4. Самоактуализация в контексте жизненного пути человека. - Психологические концепции развития человека. Теория самоактуализации - Вахромов Е.Е

Рассмотрев историю разработки, структуру и основные элементы теории самоактуализации, а так же некоторые теоретические и практические проблемы, связанные с этой теорией и её практикой, необходимо остановиться на вопросе о месте процесса самоактуализации в жизненном пути человека. Нас будет интересовать общая характеристика жизненного пути человека и значение понятий, применяемых для его исследования; общая характеристика возрастного аспекта самоактуализации; характеристика необходимых предпосылок, обеспечивающих возможность самоактуализации; соотношение понятий самоактуализация и акме.

В предыдущих главах настоящего пособия изложение построено так, как будто в науке не существует проблемы соотношения между миром действительности и тем, каким он видится в восприятии конкретных людей, предстаёт в их индивидуальных картинах мира. Не было речи и о том, что в различных культурных средах человек по-разному осмысливает и интерпретирует свой жизненный опыт, что выявляется в процессах общения. Не учитывалось и то, что на самоинтерпретацию человеком тех или иных событий своей жизни влияют факторы времени, текущего эмоционального состояния, взаимоотношений с другими людьми в текущей социальной ситуации. Поэтому дальнейший анализ не может быть продуктивным без введения в рассмотрение новой группы понятий, используемых в современных психологических исследованиях личности.

В настоящее время в психологических исследованиях личности принято считать поведение человека функцией его личностных качеств, ситуации, и их взаимодействия в контексте его жизненного пути.

В основе современных представлений об отклонении от нормы в развитии психики, психопатологии, лежит гипотеза, что необоснованные акценты, которые делает индивид при анализе своей жизненной ситуации при выборе стратегии решения проблем жизненного пути, неизбежно приводят к стрессовой реакции на неудачу. Стресс снижает возможности анализа и коррекции допущенных ошибок, что приводит к когнитивно-эмоциональным искажениям в индивидуальной картине действительности, следствием чего может быть  закрепление неверных стратегий на невротическом уровне патологии. В неблагоприятном варианте возможна полная дезорганизация общения и деятельности человека на психотическом уровне патологии. Акцент на анализ структуры ситуации без достаточного учета своих личностных качеств чаще всего приводит индивида к выделению на первый план социальных проблем, решение которых видится в необходимости социальных реформ через групповую деятельность, без учета необходимости социальной адаптации и самоизменения. В крайнем случае негативного развития эта тенденция приводит индивида к формам деструктивного антисоциального поведения. Акцент на самоанализ без достаточного учета структуры ситуации и её возможной динамики чаще всего приводит индивида к выделению на первый план проблемы самоизменения, решение которой видится вне контекста социальных связей. В крайнем случае негативного развития эта тенденция приводит индивида к различным формам самоизоляции и аутизма.

Событийно – биографический подход к изучению личности как субъекта своего жизненного пути в отечественной психологии развивается в отечественной психологии С.Л. Рубинштейном, Б.Г. Ананьевым, их сотрудниками и учениками. В этом подходе подчеркивается уникальность и неповторимость жизненного пути каждого человека; обосновывается необходимость изучения развития человека прежде всего в связи с переживанием им событий своей собственной жизни; постулируется, что именно способ переживания человеком событий своей жизни определяет психологическую судьбу его личности. 

С.Л. Рубинштейн, рассматривая человека  как «субъекта жизни», говорит о двух основных способах его существования. Первый из них – «жизнь, не выходящая за пределы непосредственных связей, в которых живет человек; сначала отец и мать, затем подруги, учителя, затем муж, дети и т.д. Здесь человек весь внутри жизни, всякое его отношение – это отношение к отдельным явлениям, но не к жизни в целом… такая жизнь выступает почти как природный процесс, во всяком случае очевидна непосредственность и целостность человека, живущего такой жизнью… здесь нравственность существует как невинность, как неведение зла, как естественное природное состояние человека». Ускоряющиеся перемены в социуме неизбежно в том или иной момент времени ломают подобный наивный и патриархальный уклад жизни, вынуждая человека  к рефлексии, которая «выводит человека мысленно за его пределы. Это решающий, поворотный момент. Здесь кончается первый способ существования. Здесь начинается либо путь к душевной опустошенности, к нигилизму, к нравственному скептицизму, к моральному разложению, либо другой путь – к построению нравственной человеческой жизни на новой, сознательной основе... с этого момента встает проблема ответственности человека за всё содеянное и упущенное» (37).

Особенность подхода Б.Г. Ананьева к изучению личности связана с его попыткой включить это понятие в широкий антропологический контекст, а психологию -  в общий контекст человекознания, вернув в предмет её изучения всю полноту комплекса социальных связей человека.   Необходимо отметить включение Б.Г. Ананьевым в систему детерминант развития личности    детально проработанных в социологии положений о социальной ситуации развития, статусе, образе жизни; демографических и профессиональных проблем. В этом ракурсе рассмотрения личность выступает у Б.Г. Ананьева как «объект общественного развития». Он приходит к выводу, что общим принципом развития личности в процессе деятельности, общения и познания является принцип иерархии и разрабатывает  понятие «индивидуальность» как достижение личностью высшего уровня развития своей сущности и всей своей жизни.  Предложив историческое, биографическое понимание времени жизни, Б.Г. Ананьев выявил важнейшие, с точки зрения развития личности, характеристики – старт, кульминационный момент наивысших достижений в избранной деятельности, и   финиш, показав зависимость кульминации от момента старта, а старта – от истории воспитания личности. Вместе с тем, в отличие от С.Л. Рубинштейна, все эти факты Б.Г. Ананьев связывает преимущественно с человеком как субъектом избранной деятельности, а не жизненного пути в целом. Он считает, что «определить основные моменты становления, стабилизации и финиша личности можно лишь путем сопоставления сдвигов по многим параметрам социального развития человека: гражданскому состоянию, экономическому положению, семейному статусу, совмещению, консолидации или разобщению социальных функций  (ролей, характера ценностей и их переоценки в определенных исторических обстоятельствах), смене среды развития и коммуникации, конфликтным ситуациям и решению жизненных проблем, осуществленности или неосуществленности жизненного плана, успеху или неуспеху – триумфу или поражению в борьбе» (2).

