от Добрыни он побеждает змея в зрелом возрасте /любовь способна отразить змея сразу, а сознанию для разли­чения добра и зла требуется возраст и опыт/. Этот богатыр­ский союз заключает в себе волю, любовь и сознание. Все три героя проходят пути исправления, которые состоят:

1. Первый путь – исполнение обета послушания, первого монашеского обета. Рискуя жизнью богатырь духа без сомне­нии идет па подвиг-служение, где ему предсказано быть уби­тым.

2 Второй путь – исполнение обета целомудрия, победа над блудной страстью, второй монашеский обет.

3. Третий путь – исполнение обета нестяжания, непривя­занности к земным богатствам, третий монашеский обет.

Все три пути представляют идеал преподобничества.

Не случайно облик Ильи Муромца в народном сознании связан с реальным лицом, богатырем, закончившим свой путь в Киево-Печерской Лавре монахом – преподобным  Ильей Муромцем.

 

Клинический случай :

Пациент Т. – женщина 38 лет, психолог, обратилась в пери­од душевного кризиса, вызванного потерей близкого человека и тяжелой болезнью одного из членов семьи. После применения метода активного воображения пациентке было предло­жено записать результаты в произвольно выбранной форме. Она принесла нам следующее стихотворение:

 

Убежать и оглядеться

Убежать совсем как в детстве

Убежать назло печали

Когда вороны кричали

 

Чтобы в полночь, чтобы в вьюгу

Мне уткнуться в плечо друга

Да в такого, чтоб не дрогнул,

Чтобы понял, чтобы обнял

 

От бессилья гнутся ноги

Стынет сердце от тревоги

Как стать сильной, как смириться

Беспристрастною стать жрицей

 

Кто ответит, кто подскажет

Кто путь истинный укажет

В зимней тихой полутьме

Лучше вспомнить о Весне

 

Перед нами – образ героя в период психической инфляции. Психологическим аспектом инфляции является чувство не­полноценности, активизация отношений к внешнему объекту – расширение сферы претерпевания. Эго пребывает в стадии регрессии.

Мы чувствуем экзистенциональный страх, смятение, трево­гу, отчаяние, ностальгию по другу - Анимусу. Желание иден­тификации Анимы с архетипическим образом Жрицы - муд­рой, сильной и спокойной.

Архетип Тени – представлен образами полутьмы, полночи, криками воронов.

Архетипический образ Самости – представлен устремленно­стью личности к мотиву Весны – вечно молодой поры обнов­ления и процветания.

В беседе с Т. было установлено, что она считает себя силь­ной, но в то же время мечтательной и романтической натурой. Она не теряет надежду, что в ее жизни еще будет время весен­него тепла, света и гармонии. Внешне пациентка производит впечатление уравновешенной, рассудительной женщины, ори­ентированной на достижение успеха. Из этого ясно, что ей не свойственно "бегство" в трудные периоды жизненных испыта­нии. "Убежать и оглядеться" – способ разрешения проблемы Анимуса для женщины заключен в терпении. Когда Анимус принимает вид явно разрушительного духа, тогда на помощь должны придти инстинкты. Это – мотив "чудесного бегства", где лучше спасаться бегством от бессознательного, чем пы­таться победить его, и тем самым действительно избежать опасности быть поглощенным им. Когда мы сталкиваемся ли­цом к лицу с безнадежно скверной ситуацией, нам необходимо просто собраться духом и совершить прыжок на дно самой пассивной простоты и непритязательности, и благодаря этому мы можем пережить, казалось бы, безвыходную ситуацию /"лучше вспомнить о Весне"/.

Метод активного воображения показывает, что дальнейшее развитие преодоления кризиса и личностный рост нуждаются в интеграции бессознательных содержаний.

Защитный механизм с одной стороны, дает короткую пере­дышку, а с другой стороны – архетипические образы Самости и Анимуса готовы оказать поддержку Эго, готовы начать с нуля.

