Страница 3 - Проблема переживания в европейской философии второй половины XIX-начала XX века

Где я? Кто я? Как я пришел сюда? Что это за вещь, которую мы называем миром? Что это слово значит? Кто тот, кто заманил меня в бытие и теперь покидает меня? Как я оказался в этом мире? Почему со мной не посоветовались, почему не познакомили с его обычаями, а просто сунули в один ряд с другими, как будто я был куплен у некого «продавца душ»? Как я обрел интерес к этому предприятию, которое называется реальностью? И почему я вообще должен иметь интерес к нему? Что это, моя добровольная забота? И если я вынужден принять в нем участие, то где директор? Я хотел бы сделать ему мои замечания. Никакого директора нет? Но к кому я тогда обращусь с жалобой? Существование (экзистенция), безусловно, есть полемика – и могу ли я просить, чтобы и моя точка зрения была принята к рассмотрению? Если нужно принять мир таким, каков он есть, не лучше ли было бы вовсе не узнавать, каков он?

С. Кьеркегор

Короткая, наполненная болезнями и страданием жизнь и замкнутый характер, повлекшие затворничество; отдаленность, периферийное положение Копенгагена по отношению к ведущим научным центрам, не позволили С. Кьеркегору (Kirkegaard, 1813-1855) приобрести при жизни статус «властителя умов» и обзавестись научной школой и последователями, которые могли бы развивать и пропагандировать его теории. Однако сегодня его концепция экзистенциальной философии и идеи широко известны; многие философы и целые философские школы упоминают его в числе своих предшественников и идейных источников.

Окончив теологический факультет университета в Копенгагене и прослушав лекции Шеллинга в Берлине, Кьеркегор выбрал в качестве индивидуального стиля философствования метод иронии, посвятив ему магистерскую диссертацию «О понятии и иронии» (1841). Поэтому его произведения совсем не похожи на типичные для середины XIX века трактаты, в которых философы пытаются некое абстрактное «объективное содержание» тщательно очистить от наслоения своих переживаний и отпечатка собственной личности. В противоположность основному течению современной ему философии, Кьеркегор пытается выявить и осмыслить то, что происходит в глубинах, в недрах человеческой личности. А его собственный личностный мир и наполненная страданиями жизнь выбираются им в качестве своего рода увеличительного стекла, сквозь которое он рассматривает все происходящее в мире. Именно поэтому категории жизни, страха, смерти, выбора, отчаяния, вины, он ставит в центр своих работ. По его мнению, переживания страха, отчаяния, вины и греховности отражают и фиксируют такие внутренние противоречия человеческой натуры, которые невозможно выразить в традиционной «объективной форме» и вводит в этой связи понятие экзистенции. Русский философ Л. Шестов, в работе «Умозрение и откровение» подчеркивает экзистенциальный характер всей философии Кьеркегора, а ее главный нерв видит в том, что Кьеркегор мыслил, чтобы жить, а не жил, чтобы мыслить.

Кьеркегор известен резкой критикой философского рационализма, которому он противопоставил идею цельной и непротиворечивой веры. Не отрицая возможностей разума и не умаляя познавательных способностей человека, он считает, что разум не в состоянии помочь человеку решить главную проблему жизни: он не может указать человеку путь к достижению подлинно счастливой жизни. Кьеркегор пишет: «Я предъявляю к философии вполне законные требования – что делать человеку? Как жить?...Молчание философии является в данном случае уничтожающим доводом против ее самой». Философский разум не в состоянии проникнуть в глубины и первооснову жизни, не способен охватить все богатство и уникальность единичной человеческой жизни. Способный лишь «скользить по поверхности», разум тем более не в состоянии объяснить божественное чудо. Философию Кьеркегора с философией Сократа роднит обращенный к человеку призыв прислушиваться к внутреннему голосу; однако, если у Сократа - это «голос совести», даймонион, то у Кьеркегора внутренним голосом говорит в человеке сам Бог.

В центре философских размышлений Кьеркегора находится проблема бытия единого и единственного человека. В попытках решения поставленной проблемы Кьеркегор последовательно описывает и анализирует три стадии существования человека – эстетическую, этическую, религиозную.