Итак, жизненный путь человека – это события в его практической деятельности по решению проблем в его динамически меняющейся социальной ситуации.

С.Л. Рубинштейн пишет: «не только человечество, но и каждый человек является в какой-то мере участником и субъектом истории человечества и в известном смысле сам имеет историю. Всякий человек имеет свою историю, поскольку развитие личности опосредовано результатом её деятельности…лишь по мере того, как личность предметно, объективно реализуется в продуктах своего труда, она через них растет и формируется... Линия, ведущая от того, чем человек был на одном этапе своей истории, к тому, чем он стал на следующем, проходит через то, что он сделал… в этом ключ к пониманию развития личности – того, как она формируется, совершая свой жизненный путь» (36). 

Изучение жизненного пути личности осуществляется разработанным школой Б.Г. Ананьева «биографическим методом». Основным элементом анализа в нём служит событие – простейший элемент жизненного пути. В современной философии науки событие определяется как «нечто, происходящее в определенной точке пространства в определенный момент времени» (С. Хоакинг).

События жизненного пути человека, происходящие в мире действительности,  находят отражение в его концепции жизненного пути, его психологической автобиографии, являющейся составной частью индивидуальной картины мира, основой самовосприятия, самоотношения и самооценки. Она принадлежит сознанию индивида и является основой развития самосознания. Необходимо отметить, что между событием, его осмыслением и концептуализацией, его включением или исключением из психологической автобиографии, неизбежно существует временной лаг. Поэтому моя собственная жизнь всегда предстаёт передо мной незавершенной, всегда остается время если не для нового действия или нового события, то для новой мысли, новой попытки осмысления и интерпретации прошлого. М. Бахтин особо подчеркивает ту характеристику процесса познания и самопознания, которую передает термин «принципиальная незавершенность»: пока я жив, - я знаю, что событийный ряд моей жизни еще не завершен. Следовательно, не является завершенным, окончательным и моё отношение к отдельным событиям моего жизненного пути, формируемое  через внутренний и внешний диалог.

Систематизация биографического метода дана Н.А. Логиновой, современное его изложение можно обнаружить в (6).

Рассмотрим детально основные понятия и идеи концепции жизненного пути человека.

Каждый человек живет в окружающем нас мире действительности (в терминологии К. Ясперса - Umwelt), в том мире, который он воспринимает своими органами чувств, в котором он во взаимодействии с другими людьми и окружающей природой осуществляет свою жизнедеятельность. То единство, которое с точки зрения гипотетического «абстрактного  наблюдателя», осознающего всё доступное всем видам восприятия, составляют человечество и окружающий его мир действительности, будем считать объективной картиной мира. Человек не только живёт от рождения и до смерти в мире действительности, он является неотъемлемой частью этого мира, его структурным элементом, способным лишь к относительному самообособлению в мышлении и поведении. Бессмысленными поэтому являются попытки рассмотрения мира, не содержащего человека, и человека, существующего вне мира. С.Л. Рубинштейн пишет по этому поводу: «Человек должен быть введен внутрь, в состав сущего… проблема познаваемости бытия, соотношения познающего и бытия как объективной реальности встает после введения человека в состав сущего, бытия; познание совершается внутри него» (37).

Каждый человек может познавать лишь некоторую часть объективного мира действительности, включающую часть окружающей его природы и «близких Других», которую мы будем называть объективной жизненной ситуацией. Человек как индивид существует в ограниченном объективном пространстве-времени, поэтому его органам восприятия мир является не как целостность, а своими частями, фрагментами в их текущей форме, зависящей от времени. Их отображение в сознании человека, которое происходит в соответствии с его индивидуальными особенностями восприятия, особым ракурсом видения и стилистикой мышления, синтезированное его процессами мышления и синхронизированное с его личным восприятием времени и пространства, будем называть индивидуальной картиной мира (в терминологии К. Ясперса - Weltbild). Именно эта картина, принадлежащая сознанию субъекта, является основой его мировоззрения и важнейшей психологической предпосылкой деятельности. С.Л. Рубинштейн пишет: «само сознание существует лишь как процесс и результат осознания человеком мира» (37). Реальное содержание мира действительности всегда «шире» индивидуальной картины мира за счет существующих в действительности, но не поддающихся восприятию и осознанию данным человеком элементов, которые реально воздействуют на человека, но выпадают из сферы его познания. С другой стороны, не является исключением присутствие в индивидуальной картине мира фрагментов, не известных иным наблюдателям, которые, в силу этого обстоятельства, могут  восприниматься ими как фантазийные, свидетельствующие об ошибках восприятия или патологии психики. У нас нет возможности ознакомиться с объективной картиной мира, которая известна только гипотетическому «абсолютному наблюдателю», поэтому суждения о действительном существовании подобных объектов будут носить принципиально вероятностный характер. Следовательно, с точки зрения любого человека, являющегося внешним наблюдателем моей жизни,  моя жизненная ситуация всегда выглядит иначе, чем воспринимается мной самим. Более того, уникальным можно считать тот случай, когда моя жизненная ситуация выглядит одинаково в глазах нескольких внешних наблюдатетей (К. Ясперс, 47).

