Чувства и переживания родителей

Психологическая помощь родителям трансгендерных и гендерно неконформных подростков. Часть 2. Аудитория 18+

 

Когда родители впервые узнают о том, что подросток ощущает несоответствие своей гендерной идентичности биологическому полу, приписанному при рождении, то они испытывают целую гамму сложных эмоций и на длительное время погружаются в кризис, переживая своего рода горе и потерю прежнего образа своего ребёнка и его будущего, которое они себе представляли, о котором мечтали. Об этом и пойдёт речь в данной заметке.

Семья трансгендерного или гендерно неконформного подростка испытывает различные тяжёлые переживания, такие как чувство вины, стыда, злости, страха или тревоги за здоровье и будущее своего ребёнка. В психологии принято выделять несколько основных стадий переживания горя, когда люди сталкиваются с потерей близких, переживают личностный или экзистенциальный кризис, не могут реализовать свои самые значимые потребности и ценности:

* Отрицание;
* Сделка с судьбой или высшими силами;
* Гнев;
* Депрессия;
* Принятие.

Об этих стадиях важно знать и помнить не только помогающим специалистам, но и самим родителям, потому что семья после камин-аута трансгендерного или гендерно неконформного человека часто находится в остром кризисе, пытаясь справиться со своего рода потерей, когда прежний внутренний образ ребёнка разрушен и требует серьёзного пересмотра, как и отношения с ним или с ней. Родителям приходится заново выстраивать картину мира, расширяя свои представления о гендерном разнообразии и экспрессии. Знание стадий переживания горя помогает родителям или специалистам, консультирующим семьи, сориентироваться в сложных переживаниях и понять, что они естественны и необходимы.

По мудрому замечанию одной мамы:"Не все родители радостно приветствуют "переход" своего ребёнка. Точнее - таких в природе не существует. Каждый родитель думает о завтрашнем дне своего чада. Соответственно, строит какие-то планы на жизнь (свою и его). А тут всё внезапно рушится и летит в тартарары. У родителя - шок. Потом - резкое неприятие, отвержение. Это - нормальная реакция любого родителя. Это надо пережить. И хорошо, если вы - вместе, а не каждый сам по себе переживает в своём уголке. Поверьте, родители - не враги вам. Они, как всегда, хотят, как лучше. Просто ситуация необычная, вот они и теряются, и от того злятся на вас, на весь белый свет. Обычная реакция: отторгнуть проблему, отвернуться от неё".

Самая первая и острая реакция - это шок и отрицание. Чувство замешательства, растерянности и нереальности происходящего у родителей во время или после того, как ребёнок рассказал о своих переживаниях и осознании несоответствия своей гендерной идентичности. Некоторые родители в этот момент отключаются и даже перестают воспринимать поступающую информацию, когда подросток пытается объяснить, что с ним происходит.

Отрицание в первое время защищает нашу психику от сильных эмоций, но в дальнейшем приводит к трудностям в детско-родительских отношениях: давлению на ребёнка или манипуляциям, игнорированию его проблем и потребностей, принуждению ребёнка "быть как все" или даже насилию.

"Я не верю тому, что он говорит!".

"Раньше я даже не слышала такого слова "трансгендер"!".

"Это просто не может произойти в моей семье! Мой ребёнок так неудачно решил пошутить над нами. Это все подростковые заморочки и влияние интернета!".

"Как мать в глубине души я надеялась, что с возрастом это пройдёт - пройдёт трансгендерность моего ребёнка. Я объясняла это подростковым возрастом, протестом, следствием психологической травмы".

"Нервозность и общее напряжение сохранялись в семье несколько лет. Но мысль о том, что нужно прервать с ребёнком отношения из-за этого, даже не приходила нам в голову. Хотя путь был трудный. Даже с супругой мы не всегда могли откровенно об этом поговорить. Должен сказать, что мне было легче, чем жене. Она вполне современный человек, но мамам вообще в такой ситуации сложнее".

