Боль — двигатель психотерапии

На написание данной статьи меня натолкнул один случай из моей практики и, вероятнее всего, это попытка наконец-то осмыслить произошедшее и освободиться от едкого чувства незавершённости. Начну с банальной фразы, что боль бывает не только физической, а еще и ментальной, если угодно – душевной. Однако ввиду разных факторов, ментальная боль во многих умах продолжает оставаться чем-то нелегальным, постыдным или вовсе не достойным внимания, словно она свойственна лишь слабейшим представителям человеческого рода, вместе с ней. в ней сокрыт глубокий смысл.

«Пару месяцев назад ко мне обратилась женщина с жалобами на поведение ребенка, при этом с порога я почувствовал неимоверное напряжение, которое заполнило всё пространство. Мы сели, я провел привычный ритуал заботы и знакомства с клиентом. Она молчала, но её глаза, тело, вся невербалика кричали о неведомом мне страдании. Я предпринял очередную, еще более мягкую попытку завести диалог и уточнить суть проблемы и чего бы ей хотелось, мы (психологи) называем это детализацией запроса. Речь зашла о ее ребенке. Она напряженно и сухо описала его как неумелого, невоспитанного, несдержанного. Буквально пара слов и вновь тишина. Её глаза наполнились слезами, а у меня появилась мысль о том, что это глубочайший стыд, приносящий просто разрывающую на части боль. Спасибо свойству распределения внимания, благодаря которому я успел понаблюдать за поведением ребенка, которое ничем, кроме лёгкой растерянности, не отличалось от моих представлений о некой нормальности.

Я извинился, что прерываю беседу и парой дежурных фраз занял ребенка игрушками. В такие моменты часто не хватает напарника, ведь речь идет об аффекте, который словно волна цунами – она долго идет из глубин, но вся мощь раскрывается в короткое мгновение. Счёт шел на минуты. Не успел я возобновить разговор, как клиент признается в стыде, но не мне, скорее пространству. При этом в голосе появилось раздражение, и я почувствовал себя виноватым. Началась замена (конвертация, реактивное образование) аффекта стыда в злость. Злость, в принципе, более легальное - доступное к публичному проявлению чувство. Через короткий промежуток времени на меня обрушилось всё негодование, волна боли накрыла клиента с головой. Я услышал слова и о том, какой я молодой и неопытный, и о том, что работать надо с ребенком, а не вопросы ей задавать, и о том, что с ней всё в порядке. Я сочувственно молчал, не хотел её перебивать, она так долго терпела. Но, к сожалению, она не выдержала собственных чувств, не выдержала боли, для начала ей было бы достаточно просто сидеть, даже молча, но она встала и начала собираться. Мои попытки узнать о намерениях игнорировались, предложение остаться не были приняты. Она просто вышла, даже ребенка не позвала, он спохватился, когда мама была ужа за порогом и еще в большем недоумении кинулся за ней. Это был первый и последний раз, когда я её видел, встреча продлилась не более 20 минут. Не знаю, что она извлекла из этой встречи, но я извлек очередной урок о том, насколько непереносимая боль может скрываться внутри любого человека.»


Что же, с лирической частью мы закончили, перейдем к более академической. Ментальную боль можно определить как состояние психики, причиняющее страдание в силу кумуляции (накопления) отрицательных аффектов, в результате влияния различных событий, угрожающих целостности или вообще существованию личности. Ментальная боль может быть несоизмеримо великой, но при желании/способности внешне человек может её никак не проявлять. Однако на нейрофизиологическом уровне доказано, что при душевной, что при физической боли активизируются одинаковые участки головного мозга. Да и в целом организм вовлекается в стресс-реакцию, которая, при затяжном течении, истощает его и начинает угрожать его физическому состоянию.

На первый взгляд парадоксальным является утверждение, что боль является и двигателем, и результатом психотерапии. Мотивацию человека на сессии у психолога или психотерапевта можно цинично разделить на «настрадался» и «не настрадался». И в действительности это оказывается так, иногда некоторые проблемы видно издалека, но у человека нет причин об этом беспокоиться. Он формален и отстранен. Вся работа сводится к информированию. Ведь если не болит – значит - здоров, в точности как у стоматолога. В обратном же случае, не побоюсь этого слова, целительным оказывается даже присутствие любого человека, который способен дать безопасность, сочувствие и возможность не развалиться в процессе совместного изживания травм и боли. Почему же тогда боль является результатом? Точнее будет сказать, что усиление боли часто сопровождает терапию. К счастью, наш психический аппарат имеет множество защитных функций, цель которых не дать нам развалиться на части, приглушить боль. Личность адаптируется, и это всегда самое лучшее, что ей доступно в этот момент. Но иногда способы защит застывают (о них чуть ниже), а боль остаётся спрятанной. Приближаясь, вскрывая эти образования, облачая их в слово и смысл, приходится опять сталкиваться с болью, чтобы пережить её иначе.