Существуют целые классы объектов, в отношении которых мало кто сомневается в том, что они реально не существовали и не существуют в мире действительности, но, тем не менее, они являются неотъемлемой частью человеческой культуры.  Таковы правдоподобно выглядящие герои литературных произведений, кинофильмов, театральных постановок; таковы и целые кажущиеся неправдоподобными миры, созданные мифическим мышлением в древности, и создаваемые писателями-фантастами и кибернетической реальностью в настоящее время. Особое место занимает класс теоретических объектов, принципиально не доступных прямому наблюдению, вопрос о существовании и объективном содержании которых решается исключительно путем веры, возможно философской (К. Ясперс).  К этому классу относятся: «идея» и «материя», «ад» и «рай», «ид» и «эго», «сознание» и «воля».

В ХХ веке появился и бурно развивается специфический вид деятельности, направленный на затруднение восприятия индивидом реальных свойств объектов и процессов мира действительности через формирование иллюзий восприятия. Таковой, по существу, является деятельность рекламных компаний, PR-агентств, имиджмейкеров и т.д., осуществляемая через поп-культуру и СМИ. В результате подобной деятельности в индивидуальных картинах мира подвергающихся воздействию граждан формируется множество «фиктивных объектов», репрезентирующих человеку не мир действительности, а  сфабрикованные «виртуальные пространства». Наименее болезненным и патогенным последствием подобного воздействия является осознаваемая индивидом проблематика когнитивного диссонанса; в более тяжелых случаях нарушаются процессы социальной адаптации, возникают «разломы» в картине мира и Я-концепции человека.

Итак, мы выявили неизбежность реально существующих различий между миром действительности и многочисленными индивидуальными картинами мира на уровне восприятия, что является предметом исследования не только в физиологии, но и в эстетике, которую её создатель Баумгартен считал «второй теорией познания», оперирующей на «довербальном» уровне.

Следующее различие связано с осмыслением и вербализацией картины мира, которую каждый человек осуществляет с использованием языка и понятийного аппарата, существующего в рамках определенной культурной среды. Различные языки, каждый из которых основан на некотором конечном множестве знаков и правил их применения, по-разному дифференцируют объекты и процессы мира действительности при  попытках их обозначения. Это легко увидеть, например, в русско-английском и англо-русском словарях, где каждому слову английского языка приводится несколько слов-эквивалентов из русского и наоборот. В результате один и тот же объект действительности будет описан двумя наблюдателями на русском и английском языках так, что  при сопоставлении обратных переводов практически неизбежно возникнут разночтения. Показательно и наличие множества переводов, например, трагедии Шекспира «Гамлет», сопоставление которых позволяет отметить не только стилистические различия, но и фактографические. Практически та же  картина наблюдается и в пределах одного языка, например, когда на уроке разные ученики по-разному пересказывают одно и то же прочитанное произведение, по-разному описывают одну и ту же увиденную в музее картину.

Использование понятийного аппарата любого языка в разворачивающихся во времени процессах взаимодействия и общения с другими людьми делает принципиально невозможным осознание человеком всего им переживаемого. У человека просто не хватает времени жизни для осмысления своей жизни во всех её фрагментах и подробностях, поэтому часть имеющегося в памяти личного опыта неизбежно «выпадает» из концепции жизни, остается неосознанной. Ещё меньше возможности у человека изложить все подробности своей жизни какому-либо одному внешнему наблюдателю: отдельные его сообщения о своей жизни становятся частично известными разным людям, каждый из которых воспринимает получаемые сообщения с учетом особенностей своего восприятия.

Ставя перед собой задачу исследования человека, мы не можем понять его действия и поступки вне «возможного (воссоздаваемого нами) знакового выражения (мотивы, цели, стимулы, степени осознанности и т.п.). Мы как бы заставляем человека говорить (конструируем его показания, объяснения, исповедь, признания, доразвиваем возможную или действительную внутреннюю речь и т.п.). Повсюду действительный или возможный текст и его понимание…Текст есть субъективное отражение объективного мира, текст – выражение сознания, что-то отражающего. Когда текст становится объектом нашего познания, мы можем говорить об отражении отражения. Понимание текста и есть правильное отражение отражения. Через чужое отражение к отраженному объекту…  Исследование становится спрашиванием и беседой, т.е. диалогом... Мы ставим вопросы себе и определенным способом организуем наблюдение или эксперимент, чтобы получить ответ. Изучая человека, мы повсюду ищем и находим знаки и стараемся понять их значение» (М. Бахтин, 3).

Различие между переживаемым опытом и сообщением о нем определяется не только несовершенством владения языком и правилами составления текстов каждым человеком, но и самой природой знаковой реальности, где сами по себе значения терминов подвижны и являются результатами временных компромиссов между различными социально-исторически обусловленными истолкованиями. Имеется разница и между тем смыслом, который «закладывает» в своё сообщение субъект, и тем смыслом, который извлекает из этого сообщения адресат. В современной философии, как и в древней, нет строго научного решения проблемы понимания, которое рассматривается скорее как искусство герменевтики. Изучение природы знаковой реальности Гёделем, Карнапом, Куайном, Расселом, Витгенштейном и другими выдающимися учеными привело к выводам о том, что, во-первых, для описания сложных объектов ни один язык сам по себе не является достаточным, поэтому требуется использование нескольких языков; и, во-вторых, что любая теория, претендующая на полноту описания мира действительности на языке из конечного числа знаков и с конечным числом правил, будет либо неполной, либо содержащей логическое противоречие.