Затем у родителей возникает особая защитная реакция в ответ на травмирующее переживание, как попытка заключить "сделку" с судьбой, богом или "непослушным" ребёнком. Здесь наблюдается "магическое" или даже "фантастическое" мышление, когда взрослый надеется положительными поступками и стараниями заслужить "награду", чтобы все осталось по-прежнему, ничего не менялось в семье, а ребёнок стал "правильным". Какое-то время семья живёт в ожидании чуда, питаясь призрачными надеждами.

"Я разрешу тебе одеваться так, как ты захочешь, если ты выкинешь из головы всю эту чепуху о смене пола!".

"Я буду больше уделять внимание нашим детям и лучше их воспитывать, только бы мой сын перестал утверждать, что хочет сделать операции".

"Я поддерживала своего ребёнка, помогала ему, будто он болен, и надеялась, что он скоро выздоровеет".

Чувство вины. Родители часто начинают искать внутренние или внешние причины, происходящих с их ребёнком изменений, чтобы хоть как-то объяснить для себя проблемную ситуацию. К подобным причинам они могут относить осложнения во время беременности и родов, конфликты в супружеских отношениях, трудности подросткового возраста, недостаток родительского внимания или неверный, по их мнению, стиль воспитания ребёнка в семье.

"Что мы сделали не так в период рождения или воспитания нашего ребёнка?".

"Наверное, я плохая мать!".

"Я постоянно ищу объяснения, - почему это произошло с моим ребёнком, почему он стал таким? Ведь ничего не предвещало таких перемен".

"В этот непростой период я как бы оправдывалась перед людьми, считала себя виноватой, что у меня не такой ребёнок, как у других".

Родители так же могут испытывать мучительное чувство стыда перед обществом (ситуации в школе, на приёме у врача, походы в магазин, кафе и прочее) или близкими родственниками (семейные торжества, например), если ребёнок не вписывается в гендерные стереотипы о том, как должны себя вести или выглядеть девочки и мальчики.

"Что подумают о нашей семье родственники, друзья, соседи или учителя? Нас же все будут осуждать!".

"Очень долго я стеснялась своего ребёнка".

Чувства тревоги, страха, отчаяния и одиночества, к сожалению, хорошо знакомы близким трансгендерных людей. Помимо опасений за благополучие, здоровье и будущее своего ребёнка, родители гендерно некомфорных подростков могут сталкиваться с отвержением их семьи в обществе, с проявлениями транс- или гомофобии, бояться проявлений агрессии от окружающих по причине "непохожести" их детей. В итоге семья оказывается в изоляции от социума и остро переживает недостаток поддержки. Вот лишь небольшая часть наиболее распространённых страхов родителей:

"Мой ребёнок потеряет здоровье!".

"Меня пугает, что это зависимость от гормонов на всю жизнь!".

"Он не сможет быть счастливым и успешным после перехода!".

"Ее никто больше не полюбит и она не сможет создать семью, родить детей".

"У меня никогда не будет внуков!".

"Его внешность так сильно изменится после гормональной терапии и операций, что я перестану узнавать родного ребёнка".

"Я общаюсь с людьми осторожно, зная, что у большинства есть предубеждение к детям-трансгендерам. И информацию даю дозировано, прощупываю, что и насколько можно сказать".

"Пока для меня это непреодолимый барьер: открыто объявить своему окружению о том, что мой ребёнок — трансгендер. Кто-то из моих коллег понемногу что-то понял сам, но к полной публичности я не готов. Думаю, у жены то же самое. Мы невольно сужаем круг общения. Понятно, что некоторые наши общие друзья ко всему отнеслись бы с пониманием, и всё же раскрывать такие вещи ни я, ни супруга пока не готовы".

"В нашем обществе такие проблемы и ситуации открыто не обсуждаются!".

"Мое окружение - некоторые соседи и друзья - знают о том, что происходит. Но люди не понимают сути проблемы. Кто-то считает, что я разбаловала ребёнка".

"Сейчас мы гораздо меньше стали общаться с родственниками. Между собой это никак не артикулируем, но в основном для того, чтобы избегать ненужных вопросов вроде «Ну, когда же там ваша уже выйдет замуж, когда детишки?». Нам что, постоянно делать глупое лицо и так же глупо отвечать? Неприятно предавать таким образом своего ребёнка, чью жизнь и выбор мы приняли".