Первая, эстетическая стадия развития человека, описана Кьеркегором в работе «Либо-либо» (1843). На этой стадии человек обуреваем наслаждениями, одержим страстями. Охваченный желанием «остановить мгновение», эстетик захлестнут переживаниями каждой минуты своей жизни. Он безразличен к этическому измерению существования, недоволен своим реальным Я (для Кьеркегора «Я» человека – это «отношение, которое относит себя к самому себе и в этом отношении-к-себе-самому относит себя к иному» - примечание автора) и желает его чудесного, превращения в некое другое Я. Это этика большинства, строящаяся на принципе: «срывай день». Стремление постоянно искать чувственного наслаждения разлагает изнутри эстетического человека, становящегося пленником собственных устремлений. Неизбежно наступает пресыщение, внутренний раскол в личности между тем, что идет «от жизни» и тем, что идет от искусства, культуры и, в особенности, от философии. Неизбежным следствием является ощущение бессмысленности существования, сопровождающееся отчаянием. Однако Кьеркегор считает переживание эстетиком отчаяния и стремление спастись неистинными, скованными слабостью, и, в силу этого обстоятельства, не ведущими на путь к спасению.

Вторая, этическая стадия развития человека, основана на осознании каждым человеком ответственности и долга перед другим человеком, перед человечеством. На этой стадии человек культивирует в себе постоянство в соблюдении долга; основным становится требование стать и быть самим собой. В отличие от эстетика, этик способен думать и заботиться о будущем, он пытается двигаться к вере и Богу через отчаяние. Отчаяние этика качественно иное, нежели то сомнение разума, которое со времени Декарта описывается философами. Его отчаяние – это тотальное отчаяние личности, соединенное в своих лучших проявлениях с мужеством и моральное ответственностью. Однако этик непременно обладает пороком, гордыней, которая предопределяет его ставку исключительно на собственные силы. Его порыв направлен на достижение лучшего будущего, которое он ценит выше приобщения к вере и вечному. В работе «Наслаждение и долг» (1843), анализируя соответствующие понятия, являющиеся ключевыми соответственно для эстетической и этической стадий жизни, Кьеркегор пишет: «Эстетическим началом может быть названо то, благодаря чему человек является непосредственно тем, что он есть; этическим же – то, благодаря чему он становится тем, чем становится».

В работе «Или-или» (1843) Кьеркегор приходит к выводу о том, что этическая и эстетическая стадия противоположны по содержанию и движущим мотивам, вторая стадия не является логическим развитием первой, и обе они предшествуют и противоположны третьей, религиозной стадии развития. Истинно религиозный человек поднимается на стадию переживания абсолютного отчаяния, оставив позади и «отчаяние слабости» эстетика и «отчаяние – вызов» этика. Именно и только это переживание выводит человека к истинной вере и истинному Богу. Только следование религиозной этике и прохождение через абсолютное отчаяние может дать человеку ощущение подлинности бытия. Только сознание собственной виновности и слабости перед Богом открывает человеку к истинной духовности и нравственности.

В то же время смирение перед Богом не означает в философии Кьеркегора отказа от отстаивания достоинства и свободы выбора личности. В работе «Страх и трепет» (1843) Кьеркегор исследует ветхозаветную историю о жертвоприношении Авраама и мастерски описывает весь страх, всю муку его отцовских мучений Авраама, вынужденного делать выбор между любовью и верой. Это описание необходимо Кьеркегору для того, чтобы показать, «каким парадоксом является вера, парадоксом, который способен превратить убийство в священное и богоугодное деяние, парадоксом, который вновь возвращает Исаака Аврааму, парадоксом, который неподвластен никакому мышлению, ибо вера начинается как раз там, где прекращается мышление» (примечание - выделено автором). Однако необходимо отметить, что образ Авраама не только восхищает, но и ужасает Кьеркекгора.