 Желание некоторых мыслителей и философов  всё-таки обнаружить твердые рациональные основания понимания без учета законов знаковой реальности неизбежно приводят их к крайностям: создаются либо теории в духе «Эпистемологии без познающего субъекта» К. Поппера, где человек рассматривается лишь как пассивный носитель самоэволюционирующих идей, некая пересадочная станция самоактуализирующегося Духа; или же появляется представление об объектах и процессах, происходящих в мире действительности, как сопротивляющихся обозначению, создающих барьер, препятствующий деятельности ученых-исследователей (М. Фуко, Ж. Лакан). В этом случае и сам язык с определенного момента времени начинает рассматриваться ими как «угрожающий» бытию человека, «строящего свой зыбкий образ в промежутках между его фрагментами». Язык воспринимается как своего рода «Демон», действующий через человека, поверх его, подавляя в нем все человеческое, «уничтожая» его попытки приобщиться к подлинному Бытию. Душа человека превращается при этом в «свалку» из фрагментов чужих мыслей и текстов, а он сам – в несвязное повествование, рассказ, написанный душевнобольным графоманом. Именно в этом контексте М.Фуко объявил о «смерти Человека». 

Признавая диалогическую природу формирования личности, рассматривая личность как полилог всевозможных «Я» (и тех, что присущи самому индивиду, и его реальным и воображаемым партнерам по этому полилогу),  мы приходим к необходимости признать наличие, помимо перечисленных выше, проблемы «тайны личности».   Между тем, что человек чувствует, ощущает, осознает, понимает, и тем, что он считает нужным, разрешает себе высказать о своих чувствах, ощущениях, впечатлениях, мыслях в диалоге с собой и другими, всегда существует различие, определяемое не только его желанием сохранять или повышать свою оценку в «референтных» группах.  Это различие связано не только с тем фактом, что жизнь индивида не исчерпывается составлением им текстов о своей жизни; во всех культурах существует представление о «тайне личности», охраняемое не только обычаями, религиями, но и законами. Тайна личности, в наиболее общем представлении, позволяет человеку сохранять в тайне то, что он сам не считает нужным доводить до сведения окружающих, за исключением случаев, прямо предусмотренных законом. Даже религия не заставляет человека исповедываться, а лишь предоставляет ему такую возможность, обращаясь к его вере и совести.

  Итак, нами выявлена следующую структура, лежащая в основе формирования человеком «сообщения» о своей жизни: (1) мир действительности  (2) воспринимаемая субъектом индивидуальная картина мира  (3) являющаяся результатом осознавания и понимания вербализованная индивидуальная картина себя и мира  (4) отдельные сообщения человека о своей жизни.

Имея намерение исследовать личность человека, мы имеем дело прежде всего с находящимся на феноменологической поверхности «миром сообщений человека о себе»: это его ответы на наши вопросы и вопросы тестов, это продукты его жизнедеятельности: письма, картины, дневники и т.п. Через этот мир мы пытаемся проникнуть глубже, к его в основном вербализованной системе представлений о себе и мире, его жизненным планам и ценностям, постичь его представления о смысле его жизни. Это второй слой психологической действительности: «мир человека в себе и для себя», который надстраивается над его индивидуальной картиной мира, будучи практически неотделим от неё.  Мы можем лишь строить научные гипотезы о процессах восприятия, памяти, воли, сознания и мышления, пытаясь заполнить  ими являющийся предметом научной психологии вакуум между имеющимися объективными данными физиологии и миром сообщений человека о себе.

Напомним, что К. Роджерс ввел термин «конгруентность» для обозначения высокой степени соответствия между индивидуальной и объективной картинами мира, между моей «концепцией Я» и мной реальным. Степень конгруентности, по Роджерсу, определяется степенью успешности деятельности человека на основании своих представлений о мире и о себе. При этом Рождерс особо подчеркивает важность для достижения конгруентности искренности в общении, когда мои сообщения о моем опыте действительно отражают мои переживания по поводу этого опыта (33,34). Низкая конгруентность имеет место тогда, когда имеются серьезные различия между сознаванием, опытом и сообщением об опыте; она определяется как неспособность не только точно воспринимать, но и точно передавать свой опыт. Низкая конгруентность, с позиции К. Роджерса, является серьезным препятствием для полноценного развития человека, его самоактуализации.

Общение и взаимодействие с другими людьми в процессах жизнедеятельности позволяет каждому человеку изменять, на основании анализа полученных положительных и отрицательных результатов и обсуждения опыта, свою индивидуальную картину мира и свой «мир-для-себя». Индивидуальная картина мира развивается, выстраивается человеком из разрозненных образов, укорененных в детстве, и характеризуется степенью соответствия объективной картине мира, которая  зависит, во-первых, от степени представленности в ней объектов мира действительности и их взаимосвязей, и, во-вторых, от количества искажений в отдельных представлениях. Я могу узнать о степени соответствия моей индивидуальной картины мира, моего «мира-для-себя» миру действительности только одним способом: предпринимая практические шаги, пытаясь решать те проблемы, которые я вижу теми способами, которые кажутся мне адекватными. Каждая индивидуальная картина мира, «мир-для-себя», таким образом, является продуктом мышления человека, осмысливающего свой жизненный путь, и является динамическим образованием. Каждое воспринимаемое и осознаваемое событие в жизни является, таким образом, предпосылкой для изменения индивидуальной картины мира и, следовательно, жизненных планов и методов их исполнения.