Архетипические образы и темы имеют свободу в простран­стве и времени и провоцируют к очарованию, нуменозности, чувству овладения чего-то ужасного, красивого или важного. Очень часто этим чувствам присуща  дихотомичность вос­приятия – все или ничего, т.к. архетипическое проживается как могущественное, абсолютное, совершенное как абсолютное добро или абсолютное зло.

Если обратиться к терминологии Мелани Клайн "абсо­лютно плохая грудь" или "абсолютно хорошая грудь" в своей сущности являются архетипическими образами по своей при­роде.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 



Просмотров: 321
Категория: СТАТЬИ » Статьи по психологии




Другие новости по теме:

  • "Работа с МАК. Техника "Путь героя".
  • Сказка о Метком Лучнике. По следам игры "Путь Героя"
  • "Дайте ребёнку пример героя, или он найдёт свой"
  • "Anima viktu": миф о прекрасной Даме и рождении Героя
  • Пониженное либидо у "ребенка" ставшего психологическим мужем своей матери.
  • "Я хочу чтобы меня любили" или "когда я смотрю на небо"
  • Как быть, если в жизни ребенка не было отца или было "мало"
  • Герой со знаменем. Рождение Героя
  • Герой со знаменем. Рождение Героя
  • Разница между "Любить себя", "Быть эгоистом", "Быть альтруистом"
  • Кто ты: "пассажир" или "творец своей жизни". Анализ фильма "Пассажиры"
  • Техника работы с жизненным сценарием "Любимый герой из сказки"
  • "Сынок, не делай этого" - "Хочу и буду", чтобы ребенок сотрудничал нужно...
  • "Дочки-матери". Когда игра превращается в манипуляцию. Анализ проблемы
  • Вопрос расстановщику. "У матери было пять абортов..."
  • "Дочки-матери": когда игра превращается в манипуляцию. Зарисовки
  • В каком возрасте ребенок может всегда вести себя в соответствии с "хорошо","плохо" ?
  • "Общение матери со взрослой дочерью. Как избавиться от роли ребенка?"
  • Четыре условия, чтобы не ощущать себя "плохой матерью"
  • Борьба с последствиями синдрома "мертвой убивающей матери"
  • Практическое упражнение "Любимый и нелюбимый герой"
  • Правильно ли мы понимаем роли "мать" и «"отец"?
  • "Жизнь за тебя отдам", - говорят матери, а выполняют их дети.
  • "Семейное захватничество": родители, которые "убивают" своих детей
  • "Нормальная ненормальная" или история одной матери
  • Как мать привязывает к себе сына на примере фильма "Мой сын для меня"
  • Инцест: маленькие девочки, незрелые отцы и "слепые" матери
  • Когда "отпускать" ребенка или как не сделать из него "мамсика".
  • Взросление как "убийство" матери
  • Когда вы перестанете быть "удобной" для многих вы сразу станете "стервой"



  • ---
    Разместите, пожалуйста, ссылку на эту страницу на своём веб-сайте:

    Код для вставки на сайт или в блог:       
    Код для вставки в форум (BBCode):       
    Прямая ссылка на эту публикацию:       






    Данный материал НЕ НАРУШАЕТ авторские права никаких физических или юридических лиц.
    Если это не так - свяжитесь с администрацией сайта.
    Материал будет немедленно удален.
    Электронная версия этой публикации предоставляется только в ознакомительных целях.
    Для дальнейшего её использования Вам необходимо будет
    приобрести бумажный (электронный, аудио) вариант у правообладателей.

    На сайте «Глубинная психология: учения и методики» представлены статьи, направления, методики по психологии, психоанализу, психотерапии, психодиагностике, судьбоанализу, психологическому консультированию; игры и упражнения для тренингов; биографии великих людей; притчи и сказки; пословицы и поговорки; а также словари и энциклопедии по психологии, медицине, философии, социологии, религии, педагогике. Все книги (аудиокниги), находящиеся на нашем сайте, Вы можете скачать бесплатно без всяких платных смс и даже без регистрации. Все словарные статьи и труды великих авторов можно читать онлайн.







    Locations of visitors to this page



          <НА ГЛАВНУЮ>      Обратная связь