Когда мне больно, я бегу от вас. В своё место, в свою берлогу. Там я отлёживаюсь, отхожу, отогреваюсь, зализываю ещё одну рану, понемногу забываю, что с вами и от вас бывает больно, сильно больно...
Когда силы подступают и я чувствую как моё тело становится более плотным, выпрямляется, в нём просыпаются тоненькие маленькие тихие ручейки жизни, я начинаю снова думать о вас. Не о том, что вы можете меня ранить.
О том, что вы могли бы меня любить.
Я тихо, чтоб не напугать саму себя только мысленно, думаю о том, как ваша любовь касается меня. Маленьким пальчиком, самой серединкой его подушечки, на полсекунды дотрагивается до моей груди, большими зелёными глазами гладит мои волосы, обволакивает мои плечи, цепляя краешек моей руки....
Тысяча стрел одномоментно пронизывают моё тело, тысяча тёплых и в то же время леденящих волн заполняют его,
и шёлк, и самая грубая наждачная бумага одновременно прикасаются к моему сердцу
и
я безбожно мякну и расплываюсь, истончаюсь, но при этом что-то такое внутри себя ловлю и чувствую, за что готова снова и снова покидать своё обжитое, тёплое, родное место.
Я уже давно не красивая и не такая чистая, как другие молодые души . На мне много больших и маленьких, кривых выпирающих
и
ровных блестящих гладких шрамов, я много раз падала с высоких высот, царапала лицо, обдирала, срывала кожу.
Я давно не вижу на один глаз, особенно ложь и
всё хуже слышу, особенно лесть.
Я до неприличия старая душа. Я столько знаю, что приходится много забывать
и
столько помню, что приходиться часто убираться.
Я давно не пью, это меня ещё больше отрезвляет.
Я немного ем, так чтобы были силы жить и иногда ходить к вам.
Я, похоже, смирилась, что снова и снова внутри меня будет вспыхивать эта красная лампочка. Будет включаться этот вой сирены. И мне нужно будет снова вставать и собираться. Застилать ровно кровать, проверять свои силы, взвешивать свои надежды, оставлять, нет, снова покидать, свою берлогу.
Я когда-то много тратила сил на то, чтобы не нуждаться. Чтобы не хотеть, не чувствовать, не ждать, не надеяться. Не ходить к вам. Я пыталась сама себя кормить, питать любовью. Я и правда любила себя.
За тренировки, за выносливость, за автономность. За смекалку. Я придумывала новые и новые способы жить без вас.
Но каждый раз мне было самой противно от того, что я раз-за-разом доходила до той точки, в которой падала от отчаяния, от того, что не справлялась. Не могла самой себе дать то, что есть у вас.
Злилась и уставала от этих звоночков внутри, которые гнали меня из этой моей безопасной колыбели. В дождь и слякоть, в бурю и шторм, в зной и холод я вставала и
шла к вам.
За теми чувствами, за той трепетной, но ранящей любовью, даже маленькой порцией которой вы делали меня снова живой, наполненной, окрылённой, ещё немного молодой, но за которую вы каждый раз назначали свою, часто в потерях, цену...
чем больше я нуждалась в вашей любви,
тем больнее мне было её терять,
тем острее мне нужно было проживать ваше намеренное и случайное равнодушие...
и вот я снова волочу ноги вверх по этой горе, снова бреду к себе, ... внутри тлеет остаток костра, обуглившиеся остатки надежд...и маленькие светлые паутинки от прежнего чувства...
я - старая седовласая много повидавшая душа, но никак не могу обучиться обходиться без вас...
да, я снова лезу в свою берлогу,
чтобы отойти, восстановиться, отогреться...
а потом снова услышать этот звук сирены внутри, увидеть эту мигающую призывную красную лампочку ... и снова в надежде идти, нет, бежать к вам, и снова верить, и снова любить,
и снова нуждаться в других,
ваших душах.
Автор: Алёна Швец