Объективно существующий мир действительности «предоставляет» человеку определенное жизненное пространство, ситуацию, в которой существует множество проблем, множество путей их решения, а субъект обладает в этой ситуации некоторой степенью свободы выбора.  Понятие «ситуация» отражает индивидуальное восприятие человеком среды своего существования, которая отличается объективностью, относительной  устойчивостью и длительностью. Т. Шибутани пишет, что ситуация появляется тогда, когда «субъект придает значение объективным факторам среды». В отечественной психологии А.Н. Леонтьев определяет ситуацию как оценку жизненного значения объективных обстоятельств человеком для себя и своих действий в этих обстоятельствах. В зависимости от своих личностных особенностей каждый человек по-разному оценивает элементы среды; одни и те же жизненные обстоятельства могут восприниматься индивидуально разными людьми как «пугающие» и «радостные», «легкие» и «тяжелые». Подробная типология и методология классификации ситуаций приведена в (7). В.М. Бехтерев, П.М. Ганнушкин и В.Н. Мясищев выяснили, что личность уязвима по отношению не ко всем, а только к определенным факторам социальной среды; понятие «психогения» в их теориях ознавчает нездоровую реакцию личности на индивидуально трудную для неё, «патогенную» ситуацию.

Выбирая в ситуации под давлением или по своей воле проблемы и пути их решения, человек неизбежно вступает в социальное и культурное взаимодействие с другими людьми, добиваясь успехов в решении поставленных задач и терпя поражения. Таким образом, мы вновь подошли к определению самоактуализации и самореализации человека.

Самореализация – это сознательно осуществляемая субъектом теоретическая деятельность по анализу своей жизненной ситуации, выявлению наличных проблем и ресурсов для их решения, постановке перед собой целей и выбору стратегий их достижения, анализу накопленного опыта практической деятельности по реализации своих  жизненных планов, и их коррекции. Если самоактуализация – это практическая деятельность, то самореализация – это её психологическая предпосылка, ориентировочные основания деятельности.

Акт самоактуализации – это некоторое конечное число действий, выполняемых субъектом на основании сознательно поставленных перед собой в ходе самореализации целей и выработанной стратегии их достижения.  Каждый акт самоактуализации завершается специфической эмоциональной реакцией - «пиковым переживанием», положительным в случае успеха, и отрицательным (боль, разочарование) – в случае неудачи.

Самоактуализация – это сознательно осуществляемая субъектом практическая деятельность, направленная на решение наличных проблем своей жизненной ситуации, следствием которой является самоизменение (путем развития способностей, обретения индивидуальных и социальных компетентностей), и изменение в жизненной ситуации.

Самоизменение заключается в обретении компетентностей, внешней и внутренней синергии. Таким образом понимаемая самоактуализация требует определенного уровня развития у субъекта мышления, памяти, самосознания, саморегуляции. 

Теперь можно сказать, что жизненный путь человека – это история, основными фактами которой являются акты его самоактуализации.

В деятельностном подходе отечественной психологии исследование способности человека к самостоятельному планированию своей деятельности, осуществлению своих планов и анализу полученных результатов ведется с использованием понятий «регуляция» и «саморегуляция». Термин «регуляция» был введен в качестве объяснительного принципа общей теории деятельности. В наиболее общем смысле под «регуляцией» понимается внешнее воздействие на систему, направленное на поддержание заданных извне параметров её функционирования. Психическая регуляция человека – это воздействие, инициирующее его активность; оно может осуществляться извне, например, когда ребенком руководят его родители, побуждая его к выполнению своих требований, и изнутри, когда взрослый сам определяет свои цели и стратегии их достижения. С.Л. Рубинштейн отмечает, что психическая регуляция побуждает человека к активности, деятельности, поиску её источников в самом себе; и выделяет различие между произвольной и непроизвольной психической регуляцией. К.А. Абульханова-Славская выделяет два уровня регуляции, психический и личностный: «способность организации собственной активности – её мобилизации, направления, согласованности с объективными требованиями и активностью других людей – важнейшая характеристика личности как субъекта деятельности и одновременно личностного уровня регуляции».

А.Н. Леонтьевым был сформулирован   «закон параллелограмма», из которого вытекает, что на раннем этапе своего развития дети не могут использовать для повышения эффективности своей деятельности  ни внешние, ни внутренние средства. В дошкольном возрасте начинается формирование умения использовать внешние средства, предложенные взрослыми. Далее, в более старших возрастах, формируется способность внутреннего опосредования внешних средств, и только взрослому человеку доступно столь же эффективное использование внутренних средств, как и внешних.  Этот закон нашел подтверждение в широком круге  исследования развития и становления отдельных форм регуляции и саморегуляции  в онтогенезе личности (сжатый обзор результатов можно найти в книге А.В. Быков, Т.И. Шульга «Становление волевой саморегуляции в онтогенезе», М., 1999).