В экзистенициальном переживании человека, за пределами мышления, потерявшего себя в момент отчаяния, «время и вечность соприкасаются друг с другом», такое мгновение является «не атомом времени, но атомом вечности». Такое мгновение «стремительно проносится словно миг, и все же оно решающее, все же оно исполнено вечного». Такое мгновение Кьеркегор называет «отражением вечности во времени», «полнотой времени», которая означает достигнутое в нем совершенство. Позже К. Ясперс дает следующую краткую формулировку: «То, что исчезая, все же остается в мгновении вечным, есть экзистенциальное существование». Таким образом, именно и единственно в моменты экзистенциального переживания, по мнению экзистенциальной философии, человек живет подлинно.

Кьеркегор считает бытие «чуждой средой для мысли», содержащим, причем во множестве, парадоксы, перед которыми разум человека бессилен, вызывая переживание «немощи» (die Ohnmacht), которое побуждает разум к неустанному и страстному движению. В отличие от других ведущих представителей философии жизни, чьи взгляды мы рассмотрим несколько позже, Кьеркегор считает, что мышление заранее обречено на провал в попытках решения основных проблем бытия, его неразрешимых противоречий, но не может и отказаться от намерения (die Absicht) найти решение.

Каждое историческое время, по мнению Кьеркегора, характеризуется особой формой внутренней безнравственности. Безнравственность своего времени он видел в том, что философы настойчиво рекомендуют человеку отказаться от самого себя и раствориться без остатка в чем-то внешнем: в классе, в церкви, в духе и т.д. Особый цинизм Кьеркегор видит в том, что человеку предлагается сделать это с радостью и энтузиазмом. Духовным феноменом, который наиболее ярко отражает безнравственность эпохи, он называет философию Гегеля и его последователей, пытавшихся создать для замены религии культ философии как венца культуры, ее высшей мудрости, выражения объективного разума и истории.

Важным для понимания концепции Кьеркегора и его вклада в философию и психологию переживания является понятие «субъективного мыслителя», которое вводится им в «Завершающем ненаучном послесловии» к «Философским крохам» (1846) в связи с полемикой с Гегелем, в работах которого с наибольшей полнотой, силой и последовательностью развивалось учение об «абстрактном», «систематическом мыслителе». Под «абстрактным» мыслителем в объективно-систематическом направлении философии, ведущей фигурой которого являлся Гегель, понимался такой мыслитель, чье мышление (das Denken) движется в среде исключительно чистой мысли (das Gedanke), не обращая внимания на предпосылки, проблемы и потребности своего собственного бытия, не имея симпатий, пристрастий и антипатий. Это позволяет абстрактному мыслителю быть «невовлеченным», всегда исходить только из чисто теоретических позиций и поэтому оставаться беспристрастным во всех аспектах познания, руководствоваться исключительно стремлением к истине, уклоняться от задач и проблем, диктуемых жизнью. Кьеркегор утверждает, что у подобного мыслителя мышление и жизнь неизбежно и трагически «распадаются», его ум теряется в дурной бесконечности абстрактных возможностей, а представления о себе и собственной жизни остаются неоформленными. Само бытие человека, по мнению Кьеркегора, устроено так, что индивид в принципе не имеет возможности обозреть, изучить целое и принять «общую» точку зрения, и, поэтому, обречен иметь только «частные взгляды». Занятый решением насущных проблем своего бытия, он может лишь «мыслить моментами, мыслить до, и мыслить после». Сегодня большинство концепций философии и методологии науки, основываясь на идеях Кьеркегора, полагает, что в науке всегда необходимо учитывать личность исследователя, его мотивы и интересы, его референтный круг, особенности его индивидуального стиля.

Кратко подводя итоги, отметим, что впервые со времен Августина философ в лице Кьеркегор говорит о религиозной вере как единственном подлинном источнике бытия, на котором может быть основано бытие человека. Впервые в философии Нового времени говорится и о том, что жизнь человека состоит из нескольких этапов развития, причем каждый последующий радикально противоположен предыдущему, а переход от одного этапа развития к другому, более высокому, требует от человека прохождения через кризис, сопряженный с экзистенциальным переживанием отчаяния. Впервые говорится и о том, что переживания являются основой и основным содержанием первого этапа жизни человека. Именно из трансформированного при прохождении через отчаяние переживания рождается на второй стадии развития разум, а на третьей – дух.

Страница 3 - Проблема переживания в европейской философии второй половины XIX-начала XX века - Вахромов Е.Е.