ВСТУПЛЕНИЕ - Физика и философия - Мигдал А.Б. - Философы и их философия

              “Эй вы, Бога нет!”—начал Остап Бендер свой диспут с ксендзами. Используем этот полемический прием, чтобы начать философский спор: “Точным наукам философия не нужна!” (Имеется в виду непосредствен­ное воздействие философии на процесс исследований. Вопрос о влиянии ее на формирование личности ученого не обсуждается.)

            Помогает ли научной работе наших физиков, математиков, биологов изучение философии в вузе? Нужно ли включать в кандидатский мини­мум экзамен по философии?

       Неквалифицированные идеологические работники считают этот пред­мет формой политического воспитания, а экзамен по философии — про­веркой политической лояльности. Это относится и к политической эко­номии, и к другим “идеологическим” предметам. Сейчас всем ясно, что идеологические заклинания не действуют. У думающих людей препода­вание философии в существующей форме вызывает такое же отвращение, как у детей насильственное кормление. Я не говорю уже об унизитель­ной процедуре кандидатского экзамена, когда серьезный специалист по­падает в зависимость от казуиста и начетчика, который вправе поста­вить плохую отметку за глубокое суждение. Сколько талантливых людей отказались от защиты из-за неспособности заучить бесполезные догмы...

             Невиданный взрыв научной информации за последние десятилетия привел к тому, что “естественная философия” стала слишком широкой для конкретного и конструктивного исследования методов познания. Этим должны заниматься физики, биологи, психологи, другие специалисты, творчески работающие в своей области,— сами или совместно с истори­ками соответствующей науки.

        Серьезная научная работа невозможна без философии, но философии “конкретной” или “прикладной”. Я понимаю под прикладной философией не нечто, стоящее “над” наукой, а качественную сторону исследований, помогающую наметить очертания предполагаемого решения и в конце работы осмыслить полученные результаты и дать им правильную интер­претацию.

            Прикладная философия — это организованная, то есть осознанная и систематизированная форма научной интуиции, возникшая на основа сопоставления различных методов решения многих конкретных задач и на детальном и глубоком анализе всего, что относится к объекту исследо­вания. Она определяет оптимальное направление развития, стратегию и тактику научной работы.

       Особенность прикладной философии состоит в том, что после завершения исследований философская проблема снимается, точнее, переходит из научной области в учебную. Так было с парадоксом волн-корпускул, После создания квантовой электродинамики, когда стало ясно, что квант света представляет собой порцию возбуждения электромагнитной волны, философская проблема исчезла. Так происходит во всех случаях, когда мы можем ответить на любой вопрос, поставленный экспериментом. В этом одна из причин некоторого пренебрежения философской сторо­ной физики, распространенного среди молодых теоретиков. Кроме того, можно с успехом заниматься теоретической физикой без всякой филосо­фии, ограничиваясь разработкой следствий из уже существующих тео­рий. Такие работы привлекают своей “достоверностью” и “надежно­стью” и граничат с прикладной математикой. В них не содержится существенных предположений, требующих проверки, но именно поэтому они редко приводят к рождению новых идей.

             Многие задачи квантовой механики были решены физиками, которых не интересовала логическая структура квантовой теории. Но, например, чтобы открыть новую форму квантовой механики в виде интеграла по всем классическим траекториям, понадобилось более глубокое понимание квантовой теории, философия физики.

        Философия “вообще” не имеет непосредственного прикладного значе­ния, по, как и поэзия, составляет часть духовного богатства челове­чества.

          Здесь нет умаления философии. Это же замечание относится и к ма­тематике, и к фундаментальной физике, к любой фундаментальной нау­ке. Так, главная задача фундаментальной физики в отличие от физики конкретной — не вычисление эффектов, а открытие принципов и созда­ние концепций, лежащих в основе нашего понимания законов природы. Она выясняет свойства геометрии нашего мира, свойства симметрии элементарных частиц, исследует возможность построения единой теории всех сил природы, проверяет справедливость таких общих законов, как причинность. Все эти проблемы не имеют проекции на мир повседневной жизни. Вместе с тем практическая роль фундаментальной науки, скры­тая от поверхностного взгляда, состоит в том, что обнаруженные ею законы и методы исследования оплодотворяют конкретную физику, ко­торая питает физику прикладную, непосредственно влияющую на нашу жизнь. Такой путь — от фундаментальной науки через конкретную, прикладную и техническую физику — человечество должно проделать, чтобы освоить термоядерную энергию, которая избавит нас от страха перед ядерными реакторами и решит энергетическую проблему.

          Но, быть может, не меньшая роль фундаментальной науки состоит в том, что она удовлетворяет наши духовные и эстетические потребности так же, как музыка или поэзия.

         Вернемся к философии. Сравнение с поэзией можно продолжить. Общую философию я воспринимаю как поэзию мысли, свободный стих, где строки скреплены не образами и музыкой, а логикой. И хотя все главные общефилософские проблемы уже много раз обсуждались, форма их воплощения, подобно поэзии и любви, может быть новой и неожи­данней (у Гейне: “...es ist eine alte Geschichte, doch bleibt sei immer neu...).

                В статье я ограничусь обсуждением философии физики, близкой к моей профессии физика-теоретика. Перед вами отнюдь не философская работа, а, скорее, повод для философских размышлений и споров.

       Моя цель — привлечь внимание естественников, историков науки и философов к разработке прикладной философии. Но прикладная филосо­фия требует глубокого проникновения в детали. Чтобы расширить ауди­торию, придется многое пересказать и упростить, выделяя то, что мне кажется главным. В последних разделах, где речь идет о поисках единой физической теории, я ограничиваюсь упрощенным описанием основных идей. Впрочем, упрощение — единственный путь к более глубокому по­ниманию на всех уровнях. Читателей, которых не удовлетворит такое схематичное изложение современной физики и ее трудностей, отсылаю к книге Л. Б. Окуня “Физика элементарных частиц”  и к более специальному сборнику “Superstrings. A Theory of Everyt­hing” (Cambridge Univ. Pr.), посвященному новым попыткам создать единую теорию всех известных полей, где содержится оценка этого на­правления выдающимися физиками мира.

        Начну с обсуждения нескольких общих эвристических принципов и затем на примерах физики XX в. постараюсь показать необходимость философского осмысления физики, особенно в критические периоды ее развития. В заключении я обсуждаю вопросы, поставленные в начале статьи, и следствия, к которым приводят попытки подчинить науку идеологии и политике.