В целом можно сказать, что в отечественной психологии под «психической саморегуляцией» понимается приобретаемая человеком как субъектом деятельности специфическая способность самостоятельно регулировать свои психические процессы, состояния и свойства с целью повышения эффективности своей деятельности. Она находит свое выражение в смене естественных, непроизвольных видов регуляции произвольными.   Формирование этой способности возможно лишь в процессе жизнедеятельности человека, решении им проблем жизненной ситуации, жизненного пути. Эта способность позволяет интегрировать в единую систему отдельные процессы регуляции: эмоциональные; волевые; мыслительные, связанные с анализом накопленного опыта и планированием, прогнозированием; а так же связанные с самосознанием, самооценкой и смыслополаганием.

В зарубежной психологии идея регуляции поведения как особого процесса, имеющего самостоятельное значение, была сформулирована физиологом Ч. Шеррингтоном, опиравшимся на теорию И.М. Сеченова об осознанном управлении человеком своими действиями. Психологический уровень регуляции был исследован К. Левином в связи с различением им «полевого» и «надполевого» поведения. Надполевое поведение требует наличия способности сознательно тормозить реакции на ситуационно обусловленные стимулы и умения формировать «квазипотребности», не связанные с биологическими потребностями. У. Мишел выявил, что способность использовать волевое торможение для перехода к надполевым формам поведения возникает у ребенка не ранее 9 лет, что связано с закономерностями формирования церебральных механизмов центрального торможения. 

В современной зарубежной психологии саморегуляция (The Self-regulation) рассматривается как адекватность поведения в социальной ситуации, заключающаяся в способности соблюдать требования других, демонстрации правильного поведения при отсутствии внешнего контроля, умении затормозить свои действия или заставить себя быть более настойчивым. В социально-когнитивном подходе считается, что развивающаяся в онтогенезе способность к саморегуляции опирается на результаты развития, достигнутые в предшествующий период, начиная с раннего детства. Развитие саморегуляции рассматривается как прерывистый процесс, проявляющийся в качественном преобразовании стратегии и форм поведения, позволяющем говорить о  его выходе на качественно иной уровень. Этот процесс разделяется на несколько периодов, отграниченных друг от друга проявлением новых компетентностей и способностей и перестройкой форм поведения, демонстрировавшихся предыдущих этапах (А. Бандура, Д. Флауэлл, С. Копп).  А. Бандура считает, что хотя проявления саморегуляции и определяются личностными факторами, но на них оказывают влияние когнитивные искажения в восприятии субъектом своей ситуации; эмоциональное состояние в связи с накопленным опытом правильных решений и ошибок; и ошибки в субъективном времени восприятия, не позволяющие правильно оценить ресурсы времени на решение проблемы. В связи с введением понятия «самоэффективность», через которое  субъект оценивает свою компетентность в решении определенного круга проблем как более или менее высокую, по сравнению с другими, Бандура выделяет три взаимосвязанные процесса саморегуляции: самосозерцание, самосуждение и самореакцию. Самосозерцание подсказывает направление саморазвития, проявляясь в утверждениях и суждениях в мыслительной сфере; самосуждение проявляется в сравнении различных суждений и представлений человека о себе.

Н. Ах и В. Куль изучали волевую саморегуляцию личности. В Франкл изучал саморегуляцию через смыслополагание и выбор жизненного пути.

Нетрудно заметить, что способность к саморегуляции в поведенческом плане проявляется в актах самоактуализации, которые совершает человек на своем жизненном пути.  Следовательно, нет возможности говорить о самоактуализации ребенка, поведенческие акты которого определяются по большей части бессознательными мотивами, а регулируются основными эмоциями, прямо связанными с удовлетворением той или иной биологической нужды, и внешними факторами ситуации.  Нижняя возрастная граница возможного наблюдения актов самоактуализации относится к подростковому возрасту и связывается с необходимым (1) обретением подростком понятийного уровня мышления; (2) наличием определенной зрелости механизмов центрального торможения; (3) накопленным в предшествующий период развития опытом положительного решения ситуационно обусловленных проблем; (4) наличием тенденции к саморазвитию в мотивационной сфере. В этом случае возможен, но не неизбежен переход подростка от фантазирования, мечты и игровых мотивов, доминирующих в детстве, к   составлению реалистических жизненных планов и попыток их реализации через многошаговые стратегии и саморегуляцию. Именно в этих первых попытках самоактуализации происходит «стыковка» и согласование мотивационной сферы, механизмов когнитивного анализа, стратегий и волевых аспектов, необходимых для исполнения задуманного. Успех в этой деятельности, направленной на самоактуализацию, позволяет подростку развивать процессы формирования иерархической структуры мотивов,  обретать высшие формы эмоций, приближаться к постижению личностных смыслов в более зрелом возрасте.

В последние годы исследованием вершин развития человека занимается акмеология. В основе этой молодой науки лежат наработанные многовековой культурой человечества идеи об уникальности и ценности человеческой жизни, способности человека к  творчеству и самосовершенствованию, переосмысливаемые в духе современных наук об управлении сложными объектами, стратегического планирования и прогнозирования, системного моделирования. Понятие «акме» впервые было введено в научный оборот религиозным философом о. П. Флоренским в контексте российской религиозно-философской антропологии (Н. Бердяев, В. Соловьев, Н. Лосский, А. Лосев). Новый интерес к этому понятию возник в связи с развитием в середине ХХ века экзистенциально-гуманистической философской антропологии и «вершинной» психологии (Б. Ананьев, Ш. Бюлер, К. Роджерс, С. Рубинштейн, А. Маслоу, В. Франкл и другие).  В этих подходах человек рассматривается как высшая ценность и целостность, особое внимание уделяется его способности к развитию и саморазвитию в контексте жизненного пути.

