Алекситимия - таблетка от страха?

Алекситимия – таблетка от страха?

Статья написана по книге Д.МакДугалл «Театр Души»

Алекситимия – психологический феномен, при котором индивид испытывает затруднения в описании своих эмоций, переживаний, чувств.

Все психологические симптомы являются попытками самоисцеления и алекситимия  - не исключение. Родители, в своем большинстве, учат детей быть послушными, осторожными, трусливыми, молчаливыми, сверхадаптивными, что часто приводит  к  алекситимическим симптомам. Чтобы разобраться с таким явлением как алекситимия,  нам необходимо узнать, от каких вымышленных опасностей дети, ставшие взрослыми,  бессознательно защищают себя, продолжая сохранять  безжизненные отношения с миром. Одним из ключевых моментов этого понимания является знание,  что отказ от чувствительности  предотвращает возвращение в состояние психологической травмы.

Алекситимия – защитная способность психики не чувствовать,  когда чувствовать слишком опасно, слишком страшно.

Этот механизм отключения чувств неосознанный, а значит неуправляемый. Он автоматически переносится на все сферы жизни и на все взаимоотношения:  с собой,  с ближним окружением, с Миром. Но для того, чтобы жить, нам нужно чувствовать, ведь это один из признаков живого организма. Именно через чувства мы получаем сведения об окружающей реальности. И эта жизненно важная способность переносится на Другого. Как правило,  вначале это один из родителей, затем  члены уже своей семьи.

 «Скажи мне, что я чувствую», «Чувствуй за меня», «Проживи за меня мою боль, потому что я не в силах это сделать, а оставаться с ней наедине невыносимо страшно» - примерно так звучат бессознательные послания от супруга, который внешне всегда остается невозмутимым, часто отшучивается при прямых вопросах,  показывает свое безразличие ко всем «эмоциональным волнам» в семье. Супруга, обязательно, выбирается им довольно эмоциональная. Он играет свои чувства на ней как на инструменте. (Пример приведен в паре, где мужчина алекситимичен, но, реже, в паре может быть и алекситимичная женщина с эмоционирующим мужчиной).

Нам следует помнить, что конфликт с окружением (неудовлетворяющие отношения с людьми) , как правило, отражение внутренних конфликтов в бессознательном человека.

 «Невротические конфликты относятся к праву взрослого на любовную жизнь и сексуальное удовольствие, а так же на удовольствие от работы, соперничества. Когда в этих правах сомневается внутренний ребенок, в качестве компромисса, возникают невротические симптомы и затруднения. С другой стороны, психотическая тревога обращена на право существовать,  а так же обладать отдельной идентичностью без страха нападения или ущерба от других. Глубокая неуверенность в своей инаковости и праве или возможности сохранить частную собственность на свои мысли и чувства, является, с одной стороны, страхом вторжения извне, страхом деструктивного воздействия вторжения или овладения другого, а с другой стороны, страхом взорваться изнутри, страхом потерять контроль над границами собственного тела, своими действиями и чувством собственной идентичности».*

Для того, чтобы сделать терпимым существование,  алекситимия способствует удержанию архаического ужаса в рамках. При общении это происходит следующим образом: вместо того, чтобы проживать чувства человек о них думает. Он использует мысль вместо  проживания чувств.

 Как складываются отношения с алекситимиком**?

Операционная форма отношений.

Такое общение выглядит как сухая передача информации, насыщенная глаголами без выражения своего отношения к сказанному.( вспомнилась школа, уроки литературы и обязательное условие учителя при чтении вслух – «читайте с выражением»!)

Эмоциональность не допускается не только в  отношениях с Другим , но и в психическом нашего «героя – алекситимика». А любые отношения, без эмоциональной составляющей, рискуют стать  бессмысленными.

Отсутствие необходимой составляющей любого эффективного общения,  а именно : обмен чувствами, эмоциями и переживаниями  в процессе общения, приводит к чувству скуки и отстраненности.  У вас было когда-нибудь ощущение в разговоре, что вы куда-то улетаете мыслями, вам трудно сосредоточиться на том, что говорит ваш собеседник? Это один из маркеров того, что вы разговариваете с человеком, имеющим алекситимичные симптомы.

«Вот типичный портрет алекситимичного индивида: часто невыразительные зажатые деревянные и не делают почти никаких жестов во время беседы. Эта ригидная манера поведения в сочетании с отсутствием эмоциональной окраски в речи озабоченностью мельчайшими подробностями повседневной жизни делают многих из них надоедливыми и скучными для того, кто проводит собеседование. Такая реакция – не критика, а скорее должна служить диагностическим критерием присутствия алекситимических симптомов»*.

