Блаватская Елена Петровна » Статьи (1888 1896 Гг )

____________________________________________  

(2). В Revue Philosophique, где он переводит эти "нащупывания" как "atonnements successifs".  

_________________________________________  

Что иллюстрирует теорию циклов лучше, чем следующий факт? Примерно за 700 лет до нашей эры в школах Фалеса и Пифагора обучали теории об истинном движении Земли, ее форме и всей гелиоцентрической системе. А в 317 году нашей эры Лактанций, наставник Цезаря Кудрявого, сына императора Константина, учил, что Земля является плоскостью, состоящей из огня и воды и окруженной небом. Более того, преподобные отцы церкви предостерегали своих учеников против еретической доктрины о шарообразной форме Земли, также как "отцы-преподаватели" Кембриджа и Оксфорда в наше время предостерегают своих студентов против пагубных и суеверных доктрин теософии є таких как Вселенский Разум, Перевоплощение и т. п. Существует резолюция, молчаливо принятая членами Теософского общества в поддержку высказывания царя Соломона, приспособленного к нашим дням: "один ученый умнее в своих собственных глазах, чем семь теософов...". Поэтому не стоит тратить время на споры с этими учеными; но с другой стороны нельзя игнорировать их стремления, разоблачая их ошибки и просчеты. Научное самомнение востоковедов, особенно в наиболее молодой области этой науки є у ассирологов и египтологов є поистине феноменально. До сих пор некоторое доверие существовало по отношению к древним є во всяком случае по отношению к их философам и посвященным: предполагалось, что они знают кое-что, что не могут открыть вновь наши современники. Но сейчас даже величайшие посвященные выдаются обществу за дураков. И вот тому пример. На страницах 15, 16 и 17 (Введения) в "Гиббертовых лекциях" профессора Сейса за 1887 год о Древних Вавилонянах, читатель лицом к лицу столкнется с загадкой того, сколь сильно может колебаться во взглядах простодушный последователь современных учений. Жалуясь на трудности и препятствия, с которыми встречаются ассирологи на каждом шагу в своих исследованиях, представив "печальный каталог" той гигантской борьбы, которую ведет переводчик при попытке найти смысл надписанного в разрозненных обломках глиняных табличек, профессор признается, что ученый, читающий эти клинописные буквы, часто просто "создает фальшивую конструкцию на основе изолированных отрывков, причем ее контекст зависит от исходного предположения" (стр. 14). Несмотря на все это, ученый лектор ставит современного ассиролога выше древнего вавилонского посвященного в знаниии символов и даже его собственной религии!  

Этот отрывок заслуживает того, чтобы быть процитирован in toto (целиком):  

" Это правда, что многие сакральные тексты были написаны таким образом, чтобы быть понятными лишь для посвященных; но посвященные имели ключи и глоссарии, многие из которых находятся в наших руках (?)... Мы можем проникнуть в истинный смысл документов, которые для него (обычного вавилонянина) были закрытой книгой. Нет, более того, исследования верований народов мира в прошлом и настоящем, проведенные во второй половине нашего века, дали нам ключ к интерпретации этих документов, которого не было даже у инициированных священников".  

Все вышеизложенное может быть лучше оценено, если преобразовать его в форме силлогизма.  

Главная посылка: Древние посвященные имели ключи и глоссарии, созданные ими самими, к своим эзотерическим текстам.  

Малая посылка: Наши востоковеды имеют многие из этих ключей.  

Заключение: Еrgo (следовательно), востоковеды имеют некий ключ, которым не обладали сами посвященные!!! В таком случае, во что же были посвящены эти инициированные? и кто же создал эти шторы, делающие недоступным смысл этих текстов? є спрашиваем мы.  

Мало кто из востоковедов мог бы ответить на этот вопрос; мы, однако, более великодушны, и далее надеемся показать то, во что никогда не были посвящены наши скромные востоковеды, то есть все их так называемые "ключи" в их истинном смысле.  