Современная интерпретация понятия «акме» разработана Б.Г. Ананьевым и его учениками в связи с возвращением отечественной науки к проблеме комплексного исследования человека, стремлением выявить закономерности и этапы его развития. В акмеологии человек рассматривается как развивающаяся, функционирующая личность, которая «вписывается» (по выражению Б.Г. Ананьева) в другие системы (жизнедеятельность в целом, деятельности общения, познания) и в каждой из них рассматривается по законам каждой из означенных систем. Если это система профессии – то акмеологию интересует личность профессионала в конкретной области (гос. служба,   образование, банковское дело и т.п.). Таким образом, акмеология рассматривает человека не только в психологическом аспекте, но и в социальных и профессиональных аспектах, пытаясь выяснить возможности гармонизации различных его ипостасей.

А.А. Бодалев так определяет эту науку: «Акмеология – наука, возникшая на стыке естественных, общественных, технических и гуманитарных дисциплин, и изучающая закономерности и механизмы развития человека на ступени его зрелости, и особенно при достижении им наиболее высокого уровня в этом развитии». А.А. Бодалев подчеркивает, что подобный ракурс изучения человека требует особой методологии, интеграции данных различных наук. Акмеология ставит перед собой научную задачу изучения оптимальных траекторий достижения людьми  «индивидной, личностной и деятельностной ступени зрелости», и научно-практическую задачу своевременного подведения человека к этой стадии, которая позволяет ему с максимальной эффективностью использовать свои качества на пользу не только себе, но и обществу. Научно-практические задачи решаются через психолого-акмеологическое консультирование.

Г. Михайлов пишет, что в основе психолого-акмеологического консультирования лежит принцип моделирования будущего состояния: «Модель в акмеологии проектирует соотношение настоящего и будущего, которого еще нет в реальной действительности… и способ движения к этому будущему, который определяется внешней и внутренней детерминацией». Он особо подчеркивает, что в отличие от других наук, акмеология «не имеет онтологически заданного реального объекта. Ее предмет – это изменение реального объекта (оригинала) от «стартового» состояния к желаемому «финишному». Предметом данной науки является не субстанциальное статичное состояние, а сам момент и способ изменения. Очень существенно так же и то, что наличное состояние «оригинала» исследуется, а желательное, целевое – проектируется согласно теоретическим принципам и основаниям».

С.Л. Рубинштейн употреблял понятие «вершина жизни» в связи с проблемой развития личности: «Человек, сделавший что-нибудь значительное, становится в известном смысле другим человеком. Конечно, чтобы сделать что-нибудь значительное, нужно иметь какие-то внутренние возможности для этого» (1935). С.Л. Рубинштейн видел проблему в том, чтобы достигая вершин жизни, человек не исчерпывал себя «до дна», сохраняя мотивацию, силы и потенциал для новых свершений. Он обращал особое внимание и на то, что для достижения вершин совершенно недостаточно наличия способностей, только деятельность, воспринимаемая как лично значимая способствует продвижению к вершинам. Важное значение имеет и положение С.Л. Рубинштейна о необходимости исследования вершин не только в деятельности выдающихся представителей рода человеческого, но и «обычного человека»: «свою историю имеет каждый человек, каждая человеческая личность. Можно даже сказать, что человек лишь постольку является личностью, поскольку он имеет свою историю. В ходе этой индивидуальной истории бывают и свои события – узловые моменты и поворотные этапы жизненного пути индивида, когда с принятием того или иного решения на более или менее длительный период определяется жизненный путь человека».

Подводя итоги своей жизни С.Л. Рубинштейн пишет в дневнике: «В моей жизни было немало трудностей и спадов, но в целом она вся шла по восходящей. Люди, которые достигают своих вершин в более ранние годы, могут затем на протяжении всей своей последующей жизни пользоваться плодами достигнутого: в этом их большое преимущество. Те, жизнь которых идет по восходящей, так что вершина их достижений на протяжении большей части их жизни еще где-то впереди, перед ними, лишены этого преимущества. Их жизнь менее выигрышна, но в ней есть зато что-то возвышенное, несравненное чувство постоянного восхождения». 

Все равно, быстрое или медленное достижение человеком своей вершины и осознание им этого факта ставит перед ним проблему смысла жизни, соотношения мотивации и нравственного выбора: как использовать достигнутое, продолжить ли дальнейшее восхождение в гордом одиночестве,  или приостановиться и даже вернуться назад для того, чтобы оказать помощь отстающим?  Что более «правильно» для ученого, опередившего свое время: писать «в стол», в расчете на будущие поколения, или же лучше попытаться создать свою школу, с целью «подтянуть» хотя бы несколько учеников до понимания своих идей (как это делали основатели великих религий)? Или может быть «лучше» сжечь свои рукописи и удалиться в монастырь, если есть серьезные основания опасаться того, что современники могут использовать новые идеи во вред всему человечеству (как это произошло с ядерной энергией)?

Что более  «правильно» для опытного и эффективного практического психолога, работать ли добросовестно за мизерную оплату в обычной школе, детском доме, приюте или «хосписе», рассчитывая на то, что этот незаметный подвиг, лишь возможно, приведет к улучшению в том отдаленном будущем, в котором ему самому уже не жить? Или же консультировать за большие деньги страдающих от скуки и страхов потерять свое состояние богатых клиентов в роскошном кабинете, обеспечив себе и своим близким материальное благополучие «здесь, сегодня и сейчас»? Наука не дает ответов на подобные вопросы, такого рода решения принимает человек сам наедине со своей совестью, и именно такое решение    выводит его либо к подлинным вершинам человеческого развития, либо оставляет в «долинах здравого смысла», хотя он сам может этого и не замечать. Но комплекс наук о человеке и обществе (социология, психология, право и т.п.) должен заниматься разработкой практических моделей гармонизации взаимоотношений между человеком и общественными институтами, обществом в целом, для того, чтобы не ставить человека в положение безальтернативности, безысходности.