"Классная руководительница вообще предложила мне отдать его в интернат для слабоумных".

Чувства гнева и злости возникают у родителей, когда они понимают, что "чудесного исцеления" их ребёнка не будет и жизнь семьи не станет прежней. Злость может служить попыткой мобилизовать ресурсы, чтобы решить проблему или превратиться в непродуктивные поиски виновных. В последнем варианте раздражение или злость проецируются на самого ребёнка, учителей или врачей, мужа или жену, близких родственников, которые "неправильно" воспитывали ребёнка, телевидение, социальные сети и другие СМИ.

Чрезмерное чувство своей вины перед ребёнком, супругом/ супругой или обществом так же иногда выливается в форме гнева или даже агрессии по отношению к близким. На этой стадии может происходить встреча семьи с внутренней гомо- или трансфобией, если до этого родители придерживались негативных взглядов по отношению к различным меньшинствам в обществе или нетерпимо относились к тем людям, которые так или иначе отличаются от их представлений о "норме".

"Ну, сейчас я задам тебе трепку!".

"Если бы ты больше уделял времени нашему сыну, то он был бы нормальным!".

"Ты для нас теперь чужой!".

При неблагоприятных обстоятельствах, в период острого отсутствия эмоциональной поддержки от близких или помощи специалистов, гнев и злость направляются родителями на самих себя, уходят вглубь и приводят к развитию аутоагрессии, различным формам субдепрессивного или депрессивного состояния. Осознание своего бессилия изменить ребёнка также вызывают депрессию и подавленность в семье.

Тяжесть депрессии у родителей зависит от интерпретации состояния ребёнка и степени принятия его нового гендерного статуса, от способности семьи обращаться за помощью к внешним источникам поддержки и справляться с трудностями, от гибкости семейной системы и стремления приспосабливаться к новым детско-родительским отношениям.

Со временем злость проживается семьёй, уступая место чувствам утраты и печали, происходит оплакивание потери прежнего "идеального" образа своего ребёнка. Родители вынуждены попрощаться со своими не сбывшимися надеждами и ожиданиями по отношению к ребёнку, мечтами и фантазиями о будущей жизни, которые они могли неосознанно лелеять, начиная с самого его рождения.

"Я навсегда потеряла свою прежнюю дочь!".

"Кем является на самом деле мой сын? Какой он? Где же теперь тот ребёнок, каким мы знали его прежде?".

"У меня никогда не будет внуков".

"Нам потребовалась колоссальная внутренняя работа. Первым трудным этапом стало принятие того, что перед нами — другой человек. Нужно было время, чтобы осознать: то, что мы вместе пережили, связано с другой жизнью другой девочки. Это важная история, но она осталась в прошлом, в нашей памяти, и теперь к нам отношения не имеет. А мы ведь всю жизнь растили дочку. И с трудом смогли принять тот факт, что теперь это сын. Но сыном его называть нам всё ещё сложно, даже в личном разговоре. Поэтому обычно мы говорим «ребёнок». Иногда жена случайно, в пылу эмоций, может обратиться к ребёнку в женском роде или назвать его «она». Даже после того как мы всё узнали, мы долго продолжали наряжать ребёнка в платья, а я ещё долго проявлял нечуткость. Не со зла и не нарочно, конечно".

Чувства смирения и принятия родителями ребенка, его или ее новой гендерной роли, надежда на новую счастливую жизнь для своего сына или дочери в будущем. Готовность семьи менять свои отношения с ребёнком и поддерживать его или ее. Перестраивание своих представлений о ребёнке, своих ожиданий, изменение отношений внутри семьи и картины совместного будущего.

"Мы любим нашего ребёнка, каким бы он ни был и какой путь не избрал бы для себя в дальнейшем. Мы готовы узнавать нашего ребенка заново и поддерживать!".

"Я считаю, что главное - это поддержка семьи".

"Я всегда иду навстречу своему ребёнку. Есть такая заповедь - не навреди. Я люблю и принимаю ребёнка таким, какой он есть".

