Чары красного бога

Как вышло, что народ, бросивший под нож палача миллионы родных и близких, по сей день молится ему? В чем очарование злодеев, преступников и революционеров? Что заставляет склоняться пред ними даже самых приличных людей?

И есть ли надежда, что когда-нибудь мы изменимся…

Живее живых

Сегодня я буду говорить о любви к вождям. О той невидимой и страшной силе, что побуждает с виду приличных людей молиться на палачей и чудовищ. О секретах очарования зла, ряженного в одежды нашего лучшего друга.

Шесть десятилетий прошло со дня смерти Сталина, но его руки еще держат нас. Миллионы людей сверяют по нему свою жизнь. Мечтают, что когда-нибудь бетонная плита могилы отворится, и мертвец пойдет.

И с каждым шагом прольются новые потоки крови. И будут повержены враги, и брошены в пыль их распростертые тела. И словно страшные чары нависают над страной, будто и не было с нами всех пройденных лет.

Но я оставляю за рамками статьи исследование внутренней сути сталинизма, полемику с идеями марксизма, и смакование подробностей его людоедской практики. Об этом и без того написано более чем достаточно.

Далее я покажу, как глубинные потребности и особенности психики приводят нас в объятия вождей, революционеров и убийц. Как естественная тяга к справедливости, любви и добру делает нас последователями злодеев.

А потом подумаем, так ли уж мы обречены…

Бегство от слабости

Человек слаб. Не то что бы он ощущал свою слабость перед лицом огромного мира каждый день и час, так было бы невыносимо жить. Но, время от времени, когда жизнь обращается к нему своим звериным оскалом, он вспоминает это.

Быть слабым неприятно. Это тревожно, а подчас и смертельно. Так что, потребность быть, или как минимум ощущать, себя сильным, суть одна из самых естественных потребностей. И мы всеми силами стремимся ее реализовать.

Человек знает, что быть сильным одному трудно. Мир все равно сомнет нас как пушинку. И тогда нам хочется укрыться за каменой стеной. Мы ищем того, кто даст нам защиту и ощущение силы. Найдя же, прилепляемся всем сердцем.

Мы прибегаем к вождю, что бы он спас нас от нашей слабости. И в этот момент нам совершенно не важно, что он за человек, и каковы его подлинные качества. Вождем становится тот, кто оказался в нужное время и в нужном месте.

К тому же, потенциальный вождь должен быть достаточно нагл, и не отягощен моралью. Поэтому лучшей кандидатуры, чем преступник, революционер и террорист, на эту роль трудно найти. Желающие найдутся всегда.

И нам не важно, чем за это придется заплатить.

Мечты о силе

Стоит рядом с нами возникнуть тому, кто кажется более сильным, как мы, втайне от себя, начинаем рассматривать его как потенциальную защиту. Сильный есть наша крепость, надежда и опора. Это вполне логично.

И не важно, таков ли он на самом деле, или это лишь представляется нам. Более того, мнимая сила предпочтительнее реальной. Мнимая сила находится в нашей власти, у нас под контролем, потому что мы сами выдумали ее.

Мы наделяем вождя харизмой, мистической аурой силы, вседозволенности и мощи. И заметаем за собой следы, забывая, что всем этим наделили его сами. Поэтому нам надо, что бы вождь был по-настоящему жесток.

Создав в своем воображении кумира, и наделив его властью над нами, мы со всей яростью станем защищать его величие. Мы не позволим посягать на наш источник силы. Мы не хотим вновь чувствовать себя слабыми.

Всякий, усомнившийся в нашем кумире, тем самым ставит под удар наше ощущение безопасности. Поэтому мы от всего сердца будем желать ему смерти. И попросим вождя, что бы он его убил. Чем более жестоко, тем лучше.

Стоит создать кумира, как он начинает убивать.

Страх и трепет

Насилие завораживает. Вид насилия, и даже сама мысль о нем, часто вводит человека в состояние, подобное трансу. Нечто похожее испытывает всякий, впервые попавший в анатомичку. Нормальная защитная реакция.

Многие животные впадают в ступор при нападении хищника. Древний рефлекс, позволявший нашим далеким предкам выжить при встрече с реагирующей на движение рептилией, сегодня играет с нами дурную шутку.

И вместо того, что бы здраво и разумно оценивать происходящее, и принимать решения на основе всестороннего анализа ситуации, человек, оказавшийся перед лицом насилия, попадает в плен архаичных инстинктов.

Первый, это безоговорочное подчинение. Если некто достаточно силен, что бы творить жестокость, то лучше не сопротивляться. Безопаснее подчиниться, и сделать вид, что все так и должно быть. И может быть, тебя не тронут.

Следующий, это присоединение к агрессору. Подчинение без веской причины унижает, так что, раз подчинившись, мы вынуждены искать тому достойную причину. Так что, далее мы начинаем оправдывать насильника.

Сперва находим доказательства его правоты. Затем, наделяем все большим числом добродетелей. И наконец, влюбляемся. Искренне, всем сердцем, как в лучшего из людей. И не позволим никому отнять у нас эту любовь.

Насилие, которому не сопротивляются, порождает любовь.

Воплощение вины

Насилие, раз примененное, и далее объясненное и оправданное, находит в сердцах жертв горячий отклик. Потому что где-то там, на дне памяти, они знают, что заслуживают этого. И поэтому так страстно хотят.

Жесточайший тиран, убивающий людей миллионами, и заставляющий жить в трепете оставленных в живых, удовлетворяет их собственную потребность в наказании. Их собственное чувство неполноценности и вины.