_____________________  

~~~II  

"Сойдем же и смешаем там язык их, так чтобы один не понимал речи другого..."  

vБытие, xi  

Закончив с современными физическими науками, обратимся теперь к западным философиям и религиям. Каждая из них равным образом основана на языческой и, более того, экзотерической мысли, из которой она создает свои теории и доктрины. Это можно легко проследить от Шопенгаура и Герберта Спенсера до гипнотизма и так называемой "Ментальной науки". Немецкие философы модернизируют буддизм; англичане воодушевлены ведантизмом; французы же, заимствуя у обоих, добавляют к ним Платона во фригийской шапочке, и иногда, как Огюст Конт, таинственный сексуальный культ, или культ Марии старых римско-католических мистиков и визионеров. Новые системы, именуемые философскими, новые секты и общества внезапно вырастают с каждым днем во всех углах наших цивилизованных государств. Но даже лучшие из них не согласны друг другом ни в одном пункте, хотя каждая претендует на верховенство. Но и они являются в лучшем случае всего лишь фрагментами из Религии Мудрости и не могут оставаться в одиночестве и быть самодостаточными, ибо не представляют собой ни науку, ни философию. Для того, чтобы истина была полной, она должна быть неразрывно целостностной. В ней не должно быть ни брешей, ни недостающих звеньев. Но какая из современных нам религий, научных дисциплин или философских систем не имеет таких дефектов? Истина Едина. Даже представляя собой весьма бледное отражение Абсолютного, она все же не может быть более двойственной, чем сама абсолютность; она не может равным образом иметь два аспекта. Но в нашем мире иллюзий такая истина не годится для большинства, особенно для тех умов, которые лишены элемента духовности. Они должны заместить высоко духовную и квази-абсолютную истину относительной, имеющей две стороны, или два аспекта, обусловленные несущественными обстоятельствами и приводящие наш "мозг-разум" или к интеллектуальному научному материализму, или к антропоморфической религиозности. Но даже такой сорт истины є если он хочет представлять последовательную и полную систему чего-либо є должен в своем столкновении с противоположной системой взглядов быть свободным от разрывов и противоречий, от частично или полностью отсутствующих звеньев внутри той доктрины, которую он берет на себя обязанность выдвигать и защищать.  

Здесь следует поместить небольшое отступление. Мы уверены, что некоторые люди скажут: это то самое возражение, которое было высказано против теософских описаний, от "Разоблаченной Изиды" до "Тайной Доктрины". Согласны. Мы готовы поверить, что особенно эта последняя работа превосходит по недостаткам такого рода все прочие теософские работы. Мы готовы признать дефекты, отмеченные критиками,є то, что она плохо организована, что изложение материала в ней дискурсивно, что она перенасыщена отступлениями во второстепенные разделы мифологии и т. д. и т. п. Но она не является ни какой-либо философской системой, ни Доктриной, называемой тайной, или эзотерической, а всего лишь записью небольшого количества фактов, относящихся к ней, и свидетельством о ней. Она никогда не претендовала на то, чтобы быть полным описанием системы, которую она защищает, во-первых, потому, что автор, не будучи великим Посвященным, не может разрешить такую гигантскую задачу, и во-вторых, потому, что если бы автор был в одиночестве, он разгласил бы еще меньше. Никогда не предполагалось создание интегральной системы из сакральных истин, предназначенное для насмешек и глумления нечестивой и иконоборческой публики. Эта работа не стремится к тому, чтобы дать исчерпывающую до мельчайших деталей серию объяснений, раскрывающих тайны Бытия; не ищет она и того, чтобы заслужить почетное наименование определенной системы мышления, сходной с тем, что создали Герберт Спенсер, Шопенгауэр или Конт. Наоборот, "Тайная Доктрина" просто заявляет, что система, известная как Религия Мудрости,є результат работы многих поколений мудрецов и провидцев, священное наследие доисторических времен є действительно существует, хотя она и сохранялась до сих пор в величайшем секрете посвященными нашего времени; она указывает на различные подтверждения существования этой Религии в наше время, которые могут быть найдены в старых и современных работах. Приводя лишь немногие фрагменты, она показывает, как они объясняют религиозные догмы сегодняшнего дня и каким образом они могут служить западной религии, философии и науке в качестве указательных столбов на нехоженных путях открытий. Эта работа по существу фрагментарна; она описывает разнообразные факты, изучавшиеся в эзотерических школах, которые сохранялись до сих пор в секрете и посредством которых анализируется древняя символика различных народов. Она не дает даже ключей к ним, но лишь открывает нескольких, до сих пор скрываемых в тайне, авторов. Никакой новой философии в "Тайной Доктрине" не содержится; здесь дается лишь скрытый смысл некоторых религиозных аллегорий древности, выясняемый с помощью эзотерических учений, и указывается общий источник, из которого выросли все мировые религии и философии. Ее основное устремление состоит в том, чтобы показать: какими бы различными с внешней стороны ни казались соответствующие доктрины и системы прошлого, их можно хорошо согласовать друг с другом, если исследовать эзотерическую или внутреннюю сторону этих верований и их символику, и провести тщательное сравнение между ними. Также утверждается, что ее доктрины и учения, образующие интегральный цикл вселенских космических фактов и метафизических аксиом и истин, представляют собой полную и непротиворечивую систему, и тот, кто обладает достаточной смелостью и упорством, кто готов разрушить в себе зверя и забыть человеческое эго, принеся его в жертву Высшему Эго,є тот всегда может найти свой путь