"Я заняла его позицию потому, что контакт с ребёнком важнее всех стереотипов и промывки мозгов. Я подумала: если не я, то кто ещё сможет ему помочь?".

"Если ему будет хорошо, я буду рада. На встречах ЛГБТ-сообщества я вижу людей, которые сделали переход и живут, и чувствуют себя вполне комфортно".

Кроме того, на родителей обрушивается огромный пласт новой информации про вариативность гендерной идентичности, гендерную экспрессию, отличие сексуальной ориентации от гендерной идентичности, полезные сведения о различных врачах, этапах трансгендерного перехода и прочее.

Для переваривания этого опыта требуется много времени и поддержки ближайшего окружения, в том числе грамотных специалистов, чтобы родители в своём темпе прошли стадии различных непростых переживаний и смогли адаптироваться к новой семейной ситуации, постепенно приняв гендерную идентичность своего ребёнка, а также изменив своё прежнее восприятие и взаимоотношения с ним.

У родителей появляется потребность в перестраивании концепции прошлого своей семьи в разговорах с другими людьми о детстве и взрослении гендерно некомфорного ребёнка. Например, встаёт вопрос о том, что говорить, если дочь занималась художественной гимнастикой, а теперь позиционирует себя как юноша? Поэтому важно всей семьёй обсудить новое повествование (нарратив) вашего совместного с ребёнком прошлого, в той степени, в какой это необходимо вам и ему для осмысления происходящих изменений.

Родительская семья гендерно неконформного ребёнка может вновь возвращаться на предыдущие стадии, сталкиваясь с новыми трудностями на пути осуществления трансгендерного "перехода" или проживая кризис в супружеских, либо детско-родительских отношениях. Осложняют ситуацию дополнительные задачи и проблемы, с которыми сталкиваются многие семьи в процессе своего развития и прохождения ими различных этапов жизненного цикла семейной системы, особенно в период взросления подростка и его отделения от родительской семьи.

В заключении этой части хотелось бы поделиться с вами двумя письмами. Первое из них написано матерью трансгендерного мужчины, которое она адресовала другим родителям и их гендерно неконформным детям:

"Дорогие мои!

Все вы - чьи-то дети. Все вы - очень сильные духом, прекрасные и удивительные люди… Я хочу найти слова и не могу, поэтому извините, если что-то напишу или назову не так. Я - мать трансгендерного мужчины. Когда моя дочь рассказала мне, кем она на самом деле является, я ей не поверила. Сочла все это блажью. Но потом пришли мысли: а может быть, она права, что тогда?

Моя дочь жила с девушкой. Мне стоило больших усилий принять хотя бы это. И тут вдруг еще одна новость. Но поразмыслив, я поняла: все это- не одного дня мысль, не одного дня разговор. Это решение зрело у моего ребенка давно, даже слишком давно. Я о многом жалею. Я жалею, что совсем не знала своего ребенка. Очень многие из нас совершают эту ошибку. Практически все. И я не исключение. Я сказала ему:"Я от тебя откажусь!". Да, именно это я произнесла. Он говорил мне о том, что хочет сделать операции, сменить документы на мужские, а я сказала:"Ну тогда я от тебя откажусь…".

Я переосмыслила все. Я много думала об этом. Может быть, мне следовало больше разговаривать с моим ребенком, больше обращать внимания на его желания, а не воспитывать из него придуманный и навязанный нам обществом образ... Да, я хотела, чтобы все было как у всех. Это так неприятно - признаваться в этом. Мы, родители трансгендеров, предаем своих детей. Предаем их. А они к нам тянутся все равно. Не перестают общаться с нами.

Сейчас у нас все хорошо. Мой Саша - я называю его «сынок». К имени Саша еще не совсем привыкла, мне это трудно, но я понимаю, что не нужно называть его в женском роде. Иногда, правда, оговариваюсь. И получается:"Сынок, ты поела?". Это смешно. Мне самой смешно. Я стараюсь называть своего ребенка так, как он всегда хотел. Но ошибаюсь. И он уже не обращает на это внимания, не обижается. У меня получается все лучше, все естественнее. Я привыкла к мысли, что у меня сын, мой сын и еще старшая дочь.

