Поход к психологу не признак неудачного родительства.

Когда ко мне приводят ребенка, я часто вижу на лице родителей отчаяние, как будто сам факт их обращения к психологу это большая неудача и признак того, что они не справились с воспитанием ребенка, и что они плохие родители, если у ребенка возникли трудности.

Я же совершенно иначе вижу эту ситуацию и испытываю к родителям большое уважение, потому что только хороший родитель
может заметить, что его ребенку сложно и только очень хороший родитель будет искать, как помочь своему ребенку.
В моей практике были разные случаи,
бывает так, что родитель действительно не умеет себя вести в каких-то ситуациях, но не потому, что он плох, а потому что его не научили справляться с такими ситуациями и когда в своем детстве он с ними сталкивался, то оставался один без поддержки взрослого. В своих занятиях я часто практикую встречу родителя и подростка при моем участии.
  В качестве примера могу привести один, на мой взгляд яркий случай (в целях поддержания конфедециальности я не буду указывать имена и факты указывающие на личности клиентов). Однажды ко мне обратилась девочка подросток, она говорила о том, что ей сложно общаться с людьми, да и вообще находиться в людных местах и что это ей очень мешает. При описании своих ощущений нахождения среди людей, ее лицо выражало большое отвращение, через определенное время достаточно длительное она подтвердила мои подозрения, о том что это отвращение она испытывает к себе, а не к окружающим и глядя на людей она телом ощущает их отвращение к ней. Таким образом, она постоянно переживала отвержение со стороны окружающих, а все дело было в том, что она сама себя не принимала такой, какая есть и вообще мало имела представления о том, какая она.
   На осознание ею этого факта ушло около полугода и это очень важный момент, я могла бы ей при первой встрече сказать, что все дело в ее непринятии себя, и это не имело бы ни какого эффекта. За тем мы совместно стали искать причину. Во всех проективных методах работы она делала акцент на глаза и много про них говорила, однажды я спросила – «ты хочешь, чтоб я что-то увидела?» на этих словах она расплакалась и рассказала мне историю, травмировавшую и мучающую ее много лет. Причем родители, не имели к ней ни
какого отношения, но доверие к людям было потеряно, на родителей она не могла опираться, так как чувствовала себя виноватой в случившемся. Пройдя этот кусок, мы двинулись с ней дальше к поиску решения. Она сказала, что больше всего боится разочаровать маму и поэтому с ней почти не разговаривает. Я пригласила ее маму на совместное занятие, где увидела всю картину в целом. Передо мной сидела женщина, растерянная и чувствующая вину за то, что не может сама помочь дочери. Я максимально старалась не мешать их диалогу и не занимать ни чьей стороны я была опорой для девочки и помогала ей правильно строить фразы. Ей было трудно сказать маме, что она в ней нуждается и что она себя считает не достойной дочерью. После того, как девочка произнесла все свои опасения и желания быть ближе, я постаралась поддержать маму и показать ей, как можно дать поддержку дочери, как дать ей признание и гордость за нее. В завершение занятия мы совместно прояснили, какими они хотят видеть свои отношения в будущем и как они будут друг другу сообщать о том, что есть неудобства и претензии. На этом работа с этим ребенком завершилась у них восстановились отношения, у девочки
появились друзья и как побочный эффект появившейся внутренней устойчивости улучшилась успеваемость в школе. Вся работа заняла по времени около года, мы встречались один раз в неделю в течение часа. Почему я делаю акцент на длительности, я уверена, что устойчивые изменения возможны только при длительных отношениях, иначе это будут временные облегчения, приводящие в ту же сложность.
Описав этот случай, я хотела на примере
показать, что не всегда проблемы и сложности у ребенка связаны с родителями и не всегда родители могут самостоятельно помочь ребенку.