к посвящению в эти мистерии. Это є все, что утверждает "Тайная Доктрина". Не являются ли эти немногие факты и самоочевидные истины, найденные в этой книге (несмотря на литературные дефекты их изложения),є истины, которые уже испытаны некоторыми на практике, не лучше ли они, чем большинство остроумных "рабочих" гипотез, которые каждый день могут быть опровергнуты, чем необъяснимые тайны религиозных догм или большинство философских спекуляций, выглядящих глубокими? Могут ли величайшие из этих спекуляций быть действительно глубокими, если от альфы до омеги они ограничены мозгом-разумом их автора, изуродованы на своем прокрустовом ложе и обрублены так, чтобы соответствовать своим ограниченным чувственным восприятиям, которые никогда не позволят интеллекту выйти за пределы своего заколдованного круга? "Философ", который смотрит на духовное царство как на чистый вымысел, проистекающий из предрассудков, и считает ментальное восприятие человека всего лишь результатом организации его мозга, не может быть достойным этого имени.  

Не имеет права материалист на свое имя, поскольку оно означает "любящий Мудрость", и Пифагор, который первым ввел этот термин, никогда не ограничивал мудрость нашей Землей. Тот, кто утверждает, что Вселенная и человек є всего лишь объекты чувств, и кто фатально связывает мысль с бесчувственной материей, как это делают дарвинисты, является в лучшем случае софиофобом, если не псевдофилософом,є а совсем не философом.  

Именно поэтому в наш век Материализма, Агностицизма, Эволюционизма и ложного Идеализма не существует системы, хотя бы и изложенной интеллектуально, которая может стоять на своих собственных ногах и сопротивляться критике, которую обрушивает на нее представитель другой, столь же материалистической школы, как и она сама; даже Герберт Спенсер, величайший из всех, в какой-то мере не способен ответить на такую критику. Многие помнят жаркую полемику, которая бушевала несколько лет назад в английских и американских журналах между эволюционистами, с одной стороны, и позитивистами, с другой. Предмет дискуссии был связан с отношением между теорией эволюции и религией. Мистер Ф. Гаррисон, апостол позитивизма, обвинял Герберта Спенсера в ограничении религии царством разума, забывая, что способность чувствовать, а не сознавать, играет в ней наиболее важную роль. М-р Гаррисон сделал также выговор Г. Спенсеру за "ошибочность и недостаточность" идей о "Непознаваемом", развитых в его работах. Эта идея ошибочна, считал он, потому что она основывается на принятии метафизического абсолюта. Она недостаточна, возражал он, поскольку низводит божественное до пустой абстракции, лишенной всякого смысла (3). На это великий английский писатель отвечал, что он никогда не имел ввиду предлагать категории "Непознаваемого" и "Непостижимого" как предметы религиозного культа. Затем, на арену вышли почитатели и защитники Спенсера и Гаррисона; некоторые защищали материальную метафизику первого мыслителя (если мы можем использовать это парадоксальное, но точное определение философии Герберта Спенсера), другие пользовались аргументами безбожного и лишенного Христа римского католицизма Огюста Конта (4), причем обе стороны наносили друг другу весьма тяжелые удары и получали их в ответ. Так, граф д'Альвиелла из Брюсселя (5) внезапно обнаружил в Г. Спенсере скрытого, но полного благочестия теиста, и сравнил Гаррисона с казуистами средневековой схоластики.  

________________________________________________  

(3). Поскольку все вышеприведенное повторено по памяти, оно не претендует на буквальную точность цитирования и имеет своей целью отразить суть аргумента.  

(4). Это эпитет м-ра Гексли. В своей лекции "О физической основе жизни", прочитанной в Эдинбурге в 1868 году, этот великий оппонент заметил, что "философия Конта на практике может быть кратко описана как католицизм минус христианство, и как антагонист самой сути науки".  

(5). Профессор церковной истории в Брюссельском университете, в философском труде "Эссе о религиозном значении "Непознаваемого".  

_______________________________________________________  

Мы не имеем ввиду обсуждать здесь относительные достоинства ни материалистического эволюционизма, ни позитивизма, выдвинутых этими английскими мыслителями; мы приводим эти примеры лишь для иллюстрации того смешения современной мысли, которое напоминает вавилонскую башню. Тогда как эволюционисты школы Герберта Спенсера исходят из того, что эволюция религиозного чувства в историческом аспекте состоит во все большем абстрагировании от атрибутов Божества и окончательном уходе от примитивных конкретных представлений (для обозначения этого процесса было создано такое сложное слово, как деантропоморфизация, т. е. исчезновение человеческих атрибутов),є последователи Конта, со своей стороны, придерживаются другой версии. Они утверждают, что наиболее примитивной религией человечества был фетишизм, т. е. непосредственный культ природы, и лишь процесс длительной эволюции привел к антроморфизму религиозных верований. По нашему мнению, их "божественность" є это человеческая природа, а Бог, которому они поклоняются,є это человечество. Поэтому единственный смысл проведения такой дискуссии состоит в том, чтобы разобраться, какая из этих двух "философских" и "научных" теорий является менее вредоносной и более правдоподобной. Правильно ли будет сказать, как уверяет нас д'Альвиелла, что "Непознаваемое" Герберта Спенсера содержит все элементы, необходимые для религии? И верно ли, как утверждает этот знаменитый автор, что "религиозное чувство имеет тенденцию освобождать себя от всякого морального элемента"? Или же мы должны пойти на другую крайность и согласиться с последователями Конта, что постепенно религия сольется с альтруизмом и исчезнет в нем самом и в его служении человеческой природе?