Он красивый и сильный. Что еще сказать? Он лучший сын на свете. Мы обсуждаем теперь с ним и его женой все жизненные ситуации, все трудности и радости, они не боятся рассказать мне о многом, о чем ранее я вообще не имела представления (а ведь это его жизнь, моего ребенка!). Он рассказал мне, как менял паспорт, как поменял имя и насколько ему удобнее теперь с фамилией без родовых окончаний, о пребывании в психоневрологическом диспансере, о комиссии, которую прошел. Теперь он сделает операцию и поменяет документы еще раз, теперь они будут мужскими.

Берегите своих детей и не бросайте их наедине с самими собой и миром, не принимающим их инаковость. Не предавайте их. И потом вы будете счастливы, приняв очевидное".

Автором второго письма является мама американской трансгендерной девушки, которое она озаглавила "15 фактов о моей дочери, о которых я хочу вам рассказать:

"1) У неё самые великолепные волосы из всех, кого я знаю. Серьёзно, мне бы её волосы. Ей нравится красить губы в малиновый цвет.

2) Её любимое животное – единорог. Ей также нравятся радуги и бабочки.

3) Когда она родилась, мы думали, что она мальчик.

4) Как только она научилась говорить, она сообщила нам, что мы были неправы и что она девочка. Сначала мы не слушали. Мы думали, что это такой период.

5) Это был не период.

6) Сейчас ей 13, и она счастливая, пусть иногда и грубоватая, девушка-тинейджер.

7) В тот день, когда она начала проживать свою жизнь полностью как девочка, её младший брат плакал. Он боялся, что раз она уже больше не является его "братом", то не станет больше с ним играть.

8)Она до сих пор играет со своим братом.

9) Как и многие дети в её ситуации, она не принимает гормоны. Впрочем, она принимает блокатор гормонов, который отдаляет её пубертатный возраст. Это даёт ей время ждать до того момента, когда она будет достаточно взрослой, чтобы принять информированное решение, хочет ли она принимать гормоны или нет.

10) Когда она начала посещать школу в своём девичьем образе, ни у кого из одноклассниц и одноклассников не возникло с этим проблем. По большому счёту, они все её приняли.

11 ) Когда она начала посещать школу в своём девичьем образе, у некоторых мам её одноклассниц возникли с этим проблемы. Они не хотели, чтобы она ходила в женский туалет. Они боялись, что она увидит интимные части тела их дочерей, или что их дочери увидят её интимные части тела. Поэтому директриса школы попросила мою дочь ходить в туалет только тогда, когда там нет других девочек.

12) Моя дочь чувствовала себя униженной. Ей не интересно подглядывать, как другие девочки выглядят под одеждой. Ей не интересно показывать им, как она выглядит под одеждой. Ей просто хотелось писать. Она провела первые два месяца школы, вообще не посещая туалет.

13) Родителям дали возможность направлять своих детей в другие туалеты и раздевалки, если им было некомфортно c моей дочерью. Они заявили, что это неприемлемо и что это сегрегация. Они сказали, что моя дочь должна переодеваться отдельно. Я ответила, что когда ваш ребёнок должен пользоваться какими-то отдельными помещениями, это и есть сегрегация.

14) Сейчас моя дочь ходит в тот же туалет, что и все другие девочки. Она переодевается в женской раздевалке. Она даже ходила в поход с ночёвкой со своим классом и жила в палатке девочек. Небо не обрушилось на землю. Миру не пришёл конец. Ничего плохого не случилось.

15) Она типичная девушка-тинейджер. Она любит Лего, читать и жаловаться, что брат её раздражает. Она любит единорогов, малиновый цвет, блестящую одежду и свою собаку. Она моя дочь, и её любят и принимают её друзья, семья и сообщество. Она думает, что это нормально для трансгендерных детей, таких, как она. Так и должно быть".

Продолжение следует...

Автор иллюстрации - художница SOYA.

Автор заметки Шутова Дарья - семейный и детский психолог, сертифицированный гештальт-терапевт, супервизор.