Попытаемся сопоставить подходы к развитию и его итогам в теории самоактуализации и акмеологии.

Естественно предположить, что умение продуктивно решать проблемные ситуации и  возникающие в жизни конфликты, есть результат специфического научения: во-первых, в этом достижении важнейшую, но не роковую роль играют успешно решенные возрастные, социальные, профессиональные проблемы на всех предшествующих этапах жизни. С другой стороны; во-вторых, очевидно, что удачное решение всех перечисленных проблем отнюдь не гарантирует достижения таких вершин, о которых принято говорить в терминах «акме». Любая совокупность «правильных» усилий, совершаемых в должное время при полной поддержке семьи, общества, работа лучших педагогов отнюдь не могут гарантировать  достижения, например, в творчестве. В определенных условиях можно даже «купить» или «обеспечить» локальный успех, однако он вряд ли будет чем-то иным, кроме самообмана. Есть и третья сторона проблемы, заключающаяся в том, что многие высшие достижения по своей природе таковы, что осознание их значения не только общественностью, но и экспертами, может произойти спустя десятилетия. Четвертая сторона проблемы связана с тем, что не существует, и, пожалуй, не может существовать «абсолютно» точного «на все времена» перечня тех сфер жизни и деятельности, в которых можно говорить об акме и самоактуализации, и выверенных «объективных» критериев описания самого акме или самоактуализации применительно к конкретной сфере.

В случае достижения акме речь идет о выявлении  наивысшего достижения на всем протяжении жизни человека, поэтому здесь речь  идёт о взгляде со стороны внешнего наблюдателя на жизненный путь и достигнутую личностью «вершину». Диалог с внешним наблюдателем помогает отметить основные закономерности предшествующего пути восхождения к вершине; внешний наблюдатель выступает от имени общества, предлагая человеку рационально, с максимальной пользой для  общества распорядиться достигнутым. По определению, акме означает достижение человеком своей главной в жизни «вершины», зрелости, которая есть гармоническое сочетание, результат развития человека как индивида, как личности, как субъекта деятельности и индивидуальности. В отличие от теории самоактуализации, здесь упор делается на достижение признанного успеха в определенном социально значимом виде профессиональной деятельности, подкрепленного внешними и экспертными оценками. В акмеологии существует ясное понимание того факта, что служение обществу возможно только в конкретной форме на конкретной должности в одном из существующих в данном обществе в данное время социальных институтов, предприятий.  Можно сказать, что через экспертную внешнюю оценку здесь осуществляется оценка личности человека по общественно значимым результатам его деятельности. Именно в этой позиции заключается «несущий» элемент акмеологической теории; из практической деятельности, прежде всего профессиональной, выводятся характеристики развития личности человека, его самоизменения. Здесь человек рассматривается исключительно как альтруист, живущий и действующий на общественное благо. Основные проблемы в акмеологическом подходе возникают при чрезмерном акценте на ситуационные, внешние обстоятельства жизненного пути человека.

Ранее уже было отмечено, что все события жизненного пути в теории самоактуализации описываются не «извне», с позиции внешнего наблюдателя, а «изнутри», «от первого лица», со стороны живущего и действующего в своей социальной ситуации индивида. Маслоу много писал о том, что собственно самоактуализация – это «занятие весьма эгоистическое», но в то же время подчеркивал, что достигшие подлинной самоактуализации люди, как правило, посвящают себя служению общественно значимой деятельности. В теории самоактуализации предполагается, что вывод о достижении своей главной вершины жизненного пути осознанно делает сам человек в процессе самореализации. Вывод о достижении самоактуализации позволяет человеку осознанно переключиться с эгоистической позиции преимущественной заботы о себе и своем саморазвитии на альтруистическую позицию заботы о других людях и общественном развитии. Этому переключению предшествует изменение в системе ценностей индивида, появление у него представления о наличии общего смысла всей его жизни, надстраивающегося над ситуативно обусловленными частными смыслами. Основные проблемы в теории самоактуализации возникают в связи с чрезмерной сосредоточенностью на внутренних детерминантах развития личности человека.

Автор полагает, что акмеологический и гуманистический взгляды на развитие человека являются непротиворечивыми и взаимодополняющими.  

Вопросы для самостоятельной проработки и закрепления:

Кто является автором событийно-биографического подхода к изучению личности?

В чем сходство взглядов С.Л. Рубинштейна и Б.Г. Ананьева на развитие личности в контексте жизненного пути человека?

Какое взаимоотношение между понятиями «жизненный путь человека» и «психологическая биография»?

Что Вам известно о механизме формирования человеком своей «индивидуальной картины мира»?

Что Вам известно о подходе М. Бахтина к определению личности? Можно ли считать, что личность – это то, что человек может о себе рассказать?

Что Вам известно об акмеологии? Дайте определение этой науки.

Дайте определение самоактуализации, самореализации и акта самоактуализации с позиции событийно-биографического подхода.

Дайте определение этапов и высшей формы развития личности в концепции Б.Г. Ананьева.

Приведите пример человека, достигшего, по Вашему мнению, акме. Обоснуйте свое мнение