Алекситимия и проективная идентификация

Что такое проективная идентификация? Это механизм примитивной психической защиты, при котором не принимаемые качества личности или непереносимые переживания отщепляются личностью и переносятся на Другого, с целью отыгрывания и  контроля над ними. Индивид бессознательно пытается установить контакт со своей отщепленной, утраченной частью для воссоздания своей целостности, для исцеления. При этом отщепленная часть воспринимается как неотъемлемый атрибут Другого.

Иногда так формируются дисфункциональные супружеские пары. Проявляется проективная идентификация чаще всего в конфликтах, в недовольстве одного супруга другим.

Среди моих клиентов довольно много примеров, когда один из супругов (в моей практике чаще - это мужчины) испытывают реальные мучения, находясь с эмоциональными женами, но при этом не могут уйти из отношений. А так же не торопятся менять эти отношения.  Портрет такого мужчины описан в статье о мужских травмах. Проективная идентификация, на мой взгляд, частично объясняет это явление. Алекситимичный мужчина, который не позволяет себе проявлять эмоции, осознавать их, жизненно нуждается в эмоционирующей женщине. Он часто сам провоцирует эти приступы женской ярости, слез, обвинений – это те аффекты, которые он не допускает в свое сознание. Это те аффекты, которые когда то, в раннем детстве не разрешалось проявлять, они не допускались в отношения с родителями. А теперь они актуализируются какими то событиями  взрослой жизни, отдаленно напоминающими детский травматический опыт с целью проживания и исцеления . Для такого союза очень уместно понятие «моя вторая половинка». Разрыв отношений или изменение их без осознавания фундамента на котором данная форма отношений зародилась – не дает возможности их исцелить.

Алекситимичные пациенты, не найдя слов для описания своих чувств, чтобы с ними справится, используют Другого. Сам индивид боится, что его затопят бурные аффективные переживания,  и он не в состоянии будет с ними справиться.

Проявляется два основных типа взаимодействия – дистанцирование и формирование фальшивого «Я».

Каждый алекситимик нуждается в  Другом, и в тоже время, испытывает  сложности находиться с кем – то в близких отношениях.  Чувство неловкости, омертвелости, «отмороженности», желание дистанцироваться приводит к недопониманию и конфликтам.

Отдаление – способ предотвратить болезненное вторжение Другого в тщательно оберегаемый внутренний мир – симптом, свойственный так же шизоидной динамике личности.

У других, для лучшего взаимодействия с окружением, развивается фальшивое «Я». Здесь наиболее ярко проявляется проективная идентификация. При этом, Другой , испытывает сильнейшие эмоции, ощущая необъяснимое воздействие своего собеседника.

Далее приводится отрывок интервью алекситимичного пациента:

Консультанты пытаются выяснить у пациента какие мысли возникают у него когда он сердится.

Пациент: - У меня плохие мысли.

Терапевт: - Например?

Пациент :- Я очень сердит, очень возмущен.

Терапевт: - Какие мысли приходят к вам в голову, когда вы сердиты?

Пациент: - Мысли? Я просто очень сержусь. Ну, я сержусь..  очень неприятно. Пытаюсь понять, что вы имеете ввиду, спрашивая о мыслях.

Терапевт: - Откуда вы знаете, что вы сердитесь?

Пациент: - Я знаю, потому что люди вокруг они расстроены из-за меня…

Наш герой написал целый сценарий, в котором он интеллектуализирует. Увиливание - попытка выиграть время, чтобы оградиться от аффективных переживаний, приводит к  фрустрации собеседника. Он не чувствует, а думает о том что чувствует, при этом собеседник начинает испытывать как минимум раздражение, как максимум – ярость, отражая как зеркало, то, что алекситимик называет просто «сержусь».

«Несомненно, этот способ вызвать аффект других является тем способом общения, который пациент усвоил в раннем детстве. Возможно, тогда,  это было единственным доступным каналом для передачи его переживаний».*

На сеансе аналитик чувствует непризнанные, выброшенные чувства пациента – беспомощность и внутреннюю парализованность, омертвелость.

В общении мы испытываем то, к чему наши пациенты были приучены в раннем детстве. Мать, не выносящая темперамент своего ребенка, его спонтанные проявления гнева или излишней подвижности, найдет способ сообщить своему ребенку, какое поведение она считает приемлемым. В свою очередь, младенец, жаждущий  контролировать источники удовольствия и безопасности (кормление, тепло тела, ласковый взгляд и спокойная голос матери),  приучается сдерживать свои движения и реакции -  способы выражения спонтанных чувств.