Впервые оно закладывается еще в детстве, и возрастает с каждым родительским упреком, каждым укоризненным взором, каждой материнской слезой и обманутой надеждой отца. И потом растет, поглощая без остатка.

Жесткое воспитание, образование, построенное на чувстве вины, и вся последующая жизнь, полная неискупленных прегрешений, вызывает неотступную потребность в наказании. Мы знаем, что именно этого и заслужили.

Поэтому жестокий преступник и тиран вызывает в нас чувство облегчения. Он подтверждает то, что мы давно о себе знали. Он подтверждает то, что всегда говорила нам наша мать, наш отец, и наш школьный учитель.

И нам наконец-то становится легче.

Благодарность и месть

Однако, вечное ощущение вины, почувствовать и пережить которую нам помогает кровавый вождь, есть лишь одна сторона медали. Вина рождает не только потребность в наказании, но и месть. Причем, месть сильнее.

Ибо всякий раз, когда мы получали упрек, и чувствовали вину, это порождало двойной импульс. Отчаяние и гнев, направленные на себя, и ощущаемые как стыд и вина – и те же чувства, адресованные вовне.

Но невыносимость нашего бытия еще в том, что часть своего гнева, направленного на других, мы не можем осознать, и не имеем силы принять за него ответственность. Потому что он направлен на близких нам людей.

В том числе на тех, кто упрекал нас, заботясь о нашем счастье. Так что, теперь нужен кто-то другой, кто возьмет на себя наш гнев и нашу месть. Тот, кто отомстит нашим ближним, и всему миру, за нашу неискупленную боль.

Мы же останемся не причем. Вождь возьмет на себя их кровь, и омоет в ней наши незаживающие раны. И мы станем любить и ненавидеть его с еще большей силой. Постепенно все меньше и меньше понимая самих себя.

Мы не хотим понять себя, потому что результат нам не понравится.

Зверь внутри

Человек по природе хищник. Охотник, убийца и насильник, выживший лишь благодаря тому, что как биологический вид оказался лучшим хищником, нежели те, что окружали его. Так что, нам не укрыться от своих корней.

Все последовавшее за тем развитие культуры было направлено на то, что бы изгладить память об этом. Вырвать ядовитое жало, и научить нас жить в мире с самими собой. Лишь для того нам все эти искусства, религии и законы.

Простым решением казалось делегировать право на насилие немногим, отобрав его у каждого. Боги воплотили идею насилия в чистом виде. Божество, в изначальном его смысле и понимании, это непререкаемая власть.

Власть и насилие, лежащие за пределами добра и зла. Изначальные силы, спящие в каждом. Мы отказались от них, вынеся за пределы своего мозга, и переместив на высокую гору, а затем и в недосягаемое небо.

Однако, нам хочется их вернуть. Нам не хватает этих сил, вырванных их своих сердец и врученных небу. Но люди слишком слабы и осторожны, что бы признаться в этом самим себе. И тогда за них это делает вождь.

Поэтому мы делаем вождя живым богом.

Магия порядка

Первая и главная функция божества есть установление порядка. Обожествленный вождь управляет стихиями, и отделяет воды от суши. Он изменяет течение рек, определяет смену времен года, и направляет полет птиц.

Он дает имена вещам, и простертая у подножия масса называет в его честь улицы и города. Вождь становится логосом, животворящим магическим словом, дающим начало и причину вещам. Все творится лишь по его воле.

Он утверждает планы жилищ, прокладывает маршруты метро, и определяет правила и стандарты. Он повелевает языком, и слова подчиняются, словно войска. Он управляет движением поездов, строго карая за опоздания.

И самое главное, он защищает свой народ от врагов. Мир трепещет пред его грозным и загадочным взором. Он мудро изобличает пособников и предателей, и нам остается молиться, дабы его перст не указал на нас.

Вождь оказывается источником космического равновесия. Он наш верховный судья, воплощающий идею справедливости. Все, что он творит, совершенно. Без него мир легко низвергнется во прах, и наступит хаос.

Люди превратили вождя в бога, что бы у них был бог.

Люди и боги

Власть божества требует постоянных жертв. Все ощущение власти, и само желание подчинять ей себя, основано на ритуале жертвы. Да и власть преподносит себя как жертву, как бескорыстное служение общему благу.

Нам кажется, что тираническая власть требует жертв по прихоти, и вполне может без них обойтись, если убедить ее руководствоваться разумом. И стоит лишь отрегулировать ее механизм, как все пойдет прекрасно.

Однако, это не верно. Власть не совместима с разумом. Всякая власть происходит от чувств, лишь используя разум как своего послушного слугу. Если слуга выходит из повиновения, то его наказывают, или уничтожают.

Тираническая власть иррациональна. Но что бы скрыть это от себя, мы норовим завернуть ее в рациональную обертку. Объяснить ее логически, с помощью исторических, политических и экономических аргументов.

Однако, это бегство от себя. Власть есть выражение нашей собственной иррациональности, и в этом качестве она не устранима. Она выражает темную, ночную, сокрытую от разума часть нас самих, и в этом вся ее сила.

Власть это наша черная ночь.

…

Наши вожди, и наши боги, и вся наша власть, это худшее, что в нас есть. Они воплощают в себе то, с чем мы не хотим иметь дело внутри себя. И до тех пор, пока мы будем не замечать в себе их когтей, нам не будет спасенья.

Свято место долго пусто не бывает.

…

5 марта 2013 года, в 60-ю годовщину смерти Сталина.