Чего человек не совершает, испытывая боль. Пожалуй, одним из самых разрушительных способов является суицид, в особенности критичной становится ситуация, когда суицидальные тенденции превращаются в суицидальный план, намерение, а форма является истинной, риск завершенности данного суицидального акта крайне велик. Подробнее в статье про суицид, рекомендую, т.к. в конце есть очень важная информация.

Менее летальным, но также крайне разрушительным является так называемый селфхарм – умышленное причинение вреда своему организму без цели прерывания жизни. В список форм входит нанесение себе порезов, ожогов, ушибов, втыкание в себя острых предметов, участие в драках с целью получить повреждения и много другое. Испытывая физическую боль, человек временно и на гормональном, и на психологическом уровнях получает анестезию и выплескивает часть негативных переживаний. Так же как и суицид, это может быть попыткой доказать другим или себе реальность своей боли, придать ей форму.

Употребление различных психоактивных веществ (ПАВ) по сути своей роднится с механизмом примитивной изоляции, а их суть - это переход в другое состояние с целью прерывания осознания боли. Упрощенно -человек изолирует себя от части своего опыта. Обыденным является злоупотребление алкоголем или сном, чем-то более специфическим является защитное фантазирование, когда человек в чертогах своего разума совершает то, что в действительности совершить лишь хотел бы.

Еще более экзотическим является механизм диссоциации. Когда личность сталкивается с неимоверной душевной и физической болью, например, став жертвой насилия, она может оградить себя от разрушительного для осознания опыта с помощью расщепления своего психического аппарата (памяти, внимания, личности в целом) на осознаваемые и неосознаваемые части. Это может приобретать различные формы: избирательную амнезию, нарушения сознания, нарушения идентичности с возникновением альтернативных и т.д. Подробнее на отдельных механизмах останавливаться не буду, чтобы сэкономить ваш интерес затронуть тему еще глубже.

Что если боль – это то, что описывает человека полностью, вся его личность, повседневное функционирование связанно с темой боли. Если это так, то речь идет о морально-мазохистической организации личности. Стоит сразу оговориться, что речь не идет о сексуальных предпочтениях или буквальной любви к боли. Человек, ведущий себя подобным образом, терпит страдания в сознательной или бессознательной надежде последующего блага. Говоря подробней, данным людям свойственны различные паттерны реакций и поведения в целом:

• Провокации, как попытка сохранения контроля или выбора меньшего из двух зол: «это всё равно произойдет, поэтому я сам/сама начну»,
• Умиротворение, как способ избегания вины: «Зачем вы меня критикуете, призываете к ответу, я уже и так наказанный жизнью человек»
• Эксгибиционизм (демонстративность), как требование особого отношения: «Обратите внимание, что я страдаю и сделайте …»
• Морализация, как способ удовлетворения нарциссический потребностей «Как же стойко я переношу страдания, не то, что некоторые»
• Отрицание, как способ защиты: «если бы меня в детстве не лупили, то я кем бы я вырос тогда», «бьёт, значит любит»

В целом данные люди склонны к подавленности и депрессивности. Но если истинно депрессивный человек чувствует тоску и одиночество, то мазохистическая личность глубоко внутри себя надеется, что достаточно постаравшись и выразив свои чувства через страдания обязательно получить утешение. Приходя на психотерапию, данные люди желают, чтобы их оценили как достойных спасения, оценили их стоицизм, в глубине же они опасаются, что их начнут обвинять и возвращать им ответственность. В целом данный тип личности тяготеет к тем, кто стремится поддержать их мировоззрение, уверовать в некую «несправедливость» в отношении них и т.д. Люди же, искренне желающие исправить проблемную ситуацию или приободрить, враждебно отвергаются. Таким образом, они стремятся извлечь вторичную выгоду из своего страдания, и в крайних случаях это становится основным способом самореализации.

Закончить мне бы хотелось, перейдя от психоанализа к экзистенциализму, тем самым показав еще один способ бытия с болью – поиск и нахождение смысла. Израильский художник Иегуда Бэкон, еще будучи ребенком, прошел через Холокост и стал свидетелем множества ужасов. После освобождения его преследовали навязчивые идеи: «Когда на похоронах я видел покойника в пышном гробу и слышал траурную музыку, меня пробирал смех, мне казалось, что нелепо так возиться с одним единственным трупом.»

Какой же смысл имели для него годы, проведённые в Освенциме?

Иегуда Бэкон так отвечает на этот вопрос: «В детстве я думал, что расскажу всем о том, что мне довелось пережить в Освенциме, и тогда мир изменится. Но мир не изменился, а об Освенциме никто и знать ничего не хотел. Прошло много времени, прежде чем я понял, в чём заключается истинный смысл страданий. Страдания имеют смысл, если благодаря им меняешься ты сам».

И здесь мы плавно возвращаемся к вышенаписанной мысли: боль – двигатель психотерапии, ресурс для изменений…

Благодарю за прочтение. Подписывайтесь на рассылку, что бы ничего не пропустить. Мы будем присылать Вам только статьи и видео собственного авторства и ничего лишнего.

Чаупенок Андрей Павлович, Клинический психолог