В терапии мы с пациентом переживаем вместе его травматический младенческий опыт, проговаривая, проживая чувства беспомощности и безнадежности, связывая их с ранними детскими фантазиями о заброшенности, в которых чувствуется угроза самому существованию.

Алекситимия и расщепление души и тела (псюхе и сомы)

Таким образом, мы видим, что алекситимия необычайно эффективная защита от внутренних переживаний. Аффекты – это связующие звенья между инстинктивным центром жизни (импульсами) и сознанием, способным организовать, контролировать эмоции. Аффекты несут послания от внешнего мира ( через ощущения в теле) в мир осознавания. В случае  такого явления как алекситимия аффекты парализуются и тело начинает с нами разговаривать симптомами болезни.

Алекситимия - как крепость  вокруг хрупкого эмоционального мира пациента, и чем чувствительнее субъект, тем толще защитная стена этого эмоционального коллапса. Такая личностная структура формируется, как уже писалось выше, на самых ранних этапах коммуникации и создана по необходимости. Хоть она и очень дорого обходится ее создателю (платить приходится  психосоматическими болезнями, отсутствием теплых эмоциональных отношений, депрессивными состояниями и т.д.) пациент яростно защищается от любого вторжения в его эмоциональный мир. В статье я обращаюсь к обеим сторонам  ( и терапевтам и пациентам). Для решения проблемы необходим рабочий альянс терапевта и пациента и здесь, на мой взгляд, осознанность происходящего в терапии будет в помощь обеим сторонам.

Читателям, которые увидели у себя алекситимичные симптомы я предлагаю набраться терпения, заложить больше времени на терапию, чем если бы это были другие проблемы. Нельзя забывать, что с самой проблемой  «Я ничего не чувствую», обращаются редко, как правило она маскируется под «потерей мотивации», дисфункциональными отношениями в семье, ничего не хочется, апатия, депрессия. «Ничего не чувствую» – открывается в процессе терапии.

А так же нам, терапевтам, психологам, консультантам, нельзя форсировать эмоциональные реакции пациента. Следует помнить, что преждевременное открытие аффективного потока может разрушить пациента или еще больше укрепить его психологические защиты, отдалив еще дальше от исцеления.

«Мы, сперва, должны убедиться, что такой пациент твердо уверен в своем намерении узнать о себе больше. Но даже тогда необходима осторожность. Может потребоваться большая предварительная работа, прежде чем такой пациент сможет увидеть природу своей защитной тюрьмы и меру способности желать и выражать аффекты. Без внутреннего озарения об этих серьезных симптомах неожиданно освобожденный узник, может быть, и не сумеет  собрать разрозненные слова, выбрать, использовать доселе задушенные эмоции без боли и страха, которые могут казаться разрушительными для психической экономии»*.

Предварительная работа предполагает создание безопасного, «обнимающего» пространства, которая достигается соблюдением сеттинга, минимизацией интерпретаций и терпеливым «контейнированием» переживаний и эмоций пациента. Последними терапевт будет наполнен сполна.

Что же нам нужно сделать в терапии, чтобы помочь алекситимичному пациенту?

Испытывать эмоции, проживать чувства – самая типичная человеческая черта. Соприкосновение с чувствами  - одна из основных отличий человека от животного. Не импульсивное реагирование  аффектами, а использование символической речи для сообщения о своих потребностях ожиданиях , надеждах. Вербализация чувств в терапии, выражение их через метафоры, символы, рисунки, движения, мимику помогает нам установить связь с внутренним центром пациента, его идентичностью, самостью.

«Без слов мы не можем ни думать, ни мыслить, ни обдумывать то, что мы чувствуем…. В такой ситуации другие должны думать за нас. Или вместо нас подумает наше тело...  Дети рано приучаются бояться эмоционального динамита, который несут в себе слова.  Как и взрослые они трепещут от угрозы унижения или угрозы что их бросят…  боятся слов, которые выражают возможность утраты любви. Они быстро приучаются использовать слова как оружие, защиту от других»*.

В процессе терапии пациент учится доверять себе, своим чувствам, приобретает новый опыт того, что быть собой можно и рядом с Другим.

впервые статья была размещена на моем сайте ty-est.dp.ua

*Джойс МакДугалл «Театр Души. Иллюзия и правда на психоаналитической сцене».

** прошу прощения у читателя за термин «алекситимик» - возможно его использование не совсем корректно, но так, мне будет проще донести свои мысли и знания на данную тему .

Я так же заранее извиняюсь перед художником Сергеем Колесниковым, картины которого я использовала для иллюстрации своей статьи, возможно, рисуя их, он вкладывал другой смысл, но мне они показались наилучшей презентацией симптомов.